Помнить

О том, что Зимина решилась на лечение электрошоком, Брагин узнает только через три дня после неудавшегося покушения, узнает через своих коллег, немного посвященных в дела Центра. Осмысление происходящего дается ему нелегко – все это выходит за грани разумного, не укладывается ни в какие рамки. Да, Анна нездорова и знает это, но ведь и с ее диагнозом люди живут, и мало кому приходит в голову лечить биполярку таким извращенным способом. Потерять память. Стереть, вычеркнуть что-то важное, уничтожить себя – настолько не похоже на нее, одержимую своей работой и желанием докопаться до истины любой ценой! А если она, наоборот, хочет забыть? Забыть причиненную им боль, растоптанную любовь, загубленную карьеру?.. Забыть – все. Стать другой. Стать как все. Свободной не только от болезни, но и от всего ненужного, от страсти, которая толкнула ее в пропасть. Свободной - от него. …Отделение шоковой терапии встречает его сияющей кристальной белизной. Белые стены, белые халаты врачей, почти белые солнечные лучи проникают в палату сквозь жалюзи, тоже, конечно же, белые. Эта белизна, ничем не запачканная, не испорченная, льется на Брагина отовсюду, давит и угнетает своей первозданной чистотой. И – пустотой. Символично для места, где отнимают воспоминания. Она лежит на белых простынях и крепко спит – должно быть, недавно приняла успокоительное. Брагин садится возле нее и всматривается в застывшие, словно неживые, черты. Лицо ее как восковая маска – бледное, почти белое, только золотисто-рыжеватые волосы на белой подушке немного оживляют жуткую картину. Кончики пальцев виднеются из-под одеяла – чуть розоватые, и это вызывает странное чувство облегчения, что в этом хрупком теле теплится жизнь. Анна привыкла бороться, у нее высокий интеллект, сильный мозг и она не позволит так просто себя сломить… Впрочем, уже позволила. Ему. Она не выходит из забытья даже когда Брагин берет ее за руку, мягко сжимая ладонь. Белизна бьет в глаза, словно выжигает обоих. Анну уже выжгла, с ним сложнее. В нем слишком много черноты, проклятый плен уничтожил и перечеркнул все светлое и чистое, что в нем когда-то было. Алексей склоняется над Анной и неторопливо проводит ладонью по ее щеке, очерчивая заострившиеся скулы. - Прости меня, - шепчет он, в надежде, что Анна если не услышит его, то хотя бы почувствует той частью себя, которая еще жива, еще бьется, не позволяя окончательно и бесповоротно нырнуть в белое ледяное безумие. И это правда. Анна вздрагивает, словно выходя из затяжной комы, стряхивая с себя остатки небытия. Затем приоткрывает глаза – их манящая чернота так же завораживает, и желание смотреть в этот омут все так же непреодолимо. Словно бы не было ни плена, ни возвращения в семью, успевшую стать чужой. Только эти три дня в маленьком домике у реки, где они были живыми и настоящими, были собой. - Зачем ты пришел? – она говорит медленно, с трудом подбирая слова. Побочный эффект процедуры или действие снотворного? Алексею хочется верить во второе. - Ты помнишь меня? – Брагин смотрит на нее пристально, изучая каждую черточку ее лица и стараясь уловить каждый, даже малейший намек на узнавание. На то, что она не забыла. Не смогла забыть. - А как бы тебе хотелось? – Холодно, жестко, отрывисто. Не похоже на ту, прошлую Анну из летнего домика, Анну, которая за одну ночь сделала то, на что его, казалось бы, оставленной в прошлой жизни семье понадобились бы месяцы, а то и годы. - Чтобы я забыла все? Все, что случилось? Чтобы я стала другой? Он хочет сказать: «Чтобы ты забыла Брагина-террориста, человека бен Джалида, и помнила только эти три дня». Это будет честно, пусть он уже и лгал ей не однажды. Но сейчас он не на допросе, а лгать любимой женщине в ее состоянии непростительно жестоко. Но он молчит, Анна тоже молчит, кусая потрескавшиеся губы и сверля его своим горящим черным взглядом. Она знает ответ, и Брагин его тоже знает. - Это не нужно, - говорит он наконец, поглаживая ее холодную руку. – Ты не должна помнить все. Пусть твое тело вспомнит меня… Она шумно выдыхает и чуть подается вперед, словно хочет дотянуться до него, и затем, насытившись поцелуями, замереть у него на плече. - Так зачем ты пришел? – снова спрашивает Анна, в этот раз в ее голосе слышна какая-то живость и теплота. Ответ напрашивается сам собой. Он не на допросе, так что можно сказать и правду. - Потому что ты нужна мне, Анна. Потому что я не могу без тебя. Бледные губы растягиваются в улыбке, и Брагину не приходится жалеть о сказанном. Потому что ей нравится его ответ. Потому что она тоже без него не может.