Игрок

      Подпольное казино чуть ли не в самом центре Москвы. Крупное и развивающееся. Примечательно. Однако Достоевский пришёл сюда сегодня отнюдь не развлекаться. В азартных играх он был мастером, во многом благодаря своей феноменальной памяти, и, если бы организации потребовалось, с лёгкостью смог бы выиграть кругленькую сумму на вклад в их будущие свершения. Но делать он этого не собирался. Организация с лёгкостью обеспечивала себя и иными способами, а вот до Достоевского дошли весьма интересные слухи, которые он незамедлительно решил проверить.       Игрок. Странный игрок, всплывающий то тут, то там и давно наводящий приличного шороху в преступном мире. Симпатичный юноша, по приметам больше напоминающий девушку, но по характеру весьма от таковой отличающийся. Он выигрывал партию за партией. В любой игре. Как будто бы знал, что соперник предпримет. Как будто бы уже обладал нужной информацией.       Занятно. Крайне занятно.       Но самым главным в этой всей ситуации было, пожалуй, то, что вокруг неведомого пока Фёдору игрока продолжали неумолимо копиться слухи. И нет, они вовсе не напоминали обычные сплетни, коими всегда полниться, что преступный мир, что обычный. Они — словно яркие искорки правды — высвечивали образ этого игрока в самых неожиданных подробностях и ракурсах, словно искусно прописанного классиком персонажа, со множеством деталей: в характере, голосе, мимике, внешности. Но самое главное, что все эти слухи благополучно плодил сам игрок, разбалтывая своим оппонентам всё, о чём они только не поленились спросить. Говорил он, впрочем, не только о себе. Иногда его оппонент так и сиял после разговора, получив явно какие-то позарез желанные им сведения, сплетни, компромат. А затем следовал неминуемый проигрыш и ликование странного игрока.       Сигма — такое прозвище было у человека, что сейчас вполне вальяжно расположился за карточным столом, естественно не обратив ни малейшего внимания на очередного вошедшего в сие замечательное заведение посетителя. Да, отчего-то именно так Фёдор себе его и представлял: длинные, белые волосы, с одной половины темнее, чем с другой, улыбающийся взгляд серых глаз. Игрок казался бы мышкой, если бы не излучал какую-то странную ауру, не то вседозволенности, не то дружелюбия.       Однако в одном мнение Достоевского оказалось ошибочным, в чём он тут же поспешил исправиться. Сигма не только заприметил нового гостя, но сейчас, приветливо, как будто сам хозяин заведения, приглашающим жестом предлагал сесть возле себя. О, складывалось смутное ощущение, что именно он здесь владелец и всем распоряжается. И возможно — Достоевский допускал и такое — в недалёком будущем такой расклад вполне имел все шансы стать объективной действительностью. Судя по внушительной горе фишек лежащих сейчас напротив Сигмы, кто знает когда, с такими-то успехами, тот сумеет выкупить это милое казино.       Фёдору здесь даже нравилось: тёплые зелёные тона вокруг успокаивали, шум усыплял бдительность, а в воздухе так и витала здоровая жажда наживы. Азарт. В чистом виде.       Не особо церемонясь, Достоевский, наконец, решил последовать приглашению присесть, позволяя Сигме на время стать хозяином положения. Кажется, это обещает стать забавным.       — Ну, уважаемый гость, во что предпочитаете играть, — голос Сигмы был довольно высоким и мелодичным. Он и вправду чувствовал себя в своей тарелке, распоряжаясь, как настоящий управляющий. Фёдор мысленно сделал себе заметку о том, как это можно будет использовать в будущем.       — Пожалуй, предоставлю выбор вам. — Сыграем по твоим правилам. В конце концов, он здесь именно за этим — раздавить на собственном поле, вывести из состояния комфорта и, наконец, разузнать всю необходимую ему информацию.       — Тогда, как на счет партии в покер? Здесь как раз собралась подходящая компания.       Игра началась.       — Да как так?! — Сигма был вне себя. Он честно сдерживался до последнего момента, стараясь сохранять приветливую улыбку, но внезапно присоединившийся к игре новичок оказался непозволительно хорош и, в конце концов, когда на его стороне фишек оставалось чуть ли не в десять раз меньше, чем у загадочного незнакомца, он всё-таки вспылил: — А вы и в самом деле вздумали обобрать меня до нитки!       — Ну, что вы, что вы, — он улыбался спокойно и загадочно. Нечто дьявольское мерещилось в этой улыбке, а фиолетовые глаза смотрели пристально, прожигая насквозь. Сигме это даже нравилось. В крови закипал азарт. Похоже, он нарвался на действительно опасного соперника. — Я здесь вовсе не за этим.       — Тогда за чем же? — напряжение не спадало, а фиолетовоглазый красавец был полон некой странной значительности. Сигма не мог сказать наверняка, но в этот момент ему казалось, что, ни много, ни мало, сейчас решается его судьба. Голос подрагивал от волнения.       — Для начала, я хотел бы узнать, почему вы не используете на мне то же, что использовали на других? — он сказал это тихо, приблизившись вплотную, чтобы никто больше не услышал. Сигма был благодарен ему за это, но отчего-то по коже пробежал холодок. Откуда он узнал?!       — О-о чём вы? — голос сам запнулся. Плохо. Он уже начинает паниковать. Когда случается непредвиденная ситуация всегда так. Но он старается сдерживать себя до тех пор, пока не окажется в одиночестве. Сейчас, к сожалению, такого шанса не предвиделось.       На самом деле, Сигма прекрасно осознавал, что с ним будет, если его секрет вдруг откроется. Однако незнакомец, похоже, пока что не спешил ввергать его в пучины ада, лишь поманив за собой, не забыв забрать выигрыш, прочь от игрального стола, от азарта, от соблазнов, — от всей его жизни до этого момента. Сейчас Сигма действительно боялся. Ужасно боялся этих ледяных фиолетовых глаз, смотрящих пристально из-под чёлки, но отчего-то послушно последовал за человеком. Ужасно странным и обворожительным человеком.       На верхних этажах, над игорными залами располагался элитный отель. Достоевский заблаговременно снял там комнату, предполагая, что в будущем может состояться общение с глазу на глаз. К тому же на данном этапе своей бурной жизни он не имел постоянного места жительства. Останавливаться где-то на ночь всё равно надо было. Но, всё же слегка беспокоясь о вменяемом состоянии Сигмы — а тот выглядел ну очень взволнованным, хоть и старался держать всё в себе — чтобы тот был способен на нормальный диалог, Фёдор всё же предложил ему, оставляя хоть частичку былой зоны комфорта, отправиться в номер самого Сигмы, если таковой конечно имелся.       И он как всегда не ошибся. Просторная комната с зашторенными окнами встретила их абсолютной тишиной и темнотой, а ещё еле уловимым запахом духов ныне обитающего здесь человека.       Именно сейчас после многочасовой игры Достоевский отчего-то совершенно не сомневался, что Сигма эспер, причем с весьма необычной способностью. Именно поэтому выстроить с ним диалог для дальнейшего сотрудничества было просто необходимо. Хоть Сигма и не использовал на нём свои силы, но, наблюдая за его словами и действиями с другими игроками, Фёдор подметил, как те иногда спрашивали что-то, а затем Сигма просто выигрывал, как будто получал нужную информацию из воздуха. Очень занятно. И очень полезно. Вот только и цена за такую способность, судя по всему, была довольно высока. Это сейчас и оставалось проверить.       — Ну, так и зачем вы здесь? — Сигма всё пытался казаться спокойным. Фёдор мысленно поаплодировал: на других такая маска вполне сработала бы. Вот только вряд ли что-то способно укрыться от зоркого взгляда демона, как его часто называли. И одно весьма интересное, но никак к делу не относящееся обстоятельство тоже не скрылось.       — Сек-рет, — он задорно подмигнул, наступая на отошедшего вглубь комнаты Сигму и зловеще улыбаясь. — Ну… Ты ведь и сам прекрасно можешь узнать, зачем я пришёл, я ведь прав?       — Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, — тот всё продолжал упрямиться. Ну-ну. — В таком случае, вы сами хотите что-нибудь узнать?       Вот оно! Обескураживающий оборот, ставящий Сигму в доминирующее положение. Глупцы никогда не выспрашивали чего-то важного. Глупцам, этим жалким азартным игрокам, никак не способным выбраться из порочного круга своих желаний, вообще мало чего надо было: бесполезные пошлые сплетни, иногда слухи о своих знакомых, и, в редких исключениях, подробности жизни самого Сигмы. Так, для дополнительного поднятия настроения. И это их сокровенные желания? Смешно! Какой же они всё-таки скот. Ведь ответив на их самый желанный в данный момент вопрос, Сигма мог вытянуть из них информацию любой степени важности, будь то следующий ход в партии, вся стратегия игры, или коды от, ну скажем, сейфов, если не чего-то ещё более важного.       А Сигму в данной ситуации стоит лишь похвалить. И отметить ещё одно достоинство в копилку плюсов, почему стоит завербовать этого человека: он запоминал всю информацию окружающую своих оппонентов, знал подробности жизни и пристрастия всех останавливающихся в этом отеле. Как — не имеет абсолютно никакого значения. Важен лишь результат, и он завораживал.       — Сигма-кун, — с губ слетает непривычное обращение. Как будто недавно выученный им от корки до корки японский со всеми его вежливыми суффиксами, сейчас вообще имеет какой-либо смысл. Так, просто захотелось. — Ты ведь девушка?       Достоевский справедливо никогда не относил себя к глупцам. Но сейчас он спросил форменную глупость.       — Да, — машинально ответила Сигма и тут же ужаснулась собственным словам. Способность обязывала её ответить честно, взамен же, она получала возможность напрямую выудить из сознания собеседника всю нужную информацию. Чисто технически, она могла бы и не отвечать, но тогда тайны стоящего перед ней человека так и остались бы для неё тайнами. Поэтому она рискнула.       Человек загадочно улыбался, как будто бы и пришёл-то только за этим. Она совершенно не понимала его. Но больше всего не понимала себя: она столько лет хранила тайну своего пола, оберегала от чрезмерно любопытных взглядов, старательно копировала мужские повадки. Всё — лишь бы никто не догадался ей задать такой каверзный вопрос. До сегодняшнего дня это работало. Но загадочный незнакомец запросто вторгся в её мир, и неведомыми путями раскрыл тайну. А он невероятно наблюдателен.       Сигма честно опасалась его. И немножко восхищалась. А ещё невероятно хотела узнать, зачем же она ему понадобилась, но на секунду отвлеклась и задумалась совершенно не о том.       «Интересно, как же тебя зовут? — промелькнуло в голове, на что поступил незамедлительный ответ из чужого разума: «Фёдор. Фёдор Достоевский».       Сигма ужаснулась собственной глупости. Она ведь хотела спросить совершенно не то! А Фёдор начал улыбаться ещё более загадочно, словно всё незамедлительно понял. Хотелось срочно оказаться в комнате одной и пуститься во все тяжкие, но Сигма упорно держала свой характер в узде. Нельзя показывать слабину перед этим человеком. Но теперь придётся начать всё заново. Способность уже обнулилась. Интересно, какую тайну он захочет узнать на этот раз?       Из собственной головы словно руками умелого хирурга вырезали кусочек информации. Достоевский не мог знать, что именно спросила стоящая перед ним девушка, но где-то на подкорке сознания, отдаваясь лёгким дискомфортом, почти неуловимым зудом отпечаталось — «имя». Значит, жертвы её способности всё же могли узнать, что именно из них вытянули. Неприятно. Но терпимо. Не каждый в своём личном внутреннем хаосе сможет обнаружить, что у него только что украли маленькую частичку чего-то ценного.       Кое-что также удалось понять: Сигма может задать лишь один вопрос за раз. Но в таком случае, сегодня у них положительно день всяких глупостей! Это же надо было догадаться, о таком спросить! Однако отчего-то Сигма начинала ему нравиться всё больше и больше. Что ж, продолжим нашу игру?       — И почему же такая обворожительная девушка скрывала свой пол?       Ничуть не изменившись ни в интонациях, ни в выражении лица, Фёдор продолжал спрашивать нечто совершенно к делу не относящееся, но, поняв действие её способностей — в этом Сигма уже не сомневалась — позволял ей самой выудить из него интересующую информацию. Что это? Доверие? Нет, глупости. Они видятся впервые. Ни о каком доверии не может быть и речи. Однако он как будто хочет… испытать её? Что ж, Сигма готова была принять его правила. Если бы ещё коленки предательски не подрагивали…       — Видите ли, тут всё крайне просто. Мужчине проще выжить в нашем жестоком мире. Я усвоила эту истину уже давно и не собираюсь от неё отказываться. — Обтекаемая форма вопроса, позволяла выкрутиться лишь общей информацией, не вдаваясь в подробности собственного прошлого, чем Сигма и не преминула воспользоваться. А теперь…       «Кто ты?»       «Лидер подпольной организации «Крысы из мёртвого дома», член «Смерти небожителей». Человек, несущий возмездие». — Словно в насмешку судьбы в ответ суждено было услышать абсолютно такую же неконкретную чушь. Вот ведь! Знала же, что вопросы надо формулировать точнее!       Так и тянуло удариться головой о стену. Но нельзя! Игра в кошки-мышки продолжается, а они уже и сами не заметили, как начали ходить по кругу в центре просторного номера, как будто примеривающиеся к прыжку хищники. Кто же укусит первым? Ответ очевиден — он. Но Сигма не собиралась ему поддаваться.       — Мне вот что интересно, как тебе удаётся запоминать так много информации? — На самом деле ни капельки, но надо же дать девушке шанс? Достоевский вновь почувствовал, как его черепушку филигранно вскрывают. Чувство было попротивнее предыдущего. Видимо, степень дискомфорта зависела напрямую от важности добываемой информации. Он понял, что девушка интересуется им, но до сути ещё не дошла.       Ему показалось, или на заданный вопрос она легонько вздрогнула? Нет, так оно и есть. Сигма вся стушевалась, словно решиться ответить на этот вопрос, ей было сложнее всего. Похоже, он попал в какую-то болевую точку.       — Я… Мне приходится зубрить всё это по ночам… — она всё-таки сказала это. И немедленно смутилась. — Никакими феноменальными навыками я не обладаю. Мне всегда приходилось всего добиваться кропотливым трудом…       — Достаточно. Не изводи себя, — в нём на секунду проснулась жалость, впрочем тут же сменившаяся лёгким недовольством. Девушка совершенно не ценила себя. Нет, даже презирала. Зря, между прочим. Что он и поспешил незамедлительно высказать, пока она ещё не отошла и не задала свой новый вопрос: — Ты заслуживаешь искреннего восхищения, Сигма. Не каждый отважиться вложить столько труда в какое-либо дело. Сдаются не завершив, вообще не берутся — куда более частые случаи. Способность взять себя в руки и делать, даже если у тебя нет особого таланта, заслуживает только искренней похвалы.       Да что он несёт? Как будто он способен её понять!       Желание биться головой о стену вернулось с утроенной силой. За время их необычного разговора Сигма уже успела понять, насколько человек перед ней умён. Она даже прониклась к нему неприкрытым уважением. Такие люди всегда вызывали у неё трепет и восхищение, а сейчас этот человек говорит ей, что восхищения заслуживает она! Это ли не глупость?       Но сейчас думать надо о другом:       «Зачем тебе нужна я?»       «Для исполнения одного долгоиграющего плана. Мне нужен свой человек на место управляющего «Небесного казино». Это поможет скрыть готовящийся крупномасштабный теракт по всему миру. И ты, как я уже успел убедиться, как никто другой лучше подходишь на эту роль».       Такое шокированное выражение лица может говорить только об одном — их игра наконец подходит к концу. Она узнала то, что нужно, теперь дело за малым — убедить её в правильности плана «Смерти небожителей» и заставить принять тот факт, что стать руководителем она достойна. За кем бы он ни шёл сегодня в игорные залы, результат определённо превзошёл все его ожидания. И уже не важно кто перед ним — девушка или мужчина — перед ним определённо человек способный держать себя в руках и чувствующий себя в этом бизнесе как рыба в воде.       Но что же означает это выражение? Испугалась того факта, что связалась с террористом? Не похоже. Человек, в течение многих лет варящийся в преступной среде и каждый день оказывающийся на грани риска, просто не может так сильно пугаться, но тогда…       — «Небесное казино?» — серые глаза девушки сияли, и всё сразу стало ясно без лишних слов.       — Верно. Мы всё устроим. От тебя потребуется лишь хранить всё в тайне и изображать видимость активной деятельности, — они наконец перешли на нормальный диалог без всяких вывертов, и Достоевский не мог не испытать определённой доли облегчения.       — Видимость? — а Сигма всё витала в облаках. Но тут, кажется, спохватилась: — Погодите-погодите, то есть вы предлагаете мне место распорядителя казино совершенно за просто так?!       Сигма была шокирована происходящим. Способность не могла соврать, он действительно пришёл именно за этим. Но что тогда, черт возьми, это всё значит?! Должность распорядителя за пособничество террористам? Почему это так сложно? Она никогда особо не тянулась к власти, и руководящие должности её не особо прельщали. Ведь от руководителя требуется большая ответственность, чего она считала себя неспособной дать. Её вполне устраивала и обычная жизнь. И так приходилось вкалывать как проклятой, чтобы элементарно выжить, а тут ещё и «Небесное казино». Такое она не могла представить себе даже в самых смелых фантазиях!       Однако отчего тогда так трясутся руки и в горле пересыхает от волнения… Нет, она откажется!       — Сигма, не стоит так волноваться, я уже сказал — ты идеально подходишь, — он был спокоен как изваяние. Он был идеален, она — далеко нет.       — Но как обычный шулер может заслужить подобную должность?! Я не справлюсь!       — Мы всё устроим, Сигма. Тебе главное привыкнуть. Уверен, ты быстро освоишься… — тут он прихлопнул в ладоши, что-то вспомнив, и отчего-то показавшись ужасно милым. Но наваждение быстро спало, стоило ей услышать его слова: — Да кстати, всё искал подходящего момента! Я верну тебе все выигранные накануне деньги. Как-никак нехорошо обирать членов организации, а ты теперь одна из нас.       И тут она вспыхнула.       Случилось непредвиденное. Слова подействовали на девушку, совершенно не так, как мог того ожидать Достоевский. А он ошибался… никогда. Именно поэтому дальнейшие действия Сигмы полностью вывели его из колеи. На пару секунд, не больше, но всё же он был восхищен. Никому ещё не удавалось так удивить его! На закономерное предложение вернуть деньги, как акт доброй воли, в ответ послышались лишь ругательства.       — Да не нужны мне ваши подачки! И должность не нужна! Просто оставьте меня в покое! — она пылала праведным гневом. Она совершенно себя недооценивала, а её нынешнее поведение было лишь следствием многолетних притеснений и нападок. Низкая самооценка не позволяла ей признать, что кто-то мог в неё поверить. Состояние равновесия вновь было им достигнуто. Он всё прекрасно понял.       — Но ты достойна большего, чем просто шататься по подпольным заведениям, рискуя однажды нарваться на нож.       — Но это не заставит меня принять ваше предложение! Моя гордость игрока всё же чего-то стоит! Надо будет — сама всего добьюсь! — и она веско вскинула подбородок, открывая такую беззащитную тонкую шейку.       Достоевский чуть ли не присвистнул. Нет ну он всё время её недооценивает! Или всё же переоценивает? Сама добьется? А девушка настроена решительно, вот только выйдет ли?       Стоп… девушка?       Осознание сего факта принесло за собой свершено неожиданную идею. Глупую, но в данной ситуации казавшуюся выходом. В конце концов, к каждому можно найти свой подход, а если Сигма большую часть своей жизни притворялась мужчиной, говорил ли ей кто-нибудь комплименты?       Достоевский резко приблизился. Поток возмущений незамедлительно стух, и на него уставились два удивлённых серых глаза. Восхитительных глаза. Фёдор вдруг осознал, насколько же она красива.       — Сигма, тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящая красавица? — он взял её руку в свою и галантно, как во времена давно прошедшие, поцеловал тыльную сторону ладони, тут же впрочем, выпрямляясь и вновь заглядывая в глаза. Он не мог не заметить, какие взгляды бросает на него девушка на протяжении всего разговора, но отчего-то мысль воспользоваться сложившейся ситуацией, возникла только сейчас. Возможно потому, что он и сам был уже не особо против.       Не успела она ничего сказать или возразить, как он уже впился в её губы требовательным поцелуем. Вышло совсем скучно. Фёдор даже обиделся немного. Девушка не то, что не ответила — она даже не шелохнулась. Однако в восхитительных глазах застыло удивление вперемешку с… радостью? Интересно.       Он отстранился, не прерывая зрительный контакт. Фиолетовый в серый. Ну же, тони!       — Вы…       Сердце бешено колотилось. Нет, она решительно чего-то не понимала в этой жизни! Чего-то не понимать ей было не впервой, но она уже давно ушла от этого путём долгих усилий. А теперь вот опять…       Но что он себе позволяет, этот Фёдор? Поцеловать её? Но почему-то она чувствовала непонятное тепло разливающееся в груди, как будто… совсем и не против? Неужели именно этого и хотела? Именно этого и добивалась, заинтересовывая нового знакомого?       Она сердито притопнула ногой и нахмурилась, заставив Достоевского слегка вскинуть брови. Ну уж нет, и чего она развела тут розовые сопли?! Она не позволит так просто собой манипулировать!       Влепить со всей силы пощечину оказалось плёвым делом, и вот он уже держится за щеку, а она тяжело дышит, пытаясь придумать себе оправдания… то ли за то, что так беззастенчиво пилила его взглядом весть разговор, то ли за то, что оттолкнула, хотя и сама признавала себе, что была бы только за.       Достоевский улыбнулся. Выпрямился и внимательно пронаблюдал, как Сигма мгновенно переходит от состояния сильного гнева к состоянию… страха? Пожалуй, так. Там были и промежуточные стадии, вот только он их совершенно не уловил. Сейчас же она боится, что с ней будет дальше. О нет, она ни на секунду не забывала, что имеет дело с террористом. Потрясающая девушка. Он не уставал повторять себе это. Да и получил он, если честно, вполне заслуженно. Ничем необъяснимый порыв себя совершенно не оправдал. Что ж, по крайней мере, ему удалось оставить о себе неизгладимые впечатления.       Он спокойно развернулся и направился к выходу, оставляя Сигму наедине со своими мыслями, бросив на прощание: «Я ещё вернусь. Надеюсь, ты подумаешь над моим предложением. И да, в следующий раз переходи на «ты». А то это несколько неуютно».       Закрыв за собой дверь, он услышал звук разбивающейся о стену вазы. О да, впечатления самые неизгладимые.

***

      Обстоятельства их первой встречи как в калейдоскопе всплывали в голове Сигмы, сидящей напротив мониторов и смотрящей за тем, как паренёк из «Ищеек», внимательно разглядывает обнаруженный «клад»…       Когда Фёдор пришёл вновь, она уже не смогла не согласиться, ведь давно всё внимательно обдумала. Когда он пришёл, она обращалась к нему по имени и на «ты», просто потому, что за всё прошедшее время не смогла выкинуть его из головы ни на минуту. Кто она была для него? Очередная марионетка в коварных планах? Шестерёнка механизма, которую просто нужно было вставить в нужный паз, чтобы всё завертелось, как положено? Разменная монета, которую не жалко и потерять? Сигма не знала ответ, но ей хотелось верить в нечто большее.       Когда он пришёл во второй раз, одним поцелуем дело не ограничилось. Сама не зная почему, она не могла ему отказать. Поддалась соблазну, как влюблённая девчонка! Уж не потому ли, что таковой она и являлась? Но самое главное — то, что Сигма всегда будет хранить в своём сердце до самого конца — именно он придал ей смелости заниматься любимым делом, хоть она тогда и отнекивалась всеми правдами и не правдами. Именно он её убедил, и она ни капельки не жалела. Было трудно, было просто адски трудно — но она могла вынести всё, просто потому, что жила этим. Иной жизни она не представляла. И была благодарна ему за то, что подарил ей этот глоток свежего воздуха, вытянул из мрака теневого мира под самый купол неба. Пусть и такими грязными методами, пусть и для своих каких-то целей…       И поэтому сейчас, вспоминая его слова, о том, что она не справится с «Ищейками», если они обнаружат это место, и что ей нужно оттуда бежать, она могла лишь прошептать:       — Прости…