no name

27.05.2013. В тот день женщина выбежала за своими сыновьями в прохладу утреннего дня. Ее коричневый сарафан развивался совместно с ее длинными вьющимися волосами, пока ее прекрасное лицо было изуродованно злой гримасой. Их дом, что виднелся на небольшом холме за пригородом был огорожен небольшим деревянным забором. Двое мужчин, что шли перед ней быстрым шагом преодолели калитку, не слушая гневную речь преследующей их женщины. Они шли как можно быстро только подальше от этого дома, от этой женщины, от этой жизни. Как уже прозвучало, их было двое: старший сын - Мин Юнги и младший Чон Чонгук. Они шли вниз по склону,который только ускорял шаг, держась за руки. Юнги был настроен серьезно, узнав правду об этой женщине, узнав, что она только не вытворяла, он не мог оставаться здесь и бросать брата. В это время Чонгук слепо шел за братом, не зная на какой основе они так спешно пытаются сбежать. Хотя младший был не против, даже не подозревая о подлинной причине, он не хотел оставаться здесь. Чонгук всем сердцем любил старшего брата, ведь в этом одиноком месте только он был настоящим, теплым и искренним к нему, пока женщина, которую даже матерью трудно было назвать только играла роль доброй матушки к младшему сыну. Но к старшему она являлась во всей своей красе, ненавидя Юнги за его существование, она как могла истощала его. Спустившись по склону к дороге, братья встали немного запыхавшись. Юнги серьезно смотрел в даль, ожидая приезда транспорта, пока Чонгук с тревогой осматривался то на брата, то на мать. Крики женщины становились все ближе, тревога в сердце Чонгука все больше, а уверенность Юнги не угосала. - Да, как ты смеешь чертово отродье! - закричала женщина, наконец добежав до сыновей и не раздумывая ударяя Юнги по щеке. - Что ты..? - в ужасе спрашивает Чонгук, отходя чуть в сторону. - Заткнись! - бешено орет женщина, не сдерживая эмоций, стуча ногой по асфальту, пока ее волосы безбрежно взлетают вверх. Минутное молчание сопровождающееся глубокими вздохами Пак Соры заканчивается и уже более спокойнее, тыча пальцем в грудь старшего, женщина говорит: - Ты. Немедленно оба домой! Иначе я вас из под земли достану! Вы у меня на коленях ползать будете и не только, чтобы прощение просить! Как ты смеешь тварь!? Я вас столько растила! - Хватит, - прерывает ее спокойный голос Юнги, после чего, обращая взгляд на Чонгука, он обращается, - иди пока вперёд, я сейчас подойду. - Но... - хочет возразить Чон. - Иди, - говорит он, похлопывая брата по спине. Когда Чонгук отошёл на нужное расстояние Юнги продолжает, обращаясь к Пак Соре , - мы не вернёмся. Следует очередная пощёчина от женщины, после чего чуть не истерически она спрашивает: - Хорошо, конечно и не возвращайтесь! Вот только, почему? Что не так!? Я вам все даю! Все! - Остановись, - отпустив голову, говорит он тихо, - я не удивлен почему наши братья уехали так быстро, что я даже не помню их. Только их ты отпустила, а нас нет? И ты хочешь знать причину? Тогда может не стоило убивать своих мужей? В этот момент ее лицо успокоилось, приобретая удивленный и болезненный вид: - Что? - сухо спрашивает она. - А что? Я не прав? Ты убила своих бывших мужей, черт возьми. Я удивлен, что мой отец ещё жив. Потупив смеренный взгляд Сора сложила руку на боку, немного отворачиваясь. - Езжайте, - тихо говорит она и медленно заходит за спину сына, собираясь уйти. Юнги тяжело вздыхает, откидывая голову назад, затем обращая взгляд на брата, завет Чонгука. Тот все ещё встревоженно оборачивает, но видя, что Сора уходит, лицо озаряет лёгкая улыбка и Чон направляется к брату. Вот только... Хватает мгновения, что бы как перед его глазами упавшее на асфальт тело брата и легонько распространяющаяся струйка крови. В то время как сверху над этим всем наблюдала Ли Сора, с камнем в руках, по которому капала кровь... В тот день Мин Юнги потерял свое прошлое... *** В тот день, холодным майским вечером Пак Чимин возвращался домой на небольшом автобусе в одиночестве. К его сожалению родители в его 16 лет заставляют подрабатывать и быть волонтёром. Поэтому сейчас он возвращался с волонтерских работ, что находились далеко за городом. Так же его раздражали вечные пересадки. К его дому, что был в центре Сеула, не один автобус не шел на прямую именно поэтому истощенный Чимин выходит на очередной остановке, дабы поймать следующий транспорт. Закрывшись кожаной курткой по плотнее, он всматривался в темноту дороги в ожидании огней машин. Прохладный ветер вечера откидывал его каштановые волосы назад, заставляя глаза невольно щурится, в то время как тяжёлый портфель давил на плечи. Спустя какое-то время откуда-то доносятся звуки: - Помоги, - донеслись сухие слова откуда-то из-за спины. Чимин немного насторожился, оборачиваясь на посторонние звуки. Из-за темноты вечера трудно было разглядеть женщину, что дрожала на холодной земле, чуть дальше остановки. Пак недолго прибывал в шоке, ведь уже, скинув с себя портфель, он рывком оказался около женщины. Вблизи он может видеть на ее коричневом сарафане огромное красное пятно. Ее худые руки истекали кровью, пока держались за рану на животе. - Эй, - встревоженно говорит Чимин, - держитесь, я... Сейчас вызову скорую, держитесь. Пораженный Чимин всё-таки пытается добраться до упавшего портфеля, в котором находился телефон, так и не вставая с корточек. Обернувшись спиной к женщине, он чувствует как на его спину падает тяжёлая рука. Резко поворачиваясь обратно, он видит как она пытается, что-то сказать, вот только сухие губы и засохшее горло не дают ей нормально говорить. Чимин, пытаясь внять ее слова, приближается как можно ближе и только сейчас может слышать тихие еле проговаривающиеся слова: - Скорая не успеет... Дом... На холме... - после последней фразы послышался кашель. Озадаченный словами женщины он в тревоге бегает глазами по ночным полянам. И именно тогда может увидеть небольшое темное пятно, возвышающееся над холмом. Решив действовать быстро, он подхватывает женщину на руки и как можно быстрее идёт с ней в дом, что виден на холме. Преодолев калитку, а затем и дверь помещения Чимин аккуратно, но в то же время быстрее кладет Сору на мешковатый, серый диван, что открывается сразу перед входом. Немного запыхавшись он спрашивает: - Это ваш дом? Вы знаете где аптечка? Или телефон? - Кухня, - отвечает тихий голос. Кухню искать долго не пришлось, ведь она и гостиная были соединены друг с другом. Бегом обыскав, все шкафчики он наконец находит аптечку, после чего хватает стоявший на видном месте телефон, набирая номер скорой и совместно идя к женщине. - Блять, нету сети. Черт. Садясь на корточки перед женщиной, он пару минут колеблется и собирается духом, затем говоря: - Простите, но я должен порвать платье, иначе никак. Помедлив ещё пару секунд, он чуть зажмурившись разрезает ножницами платье женщины, пока та отворачивая голову шипит в подушку. - Простите, - шепчет он, обращая взгляд на ее лицо, но переместив взгляд на рану зажмуривается и уже тише произносит - о боже. Сглотнув раз, он снова переводит взгляд на рану, что под его пальцами истекает кровью. - Так, - говорит себе Чимин, собираясь начать, - сначала промоем рану, - с этими словами он срывается на бег, намочив тряпку на кухне, и возвращается обратно. Теперь аккуратно промывая рану, в нем борятся чувства страха и неизвестности. Это девушка может умереть прямо у него на глазах, и это пугает больше всего. Спустя минуты 3 рана промыта, а Чимин уже роется в аптечке в поисках бинтов. Почувствовав у себя на плече чужую руку, Пак разворачивается и смотрит на женщину, что привстав на локтях обратила на него взгляд. - Что вы..? - откладывая аптечку чуть в сторону, он поднимается над ней и пытается уложить ее обратно на постель, но та совсем отдергивает руки от дивана, хватаясь за плечи Пака. От неожиданности Чимин чуть дёргается,почти падая на женщину, но вовремя успевает подхватить ее за спину и сдержать равновесие, - Что вы делаете? Вам надо лежать.. - Зачем? - спрашивает она, как-то отстранено смотря на парня напротив. - О чем вы? - неуверенно спрашивает Пак. Вот только ответа не следует, вместо него женщина уверенно приближается к лицу напротив, пока Пак, отрицая все возможные основания для этого действия, борется со сомнениями и шоком внутри. Именно поэтому прибывав шоке, он чувствует как губы женщины касаются его, и в этот момент внутри зарождается тревога, но не простая. Это было, что-то большое, что-то более громкое. Если звуки тревоги были тихим приближением бедствия, то сейчас это были звуки неминуемой опасности, которые длились мгновение. После чего в голове, что-то ломается, что-то, что было сильным, то, что приравнивало его к людям, но в тот момент все сломалось. В тот день Пак Сора умерла на губах незнакомца... Если бы вы рассказали о таких историях Пак Чимину, он бы легонько посмеялся, приравняв все это к хорошему воображению. Но сейчас он чувствовал будто сходит с ума, ведь все вокруг не кажется ему пустым вымыслом. Только что на его губах умерла женщина, а затем... затем было как сменившийся кадр в фильме, когда режиссер не намерен тратить экранное время на типичное утро каждого человека, а показывает самый пик экшена в жизни главного героя. Поэтому просто представьте Чимина в шоке зависшего в поцелуе с трупом, а затем бац и он сидит в темной комнате где были темные стены, деревянные полы, темные шторы, через которые проникал одинокий свет луны на белую постель посреди комнаты. Вот только обыкновенности этой комнаты мешал труп женщины на белой кровати, по которой растеклись красные пятна, а на стене перед кроватью красовалось написанное кровью имя Пак Соры. Пак Чимин прибывавший в шоке и сидя на полу перед кроватью, в ужасе отъезжал к стене, сам не замечая, как комкает подол короткого красного платья на его же теле, как взор его глаз обрамляют длинные каштановый волосы парика, как в голове шепчет тихий голос весело напевая: " Ты убил меня, ты убил меня, ты убил меня...". Кажется в тот день Пак Чимин сошел с ума... Кажется, а может и нет, кто его знает, но всё-таки если думать логически Пак Чимин потерял рассудок... *** В тот день после случившегося с Юнги, уже где-то в середине дня Чонгук стоял у дверей маминого дома, громко стуча. Его глаза были покрыты сухой пленкой, раздражены и с выступающими красными венками. Если пару часов назад Чонгук чувствовал боль, безграничную боль которой казалось нет предела. То сейчас боль настолько переполняла его, что забрала какие-либо чувство, поглотив все в себя и оставив только пустоту. Дверь в дом наконец открывает женщина с искусственно встревоженным взглядом. Пару минут они стоят в тишине, пока Чонгук не может и взгляда на нее бросить. Спустя время Чон всё-таки удается произнести: - Идём, - после этих твёрдых, казалось бы слов, но в то же время разбитых, Чон отворачивается от матери и идёт вниз к калитке. Пак Сора же позволяет на время проявится самой себе, ведь ее взгляд меняется со встревоженного на насмешливый, но длится это всего секунду, после чего она быстро добегает за сыном и сдержанно идёт рядом. Спустя некоторое время тишины Сора пытается поинтересоваться: - Как он? - тихо произносит она, не поднимая взгляда. Идя по наклонной вниз к дороге, Чонгук не отрывает глаз от неба, и отвечает спокойным голосом: - Он в коме, - после этих слов внутри щелкает и скребёт жгучая боль у Чона, но у Соры только пробуждается интерес, - говорят если он очнётся то может ничего не вспомнить. Совсем ничего... Поняв это Сора мысленно ликует, но старается не подавать виду так и, идя за сыном к тому месту, где утром этого дня пострадал Юнги. Чуть не доходя до остановки, Чонгук останавливается, вглядываясь в далёкое небо над ними. День выдался не таким холодным как утро. Засунув руки в карманы толстовки, Чонгук выжидал... Ждал момента... Для женщины эта тишина становилась напряжённой, ее волновали мысли сына , что ещё ни разу не взглянул на нее. - Прости, - робко говорит она, - я... я была не в себе... Я не знаю, что на меня нашло... Мне так жаль, Чонгуки, - она металась взглядом по земле, иногда пытаясь поймать глаза сына. - Я понимаю, - спокойно отвечает он, наконец удостоив ее взгляда. - Правда? - с надеждой в голосе спрашивает она, округлив глаза, - я так рада, сынок... Я так переживала за вас когда вы собрались уезжать. Вы такие молодые, я так волновалась. Тебе же всего 14 лет, а Юнги даже школы не закончил, я просто была не в себе... прости, - ее голос был немного писклявым, пока лицо играло свою роль. - Я понимаю, - повторил Чонгук, резко доставая из кармана руку с режующим оружием, после чего глаза женщины округляются, а корпус невольно падает вперёд. Нож в руке Чона легко вспорол мамино платье, по которому распространялось пятно красного оттенка... В тот день Чон Чонгук потерял не только брата... *** В тот день Чон Хосок ехал на метро домой с вечерней школы. Он немного устал, но это все равно не подавляло в нем некий врождённый энтузиазм. Пока он ехал он мысленно отдыхал от этого дня совсем не о чем не думая, но его прерывает вибрирование в кармане мобильного телефона. Достав телефон, он легко улыбается экрану. Взяв трубку, он отвечает: - Аллоо, привет дядя! - Привет, Хосоки. Ты где? - слышится добрый голос мужчины с того провода. - Домой еду, а что? - Я тоже домой, мне надо вещи забрать. Хосок немного напрягается: - Какие вещи? Ты уезжаешь? - Понимаешь ли, я наверное должен уехать, - робко отвечает он. - Что? Почему? Это из-за той женщины? - Нуу... - тянет он. - Серьезно? Думаешь она будет искать сбежавшего мужа? Да никакая женщина не будет бегать за мужиком. Я и так не горжусь тем, что мой дядя сбежал от жены. - Да, не будет она искать меня, - отмахивается тот. - Тогда, кто будет? Зачем тебе вообще уезжать? - чуть капризничая спрашивает Чон. - Хосок, я хочу вернуться, - после недолгой паузы он продолжает, - там остались мои дети. - Кто, прости? - переспрашивает Чон, не веря в услышанное. - Дети... Двое мальчиков... Я должен вернуться за ними. Не хочу, чтобы они жили с той женщиной. - Стоп, - быстро говорит Чон, - то есть, хочешь сказать, что у тебя есть двое сыновей, которых ты бросил с женщиной от которой сбежал. И теперь хочешь вернуться и просто украсть детей? - Ну да, - легко отвечает он, после недолгого раздумья. - Вау, классно придумано, - саркастично отвечает Хосок, откидываясь на спинку кресла. Но после в его голове возникает другой вопрос, - Стой, а зачем тебе вещи? Ты же просто за детьми едешь. Мог бы и не съезжать от нас. Сколько им лет? Может мы подружимся? - Одного зовут Чон Чонгук ему 14, другого Мин Юнги ему 16, а на такой фамилии настаивала его мать так, что не удивляйся. Да и, я только рад был бы вас познакомить, да не могу. - Почему? - грустно спрашивает Хосок. - На то есть причины, но не переживай, я обязательно буду поддерживать с вами связь. Ты же не обижаешься? - Ну не знаю, - наигранно с обидой отвечает тот. - Ну, Хосоки, - протягивает его дядя, подыгрывая племяннику. - Ну ладно, ладно, но со временем я требую объяснений. - Хорошо, ну ладно, давай увидимся дома. - Ага, давай пока, - отвечает Чон, скидывая трубку. Темную вечернюю улицу освещали не редкие фонари, пока Хосок подходил к своему дому в лёгком пальто и с рюкзаком на одно плечо. Его ботинки громко давали понять, что Чон уже перешел калитку двора, заходя в дверь и произнося на весь дом: - Хей, я дома. В ответ ему тишина, что обычная таковой не является. Обычно его встречает дядя с сигарой в зубах и своим фирменным похлопываниям по спине, пока отец из комнаты зовёт его смотреть футбол, а мама кричит с кухне о скором обеде. Но в этот вечер все было как-то иначе. Даже в воздухе дома витала некая напряжённость. Постоя у порога чуть больше секунды, он направляется в глубь здания с немного сведенными бровями, говоря: - Эй, я пришёл. Чон идёт по коридору в гостиную и в ответ по прежнему была тишина. Только когда он заворачивает в комнату, только тогда дух выбивается из тела, пока ноги не в силах стоять. От неожиданности пришедших эмоций и обстоятельств он просто не может контролировать падающие по щекам слезы, или то как он ползет к двум людям лежащих на полу, как не браться за сердце, сжимая руку в кулак и смотря разбитым взглядом на неизбежное. Хосок невольно тонет рукой в луже крови исходящей от его родителей, что лежали на полу гостиной недалеко друг от друга. Поднимая заплаканный взгляд от родителей, он видит как на пролете лестницы на второй этаж сидит его дядя с кровавыми руками и испачканной рубашкой. Его испуганный взгляд и рот, что еле шевелится произносит: - Это не я. В тот день Чон Хосок потерял семью... *** В тот день Ким Намджун снова летал... Его снова преследовало то чувство легкости, когда земля выбита из под ног, а вокруг все плывет. Покерный стол, который ещё утром был полон элегантных мужчин в черных костюмах с деньгами в карманах, сейчас превратился в место разврата. После очередной сыгранной игры, которую конечно выиграл Ким Намджун - владелец казино и борделя, что находился за стенкой. О, Ким Намджун, тот самый знаменитый владелец казино, борделей и наркоторговец Сеула, известный как RM. Каждый день люди рвутся обыграть его в его же игру, делая самые высокие ставки, но когда ничего не выходит Намджун не оставляет своих клиентов расстроенными, делая маленькие подарки в виде пары девчонок. Ким Намджун слишком рано почувствовал вкус свободы с привкусом испорченности. Не правильные люди, неправильные места и ситуации - вот, что привело его к нынешней точки. Ким Намджун уже давно отстранился от своего прошлого, которое заплыло в дымке от травки, в звуках испорченных шлюх под собой и аккуратно струящихся перед глазами красных волн пустыни кошек, что вызвала в нем наркота. Поэтому бесполезно спрашивать о его совести, о его проблемах, о его семье или даже о его имени... Все это забыто... Так, в тот вечер, любуясь на свое испорченное творение, в виде трёх раздетых женщин, что так кричат под 5 бизнесменами, Ким Намджун в очередной раз, закрывая ноздрю пальцем и аккуратно наклоняясь над столом, вздыхает полной грудью и вот как по волшебству, девушек перед ним становиться 8, а столы переливаются в лучах солнца, пока его руки меняют вид с нарисованных до каменных... И так до бесконечности... В тот день Ким Намджун потерял себя... В очередной раз... *** В тот день громкие и быстрые шаги расходились эхом по темным кварталам Сеула. Ким Тэхён бежал со всех ног ли ж бы дальше, ли ж бы быстрее, пока в его голове вертелись блинчики из небольшой кафешке, что находится через два квартала. Пока он бежал со столь радостными мыслями их сбивали построенные крики со спины и приближающиеся ботинки. Поэтому отложив все мысли о еде, он наконец решает включится в свое же побег. Увидев ближайший небольшой заброшенный домик, он рывком подпрыгивает, вскарабкиваясь на его крышу. Оказываясь на ней, он так же спокойно продолжает путь по дряхлым и шумным крышам. Крики за спиной стихают, пока под ногами все так же прогибаются все новые крыши. На последней из них он ловко спрыгивает на грязный асфальт попадая рукой в недавно затушенный окурок сигареты. - Бля, - возмущается Ким, отряхиваясь об джинсы и выглядывая на прохожую улицу освещённую фонарями. Оценив обстановку и крайнюю малость людей поблизости, он говорит сам себе: - Прекрасно, кафешка теперь в квартале от сюда, - с радостными мыслями он выходит из темного переулка, вот только не успевает он окончательно выйти, как его хватают зашиворот куртки и как можно жесче тянут назад, что Тэхён, не удержась на ногах, падает на пятую точку, собирая ею всю грязь попутно плетясь за схватившего его мужчину. Тэхёна откидывают к ближайшей стене, пока он не успевает сфокусировать взгляд в темном переулке. Вдруг лицо чувствует жгучий удар. Жмурясь, он потирает рукой рану, уже смотря впритык на преследующих его людей. - Не стоило, я же говорил тебе Ким, - обращается к нему мужчина, что стоял впереди всех, смотря на него сверху вниз. - Так, я просто блинчики хотел, - отмахивается тот. - Хватит шутить, - серьезно отвечает тот, что напротив, явно уставший от шуток Тэхёна. - Так кто шутит то? - Зачем ты все время сбегаешь? - Радуйся, что не через окно, а то комната у меня на 5 этаже, - продолжает Ким. Не выдерживая очередных насмешек, мужчина напротив бьёт второй раз не жалея сил. Теперь сам Тэхён возмущен от этого, но все в той же манере отвечает: - Да, что ты творишь? Ты хоть знаешь кто мои братья? А? - с неким насмешливым вызов спрашивает тот. - О, - интригующе протягивает мужчина, - ты про какого именно? Про того, что сегодня уторм впал в кому? Или тот, что живёт в обкуренном мире проституток и денег? Ааа или тот, что грохнул свою же мамашу? Ты не знал, этого? Ах, да у тебя, же ещё один есть тот, который построил церковь для наркоторговли? Ты мне ими угрожаешь? Спустя пару мгновений Тэхён уже трезво оценивает обстановку, понимая как все хреново складывается. - Ну и чего ты от меня хочешь? - произносит тот. - Ты знаешь, что мне нужно, - отвечает мужчина, садясь перед Тэхеном, - просто работай на меня и все. Грязная работа тебе уже знакома, поэтому просто возьмись за дело как и раньше. Ну чего тебе стоит? Ты сможешь жить как нормальные люди, просто иногда выполняя мои маленькие просьбы. Ты сможешь ходить на работу, я даже куплю тебе собственную квартиру. Не отказывайся, ты знаешь, что рано или поздно тебе придется согласиться. Пару минут молчаний в которые Тэхён понимает, что признав себя частью работы мужчины напротив, он никогда не сможет жить нормально. Однажды приняв сторону не того человека, он уже совершил шаг в сторону темных улиц с трупами и окурками сигарет, или вечно тревожащих призраков прошлых и репутации знаменитого убийцы. Ким Тэхён понимал, что согласие на предложение только углубит его в эти переулки. Он знал, что больше не увидит мир, как видят его большинство. Он понимал все это, но это не помешало, скованным и поражённым голосом произнести: - Хорошо... В тот день Ким Тэхён окончательно потерял свободу... *** В тот день Ким Сокджин стоял перед большим темно красным зданием, с боку которого возвышались две колонны уходившие белым треугольником в небо. Лёгкий ветерок того дня откидывал его волосы назад, пока его пиджак от серого в клеточку костюма чуть развивался. Тот день был особенным для Ким Сокджина... В тот день он наконец сможет показать свою власть, поэтому перемещая взгляд то от грузовика от которой таскали небольшие декоративные предметы, до церкви, что возвышалась над его головой он как-то по детски ликовал внутри себя, пока снаружи это был опасный и серьёзный взгляд. - Ох, а что это тут происходит? - внезапно раздался голос со спины Сокджина. Оборачиваясь, он видит невысокую женщину лет 50, которая, чуть щурясь, смотрит на недавно появившуюся здесь церковь. - Ох, это, - добродушно отвечает Ким, - да, вот, церковь решили построить. - Ну наконец-то. Хоть кто-то взялся за мозги это сделать, - посмотрев на Кима, она похлопал его по плечу, - молодец, молодец. Ты ж здесь главный? Не успел он ответить как из дверей церкви слышится: - Босс, все готово, можете пройти. Легонько улыбнувшись женщине он произносит: - Ну, как видите да. Прошу простить, но мне надо идти, - с такой же лёгкой улыбкой он от нее отворачивается, идя в сторону открытых массивных дверей и только тогда принимая обычное серьезное лицо Ким Сокджина. Зайдя в просторное помещение ему открывается вид на многочисленные ряды деревянных скамеек после которых возвышается сцена с органом на ней. Взглянув на это все, Сокджин глубоко вздыхает, чуть разводя руками. Вот что приводило его в покой, вот что приносило ему гармонию. Это неуловимое чувство отреченности и пошлости в умиротворенных и приземлённых местах. Этот азарт карт, который начинается с детских монополий. Этот чистый воздух, пораженный капелькой намеренно появившейся грязи. Ему нравилось когда вокруг царит чистота и спокойствие, которые не могут ничего поделать с окружающей их испорченностью и шумом. Ему нравилось добро, только когда у добра нет выбора. Его шаги разносились по деревянным полам до самого органа. Сев за него, Ким Сокджин достал игральные карты как делал это всегда. Разложив карты перед собой веером, он закрыл себе одной рукой глаза, якобы играясь, и начал доставать по одной карте. После того как он сделал все, что хотел он открывает глаза и просматривает их: девятка крестов, семёрка крестов, туз пик, король пик, валет пик, король треф и Джокер. Это были самые интересные карты, что ему когда-либо поподались. Зная их значение, интерес только закипал в нем. А самое особенное то, что не было не одной дамы среди карт, которая преследовала его с самого детства. В итоге Ким Сокджин нашел идеальный ряд карт...