Утро добрым не бывает

- Рассолу мне! Рассолу! (Трагическим шепотом): - Нету. - Ка-а-ак!??? Вы шо, сучьи дети, на утро не оставили? - Оставили, вельможный, как не оставить! А только нету. - Ухх я вам, падлюкам, устрою… Оклемаюсь только. Шо, и самогону нет? - Ну-у, то когда еще допили! - Все до капельки? - До распоследней, пане! И которое заранее наварили, и за которым чертенята в магазину бегали – все, все выжрали, поганцы. Даже и лизнуть в чарке – и того, прости сотона, не осталось, что уж говорить за похмелиться, как нормальная нечисть… ИК!! - А ну, подымите мне… Ой нет, шо-то я погорячился. Дыхни-ка, чертяка! Как следует дыхни, да прямо в рожу мне, а не в сторону… Ага. - Да то, вельможный, со вчера перегар! Рогами клянуся! - Расскажи дедушке, как вчерашнее пахнет. А то я от утреннего отличить не умею… Где самогон, чертовы дети?! - Так нету… Уже. - Выжрали. Вия, стало быть, нахрен, а сами… - Да разве ж я виноватый?! Разве ж я по своей воле? - Таки заставили? - А як же ж! Хома Брут со своею Панночкой и того… Насильственно – да ты, вельможный, знаешь ведь ихние игрища! А тут им, вишь, скушно сделалось друг дружку того, а я, ей-диаволе, под руку им, придумщикам, попался… - И шо? Болит седалище? - А як же, болит! Как ему не болеть, ежели сперва Панночке вздумалось кунштюки отчебучивать, а там и Хома, наглядевшись на сию безобразию, давай орать: «Подпусти меня к нему, ласточка, ужо пробудилась удаль молодецкая!» - А самогон? - А самогон, пане, был где-то между кунштюками, кнутом и молодецкою удалью, шоб она, распроклятая, у его отсохла. - Рассол..? - Так Хома же и выкушал. Примерно, шоб не сбрехать, час тому. - Ихде оно?! - Так улетел. Верхом на Панночке своей, уж как водится. - Тьфу ты… - Веки подымать? - Изыди, падлюка, не то, клянусь всей нечистью земною, Панночкины кунштюки тебе за счастье покажутся. - Так шо, в город за аспырыном? Или лучше в село, за этим самым? Хотя, шо там осталось в том селе, ежели чертенята… И Хома… - Давай свой аспырын! Вот уж людская изобретения… Тьфу! - Лечу, шо на крыльях, разлюбезный мой пане! - Давай, давай… И скажи там, шоб не гремели, паскуды, банками! Голова, так ее растак…