Valentine's

      Темно-серые плотные шторы полностью закрывают окно во всю стену, в комнате ярко горит свет, освещая двух мужчин, что расположились на полу около кровати. В руках каждого стакан виски, жидкость янтарного цвета переливается бликами от люстры на потолке, лед еще не до конца растаял. Они уже успели поговорить о мелочах в их жизни и сейчас просто ждут, когда к ним присоединится еще один человек. Вот и долгожданный щелчок замка, недолгое шуршание в прихожей, и, спустя мгновение, он заходит в спальню. Мужчины поворачивают головы в сторону вошедшего.       — Я успел соскучиться.       Тэхен поднимается с пола и обнимает Хосока, утягивая того в поцелуй. Он не сопротивляется, когда его подхватывают за ягодицы, заставляя скрестить ноги на чужой пояснице. На миг они забывают о присутствии еще одного человека в квартире.       — Хэй, может не при мне продолжите?       Парни с сожалением отрываются друг от друга и обращают внимание на Джина.       — Я тоже по тебе скучал, Джей. — Сокджин встает с пола и обнимает Хосока, похлопывая его по спине. За эти пару лет он совсем не изменился, не считая влюбленности, что, вероятно, его немного смягчила.       — Кукла, а ты все такой же! Точь-в-точь как в тот день, когда я видел тебя в суде. Я тоже рад тебе, да и многие клиенты уже соскучились по твоему стилю — хотят не тихий выстрел в голову, как у Тэ, а казнь. Так что жду твоего возвращения на работу.       — Дай мне немного времени освоиться, и я снова весь твой.       Мужчины еще улыбаются друг другу несколько секунд, пока Тэ не хватает их под руки, уводя на кухню.       — Хватит, хватит. Мы снова вместе, и это надо отметить. Сегодня нас ждет длинная ночь.       Джин помогает разложить приборы, пока парни накрывают стол закусками и достают алкоголь — неизменную бутылку виски и ведерко со льдом. Парни единогласно считали, что виски не стоит разбавлять другими напитками — либо пьешь чистый, либо подаешь закуски. На столе уже лежала порция нарезанной дыни, ломтики копченного лосося, устрицы с лимоном и главное блюдо в виде запеченной говядины, которую парни приготовили к приходу Хосока. Все сели на свои места, неизменно оставляя место во главе стола Чону. Кинув по паре кубиков льда в бокалы с виски, парни вскинули их вверх.       — За возвращение!       Не сговариваясь, все трое произнесли одну фразу. Джин немного отпил из бокала и принялся за ароматное мясо. Когда он разрезал ножом некогда живую плоть, к нему будто возвращалась жизнь. Он вспоминал каждое свое убийство, как он разделывал своих жертв, почти как это блюдо. Ему не терпелось снова ощутить это чувство, когда он превращал труп в идеальное творение, отрезая лишнее, исправляя недостатки…       — Я надеюсь, тот, кто меня сдал, поплатился за это?       — Конечно, я сам лично перерезал этой свинье глотку.       Хосок откладывает пустую раковину из-под устрицы и улыбается Джину. Последний и не сомневался, что друзья это так не оставили бы — таких крыс надо давить сразу, в этом бизнесе предательство не прощают.       — Кстати, спасибо за то, что подкинул идею моим родителям признать меня невменяемым и собрать все бумаги. Это многое упростило.       — Я обязан был сделать это для тебя, но ты и правда был тогда странный. Я конечно в курсе, как ты любишь изощряться на месте убийства, но даже меня ты удивил. И, кстати, молодец, что в камере играл психа, разговаривая с каким-то парнем.       При упоминании о Чимине по спине Джина пробегает холодок. Он ничего не рассказал друзьям о нем, потому что последний так просил. Это было немного трудно, но он и сам не знал, поверят ли ему. Тем временем Хосок достал пачку сигарет и открыл вытяжку. Тэхен сел прямо на кухонную рабочую панель и принял уже прикуренную сигарету из рук своего парня.       — Это было легко, сыграть психа, — небрежно отвечает Джин и, желая сменить неприятную для него тему, начинает говорить о другом: — У меня к тебе есть просьба. Моей машины больше нет, как понимаю, хотелось бы приобрести новую, может, какой-нибудь пикап… Деньги не проблема, сам знаешь. И моя квартира в Гимпо, она еще моя?       — Твоя, я платил аренду все это время, потому что знал, что возможно ты туда вернешься. А машина будет через пару дней.       — Я не собираюсь постоянно жить там, хочу просто кое-кого увидеть и забрать вещи. Планирую переехать поближе к вам, в Сеул, только в менее пафосный район.       Хосок только смеется на слова старшего. Сколько он его помнит, тот хоть и был парнем из богатой семьи, но всегда выбирал самые дешевые квартиры, не морочился с покупкой одежды и не задирал нос. Единственным, на чем он точно никогда не экономил, была еда, напитки и «инструменты».       — Что это тебя в Сеул потянуло? Вроде не любитель шумных мест.       — Появилась цель. Я намерен забрать к себе твоего брата. Надеюсь, ты не против?       — Нет, он взрослый мальчик и сам выбирает свою жизнь. Если выберет быть с тобой, то сам виноват, как говорится. Но пока он не согласился, веди себя прилично и не делай ему больно. Пока он не скажет официальное «да», я буду его защищать.       — Я ведь джентльмен. Но как только он станет моим, ты станешь снова к нему равнодушен.       Незаметно за дружескими и не только разговорами стрелка часов уже подобралась к трем часам. Трое мужчин все так же сидят на кухне — кто на подоконнике, кто на кухонном столе, кто на полу. В комнате стоит полумрак, свет исходит лишь от пары небольших ламп на вытяжке. Дождь за окном уже не стоит стеной, а тихонько капает, заполняя углубления в асфальте и стекая в канализацию. Разговоры идут о любви, работе и изменениях в стране. После стольких лет разлуки накопилось много всего, что надо обсудить. И, вроде, говорят обо всем, но в тоже время ни о чём. Вытяжка уже не справляется с сигаретным дымом, поэтому Джин открывает окно, впуская прохладный ночной воздух. Он смотрит вдаль, на яркие огни ночного города, среди которых, где-то недалеко, Чонгук, наверняка, жутко нервничает и думает, зачем он согласился на свидание. Джин в этом даже не сомневается — парень слишком впечатлительный. Но в мыслях есть ещё один мужчина, ему кажется, что он зовет его, ему надо ехать домой. Последнее слово он неосознанно произносит вслух.       Тэ реагирует моментально, переводя взгляд на друга и вопросительно подняв брови.       — Мы думали, ты до утра останешься, погода не самая лучшая.       — Мне нужно домой, в Гимпо. Вызовите мне такси.       Хосок достает из шкафчика смартфон и протягивает его парню:       — Вот, Джин, твой новый телефон. Наши номера вбиты, номер Чонгука тоже.       — Ждать пять минут, — объявляет Тэхен, уже успевший позвонить в такси.       — Хорошо, я, пожалуй, уже пойду, подышу немного воздухом, пока не приедет машина. Буду ждать твоего звонка насчет квартиры. Не забудь — в тихом, маленьком районе, чтобы все, как я люблю.       Джин подмигивает Джею и обнимает Тэхена на прощание. Он нуждался в этой встрече и в этом вечернем разговоре, и он бы остался с ними до утра, но что-то, а, точнее, кто-то зовет его домой. Лифт монотонно и без единой остановки спускается на первый этаж. Пока Джин движется к выходу, его мысли заполняет адвокат. Он и правда милый и красивый мужчина: мускулистый, загорелый, с наивным взглядом и почти одного с ним роста — полная противоположность Чимину. Тот, наоборот, гибок и хрупок, но только внешне. Взгляд же его полон похоти и желания — желания владеть всем в одиночку.       Погруженный в свои мысли, Джин садится в подъехавшее такси неприметного темно-серого цвета. До дома полчаса езды, он просит водителя ехать быстрее. Джин достает телефон, выискивая в контактах номер Чонгука. Парень уже наверное спит, но он не может преодолеть желание отправить хотя бы смс:       «За долгое время ты первый, кого я увидел из людей, живущих за пределами больницы, и в первую нашу встречу я понял, как ты прекрасен. Пусть тебя не пугает моя тяга к тебе, я серьезен. И я знаю, что ты мной тоже очарован. Сладких снов, Гукки».       Джин ставит на экран блокировку и улыбается, поражаясь своим действиям. Он уверен, что мальчишка не ответит, даже если не спит, не сейчас. Когда машина въезжает в район Янгук, Джин открывает окно, наслаждаясь пейзажем за окном. Вот и знакомая местность — школьная зона — самый тихий и уютный уголок. Водитель такси тормозит у небольшого четырехэтажного здания и, получив оплату, уезжает. Джин смотрит вверх на окно своей квартиры — темно. Кодовый замок все тот же, с тихим писком стеклянная дверь открывается, впуская парня внутрь. Кроссовки бесшумно ступают по лестнице вверх, на самый последний четвертый этаж. 404-я, 405-я и, наконец, 406-я квартира. Кнопки загораются от прикосновения, код — 0809, чуть более звонкая трель, и дверь открыта. Джин разувается в темноте и подходит к кровати, по пути зажигая настольную лампу. Дождя уже нет, но из окна тянет, поэтому он включает теплый пол и идет закрыть его.       — Ты долго.       Ему даже не нужно оборачиваться, он и так знает, что Чимин позади него. Он медленно разворачивается, встречаясь с взглядом парня напротив, тот смотрит с интересом, словно отмечая мельчайшие изменения во внешнем облике — блеск глаз и легкую улыбку.       — У меня были дела. А где же был ты все это время? Я не видел тебя со времен больницы.       — У меня тоже есть свои дела, я не могу быть с тобой всегда… Не сейчас. Ты скучал?       — Очень.       Джин прикасается к лицу парня, чуть сжимая подбородок, проводит большим пальцем по нижней губе, отчего Чимин чуть приоткрывает рот и языком касается его пальца. Джин на секунду застывает, но после позволяет Чимину облизать каждый его палец, наблюдая, как его язык очерчивает каждый изгиб, горячо… влажно. Чимин знает, что делает, знает, как он действует на Джина, и бесстыдно пользуется этим. Они уже слишком давно вместе и изучили желания друг друга подробно, поэтому Джин вынимает пальцы из чужого рта и садит Чимина на стиральную машинку. Он уже голый, нагота никогда не смущала его, и он все чаще появлялся перед Джином уже таким. Их связывал секс, никаких душевных разговоров или общих мечт, только шикарный секс и тяга к жестокости. Чимин раздвигает ноги шире и сразу расстегивает ремень на джинсах — поцелуи подождут, хочется сразу перейти к основному. Джин обхватывает ягодицы парня, придвигая его ближе, пока тот справляется с брюками, пальцами движется к анусу и натыкается на небольшое препятствие в виде пробки.       — Ты подготовился?       Чимин только хмыкает, наконец стянув брюки с нижним бельем, пока Джин с хлюпаньем выдирает пробку. Он чуть приподнимает его бедра и входит сразу во всю длину, вырывая стон с пухлых губ. Чимин чуть откидывается назад, насколько это позволяет стена, позволяя трахать его грубо и в быстром темпе. Они изголодались за эти сутки, и надо срочно утолить этот голод. Разговоры им не нужны, только ощущения, и чем больнее, тем лучше. За окном раздается гром, и дождь с новой силой застилает город.       Чем темнее ночь, тем лучше…       Темнота снова окутала их…