Командная работа

Карпентер откашливается. Персонажи скрипят стульями, рассаживаются, шепотом препираясь из-за места. Все норовят отсесть подальше, и только Гизборн без колебаний выбирает стул в переднем ряду. Хлипкий пластик трещит под весом доспеха. Гизборн досадливо морщится. Карпентер тоже — стул жалко. — Итак, мы сегодня собрались, чтобы обсудить съемки сериала. В прошлую субботу я раздал вам черновики сценария. Надеюсь, все прочитали? В задних рядах поднимается рука. — Извините, я потерял папку… — Мач смущенно краснеет. — Каноничненько. Молодец, хвалю. Вот, равняйтесь на подрастающее поколение! Мальчик с первых дней вживается в роль. — Он не вживается. Он дебил, — четко рапортует сидящий в первом ряду Гизборн. — Сам дебил! — вскакивает сидящий рядом с Мачем Локсли. — Не обижай ребенка! — А у вас, я смотрю, тупость — семейное, — Гизборн медленно поднимается с места, очевидно прикидывая маршрут к сближению, но стулья стоят плотно. Локсли победно ухмыляется. Гизборн аккуратно пододвигает стул — прямо с сидящей на нем Марион. Локсли перестает ухмыляться. — Молодцы! Так держать! Очень органично! Произвол властей и партизанская тактика! Отлично! — Карпентер торопливо черкает на бумажке. — Продолжайте-продолжайте, не стесняйтесь! Творческий, порыв, экспромт, импровизация, переходящая в рукопашную! — Какой произвол? — изумляется Гизборн. — Я же прав! — Ты режиссер? — Нет. — Вот именно. — Понял. Хорошо, произвол. — Молодец. Садись. Итак, со сценарием ознакомились все, кроме Мача. Вопросы есть? — Да, — Робин так и не сел, поэтому вставать не пришлось. — Вот тут, на пятнадцатой странице, я говорю, что призываю бороться с норманнами. Но в моей банде не больше десятка людей. Разве не логичнее было бы пройтись по деревням, провести разъяснительную работу, собрать ополчение и… Карпентер достает из-под стола пакет с леденцами и бросает конфеткой в Робина. Тот ловит. — Что это? — Съешь. — Спасибо. — Сейчас съешь. — Зачем? — Рот займи. — Но… — Ты режиссер? Робин молча сует в рот конфету. — Еще вопросы? — Да. У меня, — поднимается Гизборн. — Вот тут, на пятой странице, я топчу конем капусту. И на восемнадцатой. И на тридцать седьмой. У меня что, к капусте что-то личное? — Молодец. Хвалю за ответственный подход к роли. Внимание к психологическим нюансам — это важно. Перечитай внимательно третий раздел. У тебя тяжелое детство. Твой отец — не твой отец. Он оскорблял тебя и бил. — Капустой?! — Угощайся, — Карпентер швыряет конфетой. Гизборн сует леденец в рот, задумчиво смотрит на фантик и оглядывается в поисках урны. Урны в комнате нет. Тяжело вздохнув, Гизборн прячет фантик в кошель. — Так вот. Почему капуста? Может, я деревню сожгу? Или селянку изнасилую? — Гизборн мечтательно улыбается. — Где леденец? — Я разгрыз. — Твою мать. Карпентер швыряет две конфеты, Гизборн послушно сует их в рот, а фантики — в кошель. — Так, с этим мы разобрались. Ваша активность меня радует. Персонаж должен жить на экране! Дышать! Мыслить! Поднимается Робин. — У меня вопрос. — Я сказал, мыслить, а не трындеть. — А вопрос? — Конфетку? — Мятную, если есть. — Лови, — Карпентер роется в пакете, выбирает зеленую конфетку, швыряет. — Еще вопросы? — Да, — вид у Скарлета решительный. — Вот тут, на двадцать первой странице, мы ловим Гизборна. И не убиваем. И вот тут. И вот тут. Почему? — Правильно! Мотивация — это очень важно. Действия персонажа должны быть логичными — и для персонажа, и для зрителя. Хочешь конфетку? — У меня диабет. Так почему? — Потому что убивать — грех. Правда, отец Тук? — Я бы не был столь категоричен… — Хочешь конфетку? — Да! Тук счастливо грызет леденец. Скарлет упрямо хмурится. — Почему, я не понял? Вы же не отвечаете на вопрос! Карпентер швыряет в него конфетой. — Ешь. — У меня диабет. Сахар меня убьет. — Или тебя убьет сахар, или тебя убью я. В первой же битве. Вон, выгляни за дверь. Очередь из желающих, и все — на твое место. — Но… Карпентер смотрит на Скарлета тяжелым взглядом. Скарлет тяжело вздыхает и сует в рот леденец. — Лидер должен быть один. — Именно. Рад вашей активности. Конструктивный, плодотворный диалог — это очень важно для взаимопонимания. Еще вопросы? Поднимается Робин. Карпентер пересчитывает оставшиеся конфеты, вздыхает. — Я насчет первой серии. Тут Гизборн у меня отчима убивает. Зачем? — Потому что он — злой. — Отчим? — Гизборн. — Но логичнее же допросить противника. Если Гизборн злой, он может принять участие в пытках. — Он еще и тупой. — А. Ясно. А почему я не мщу за отчима? — Ты думаешь о судьбах Англии. — Не вижу противоречия. — Очки надень. Еще возражения, идеи, предложения? — Да, много! — глаза у Робина сияют восторгом неофита. Карпентер прикидывает пакет в руке, соотносит вес конфет с прочностью черепа Локсли и понимает — безнадежно. — Блядь. То есть очень интересно, я хотел сказать. — Да, это интересно! Слушайте! Я думаю, надо сделать так. Я набираю в деревнях людей. Организовываю сопротивление. Мы бьемся с норманнами. Захватываем город за городом, тесним противника. Король выдвигает армию. Но нам помогает сама Англия! Херн дает нам силы, и мы… — Ты как, местность хорошо знаешь? — Ну… да. А что? — Холм нужен симпатичный. Покажешь? — Покажу. А зачем? — Сюрприз. Карпентер делает пометку в блокноте, грызет кончик ручки. — Марион, тебе нравятся блондины? — Нет. — Съешь конфетку.