Я люблю тебя, Джо-Джо.

Как только девушка вошла в комнату, в нос ударил запах ароматических свечей.  Пахло цитрусовыми фруктами, будто она стояла в саду, заполненным различными деревьями. Как только она покинула свой разум, возвращаясь в реальность, Джозетт обернулась и посмотрела вокруг себя, заметив множество горящих свечей по комнате. Пространство заполнял тусклый свет, однако было ещё кое-что. Или кое-кто. На стуле, возле зеркала, на котором обычно Зальцман заплетала Лиззи, сидела коротковолосая брюнетка, сложив ногу на ногу. В отражении зеркала можно было увидеть, как Пенелопа улыбалась, искренне, без всякой злости. — Что ты здесь делаешь? — первое, что спросила Джози, смотря в спину своей бывшей. — Милая моя, я хотела увидеть тебя, — девушка продолжала улыбаться, поднимаясь со стула. Зальцман не сделала ни шагу, а просто спокойно наблюдала в то время, как Парк всё ближе и ближе подходила к ней, осторожно беря за руку. — Лиззи сегодня не будет, поэтому я решила что-то приготовить. Что-то милое... Джози вздохнула, убирая свою руку. — Зачем ты это делаешь? Зачем? Ты же знаешь, что мы не можем быть вместе, — она сглотнула ком в горле, договаривая последние слова немного скомкано. — Я люблю тебя, Джо-Джо. И моё сердце всегда будет принадлежать тебе. Всегда, — тихо ответила Пенелопа, поднеся руку к щеке Джози, чтобы вытереть слёзы, которые маленькими дорожками катились вниз. Она схватила её за подбородок и притянула к себе, впиваясь в губы, осторожно, чтобы не спугнуть. Зальцман положила свою руку на грудь Парк, отвечая на поцелуй. Их мягкие, нежные губы касались друг друга. Они терялись друг в друге. Одна рука Пенелопы спустилась к талии, прижимая к себе настолько сильно, что между ними не остаётся даже сантиметра свободного места. Она тихо прошипела в губы «Моё», отстранившись на пару секунд, чтобы возобновить дыхание. Девушки так тяжело дышали, что в комнате были слышны лишь громкие вдохи и выдохи. — Ты уверена, что Лиззи не вернётся сегодня? — со страхом спросила Джози, смотря в глаза Парк. — Не должна, — тихо ответила она, но вдруг они обе резко разворачиваются на стук, что исходит от дверей. Джозетт тут же оттолкнула Пенелопу, пытаясь собраться с мыслями. Она не хотела говорить «Входите», ибо знала, что если это Лиззи, то она не оставит на её бывшей и мокрого места. Они будут ругаться, обязательно. Но не успев что-то сказать, вместо неё ответила Парк. — Входите. Дверь открылась и из них показалась небольшая кудрявая голова. — Джози, я тут это... — он запнулся, увидев, что в комнате его подруга была не одна. — Пенелопа, и ты здесь. Я не вовремя? Я зайду попозже, — и ЭмДжи вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Как только вампир покинул спальню, Зальцман выдохнула, положив руки по бокам. — Тебе нужно уйти. Это могла быть Лиззи. — Вечно ты так. Лиззи, Лиззи, Лиззи. Лиззи не понравится, я занята, я собираю Лиззи, Лиззи хочет, чтобы я сделала торт. Хватит. Ты слышишь себя? Ты только то и делаешь, что всё для Лиззи. Посмотри на себя. Уставшая. Под глазами мешки. Подумай о себе, прошу тебя. Побудь эгоистом хоть один раз, — в глазах Парк вспыхнул огонь, будто зажженная спичка. — Как я могу быть эгоистом. Я забочусь о сестре, о её жизни. — Нет, — прошипела Пенелопа. — Ты делаешь то, что она скажет, но для себя ты ничего не делаешь. Она пожирает тебя. Полностью. Но не успев ответить, Зальцман услышала хлопок дверей, который обозначал, что в комнате осталась только она одна...