без искренности

01.10.32 - Меня побили мокрой тряпкой и запретили есть пять дней, потому что я заговорил с другим ребенком, Лис. Вы спрашивали почему вас вызвали? Вы спрашивали, почему я хочу подкладывать эти чертовы спички? Противный запах гари въедается в черные кудри. Вьедается в легкие, одежду, атмосферу. Сощурившись, человек отодвинул кремовые, немного заляпаные занавески, чтобы открыть окно. Лис криво усмехнулись и протянули руку, открывая ладонь и поглядывая на мужчину из под длинных ресниц. Свечи на пентаграмме, начерченной на полу, все еще немного дымились. Он протянул им десять крошечных спичек. - Марта и Марк Бонхарт, пятые по Редол стрит. Острая, идеальная бровь демона изогнулась в непонимании. - Они брат и сестра. - Они живут в разных частях поместья и не пересекаются. Служанки готовят им пуддинг из разного молока. Лис закатили глаза. Яблоки прокрутились как барабан в автомате казино, показывая все презрение к убеждениям церкви этого города. Мужчина был с ними полностью согласен. Предметы исчезли после щелчка, оставляя на светлой ладони немного темной пыли. Лис в который раз прошлись глазами по контракту. - В этом городе с недавних пор запретили спички, но свечи..? - Без них свечи просто выступают как часть интерьера. Их незачем запрещать. Демон вздохнули. Сильный сквозняк трепал волосы, а человек смотрел в потолок. Главное.. не на них. Это действительно глупо и безрассудно. Очень безрассудно. Если кто-то узнает, его казнят. Или сожгут..... Но по крайней мере сейчас, сидя перед демоном из другого мира, которыe уже с десяток секунд смотрят, совершенно забывая про рамки приличия, он ни о чем не жалеет. Правда. Может потому, что с ритуала прошло небольшие несколько часов.  Послышался звон ключей, и матушка, практически срывая старую дверь с петель, ворвалась в сырую обитель. Лис поджали губы и испарились вместе с пентаграммой, оставляя за собой только лишь шлейф корицы и горстку пепла. Контракт остался лежать под холодным светом ненатурального солнца, подтверждая, что, черт возьми, он сошел с ума.

***

31.10.32 Дождь бил ручьем. В темных глазах, налитых свинцом, плескалось отчаяние, граничащее с безумным, неоправданным безразличием. Такого никогда еще не было. Никогда. Дрожащими руками Лис писали письмо. "И так понятно, что после этого месяца ничего не останется. Можешь даже не делать вид, что ты удивлен. Или скучаешь. Ты помнишь, как ты вышел на улицу в сильный ветер, потому что мы сказали, что хотим чай? На самом деле, демоны не пьют чай. И не едят." После долгой паузы, они продолжили писать. "Хочется оставить что-то. Что-то такое, чтобы ты спрятал это далеко в глубине ящика, и время от времени доставал, не справляясь с животными инстинктами, освежая в памяти все. Все. От начала и до конца. Чтобы ты мучался и сходил с ума. Так же, как и делаем мы. Удачи тебе." Они оставят письмо невыносимо коротким. Без подписи. Без искренности. Потому что демон не должен привязыватся к человеку. Демон не должен писать ему прощальное письмо. Это просто очередной смертный. Без имени, без предназначения. Без смысла жизни, без цели. Просто плод человеческой расточительности и эгоизма. Дождь все еще тарабанил по окну, когда в угнетающей тишине дома послышались тихие, размеренные шаги. В окне уже начало темнеть. Он все еще стоял посреди комнаты, со скомканым листом бумаги в руке, называющим себя "письмом". Письмом без подписи. Без длинных признаний в любви. Сухим, безразличным, до ужаса ледяным письмом. Стало холодно. На автомате мужчина потянулся к карманам пальто, и вытащил коробок спичек. Только спичек там уже не было. Внезапно человек почувствовал себя глупым. Ну конечно. Откуда они могут быть? "Удачи тебе." Разве он похож на удачливого? В комнате стало темно ровно настолько, чтобы любой перестал что-либо видеть. "Так теперь будет всегда" И не заметил, как капли беззвучно, так неправильно, обнадеживающе начали падать на деревянный пол. "Удачи тебе."