Innocent Boy

По вечерам Нью-Йорк был прекраснее любого города мира. Светлые днём высокоэтажные дома становились тёмными, на дорогах зажигались фонари, освещая путь людям, спешащим домой, бесконечность уличных огней в одночасье заполнила наступающую темноту, горящие неоновым светом названия различных магазинов и кафе стали излучать более яркий свет, специально адаптированный к ночи. Нью-Йорк оживал к вечеру, но жил по-настоящему только ночью. В одном из самых дорогих ресторанов штата всё было немного по-другому этим вечером: лазурный свет электрических ламп разлился по огромному помещению зала, падая тёплыми отблесками на каждый находящийся в нём столик. Оркестровая инструментальная музыка, иногда в унисон с выступлением певца-мужчины, исполняющего разные песни американских музыкальных групп, была чётко слышна из центра ресторана тихой приятной мелодией, расслабляя и успокаивая. Пикантный запах горячих блюд и выпечки разносился от кухни, что находилась, предположительно, где-то в дальней части зала, по всему помещению ароматной вкусной волной, пробуждая ещё больший аппетит. Мужчины, одетые в дорогие костюмы, и женщины, что носили длинные платья, наслаждались вечерней трапезой, едва слышно стуча столовыми приборами, употребляя предоставленный вежливыми официантами ужин в виде различных индивидуальных блюд. Невольно складывалось ощущение о сказочном происхождении всего настоящего, ведь человеческое общество всё реже и реже проявляло себя в таком свете — цензурном, вежливом, благовоспитанном. За окнами помещения лил проливной дождь, что придавало только больше необъяснимой загадочности в обстановку, сложившуюся вокруг. Летний вечер, необычный и холодный, вкупе с ночными сумерками, которые быстро проникли в помещение ресторана сквозь стеклянные окна, но благополучно были остановлены ярким освещением, превратился в самую настоящую трепетную сказку, казалось, обязательно со счастливым концом. Фишер до сих пор не мог понять, что он тут делал. Пару секунд назад, поблагодарив невысокую стройную девушку-официантку, традиционную и изысканную, словно проза Эко, которая презентовала заказанный несколькими минутами ранее гостями ужин в виде лазаньи в соусе «бешамель» и бутылку дорогого шампанского, Сэм почему-то никак не мог привыкнуть к окружающей обстановке. Возможно, он вёл себя так неуверенно из-за того, что разы его пребывания в подобных местах за всю жизнь можно было пересчитать по пальцам одной руки. Вот уже продолжительное время Фишер, сам не зная зачем, рассматривал присутствующих в ресторане людей: молодых или зрелых пар, сидящих вместе за одним столиком, что постоянно о чём-то разговаривали и часто смеялись; парней-одиночек, выпивающих большое количество порций крепких напитков одну за одной; милых статных женщин, которые пытались обзавестись спутником-мужчиной на ближайшую ночь. Сэм попытался сосредоточиться и отвлечься от так называемого «наблюдения», стараясь успокоить свои шпионские наклонности, которые почему-то решили себя проявить снова именно сейчас. Попутно удивляясь спокойствию своей собеседницы, что сидела всё это время напротив, мужчина будто чувствовал какую-то несуществующую угрозу, ссылаясь на неудобство и дискомфорт от всего происходящего. — Пап, всё нормально?.. — голос Сары заставил его забыть обо всём, о чём ему довелось думать только что. Он обратил своё внимание на неё, чуть нахмурив брови, но слабо улыбаясь, попытавшись намекнуть этим на то, что всё хорошо. Наверное, со стороны это выглядело странно. Строгое тёмно-фиолетовое, почти чёрное платье до колен с незатейливым серым узором чуть выше уровня груди возле самой горловины, наполовину прикрытые тканью летнего одеяния плечи и ясно выделяющаяся талия из всего образа молодой девушки отлично комбинировали с её угольно-чёрным цветом волос, укладка которых выглядела довольно необычно, по сравнению с её повседневной причёской — распущенными или заплетёнными в пышную косичку, светлой помадой и едва-заметными тенями на веках карих глаз, что достались ей от мамы. А что до самого Фишера, точнее до его внешнего вида… Нет, увидеть самого Сэма Фишера в строгом костюме, да ещё и с галстуком-бабочкой, точно было дано далеко не всем. Для него подобный внешний вид был явным исключением из правил, ведь приевшийся к нему образ агента Splinter Cell, что передвигался и существовал постоянно только в специально оборудованном тёмном снаряжении, простой сменой одежды растворился в выходном костюме и того же цвета мужских туфлях. Его чёрный пиджак совсем без надобности подчеркивал бледность его кожи и седоватый, почти платиновый цвет волос. Сэм никогда не смог бы представить себе, что когда-нибудь наденет подобные вещи, ещё и по своей собственной воле. Но, если учесть то, что он отправился в мир обычных гражданских, а не патрульных наёмников, готовых стрелять во всё постороннее, что заметят в зоне видимости засекреченной территории, такое исключение сделать было можно, тем более, ради Сары. Да и «бабочка» на нём смотрелась неплохо… Сара понимала, что её отцу было не по себе, и прекрасно видела, как он нервничал, постоянно бегая взглядом в разные стороны, прилагая все усилия, чтобы это выглядело как можно незаметнее. Но периодически она всё-таки подмечала, как его руки так нелепо двигались, иногда появляясь то на столе, пытаясь взять столовые приборы и, наконец, поужинать, то вновь спускались на колени. — Да, конечно, — уверенно проговорил Фишер. — Просто мой последний ужин в ресторане был так давно, что я уже и забыл когда это было… — уголки его губ потянулись вверх. — А здесь так много людей… — И что? — удивилась девушка, улыбаясь в ответ. Её улыбка всегда казалась Сэму квинтэссенцией всего самого прекрасного, что только существовало в этом мире; родная, открытая и счастливая улыбка дочери, на которую он мог смотреть вечно. — Ну как это «и что»? Боже, Сара, прости, наверное, я просто не привык, — он коротко посмеялся собственной нелепости, сказанной только что, медленно, но также неуверенно начиная вливаться в атмосферу текущего вечера. — Па-ап, — протянула младшая Фишер, сделав несколько глотков красного вина из своего бокала. — Ты не на работе, успокойся, сейчас на тебя можно смотреть… и никто не вызовет подкрепления. — Знаю, — ответил он, поднимая свой бокал. — Ещё раз с Днём рождения! — Спасибо, — брюнетка выполнила аналогичные действия, сделав ещё пару глотков. — Всё-таки, это — твой лучший подарок… не считая того Дня благодарения. — Мне же тогда пришлось уехать?.. — вспомнил Фишер, отставив свой бокал в сторону. — И что с того? Праздник-то удался, — парировала она, улыбаясь отцу, чем вновь убедила его в том, что всё могло гораздо хуже сложиться в их жизни, чем так, как происходило сейчас. — Да уж, — медленно протянул Сэм, не желая отрываться от вида родных глаз и улыбки даже на то, чтобы просто поужинать. — Я рад, что могу быть сейчас здесь с тобой, правда… Он замолчал, одновременно думая о работе и удивляясь тому, как же ему удалось-таки обмануть закон Мёрфи, буквально охотившемуся за ним повсюду, позволив себе провести один прекрасный вечер в компании своей дочери. Сэм вдруг понял, что сердце его стучало всё быстрее от счастья, а кровь струилась по венам с неистовым усердием, когда он осознал всю прелесть сегодняшнего вечера, тихо выдохнув и исключая все мысли о работе из головы. Радовало его и присутствие дочери рядом, и сложившиеся обстоятельства. Несмотря на почти незаметные и невидимые минусы в виде большого количества людей, которые, в принципе, не мешали, и уже остывшего ужина, Фишер, казалось, начал воспринимать всё происходящее как настоящий подарок судьбы. Неужели та его личность (если так вообще можно выразиться) профессионального оперативника, что поселилась в нём навечно, наконец-таки уступила место другой его личности, которая представляла собой образ заботливого и любящего отца? Порой Фишер всё чаще удивлялся, как эти два совершенно разных человека могли так просто уживаться в нём… — Я тоже, пап, — подметила Сара, вновь возвращая отца в настоящий момент. — Тогда поблагодарим Мадам Президента за предоставленный тебе отпуск, ага?.. — продолжила она, тихо выдохнув и расправив плечи. — Это точно, ребёнок, — ответил Сэм, всё же потянувшись за столовым прибором, чтобы начать свой ужин в виде давно остывшей лазаньи. — А ещё скажем «спасибо» Грим за то, что она смогла убедить Мадам Президента в устойчивой обстановке между нами и возможным противником, чья активность по-прежнему оставалась на нуле… но не будем о работе, сама знаешь, там почти всё в секрете и секретом должно остаться. Лучше давай… — он слегка запнулся, когда привычная добрая улыбка на мгновение тронула его губы. — Как твои дела? Казалось бы, ещё всего пару лет назад она была маленьким пятнадцатилетним подростком, с нетерпением ожидавшим каждой новой встречи с отцом, а сейчас… сейчас она такой же ребёнок, только немного взрослее и самостоятельнее, чем в пятнадцать лет. Может быть, конечно, Сара сейчас и была взрослой, почти как и Сэм, даже, наверное, чуть более взрослой, чем он сам, вот только Фишер никак не хотел этого признавать. Дети в глазах родителей навсегда останутся детьми. — Вполне неплохо. На работе, как всегда, куча бумаг, отчётов… офисная повседневка, по-другому и не скажешь; знаешь, так и рассказывать-то нечего, разве что… Стив пригласил меня на свидание, а послезавтра мы идём в кино, — нежные щёчки младшей Фишер залились румянцем, когда Сэм в удивлении поднял на неё взгляд, отрываясь от своего блюда. Чуть нахмурив брови, он в недоумении смотрел на неё ещё несколько секунд, будто чувствуя, как её сердце начало биться быстрее. А, может быть, она и вовсе шутила? — А, кхм, — Сэм поперхнулся, прожевав кусок ароматного рагу, — а фамилия у Стива есть? — тут же вспоминая Чарли и то, что надо будет навести соответствующие справки, спросил он. — А что? Будешь пробивать его по вашей базе? Или хочешь оценить, как его фамилия будет звучать с моим именем? — Сара ехидно улыбнулась, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Его обычное подвижное лицо застыло в одной лишь эмоции, а спина становилась неестественно прямой, хотя Фишер и не имел за собой привычки сутулиться. Конечно, он волновался за Сару. Но когда увидел реакцию дочери, тут же облегчённо выдохнул, — она шутила, что радовало. — Даже не думай, — пояснил Сэм, запивая пищу вином. — Мне уже и имя-то его не нравится, — будто оттягивая неизбежное, протянул он. — Да я шучу, пап, успокойся, я знаю как ты реагируешь на всех моих парней, а Стив, он… — …«парней», так он у тебя не один? — Он — один, ну, в смысле, он — мой коллега, друг, и ничего больше, правда, — чуть замешкавшись, протороторила она, что выглядело слегка неправдоподобно. Сэм вновь заметил это, но решил повременить со своими нравоучениями, понимая, что сейчас — момент не подходящий, и просто поддержать Сару. Тем более, она уже взрослая и… чёрт, как же непривычно ему от этого осознания! — Ладно, но не удивляйся, если я буду сидеть рядом с вами, когда вы пойдёте на фильм, кстати, на какой?.. — «Просто друзья», — допивая порцию вина, затем поставив бокал на стол, посмеялась брюнетка, эмоционально разводя руками в стороны. — А что, он ещё есть в прокате? Правда? — Фишер по-доброму саркастически улыбнулся, незаметно для себя отмечая, что ему благополучно удалось избавиться от привычной ему угрюмости на текущий вечер, что очень радовало. Удивительно то, насколько быстро человеческая натура способна измениться, находясь всего-то под влиянием присутствия рядом другого, важного и необходимого человека. — Ага… — кивнула она, пытаясь больше не краснеть и продолжить беседу. — Кстати, сегодня Стив обещал заехать за мной. Мы же будем тут до восьми, да? Её слова словно имели возможность сжать или как-то больно кольнуть сердце Фишера… на самом деле — разумеется, не имели они такой возможности, но ощущения от сказанного были именно такими. Сэм даже расстроился: нет, они договаривались с Сарой посидеть именно до восьми вечера, да и столик был забронирован именно на период с половины седьмого до восьми, но он никак не ожидал, что Сара уедет домой не с ним, а с каким-то там Стивом, которого Сэм даже ни разу и не видел. Чёрт, Фишер мог поклясться, что едва удержал слёзы в тот момент (только никому об этом). — Ты это… серьёзно? — почему-то всё ещё не веря, уточнил он. — Да, почему нет?.. Пап, только не надо начинать, ладно? Мне уже не четырнадцать, — как-то навязчиво очевидно проговорила девушка свою, наверное, любимую фразу в разговорах с отцом. Сара замолчала, стараясь придумать новую тему для продолжения беседы. Неумышленное словесное давление с стороны дочери показалось ему слишком враждебным, чересчур забористым. И это задевало его. Фишер попытался отвлечься, лишь бы избавиться от томящей терпкой боли где-то в груди. — А как у тебя с личной жизнью? — после долгих десяти секунд молчания произнесла она. Девушка вновь расправила плечи, не ожидая даже сама от себя подобного вопроса. Она пыталась не улыбаться, но уголки губ под­ра­гива­ли, норовя уползти вверх, когда поняла, что вновь ввергла отца в ступор. Господи, лучше бы просто дальше молчала… Однако у него и на этот вопрос был ответ. Это же Фишер. — Я женат на работе, Сара… так что… у нас с ней всё по-прежнему романтично, интригующе, а главное — стабильно, хотя и в последнее время — какое-то неоправданное затишье, — медленно, но с явным собственным интересом проговорил он, отправляя в рот ещё один кусочек лазаньи, и всё ещё почему-то помня про Стива. — Ну, а как же Грим? — девушка откинула непослушную прядь волос назад, что случайно упала на её лоб, покинув крепкое крепление её прически, и посмотрела в сторону собеседника, в очередной раз поражаясь собственной прямолинейности. — А что «Грим»? — Фишер замер с вилкой во рту, направив свой взгляд куда-то сквозь очертания дочери, словно пытался найти знак хоть в чём-то, что послужило бы логическим ответом на довольно неординарный, хоть и ожидаемый, вопрос. — Грим — старший хакер, а у нас с ней только… рабочие отношения, которые и дружескими-то трудно назвать, тем более… — А вне работы? — даже не дослушав, ехидно поинтересовалась она, на этот раз уже переходя действительные границы, заставив Сэма по-настоящему смущаться. — Так, ребёнок… чего ты добиваешься? Мы — коллеги, как на работе, так и за её пределами… — пояснил Фишер, зачем-то пытаясь вернуть свой прежний не­воз­му­тимый вид, вдруг отметив, что Сара теперь больше на него не смотрела, устремив свой взгляд куда-то за него. — Пап, Грим… — брюнетка, казалось, увидела, как возле главного входа, что находился далеко за спиной Сэма, только что в ресторан вошла женщина, которая была очень похожа на Анну — каштановые, почти рыжие волосы, такое же телосложение, походка… Пытаясь убедиться наверняка, точно ли это была она, Сара продолжала всматриваться в стоявших напротив, но на большом расстоянии двух людей — эту женщину и только что подошедшего к ней официанта. — Да что «Грим», я же сказал, что у нас… — Нет, смотри, — она взяла его за руку, облокотившись об стол, понимая, что так делать, по меньшей мере, некультурно, но всё же указав взглядом в противоположную сторону. — Это же… Анна? Фишер обернулся. — Грим? Но… что она тут делает, у неё же сегодня дежурство… Из-под кожаной куртки обладательницы очень схожей с Грим внешности водопадом спускалось ярко-синее вечернее платье, рыже-каштановые волосы, цвет которых почему-то показался Фишеру более насыщенным, чем у Анны, были влажными от дождя, что неустанно лил на улице, но собранными в красивую причёску, которая держалась, скорее всего, на заколках и невидимках, Сэм в этом никогда не разбирался, а Анна редко когда делала подобное со своими волосами, в её руках находилась небольшая чёрная женская синяя сумочка, что дополняла образ… но, если это и вправду была она, то что ей делать здесь, тем более, насколько помнил Сэм, в её рабочее дежурство? — Не знаю, но… — Сара неотрывно смотрела сначала на выход, для себя подмечая, что с каждой секундой незнакомка, подозрительно похожая на Анну, приближались всё ближе к ней и Сэму, следуя за официантом, который, скорее всего, должен был проводить её до… столика? — Неужели это она, — Фишер до последнего надеялся, что это просто очень похожая на Грим женщина. Только бы она сюда пришла не за тем, чтобы сказать, что Сэм снова срочно понадобился «Четвёртому Эшелону», только не это… — Вот, проходите, присаживайтесь, это — ваш столик, — объяснил улыбчивый официант, указывая на соседний рядом со столиком Сэма и Сары. — Что будете заказывать?.. — поинтересовался молодой парень, приготовившись записывать предпочтения клиента в небольшой блокнотик, вооружившись ручкой мгновением прежде. — Благодарю вас. Пожалуйста, салат с куриным филе и овощами, бутылку белого вина и тирамису на десерт. Спасибо, — совсем непринуждённо проговорила женщина, в ответ улыбаясь официанту. Удивляясь и не веря одновременно, Фишер узнал её голос, незаметно выдохнув от того, что Грим пришла сюда не за тем, чтобы найти его и сказать о появлении новой угрозы. Нет, если бы и вправду было так, то выглядело бы это более, чем просто странно: Анна в вечернем платье, с причёской, ещё и пришла сюда лично за ним (и, хоть Фишер бы и не удивился, потому что знал, что Анна всегда могла найти его где угодно на этой планете)… Конечно, при возникновении проблем с «Эшелоном» или чего-то подобного, где требовалось бы его срочное присутствие, она бы просто позвонила, вновь вытаскивая Фишера из гражданского общества, но в этой ситуации точно было что-то другое: Сэм заранее не договаривался с Анной, чтобы та пришла именно в это время и именно в этот ресторан… единственное, пожалуй, логичное предположение — кто-то пригласил её на совместный ужин?.. — Пап? — улыбнулась Сара, возвращаясь в прежнее положение. Согласно кивнув и приняв заказ, официант, произнеся что-то типа «сию минуту, мэм», покинул место рядом со столом Анны, двигаясь в направлении кухни, когда Сара произнесла это навязчивое «пап?», заставив женщину, сидевшую слева от них спиной к их столику, обернуться. Улыбнувшись, Сара подняла ладонь в жесте приветствия. Первые секунды Анна, пытаясь справиться с накатившим удивлением, не смогла вообще никак реагировать, отчего-то осторожно взглянув на собеседника девушки, тут же удивляясь в два или в три раза больше. — Да ладно?.. — всё, на что её хватило, прежде чем Сэм, пытаясь выдать хотя бы какое-то подобие улыбки, в ответ посмотрел на неё. — Здравствуй, Сара, — поздоровалась Анна. — Добрый вечер, — девушка кивнула в ответ, казалось даже, немного растерявшись. — Привет, Грим, — произнёс Фишер, вдруг понимая, что ему всё-таки не избежать подколов по поводу его внешнего вида со стороны Анны. — Как дела? — наверное, самое глупое, что можно было ляпнуть в этой ситуации, затем спросил он. — Ой, пап, извини, — Сара схватилась за только что зазвонивший телефон, быстро поднимаясь с места и отходя в сторону. Да, Сэм определённо догадался, кто ей звонил, взглянув на время на наручных часах. Как того и следовало ожидать, девушка вернулась меньше, чем через минуту, пока и мужчина, и женщина пребывали во взаимном ступоре, абсолютно не зная, что должны были говорить друг другу в этой ситуации и должны были ли говорить что-то вообще. Начав быстро собираться, Сара посмотрела на отца. — Прости, уже почти восемь, мне надо идти, я обещала… — торопливо проговорила она, глядя на Сэма и на то, как его непринуждённая улыбка от внезапного появления Анны медленно исчезала. — Ну, пап, не расстраивайся, это был прекрасный вечер, спасибо, что ты приехал, — она улыбнулась, приблизившись к Фишеру. Но Сэм её словно не слышал, слишком больно было от её слов. Неужели он заставлял её чувствовать то же самое, когда покидал её в праздники и уходил сам? Неужели отпускать единственную дочь в чьи-то, пусть косвенные, но чужие объятия было так трудно? Ведь Фишер прекрасно понимал, что однажды ему придётся уступить кому-то Сару… Конечно, он долго не верил и сопротивлялся этому осознанию, как и любой другой отец, любящий своего ребёнка, но он бы всё равно не смог держать её при себе, тем более, зная, что очень редко проводил с ней своё свободное время, которого у него и так было крайне мало. — Впервые первой уходишь ты, а не я, потому что «дела»… — неохотно проговорил Сэм. — Не обижайся, ладно? — с надеждой или с какой-то просьбой в глазах попросила Сара, стараясь сказать это как можно мягче. — Всё в порядке, малышка, беги, если надо, — вздохнул Фишер, смотря на дочку. — Береги себя. — Спасибо, пап, и ты, — она бегло поцеловала его в щёку. — Люблю тебя. — Я тебя тоже… — разочарованно ответил он уже в след уходящей дочке, поморщившись от неприятного ощущения в груди. Перед выходом, получив свою верхнюю одежду, Сара обернулась, в последний раз помахав отцу. Нет, точно надо узнать кто такой этот Стив, а то, похоже, что всё серьёзно… Грим понимающе посмотрела на Сэма, внутреннее сочувствуя ему. Иногда она жалела, что у неё не было своих детей, но, не беря это во внимание, всё равно понимала Фишера, казалось, разделяя его чувства в тех или иных ситуациях, связанных с разногласиями или даже ссорами, коих было, правда, уж очень немного, между ним и его дочкой. Анна молчала, боясь произнести и слова, когда вдруг официант вернулся с её заказом, ставя порцию с салатом, тарелочку с десертом, столовые приборы, два стеклянных фужера и бутылку вина на стол, добро кивая. Женщина, пытаясь скрыть слабое недомогание, произнесла ожидаемое «благодарю», смотря на парня, что только что проговорил стандартную для своей профессии фразу, звучала которая как «приятного вечера», заметив, как затем он почти исчез в рядах ресторанных столиков. Грим слышала, как Фишер, точно расстроенно, разговаривал с подошедшей к нему девушкой-официанткой, расплачиваясь за свой счёт. Поблагодарив её и заведение, Сэм-таки поднялся со своего места, собираясь… уйти? Анна обернулась в его сторону, не успев приступить к своему ужину, увидев, как двое опрятных юношей, по всей видимости, из обслуживающего персонала начали собирать грязную посуду с его столика. — Уже уходишь? — ожидаемо спросила Грим, смотря на Сэма, когда в зале вновь заиграла медленная мелодия вступления какой-то песни американской группы, название которой, разумеется озвучили в начале, но Анна почему-то не услышала. В голове промелькнула нелепая мысль о том, что бы делал Сэм дома, если бы уехал сейчас?.. впрочем, что Грим-то до этого… верно? — А что ещё мне тут делать? — он задал вопрос, казалось, самому себе, но затем всё же взглянул на Грим. — Ты ведь, наверное, тоже кого-то ждёшь, — вполне разумно затем предположил мужчина, стоя на месте. — Нет, никого, — почти горько усмехнулась она, когда увидела, как в его взгляде что-то изменилось. Это её немного напрягло. — Останься, Сэм, — предложила Анна, не побоявшись отказа. — Иначе зачем судьба распорядилась за нас таким образом и предложила встретиться? — в её глазах что-то сверкнуло в ожидании его ответа. Ещё секунд пять мужчина, одетый в костюм, приобрести который пришлось специально для этого похода в ресторан, а оттого ещё совсем новый, стоял на месте, принимая, точнее, пытаясь принять решение. Судьба… Стечение обстоятельств или просто нелепая случайность, что поспособствовала встречи его и Анны, Фишер не знал. Но… может всё же стоило остаться? — Покажи мне хотя бы одного человека, кто смог отказать тебе хоть в чём-то… — он почти улыбнулся, присаживаясь за её столик. Грим чуть засмущалась, внутренне радуясь тому, что Фишер согласился. Но выглядел он почему-то по-прежнему потерянно и угрюмо, что никак её не радовало. Успешно утаив победную улыбку от глаз мужчины, Анна наполнила оба фужера алкоголем, конечно, предложив второй Сэму, отставив бутылку с вином на место. Последовавшее за этим взаимное молчание длилось недолго, а когда их взгляды случайно пересеклись, Грим ощутила, как что-то изменилось в нём. Почти незаметно, но всё же изменилось. — Пожалуй, хватит с меня вина на сегодня, — Фишер отмахнулся, отставив предложенный ему бокал чуть подальше. — Ладно, Грим, почему ты не на дежурстве? — протянув ещё секунду, спросил мужчина. — Или кто-то изменил график, а я снова не в курсе? — А, нет, просто я попросила Чарли подежурить за меня… — устало протянула женщина, приступив к салату. — Боже, Сэм, давай хотя бы сейчас не будем говорить о работе. — Ладно, — безэмоционально согласился Фишер, устало вздохнув. Как же Грим ненавидела этот его тон! Нет, конечно, они были коллегами (хоть им обоим уже до мозга костей надоело это дурацкое слово, обозначающее в их случае и друзей, и напарников, и даже любовников), работающими вместе довольно долго, но Анна всё равно никак не могла привыкнуть к этой его способности безразлично, хоть это это было и вовсе не так на самом деле, воспринимать всё, что происходило с ним. Где-то в солнечном сплетении, а может и ниже, в районе желудка, появилось мерзкое ощущение колкого льда. Грим понимала, что в его состоянии виновата не она, и кое-кто просто вернул себе свой истинный характер, что никак её не радовало. А Фишеру отчего-то было всё ещё неп­ри­ят­но, и даже чуточку больно, но он понимал, что говорил сам так, как того требовал созданный им образ. И он не собирался делать никаких исключений… наверное. — Сэм? — неуверенная фраза слетела с женских губ. — Всё нормально? — продолжила Анна, когда он обратил на неё внимание. — Да, — так же понуро и угрюмо наконец ответил Фишер. — Просто, мне кажется, что я… нет, я не виню Сару в том, что она ушла, просто как-то… пусто на душе, — казалось, с трудом выговаривал Сэм, словно пытался в чём-то признаться или и вовсе оправдать себя, зная, что сам был не виноват. — Ой, Сара… — запнулась Грим. — Я помню о… просто, прости, она так быстро ушла, что я даже не успела поздравить её с Днём рождения… как она? — затем поинтересовалась Анна, сделав несколько глотков налитого в фужер вина. — Нормально, наверное, — протянул мужчина, совершенно не предполагая о том, что должен был сейчас ответить. — Я не знаю… — Что, она уехала с каким-то мальчиком, а ты ревнуешь? — с лёгкой улыбкой спросила Анна. — Откуда ты узнала, с кем она уехала? И я… я не ревную, просто она… — и всё равно как-то довольно пассивно ответил Сэм. — Ну, что просто? — рыжеволосая бросила на мужчину, сидевшего напротив, короткий взгляд, который он так и не смог понять. — Просто она уже взрослая, а ты до сих пор не можешь с этим смириться. Что ж, прозвучало очень очевидно, особенно, если учесть, что Фишер и сам это прекрасно понимал, однако Анна была права — вот что он только не мог, так это и вправду смириться с тем, что Сара уже стала не только совершеннолетней девушкой, но и достаточно взрослой женщиной, чтобы даже выйти замуж, например, создать свою семью, родить реб… чёрт, Сэм едва удержался, чтобы что-нибудь не разбить в своём окружении — до того противно и тошно стало от одной только мысли об этом… Время пролетело слишком быстро, также незаметно для Фишера выросла и Сара, пока он спасал мир… как иронично. — Сэм, — ос­то­рож­но проговорила Анна, будто случайно коснувшись его руки своей, решаясь сказать вслух то, до чего дошла в своих мыслях. — Давай ты перестанешь обижаться на неё? Ведь любой девочке приятно, когда до дома её подвозит её молодой человек, а не такси… — Ага, или подвозит не к ней домой… — грустно предположил мужчина, всё-таки выпивая предложенный ему бокал вина. Какой это уже за сегодня по счёту? Третий? Пятый? — Фишер! — Молчу, — наконец, улыбнулся он. И, признаться, это его улыбка очень дорого обошлась Анне. Наверное, было чуть странно, нет, было очень странно осознавать тот факт, что Грим вот так просто решилась практически сбежать с работы, так любимой ею, и вырваться из череды однотипных будней в ресторан, чтобы просто поужинать салатом и десертом в одиночестве… Нет, на самом деле объяснение всему этому было более, чем просто элементарное и ожидаемое, ведь Анна, как ни странно, устала, просто устала, как абсолютно любая другая женщина, выкладывающаяся на все сто на работе. И, если бы была такая возможность, то она обязательно позвала бы Фишера сходить куда-нибудь вместе, но знала, что тот был занят долгожданной встречей с дочкой, тем более, в её День рождения, потому не могла не то, что настаивать на своей просьбе, не могла даже предложить ему это свидание. Однако теперь, когда всё сложилось именно так, как сложилось (как-то очень нелепо, удивительно или даже неправдоподобно), почему бы не попробовать просто расслабиться и забыть, хотя бы на один вечер, о «Паладине», «Четвёртом Эшелоне» и своей обязанности быть всегда на страже? — О, это же «Adam to Eva»? — отвлекаясь от только что нагрянувших суждений, вдруг спросила Грим, услышав начало новой песни. — Не знаю, — ответил Фишер, устремив свой взгляд куда-то в сторону сцены, находящейся в центре зала, и небольшого танцзала, расположенного рядом с ней. — Мне некогда следить за современной музыкой. — «Shut out the world», тебе должно понравится, — довольно усмехнулась Анна, вновь решаясь на по истине безумное предложение. — Давай… потанцуем? Фишер сначала не поверил услышанному. Они оба умели разделять работу, соблюдая субординацию, и личную жизнь, расставляя перед собой определённые границы, потому, проработав вместе не один год, они почти всегда были готовыми к неожиданным, казалось бы, вопросам или просто словам в адреса друг друга, но Сэм, как ни странно, оказался чуть растерян, услышав такое заявление. — Ты это серьёзно сейчас? — как-то недоверчиво произнёс он, смотря на Грим. — Да, — ответила она, не отводя глаз от его сос­ре­дото­чен­но­го профиля. — Ну, пожалуйста, только один танец, а потом иди, куда хочешь… — предложила она, указав правой ладонью в сторону выхода. — Вот так просто, ага? Просто станцуй со мной, невинный мальчик, и ты свободен? Знаю я, чем это закончится, — словно предупредил Фишер, сводя всё к шутке, когда Грим поднялась с места и подошла к нему. — Мисс? — он почти улыбнулся, смотря на женщину, чуть наклонившуюся к нему. Увидев Анну в полный рост, он не смог скрыть восхищения, проявившегося в его глазах: синее длинное платье из легкой струящийся ткани, свободная юбка которого доставала почти до самого пола, скорее всего, корсетный верх без лямок, обтягивающий тонкую талию, закрученные рыжевато-каштановые волосы… персиковая кожа, прекрасно подчеркиваемая нарядом, и её фирменная лёгкая плавная походка. Да, она определенно лучшая из лучших. — Я тоже знаю, мистер Фишер, — с трудом скрывая накатившую волну эмоций от нелепого касания к его плечу, она заглянула в его глаза. Мужчина легко взял её за руку, принимая новые правила, которые только что установила Анна. Фишер был парнем неглупым, чтобы вовремя подметить все необходимые детали и сделать верные выводы. А Грим, несмотря на открытость и желание поступать так, как хотела только она, на слегка несвойственную ей взбалмышность, проявить которые она могла лишь в случае, оставшись наедине с Фишером, Анна… Анна была именно такой женщиной, какая была нужна Сэму. Конечно, у неё обязательно будет время подумать о том, зачем ей свя­зывать­ся снова с этими танцами, заканчивающимися у них всегда одним и тем же, но сейчас ей уже почему-то стало хорошо лишь от­то­го, что Сэм просто сог­ла­сил­ся. И это меньшее, на что она могла рассчитывать. — Идём, — с явным энтузиазмом в голосе звала Анна, таща его за руку в середину зала. У неё не было уве­рен­ности в том, что она поступала правильно, но кому, к чёрту, была нужна сейчас эта правильность? Грим больше не чувствовала моральной ус­та­лос­ти, ей стало легче дышать, и её собственная голова, наполненная наполовину мыслями о только что появившемся партнёре и о нелепости этого вечера, полностью освободилась от печальных намерений и догадок, нахлынувших на неё за последние двадцать минут, ведь придя сюда, она думала, что проведёт этот вечер в одиночестве… ещё один вечер она проведёт в одиночестве. Определённо, никто из танцующих в зале не заметил появления ещё одной пары, ведь все находящиеся здесь были очень заняты своими партнёрами и никак не хотели ни на что отвлекаться, впрочем, ничто и не обязывало их этого делать. — Ваши пожелания? — как истинный джентльмен поинтересовался Сэм, принимая позицию для парного танца, опустив свои ладони на талию даме, как того требовал этикет. — А ваши? — вместо ответа спросила Грим, прижавшись к его груди, почти обняв мужчину за плечи, но тут же чуть отстранилась, пытаясь заставить сознание наконец проясниться. Неужели во всём виноваты два бокала вина, выпитые ею чуть ранее? Последовало недолгое молчание. Их движения вначале танца были плавными и осторожными, что так неуместно приковывало взгляды посторонних. Находясь в паре, они смотрелись, словно Инь-Ян: совершенно противоположные, не похожие, но такие дополняющие друг друга, когда рядом. Он внушал страх, а она приносила спокойствие. Он равнодушно убивал, а она переживала за жертвы. Она никогда не пойдёт на нелепый риск, а вся его жизнь — самый настоящий риск. Он — жестокий и хладнокровный, а она — мягкая и жизнерадостная. — А если они очень непристойные? — вдруг предложил Фишер, пытаясь скрыть вредную ухмылку, когда он и Грим сделали ещё один плавный шаг в сторону. Вдруг. Предложил. Фишер. — О, Сэм что ты несёшь… — отмахнулась она, двигаясь в такт с мелодией и, казалось, немного краснея. Фишер точно заметил её стеснение, но всё равно решил продолжить: — Озвучить? — Да что на тебя нашло? — удивилась женщина, синхронно с обладателем самодовольной ухмылки сделав ещё один шаг, только теперь в другую сторону. — Ты не ответила, — подметил Фишер, автоматически отказываясь от своего постоянного образа. Анна замолчала, не веря услышанному. Музыка тянулась долго, её слова, наверное, самого отчаявшегося человека, что пел эту песню, повторялись в красивом по звучанию куплете. Грим пыталась вникнуть в их смысл, одновременно с этим стараясь сосредоточиться на танце, участником которого была сама. Сэм тоже молчал, боясь наговорить чего-нибудь ещё, чтобы просто не оттолкнуть Анну своей уверенностью, хоть и предполагал в подсознании, что она хотела бы поговорить на те же темы… С ускорением темпа музыки движения пары стали более резкими и быстрыми. Они словно вели борьбу друг с другом, каждый пытаясь доказать своё превосходство. И, хоть Фишер и потерял сноровку в танцах, кое-что он ещё помнил, ровно как и Анна, постепенно используя каждый козырь, что были спрятаны в их рукавах: чуть замедлившись, когда закончился очередной куплет, Грим, будто случайно, провела ладонями по его плечам, безмятежно и чуть хитро улыбаясь, а Сэм сильнее сжал её стан своими пальцами, но не так, чтобы ей было больно, а лишь с такой силой, чтобы она оказалась чуть ближе к нему. — Грим? — почти шёпотом проговорил Фишер, приобняв Анну, и затем продолжил, когда она посмотрела на него, замерев в ожидании вопроса. — Распусти волосы. — Что? — переспросила женщина, будто не уловила суть его просьбы. — Зачем? Сэм продолжил как-то несвойственно беззаботно улыбаться, выражением своего лица как бы намекая на «а ты сделай, и узнаешь», что выглядело в её глазах очень вызывающе и даже чуть враждебно, ведь было совсем на него не похоже. Может быть, ещё секунд десять Грим противилась, точнее, не знала, что ей стоило бы сделать, несколько раз посмотрев на Фишера, словно проверяла его уверенность, но затем чуть отстранилась, нехотя покидая замок из крепких мужских рук, сомкнувшихся на её талии, но лишь для того, чтобы обеими руками дотянуться до заколки, собирающей её волосы в красивую причёску, расстегивая два крепления с двух сторон, затем лёгким движением стягивая её вниз. Растрепав пальцами слегка завившиеся в кудри волосы, Анна всё с тем же безмолвным вопросом смотрела на Сэма, чей взгляд излучал что-то не есть ему характерное — опасность, то, что проявляется во взгляде хищника, или же желание, страсть, бушевавшие в нём последние минут пять, или и вовсе всё это вместе — Грим могла поклясться, что не знала. Да и это ли сейчас важно? Вернувшись в его объятия от невозможности сделать что-либо ещё, женщина вздохнула, уловив долю удовлетворения в его глазах оттого, что она выполнила его просьбу. Горячее дыхание мужчины отразилось на её макушке, пока они оба пытались сделать вид, что просто танцевали. Но выглядело это дико смешно и неестественно. Анна подняла взгляд, остановившись на лице Сэма, чуть скривившего уголки губ в победной ухмылке, когда его пальцы слегка погладили её в области талии. Это заставило Грим вздрогнуть, но, как ни странно, она ничего не сделала ни за, ни против, прикрыв глаза, просто продолжив смотреть на него. — Ну, так… зачем я это сделала, а, Фишер? — игнорируя собственное волнение, проговорила Анна, готовясь к ответу с подвохом или со скрытой шуткой в его содержании. Пальцы правой руки мужчины неосторожно вонзились в пряди пышных волос женщины вместо ответа, заставляя ту чуть поморщиться. Он медленно, но с такой же страстью в глазах, притянул её ближе к себе. Секунды его недолгого бездействия тянулись, будто жвачка, случайно прилипшая к подошве ботинка, и Грим ничего не могла поделать с этим ноющим ощущением где-то в животе, или даже чуть ниже, но ведь она сама подписалась на это… Его губы коснулись её губ, сминая все преграды и стеснение, и Сэм уже не смог остановиться. Казалось, что если сейчас она его оттолкнет, то он попросту не сможет дышать. Но Анна не отталкивала, наоборот, плотнее прижималась к нему, обнимая руками за шею. Фишер понимал, Грим и сама нуждалась в нём. Было только одно желание, затмевавшее все остальные, — целовать её. Тела прижимались друг к другу всё сильнее, руки его блуждали от лопаток до талии женщины, никак не решаясь спуститься ниже (впрочем, ниже было нельзя — они же в ресторане). Всегда уверенный в себе и в своих действиях, сейчас Сэм отрицал то, что сам творил. Анне же казалось, что она должна хотя бы попытаться продлить это ощущение безмятежности и беззаботности, потому что обнимающий и целующий её Фишер — это одна из немногих воз­можнос­тей не сойти с ума… или наоборот, конечно, смотря о чём шла речь. И она непременно сделает всё, чтобы у этого воистину прекрасного вечера было ещё более прекрасное продолжение. Иначе… об этом ей не хотелось думать. — Не такой уж ты и «невинный мальчик», если честно, — с лёгкой улыбкой прошептала Анна в губы Сэма, когда чуть отстранилась. — Да уж, — почти досадно протянул он. — Поехали ко мне? — Сэм, у нас завтра с утра смена, — пряча голову на его груди, напомнила Анна. Он снова поцеловал её в губы. Получилось довольно коротко, но не от того, что Сэм куда-то торопился, скорее, он просто боялся на этот раз не удержаться. И опасался, что Грим может его поддержать в этом… — И это мне говорит человек, который незадолго до этого предлагал не говорить о работе вообще сегодняшним вечером, — с незаметным сарказмом в речи пояснил он, погладив Анну по спине. — Я серьёзно, — утвердила Грим. — Я тоже, — улыбнулся Фишер, больше не скрывая свою настойчивость. — Завтра утром поедем вместе. Давай только сейчас не будем о работе? — Не будем, — согласилась Анна, выскользнув из его объятий и взяв его за руку. — Поехали. Сэм только снова довольно улыбнулся, последовав за ней. Интересно, сколько ещё мужчин и женщин, сидевших за столиками по одиночке последние два часа, в ожидании своей пары, охнули от того, как двое, будто бы встретившихся впервые, человека, улыбаясь друг другу и держась за руки, словно два влюблённых подростка, покинули это заведение вместе, пытаясь так неумело утаить свои намерения на ближайшую ночь?

by Anna Grímsdóttir