"Ангел со свечой"

      Отдав несколько распоряжений насчет своего саба администратору и старшей сестре, Кальд вышел из клиники. Он совершенно не обращал внимания на взгляды женщин, они выполнят то, что он сказал. А принимать во внимание мнение людей, не видящих полной картины, бессмысленно.       Адам уже ждал у двери, переминаясь с ноги на ногу. Фентону даже не пришлось его звать. Быстро сели в машину и помчались.       Адам открыл окно и позволил ветру растрепать ему прическу. Кальд скривился, но промолчал. Парень доволен, именно в таком настроении и надо брать Колума.       - А где тот, ваш саб? – поинтересовался Адам.       - Оставил в клинике.       - Что-то серьезное?       Фентон хотел фыркнуть и сказать, что это не имеет никакого отношения к Адаму, но передумал.       - Я решил убрать шрамы на его спине, это займет какое-то время. Ну и после операции врач настоял, чтобы еще пару дней он побыл под присмотром.       - Операция? Но все нормально?       - Нормально. Просто он немного…       - Запущенный.       - Точно.       Фэн улыбнулся - выбранный Колуму парнишка будет очень плохим сабом. С таким лучше заводить легкий роман, а не подчинять.       - Адам, послушай внимательно. Я дам тебе последний совет, – Фентон помолчал, пока Адам не поерзал, не решаясь перебивать мысль, но горя нетерпением услышать совет. – Колум занят на работе полный день. Если у меня текущие дела, то на него сваливается еще и административные обязанности.       - Я понимаю. Мистер Кальд, хотите сказать, что у мистера Кальда не будет на меня времени?       - Днем нет. А ты энергичный парень, заскучаешь. Тебе стоит спросить его разрешения, чтобы ты начал учиться уже в этом году. Думаю, Колум будет не против.       - Правда?       - Правда. Он фанат своей работы, так что, если в процессе обучения будут возникать вопросы, сможешь задать их лучшему специалисту Нью-Орлеана, – Фэн улыбнулся сияющему Адаму.       - Но деньги…       - Ты заработал. Если что - заберешь наперед, – пожал широкими плечами Кальд, выруливая к дому отца.       Колум наверняка не откажет благородному стремлению к учебе. А потом разорвать контракт не выйдет ни в одностороннем, ни в двухстороннем порядке. Уж за этим Фэн присмотрит, а за год много чего случится.       Дом старших Кальдов был побольше чем у Фентона, Адам даже присвистнул. Фэн шикнул на него.       Они поднялись на крыльцо и остановились у массивных дверей. Прежде чем постучать Фентон подмигнул Адаму:       - Готов? Держись, сейчас нас будут выгонять.       - Так что, раздеваться?       - А давай. Я взял вино, бросай вещи сюда же, в пакет.       Разделся парень быстро: сбросить шорты и футболку было минутным делом. Заминка с трусами была почти незаметной. Адам раскраснелся - одно дело бахвалиться, другое раздеваться, стоя на улице у чужой двери.       Фентон сдержал улыбку и позвонил.       Колум открыл почти сразу, саба за широкими плечами брата он вначале не заметил.       - Ты решил сэкономить на подарке, Фэн? Неужели у преступников кончились деньги?       - Раньше деньги закончатся у штата Луизиана. С днем рождения, Кэл, – Фентон тепло обнял брата. – Держи мой подарок, только боюсь, этого котенка я не подниму. Входи, дружок.       Адам переступил порог, прикрывая пах обеими ладонями. Он смотрел на братьев с восхищением фаната, попавшего за кулисы. Ну и чего таить, Кальды были воплощением греха, как мужчины могут быть такими неприлично красивыми?       - Это Адам Ленс, твой саб с годичным контрактом. Есть право продолжения при обоюдном согласии. Цена будет снижена, но платишь ты.       - Ты с ума сошел, Фэн. За какое дело ты взялся? Штат Луизиана против Шетфолда? – нахмурил густые брови Колум. Он был похож на брата, но носил короткую стрижку, предпочитая не тратить время на парикмахера и уход за волосами.       - Причем тут это? - А что еще, кроме заведомо проигрышного дела заставит тебя портить мою репутацию. Репутацию, которую я создавал годами! – горячился прокурор.       - Я прошу тебя, Кэл, даже мистер вице-президент имеет саба.       - Поэтому он и вице-президент. Юноша, вам придется покинуть этот дом, прошу прощения за причиненные неприятности.       - Я не могу уйти в таком виде, мистер Кальд. Вот это действительно испортит репутацию, – возразил Адам. Надо же Железный Прокурор, собственной персоной. Никуда он отсюда не пойдет, разве что мистер Колум выведет его на поводке.       - Так оденься.       Старший Кальд смотрел на парня, невольно отмечая и светло-русые вьющиеся волосы и густой румянец на тронутой юношеским пушком щеке.       - Не во что, увы. Мистер Кальд оставил мою одежду дома. Не вы, тот мистер Кальд, – закивал парень, усердно изображая из себя жертву.       - Хорошо, я найду тебе что-то, ты оденешься и уйдешь.       - Нет, не уйду, вы такой красивый, мистер Кальд, даже красивее этого мистера Кальда.       Адам не лукавил, у Колума черты лица более резкие, морщины залегли на лбу и в уголках глаз. Он явно относился к жизни не так легко, как мистер Фэнтон, но его это не портило. Наоборот, прокурор казался очень привлекательным.       - Колум, это Фэн? Почему вы не проходите? – Поль Кальд позвал сыновей из гостиной.       - Да, это Фэн, мы сейчас, – крикнул в ответ Колум. – Я не буду рабовладельцем. Это не тот закон, идею которого я разделяю.       - Ну, простите, – развел руки Адам, тут же опомнившись, снова закрылся. – А я не могу разорвать контракт. - Можешь, наверняка он составлен стандартно, и саб может разорвать его.       Колум говорил и понимал, что заключил Фэнтон контракт не на его имя, проныра. Движение привлекло взгляд к крепким бедрам - ноги красивые, отметил он на автомате.       - Что у вас происходит, Колум? Опять сцепились, я сейчас подойду, – голос отца звучал раздраженно. Он не любил, когда сыновья ссорились.       - Нет, па, не надо.       - А Колум подарок принимать не хочет. Скажи ему, что это невежливо! – крикнул Фэнтон.       - Я сейчас приду и скажу кое-что вам обоим.       - Немедленно оденься, Адам. Скажи ему, Фэн. Не хватало еще, чтобы отец застал тут голого юнца.       - Я не юнец, я совершеннолетний, – фыркнул парень.       - И он меня не послушает. Адам заявил, что он не мой саб, а следовательно, я не имею права ему приказывать.       - Черт, отец сейчас будет тут. Имейте стыд, оба.       На прокурора смотрели две пары насмешливых глаз. И чего Фэн не оставил этого Адама себе, вон какой симпатичный и характер есть.       - Наденешь на него ошейник - наденешь остальное, – ухмыльнулся Фентон. Вот точно такое же выражение глаз у братца, когда судья произносит, что присяжные приняли решение и подсудимый «невиновен».       Колум оглянулся, до слуха донеслось, как колеса черкнули о порог, отцу осталось преодолеть одну комнату.       - Хорошо. Хорошо. Я принимаю подарок, но ты не саб.       - Тогда не указывайте мне, что мне делать!       - Фэн, дай этот чертов ошейник, – прокурор выхватил узкую полоску кожи из рук брата и подал парню. – На, надень это и все остальное, быстро.       - Вы наденьте мне, мистер Кальд. Вы будете моим господином, и я буду иметь право и возможность вас слушать.       - Он хочет стать юристом. Видимо, учился составлять правильные формулировки.       - Надеюсь, не адвокатом, – Кэл шагнул к нежеланному подарку и застегнул на нем ошейник.       - И поцелуй, – просительно шепнул Адам, показная бравада мигом слетела с него, стоило лишь оказаться в такой близости от взрослого и желанного мужчины. То, как Колум Кальд застегивал ошейник, смахивало на объятия.       - Нахал, – фыркнул Кэл, но удержаться не смог, в паху и так приятно разливалось тепло желания. Практически в его руках совершенно обнаженный юный мужчина с совершенным телом, не скрывающий, что Колум ему нравится. А у прокурора так давно никого не было…       - О, – склонил голову глава семьи, заглядывая в дверной проем. Из-за того, что он не вставал с инвалидного кресла, ему как раз открывался вид на обнаженную пятую точку, которую рука старшего сына по-хозяйски поглаживала. – Могли бы и просто сказать.       - Пошли, папа. Кэл оденет парня, и они к нам присоединятся, – Фентон тихо шагнул к двери.       Одевали Адама несколько дольше, чем предполагалось. Фэнтон успел рассказать отцу о своих делах, о сабе, о его мечтах.       - И ты себе, конечно же, никого не купил, – усмехнулся Кальд-старший.       - Па-а, – возмущенно протянул Фэн и приподнял брови, мол, что и в мыслях не было.       - Ты даже в детстве выпрашивал у дедушки с бабушкой деньги, утверждая, что не смог насобирать брату на подарок, какой он хотел. И когда они давали тебе недостающую сумму, оказывалось, что на подарок Кэлу хватало, но на соседней витрине лежал такой заманчивый водяной пистолет.       - Да это было-то один раз, – улыбнулся воспоминаниям Фентон.       - Трижды.       - Нет.       - Жаль, вашей матери уже нет в живых. Она бы подтвердила, – возразил Поль.       - Все равно нет, – Фентон вздохнул - маму унесла та же трагедия, что сделала отца инвалидом. Но с этим давно смирились, и мужчина лукаво улыбнулся. – Четырежды.       - Он, она?       - Он.             - Я воспитал двух педерастов. Позор на мои седины, – воздел руки к потолку Поль. - Протестую. Во-первых, бисексуалов. Во-вторых, это неполиткоректное заявление.       - Поддерживаю протест. Впервые вынужден согласиться с братом, – в дверях появился Колум и за ним смущенный, довольный и удивительно молчаливый Адам.       - Тогда проваливай из моего дома!       - Мистер Кальд, Колум? – Адам немного нервно смотрел на всех - мистер Фентон не предупредил об их отце.       - Папа, разве…       - А разве вам не захочется побыть наедине? Мне хватит экономки и сиделки. Я предпочитаю видеть больше красивых женщин.       Поль Кальд довольно смотрел, как смеются его мальчики.       Теплый ужин перешел в не менее теплые посиделки на большой веранде. Мужчины пили бренди и обсуждали последние принятые законы. Адам притих, как мышонок под лавкой, не то задремал, не то боялся, что о нем вспомнят и отошлют в спальню. Праздник по случаю Дня Рождения Колума Кальда удался.       Палата, кажется, стала для Элиша новым островком безопасности. Процедуры были болезненные, но вполне терпимые. Кожа обрабатывалась лидокаиновым спреем, больше лежать все равно приходилось на животе. Эль почти не разговаривал с медсестрами, просто молча исполнял предписанные процедуры.       Его водили на лазер, из-за большой площади процесс растянулся на три процедуры. Сестры обрабатывали послеоперационный шов, отлично рубцевавшийся.       Как и ожидал Кальд, заживление шло нормально, и скоро все прикрыли коллоидным пластырем.       Эль не знал о чем говорить, не знал, можно ли, да, собственно, и с ним не разговаривали.       Элиш был уверен – это оттого, что нормальные люди его презирают, а уж тем более те, что знают о его кастрации и импотенции, о его прошлом. Эль давно не считал себя нормальным человеком, он и человеком-то не был, так, существо.       Медсестры жалели симпатичного саба. Все хором обсуждали в комнате для персонала его операцию, хотелось его пожалеть, поддержать и подкормить. Только мистер Кальд оставил очень четкие распоряжения на его счет – никаких личных разговоров. А связываться с недовольным адвокатом дураков не было, и особо жалостливых старшая сестра просто держала подальше от палаты. И так мистер Кальд уже выбросил в мусор принесенные кем-то журналы и отчитал дежурную. Взамен он принес Элю томик Селинджера и пару альбомов с репродукциями. Вкус своего падшего ангела Фэнтон не собирался оставлять без внимания.       Фентон удивлялся себе: Элиш его увлек, хотелось скорее привезти его домой. Адвокату порядком поднадоело проводить вечера в клинике, дома было любимое кресло и удобный кабинет. Но дома не было Эля, который тихо листал бы принесенные книги или, как сейчас, смотрел на хозяина, нервно комкая одеяло.       - Эль, что такое? – наконец отвлекся от бумаг Фентон.       - Ничего, – тут же опустил голову Элиш.       - Завтра приду пораньше после судебного заседания, заберу тебя домой, – улыбнулся Фэн, перебирая медные пряди. Эль сжался, но кивнул. – Не рад?       - Рад, – испуганно заморгал глазами раб.       - Элиш?       - Мне страшно, – признался Эль.       - Почему? Я вроде не делал тебе ничего плохого? – Кальд не удивлялся, интересовался, и не более того. – Элиш, не молчи!       - Я не знаю, что сказать. Вы… ты очень сильный. Закон, сила, все на твоей стороне. Ты можешь меня избивать или насиловать.       - Могу, – не стал спорить Фентон. Глаза Эля подозрительно заблестели.       Кальд признал, что доводить саба до слез иногда будет, уж очень красиво смотрелись его большие ореховые глаза, влажные от сдерживаемых слез. Боль самый примитивный повод спровоцировать плач, есть гораздо более интересные и приятные. – Но не стану, без повода во всяком случае.       - Повод легко найти: не туда встал, не то сказал, промолчал, стал не так…       - Эль, пока я обещал наказывать тебя только за ложь, – перебил причитающего мужчину Фэнтон. Тот испуганно осекся. – Ш-шш, Эль, не бойся. Я не буду придираться из желания причинить тебе боль. Веришь?       - Да.       - Элиш! – возмущенно приподнял брови Фэн.       - Нет, простите… - Эль часто задышал.       Он соврал. Да что же такое! Господин обещал не придираться, но его вопросы таковы, что если скажешь не то - кто знает, что будет, а если соврешь…       Фэн отчетливо видел, как его падший ангел собирался истерить. Пора было сделать перерыв. И, подхватив Эля подмышки, чтобы помочь сесть, Фентон прижался к его губам.       Поцелуи нравились Элишу, он расслаблялся, переключая свое внимание на более приятные вещи. Тем более, раб был уверен, что, пока они в клинике, секс ему не грозит.       Но, успокоив его, Кальд решил продолжить допрос:       - Ты говорил про изнасилование, Эль. Секс между нами будет, ты это понимаешь?       - Да.       - Ты позволишь или будешь сопротивляться?       Фентон смотрел на Элиша очень внимательно, чертовски не хотелось возиться с ним как с жертвой группового изнасилования. Психолог в планы адвоката не входил.       Эль нервно хихикнул - первый его смех при Кальде.       - А у меня есть выбор?       - Вообще-то, нет. Давай сформулируем вопрос по-другому. Как я сказал, секс будет. Как я понял, тебя это явно не радует. Эль, ты посчитаешь за изнасилование, если во время акта тебе не будет больно?       - Нет.       Элиш считал это лучшим из возможных вариантов. Во время секса не будет больно, да еще и хозяину явно нравится с ним целоваться, значит, приятное тоже будет.       - Хорошо.       Правильные ответы должны награждаться к обоюдному удовольствию. Фентон погладил пальцем мягкие губы Эля, а тот потянулся за поцелуем. Это приносило куда больше удовольствия, чем разговор. И ошибиться в этом было невозможно.       – Мне сказали, что у тебя не вставало. Элиш, если я правильно понимаю условия, в которых ты выживал - не жил, ангел мой, выживал, то это, скорее, нормально.       - Угу, – угрюмо кивнул Эль. Сейчас его член лежал на совершенно гладком лобке. Господин сказал правду, там будто никогда и ничего не было. Если бы так же просто можно было убрать все из памяти...       - Но, вообще, ты кончал?       - Меня заставляли иногда дрочить, пока я не кончу.       - А под мужчиной? – Фэн вздохнул, уролог подтвердил, что физиологически эрекция у кастрированного Эля возможна, как и оргазм.       - Нет, – щеки Элиша помалу становились пунцовыми от смущения.       - Почему?       Кальда не очень интересовали причины, но, вдруг, выговорившись, Элю будет проще. Тем более, у него еще оставалось с полчаса до отъезда. Сегодня адвокат собирался лечь раньше, поскольку завтрашнее судебное заседание назначили на утро.       - Сначала было невыносимо больно и стыдно. Потом стыд ушел, осталась только боль, а потом мне было все равно. Тем более, когда я перестал быть мужчиной, – кратко отчитался Элиш.       Ему хотелось забыть все, выбросить из головы, но не получалось. Воспоминания возвращались, заставляя сжиматься все тело в спазме, скручивая, вызывая почти такую же боль, как тогда, когда все происходила в реальности.       - Ты станешь моим совершенным ангелом, Эль. Можешь позволить себе не быть мужчиной, если тебе так проще считать. Хотя, должен заметить, что яйца никого еще мужчиной не сделали. Ладно, – оборвал Фэнтон беседу. Нужно было еще раз перечитать речь, на последнем слушании все аргументы уже сказаны, и нажмет Кальд на эмоции. Работа прежде всего.        – Эль, я убегаю. Потерпи еще одну ночь, завтра будешь дома.       Мимолетный поцелуй, и Элиш остался один в палате.       Он обвел стены обреченным взглядом. Почему-то за эти дни Эль даже не включил телевизор и не знал, можно ли будет смотреть его у господина.       Будущее страшило, несмотря на разговор и данные господином Фентоном обещания.       Ночь оказалась долгой, отвлечься, уйти в себя не удавалось. Элиш смотрел на полоски света, пробивающиеся из коридора. Мысль о том, что можно попытаться сбежать, к рабу даже не приходила. Он просто старался смириться с новым будущим.