Пленник Мохенджо-Даро

Процессия из семнадцати колесниц и двух десятков боевых слонов неторопливо въезжала в золотые ворота Мохенджо-Даро. Хлопья белого риса и лепестки лиловых ирисов летели под копыта коней. Динеш, не спавший двое суток, стоял, сжимая поводья изо всех сил, и улыбался. Лицо его походило на фарфоровую маску. Копна чёрных кос насквозь промокла от пота. Тяжёлые браслеты оттягивали запястья и больше всего хотелось рухнуть на кровать и утонуть в забытье. Маэндра, стоявший на соседней колеснице, хмыкнул и вполголоса велел: — Терпи. Динеш терпел. — Чествования победителей мне даются хуже, чем сами победы, — пожаловался он. — Война ещё не окончена, — насмешливо заметил Маэндра, такой же черноволосый, как он сам, но постарше и пошире в плечах. Некогда, когда сам Динеш был ещё совсем юн, Маэндра стал его первым любовником и наставником — как в делах постельных, так и в делах войны. С тех пор, однако, минуло почти десять лет. Динеш возмужал, и сам принёс махарадже не одну сотню рабов и не один акр земель. Вместе с обучением остались в прошлом и постельные забавы, годные только для мальчишек, но ни жены, ни настоящей любви Динеш так и не обрёл. И больше всего он опасался, что теперь, после победы на восточном побережье, махараджа решит наградить его, исправив эту досадную ошибку. — Война только начинается, — отметил Маэндра, как будто услышав мысли друга. — Думаю, поспать нам всё-таки дадут… но не позднее заката начнётся празднество. Говори махарадже, что мечтаешь прославить свой род ещё больше. И выбирай побольше рабов. Увидев, что у тебя хороший гарем, он не станет настаивать на том, чтобы ты выбрал ещё и жену. Динеш хмыкнул. Слова Маэндры не слишком-то утешали его. Хоть Динеш и прослыл знатным мастером плетей, но брать на себя ответственность, хоть бы и за рабов, он не очень-то хотел. Это значило, что придётся обустраивать дом. Придётся искать слуг, которые станут их охранять, следить за интригами в своём дворце… и постоянно находиться в городе, иначе управляющий обязательно перехватит власть. — Если у тебя нету дома… — заметил он поэтично, — тебе его и не потерять. Маэндра покосился на друга и усмехнулся. — Ты у нас поэт, Динеш. И вечно витаешь в облаках. Но всё-таки, сегодня тебе придётся побыть ещё денёк на земле. А там, кто знает… Если махараджа пожалует тебе часть новых земель, построишь там новый дворец и будешь устраивать собственный двор. — Упаси меня дэвы… — пробормотал Динеш и замолк, потому что кортеж въехал на царский двор. Началась церемония приветствия героев, во время которой Динеш стоял неподвижно и только косился на Маэндру, как будто бы тот мог отпустить его на отдых. Старший товарищ кривил губы в насмешливой улыбке, но, конечно же, ничего не предпринимал. Наконец, официальная часть подошла к концу, и победители получили возможность спуститься с колесниц. Динеш к тому времени еле стоял на ногах, и Маэндра протянул было руку, чтобы его поддержать, но Динеш качнул головой. — Отдай распоряжения за меня, — приказал он, зная, что Маэндра не так устал. — И вели слугам меня разбудить. Я буду в восточной спальне — где и всегда. И, больше не оглядываясь ни на кого, Динеш побрёл к себе. Просторный бассейн уже был наполнен водой и благовониями. На ходу сбрасывая одежду, Динеш нырнул в него и прикрыл глаза. Он так и уснул, не выбираясь из воды, а проснулся от того, что мальчик-прислужник трепал его по плечу. — Солнцеликий, вас все ждут!.. — поспешно потупившись, сообщил он. Динеш выбрался из воды, при помощи прислужника облачился в шелка, снова надел на пальцы драгоценные перстни и вышел на веранду. Празднество проходило в саду, и стоило ногам Динеша ступить на каменные плиты, как двое воинов шагнули ему за спину молчаливым эскортом. Динеш хмыкнул. Хотел спросить: «Охраняете меня или от меня?», но решил глупых вопросов не задавать. Мальчик семенил впереди, указывая путь. Динеш, отдохнувший достаточно, чтобы думать не только о том, как упасть на горизонтальную поверхность и прикрыть глаза, любовался его округлыми бёдрами, то и дело мелькавшими в разрезах сари. Динеш думал о том, что даже если бы на женщинах не нужно было жениться, он всё равно предпочёл бы мужчин. Во-первых, от них меньше проблем. Во-вторых… Динешу с трудом удавалось объяснить это себе, но его возбуждала сила, исходившая от них. Не то чтобы от женщин силы исходить не могло… он знавал и таких… И ровно в подтверждение последней мысли, издали послышался заливистый смех Ришимы. — Динеш, тебе сюда! — звонко окликнула его девушка, не поднимаясь со своих носилок. Волосы её были стянуты на затылке тугим узлом, но этим заканчивалась дань приличиям, которую Ришима считала необходимым отдавать. Динеш знал её с тех пор, как впервые посетил дворец махараджи. Ришима никогда не сидела дома с прялкой с другими девочками, предпочитая веселиться наравне с мужчинами. Благо, происхождение позволяло ей не соблюдать никаких правил — Ришима была сводной сестрой махараджи, дочерью его отца и наложницы. Ни на наследование, ни на хороший брак она претендовать не могла — кто бы женился на дочери служанки? Зато и осуждать сестру царя никто бы не посмел. Динеш опустился на подушки возле неё, вытянул перед собой ногу в шёлковой туфле и снова посмотрел на своего прислужника. Только теперь, когда рядом находилась Ришима, он отметил, что волосы у мальчика не чёрные, как у всех коренных жителей Мохенджо-Даро, а золотые. Кожа светлая и глаза голубые. Тому потребовалось мгновение, чтобы понять, чего хочет от него господин. Опустившись на колени, мальчишка стянул с Динеша туфлю и принялся нежными касаниями разминать сбитую в дороге ступню. Динеш откинул голову на подушки, отдаваясь на волю ласковых рук, а Ришима тем временем продолжала: — Это первый подарок махараджи для тебя. Его привезли из-за моря пару дней назад. Динеш изогнул бровь и, приоткрыв один глаз, пристальней вгляделся в приобретение. Личико у мальчишки было милое, руки ловкие, взгляд игривый, но не наглый. На ушках виднелись следы проколов, но украшений не было — и только теперь Динеш понял, почему. Всё, чем пожелает украсить свою собственность, он подарит ему сам. — Дрессированный, — заключил он, наблюдая, как мальчишка то и дело косит на него и тут же опускает взгляд к ногам. Проверяя собственный вывод, Динеш поднял ногу и провёл кончиками пальцев по розовым губам. Мальчишка замер и послушно приоткрыл рот. Пальцы Динеша проникли в тёплое нутро и прочертили круг, исследуя покорную глубину. Секунду мальчик смотрел с вопросом, а затем горячий язычок скользнул между пальцев, разжигая в животе Динеша непрошенный огонь. Не двигаясь и не говоря ни слова, он наблюдал, как подарок ласкает его ступню поцелуями. Золотистые кудряшки слабо трепетали на ветру. — Как его зовут?.. — спросил Динеш, обращаясь к подруге. — Лаид. — Лаид, — Динеш медленно кивнул. Он решил, что вечер начинается довольно хорошо. Динеш поманил подарок пальцем, намереваясь рассмотреть его вблизи, но именно в это мгновение вдали ударили бубны и из-под арки, украшенной фигурами дэвов, показалась довольно странная процессия. Впереди шёл человек, на котором не было ничего кроме цепей. Худощавую фигуру покрывали шрамы. Тёмные волосы слипшимися прядями падали на лицо, но даже сквозь них Динеш мог разглядеть, что пленник не был уроженцем Мохенджо-Даро. — Восточник… — прошептал он, не слыша собственного голоса. Что так зачаровало его — Динеш не знал, но та слабая тень пламени, которая только что тлела в животе, теперь превратилась в настоящий пожар. От незнакомца исходила аура силы, которая порождала в Динеше желание согнуть пополам, сломать. Подчинить. Доказать своё превосходство над тем, кто появился перед ним. Пленник на полководца не смотрел. Медленно передвигая по раскалённому камню босые ноги, он двигался к следующей паре ворот, а двое охранников тычками в спину подталкивали его вперёд. — К чему это?.. — спросил Динеш, продолжая следить взглядом за тем, как смуглая фигура исчезает за воротами. — Я точно не знаю, — Ришима повела округлыми плечами и взяв со стола персик, прикусила. — Он чем-то провинился перед махараджей. Сегодня его будут показательно пытать, а потом убьют. Динеш молчал. Слова Ришимы заставили пламя в груди запылать ещё сильней. Он хотел знать — чем провинился этот человек. И понимал, что эта блажь плохо пахнет. Заранее чувствовал, что ничего хорошего этот каприз ему не принесёт, и всё равно отказаться от него не мог. Лаид подался к хозяину, пытаясь напроситься на ласку, но Динеш напрочь потерял к нему интерес. Притяжение, которое вызывал у него Лаид, походило на вино, разбавленное водой, на фоне того, которое Динеш испытал только что. — Динеш, подумай головой… — не отрывая пристального взгляда от друга, протянула Ришима. — Махараджа тебе благоволит. Но его милость может растаять в любой момент. И не думая слушать её, Динеш встал и, не замечая, что Лаид пытается зацепиться за полу его одеяния, побрёл в направлении ворот, за которыми исчез конвой.