Жертва

Каждый раз, когда он охотится, жертва – я. Когда кто-то бежит, я всегда знаю, что это бессмысленно и ноги слабеют сразу же. Когда из чьих-то глаз брызгают слезы, их утираю я. Мне очень-очень страшно, когда мы умираем. Каждый раз. Никогда не спрашивай, что на ужин, а то испортишь сюрприз. Но мне не нужно спрашивать. Я всегда знаю, что главное блюдо – я. Кто-то уже, конечно, не чувствует, как его мясо обдает морозом в холодильнике, но меня знобит, когда он смотрит мне в спину. Кто-то уже не чувствует, как его органы шипят на лучшем оливковом масле, но у меня внутри все горит, когда его пальцы, горячие и скользкие от массажного масла, скользят по мне и внутри меня. Никто не знает, о том, что их подают на стол, кроме нас с Ганнибалом. Наша любовь по-настоящему родилась на кухне, когда его нож был между моих ребер. Уже тогда я знал, где окажусь в итоге. И с тех пор все, что происходит между нами – лишь готовка по очень длинному рецепту. Ганнибал никогда не оставляет видимых следов на жертвах. Ни рваных порезов, ни даже синяков. Он очень аккуратен с тем, кого убивает. Все иначе с тем, кого он любит. Первый раз как будто был демонстрацией того, что он может со мной сделать. И того, что я могу выдержать. Никто не хотел сдаваться первым. Через пару дней, когда мы покупали вино в небольшой лавке, продавщица вложила мне в карман записку с вопросом, нужна ли мне помощь. Я был настолько глуп, что улыбнулся ей и покачал головой. Через неделю мы ели тартар. На самом деле, я натягиваю рукава свитера на запястья с гордостью. Это как крестик на шее. Это моя защита. От того, чтобы из жертвы не стать мясом.