10
2 августа 2019 г. в 22:47
21 августа 2010 года
Сегодня Гленн поехал в город, в аптеку, вместе с дочкой Хершелла, Мегги. Мне кажется, они нравятся друг другу. По крайней мере, Гленну она точно нравится.
Карл уверенно идет на поправку. Я с утра спросила у Рика про возможность остаться здесь, разместиться в сарае. Но Рик меня не обнадежил. Оказывается, Хершелл нам совсем не рад. И терпит нас здесь только, пока Карл не окрепнет. А затем мы должны будем уйти.
Эта новость оказалась болезненной. Я не понимаю, почему мы не можем остаться, разве не легче было бы самому Хершеллу? Ведь он же должен думать о том, что, чем больше умеющих держать оружие мужчин, тем безопаснее для его семьи. Но, оказывается, он всеми силами выпихивает нас отсюда, и это ужасно. Я с содроганием думаю о том, что надо будет опять куда-то ехать, останавливаться по дороге на ночлег, опасаясь услышать за спиной хрип мертвецов.
Здесь так спокойно, так тихо. И, кажется, что вообще ничего не произошло. И что все хорошо.
23 августа 2010 года.
Пишу вечером, только-только смогла в себя прийти. Руки до сих пор дрожат.
Перед глазами картина утреннего расстрела ходячих.
И жесткое недоумение.
Буквально вчера я писала о том, насколько все хорошо и спокойно здесь, на ферме, и вот реальность больно ударила по голове.
Оказывается, Хершелл в сарае, мимо которого я много раз ходила, прикидывая, как мы можем там разместиться, держал ходячих!
Много ходячих! И среди них своих жену и сына.
Боже мой, в голове не укладывается до сих пор…
Как представлю, что они могли вырваться, например, ночью, такой ужас накатывает.
О том, что рядом с нами филиал ада, узнал Гленн и тут же рассказал всем остальным.
Шейн, не советуясь ни с кем, просто открыл дверь сарая и вместе с Риком и Дерилом расстрелял всех ходячих. Прямо на глазах у хозяина фермы и его семьи.
Я была в ужасе, с места не могла сдвинуться, отмерла только когда Диксон рявкнул, чтоб шла в трейлер. И еще подтолкнул чувствительно, мимоходом крепко прихватив за ягодицу. Какой наглец, просто невозможный! Для него вся эта сцена, похоже, вообще ничего не значила. Раз так легко руки распускает.
Я пошла в лагерь, лишь затормозив перед крыльцом, где стояли хозяева фермы. У Бет были настолько стеклянные глаза, что мне стало не по себе. Похоже, она не знала о том, что происходит. В отличие от Мегги. И Патриции.
На похороны я не пошла. Для меня это было неуместно почему-то. Семью Хершелла похоронили отдельно. Соседей и незнакомых ходячих, которых он вместе с покойным Оттисом притаскивал со всей округи и запирал в сарае, надеясь на то, что их все-таки удастся излечить, — в одной большой яме.
И, судя по реакции хозяев фермы, нам придется отсюда убираться, не дожидаясь, пока Карлу станет лучше.
24 августа 2010 года.
Утро. Собираюсь с мыслями. Надо написать, надо. Пока свежо, пока могу.
Вчера вечером, после похорон, прибежала Мегги, очень встревоженная. Ее отец уехал в город, один. Он вообще был невероятно потерянным во время похорон. Очень сложно осознавать свою неправоту. Все-таки он искренне думал, что его жена, сын и остальные ходячие просто больны, их можно излечить. И только увидев, как Шейн выпустил в грудь его жены обойму, а она продолжала идти, как ни в чем не бывало, Хершелл, кажется, понял, что назад ничего не вернешь. И потерял родных окончательно.
Мегги опасалась, что отец сорвется, кажется, у него были раньше проблемы с алкоголем.
Рик и Гленн поехали за ним.
Я все-таки решила проверить Бет, не давал мне покоя ее застывший взгляд. Мы с ней хорошо общались, можно сказать, нашли общий язык. Я подумала, что смогу поддержать ее.
Но Бет, бледная и утомленная, спала у себя.
Я вышла на крыльцо, вдохнула вечерний сладкий воздух. Как все-таки хорошо здесь, на ферме! Я городской житель, совсем не любила раньше природу. Но теперь легко могу себе представить, как это здорово, просыпаться от щебета птиц, выходить пить утренний кофе на веранду…
Тихие голоса вплелись в шорох ветра, и я сначала не поняла даже, откуда идет звук.
Но прислушалась и поняла, что кто-то разговаривает неподалеку.
— Лори, послушай меня, давай поговорим, Лори!
— Нет!
— Но ведь ты же меня любишь, я знаю, Лори!
— Нет! Отпусти!
Через секунду из-за угла выбежала встрепанная Лори, я еле успела спрятаться за столбик крыльца.
Она пронеслась мимо, хлопнула дверь.
Я неосмотрительно шагнула со ступенек, и тут же натолкнулась на вышедшего прямо на меня Шейна.
И застыла. Испугалась. Очень сильно испугалась. Такой взгляд у него был страшный. Жестокий.
Он схватил меня за руку и силой утащил за угол дома.
Я даже пикнуть не успела! Все-таки как плохо быть женщиной в этом мире!
Меня уже в который раз просто тащат, куда хотят, не спрашивая разрешения!
Просто пользуются тем, что сильнее! Это ужасно, это, в конце концов, просто низко!
Я дергалась, пытаясь вырваться, но бесполезно, конечно же! Он так сильно сжимал меня, что еще немного и руку бы сломал!
— Все слышала? — тихо спросил Шейн, с силой толкнув меня к стене, так, что я некоторое время даже вдохнуть не могла. Только глаза опустила, не в силах смотреть на него.
— Слышала, значит… — он резко придвинулся ближе, сжал пальцами горло, — только попробуй рот раскрыть. Закопаю.
Я дрожала от страха и боли, не могла даже сказать ничего, лишь царапала двумя руками его железные пальцы на своем горле.
Шейн усмехнулся, сжал ладонь еще сильнее, и я поняла, что тут я и умру, и забилась сильнее, попыталась пнуть его, достать до лица ногтями. Меня еще раз сильно тряхнули, ударили затылком о стену.
Перед глазами все поплыло, потемнело.
И вдруг тяжесть с горла исчезла, и я тут же сползла вниз, ноги совершенно не держали.
Рядом что-то происходило, какое-то движение, рычание… Господи, да это же ходячие, наверно, прорвались!
Я с трудом открыла глаза, пытаясь отползти, сама не зная, куда.
И застыла, поняв, что рядом не ходячие. Рядом Шейн и Дерил. Дерутся! И так страшно дерутся!
Мне надо было встать, надо было что-то предпринять, но я не могла.
Просто физически не могла двинуться с места!
Так и сидела, вжавшись в стену, смотрела, как Дерил свалил Шейна на землю и бьет здоровенным кулачищем по лицу, хрипя после каждого удара:
— Никогда! Никогда! Блядь! Не трогай! Ее! Вонючий! Ублюдок!
Шейн ответить ничего не мог. Я поняла, что он уже без сознания, что Диксон его убьет сейчас!
И, несмотря на слабость и пережитый ужас, поползла к ним, шепча, не узнавая свой хриплый голос:
— Дерил… Дерил…
Как он услышал меня? Как смог отвлечься от своего разрушительного занятия?
Я не понимаю до сих пор. Но следующее, что я осознала, это его крепкие руки, его твердую грудь, к которой прижалась, с тайным удовольствием вдыхая его запах.
Он нес меня прочь от дома Хершелла, оставив беспомощного Шейна валяться там одного.
Более-менее в себя я пришла уже в палатке Диксона.
Он аккуратно расстегивал на мне рубашку, обнажая шею, шипя сквозь зубы ругательства в адрес Шейна.
Я поняла, что там, наверно, следы по всему горлу. И пошевелилась, пытаясь встать, застегнуться. Почему-то было стыдно.
— Чего хотел? — Диксон сжал мои пальцы, не больно, но сильно. Отвел от пуговиц, в которые я нервно вцепилась. — Ну?
Я не знала, что сказать ему. С одной стороны, я не хотела покрывать Шейна, он меня напугал до полусмерти. С другой стороны, мне было очень жаль Лори, так сильно запутавшуюся со своими мужчинами.
Поэтому я молчала, затравленно глядя в дикие глаза Дерила.
Глаза, становившиеся все более светлыми от ярости.
— Тебя? — его голос понизился до шепота. Страшного. — Он тебя хотел, а?
Я только головой смогла помотать, ужаснувшись его предположению. Я и Шейн… Да он с ума сошел совсем!
Но Диксон мне, похоже, не поверил, потому что зашептал горячо и быстро:
— Сука, сука, сука… Завалю его, блядь… Тварина лысая…
Он продолжал сжимать мои пальцы, удерживать меня, хотя я хотела уже встать, хотела убежать в трейлер к Дейлу, и там спокойно поплакать.
Я попыталась сесть, но Диксон толчком отправил меня обратно на спальник.
— Куда, блядь? Нехуй шарахаться по темноте где попало. Опять утырок прицепится какой-нибудь. Здесь спать будешь.
Я испугалась так, что буквально говорить не могла связно. Понимая, что оставаться мне у него нельзя, я попыталась образумить Дерила:
— Нет, ты что? Ты что? Мне надо!.. Дейл… Он искать…
— Сиди здесь! — Дерил отпустил меня, наконец-то, поднялся. — Я посмотрю. Предупрежу. И не дай бог, свалишь, пока я хожу.
Он буквально придавил меня обратно к спальнику тяжелым взглядом и вышел.
А я осталась сидеть, волнуясь и переживая. Что он скажет Дейлу? Неужели… Неужели, что я с ним? Нет, этого нельзя было допустить!
Но, как бы я ни мучилась от волнения, выйти из палатки все же не посмела. Уж очень взгляд у Диксона был говорящий. Такой, что ноги отнимались.
Долго переживать мне не пришлось, Дерил вернулся быстро. Кивнул мне на одеяло:
— Ложись. Укрывайся.
Я попыталась спросить про Дейла, но Диксон перебил меня, укладываясь рядом со мной и подтягивая к своему боку:
— Нормально все. Дейл у Карла дежурит. Эта дура бешеная, Лори, рванула за копом своим. Сладких сестричек не видать, у себя, наверно, за папашку переживают. Моль бледная с мужиком пузатым уже спят. Ниггера не видел. Дружок копа уполз, живой, значит, сука. Не добил. Теряю, блядь, хватку.
— Дерил… — я немного подвигалась, стараясь вывернуться из его рук. Оставаться рядом с ним, спать рядом с ним… Это было что-то за гранью. Я и так напереживалась за этот сумасшедший день и вечер! Еще только его приставаний мне не хватало!
Но Дерил только сильнее меня сжал, прохрипел на ухо:
— Тихо, блядь. Спи.
Широкая ладонь легла на низ живота, резко притиснула к твердому телу. Я еще раз дернулась, но пальцы поползли ниже, и я замерла.
— Не хочешь спать? Тогда снимай джинсы.
Я помотала головой, и больше не двигалась.
Дерил тоже не продолжил, хотя я какое-то время чувствовала его горячее дыхание на своей шее, и рука на животе была каменно-тяжелой.
Я лежала, глядя в темный угол палатки, и в голове был полный сумбур. Какие-то отрывочные мысли о Карле, Лори, Бет. Потом вспомнились дикие глаза Шейна, и я непроизвольно вздрогнула. И тут же почувствовала, как рука на талии сжалась чуть сильнее, пальцы забрались под рубашку и неожиданно нежно и успокаивающе погладили по голой коже.
Это, наверно, в другой ситуации только завело бы. Но здесь наоборот принесло покой. Ощущение безопасности. Как-будто я оказалась в огромном, обволакивающем коконе, и весь внешний мир остался за его пределами, перестал существовать.
И я заснула. Тихо и спокойно. Посреди кошмара наяву. Рядом с опасным, страшным человеком, который только что до полусмерти избил моего обидчика. И не было сомнений, что самое безопасное место в этом мире здесь, возле него.
Дерил отложил дневник. Потер переносицу, стараясь унять внезапную дрожь.
Вот чертова девчонка! Что она с ним делает? Всегда. Даже сейчас, когда ее нет рядом.
Поборов очередной приступ ярости от этой мысли, и запретив себе даже думать о том, где она сейчас, во что влипла, и что с ней могут делать, Дерил вернулся к чтению. Интересно, она напишет про то, что было утром?