Душеспасительная беседа

- У меня к Вам просьба, Легендарный. - Ну, Уилл! Ты же знаешь, я не люблю когда меня так называют! Просто Гробовщик, хи-хи... - Хорошо. Так Вы выслушаете мою просьбу? - Отчего ж не выслушать? - Присмотрите за Сатклиффом пару дней. Он уже достал всё Управление, совсем ошалел. - В каком смысле? - Ну, Вы же знаете Сатклиффа... Пристаёт ко всем, кто ему попадается, только что в штаны не лезет, - Уильям тяжело вздохнул. - Ко мне уже во-о-о-от такую стопку докладных принесли, причём из всех департаментов. Может, хоть Вы сможете его урезонить? Гробовщик загадочно захихикал. - Как знать, как знать... Но сначала подари мне смех... - А цеховая солидарность? - Уильяму очень не хотелось даже пробовать. - Вы ведь тоже один из нас. - Я на пенсии, хи-хи-хи... Ну же, подари мне самый замечательный смех! Уильям хотел что-то ответить, но прежде чем он успел сказать хоть слово, из подсобки донёсся грохот. Они оба кинулись туда и их глазам предстала чудная картина: на полу, весь в муке, от которой его всклокоченные, торчащие в разные стороны волосы частично поседели, и осколках, с недоуменно-обиженным видом сидел незаметно сюда проскользнувший Грель, в руках у него была упавшая со стены рядом полка, одежда припорошена, помимо муки, ещё и сахаром и содой, печенья в форме костей, за которыми он, видимо, и полез, торчали у него изо рта, волос и складок одежды, в левой ноздре невесть что делала пробирка из-под разлитого вокруг уксуса, с кончика носа капал оранжевый краситель, и, в довершение ко всему, на голове сидела набекрень кастрюля, в которой Гробовщик обычно замешивал тесто. Выглядел он жалко, но до того забавно, что Гробовщик, не сдержавшись, расхохотался. Со стены упала ещё одна полка и приложила Греля прямо по кастрюле. Кастрюля жалобно вякнула. Грель тоже. Гробовщик повалился на пол, продолжая хихикать, и даже Уильям не сдержал усмешки. - Вы бы хоть кастрюлю сняли, что ли, Сатклифф, - посоветовал он. - Очень смешно, Уилли! - Грель надулся и, в самом деле, попытался снять кастрюлю, но она, прибитая полкой, застряла у него на голове. - Лучше помоги! Уильям подошёл и молча сдёрнул кастрюлю. Гробовщик, отсмеявшись, сел на полу. - Хи-хи-хи-хи... Что ж, я выполню твою просьбу, Уилл... - Благодарю Вас. Уильям церемонно поклонился и ушёл. Гробовщик, посмеиваясь, повернулся к Грелю. - Ну, юноша? Вы так и собираетесь здесь сидеть? Их-хи-хи... Грель тутже вскочил на ноги и принялся отряхиваться. Через полчаса они сидели в основном помещении лавки и распивали чай из мерных стаканов -- пробирки Грель все разбил. Сейчас он уже привёл себя в относительно божеский вид и теперь вынимал из волос оставшиеся осколки. - Что скажете, юноша? - Гробовщик откинулся спиной на ближайший гроб, с усмешкой разглядывая из-под чёлки своего гостя. - Уилл говорит, Вы всем коллегам проходу не даёте, ай-яй-яй... - Уилли такой вредный! - Грель, ворча, отбросил за спину последнюю прядь волос и воззрился на Гробовщика недовольным взглядом, потом залпом опустошил свой стакан. - Всё-то ему не так! - Оуа-оуа, ну, согласитесь, - Гробовщик захихикал, - приставать к каждому встречному мужчине -- это не совсем прилично... - А грубо отшивать меня и посылать по всяким нехорошим адресам -- это прилично?! Называть меня Ходячей Головной Болью и Постоянно Действующим Несчастьем -- это прилично?! А измерять на совещаниях степень трудности заданий в Грелях -- прилично?! А я, может, ранимый! Я, может, любви хочу, тепла! - Грель театрально воздел руки к небу, потом опустил их и уже своим обычным голосом с грустью добавил: - Ну, или хотя бы секса... Гробовщик ухмыльнулся. - Ну, это можно, хи-хи... Грель недоуменно уставился на него. Гробовщик допил свой чай и отставил стакан. - Уилл просил меня урезонить Вас, но не говорил, каким способом я должен это сделать... - он внезапно облизнулся. - То есть... - Грель неверяще уставился на него. - Вы хотите сказать... - Именно, хи-хи... Я Вас устраиваю как объект?.. Грель сглотнул. - Да. Вполне... Ещё бы Гробовщик его не устраивал! Легендарный Синигами! Да ещё сам предложил... - Тогда прошу, юноша, - Гробовщик поднялся и пошёл в подсобку. Грель последовал за ним. В подсобке Гробовщик открыл незаметную, на первый взгляд, дверцу в дальней стене. За ней оказалась неожиданно просторная комната, отделанная в чёрных тонах. Здесь имелся низкий столик со свечами на нём, большое зеркало без рамы на стене, сделанное в форме гроба, а также и сам гроб -- весьма необычный, двуспальный, тоже чёрный и устланный чёрным бархатом внутри. - Ну? Как Вам моя спаленка? - Гробовщик снова захихикал. - Гроб эксклюзивный, сам делал... - Здорово... - Грель пробежался по комнате, оглядывая её с искренним восторгом. Гробовщик запер дверь и повернулся к нему. Грель остановился и теперь смотрел на владельца комнаты, его глаза горели и казались совсем жёлтыми. Гробовщик снова ухмыльнулся. - Ну, что ж... Раздевайтесь, юноша... Дважды повторять не пришлось, Грель мигом сбросил одежду. У самого Гробовщика разоблачение тоже много времени не заняло. И вот они стоят друг против друга, обнажённые и усмехающиеся. Грель немного волновался, но без малейшего стыда откровенно разглядывал Гробовщика: тот оказался неожиданно красивым, бледная кожа, стройное, изящное тело, так и хочется сказать, хрупкое -- но эта хрупкость обманчива, Грель по себе знал. Гробовщик разглядывал его не менее внимательно, потом подошёл и откинул с его лица непослушную прядь. - Вы красивы... Когда-то я тоже был красив, хи-хи-хи... - Были?! Да Вы и сейчас... - Грель внезапно запнулся и отвёл взгляд. - Ладно, неважно... Гробовщик пару секунд смотрел на него, потом усмехнулся. - Итак, юноша, покажите, на что Вы способны... Соблазните меня... Грель прикусил губу, потом уверенно подался вперёд и коснулся губами губ Гробовщика -- совсем легонько, мимолётно, едва коснувшись их кончиком языка -- дразня. Потом медленно спустился ниже, по подбородку, но шею не тронул, перейдя сразу к ключицам. Медленно прошёлся по ним языком, слегка щекоча кончиками острых зубов чувствительную кожу, потом скользнул кончиком языка в углубление между ними. Оттуда провёл влажную дорожку до самого низа живота, приподнялся выше, проник языком в ямку пупка, обвёл его по контуру, пошёл наверх, добрался до груди и слегка, чтобы не навредить, прикусил твёрдый сосок, с удовлетворением услышав хриплый выдох. Он действовал медленно, никуда не торопился, больше дразнил, чем ласкал. Его пальцы медленно поглаживали прохладную кожу боков и живота, потом спустились вниз, откровенно подразнивая бёдра. Он намеренно не прикасался к члену Гробовщика и даже не смотрел туда, но и без этого знал, что у него получилось -- по рваному, хриплому дыханию, учащённому сердцебиению и тому, что через какое-то время начались ответные ласки. Гробовщик тоже не торопился. Он перехватил голову Греля, заставляя его выпрямиться, и прошёлся языком вверх по его шее, после чего стал исследовать ухо, шекоча его кончиком языка и время от времени прикусывая мочку. Одновременно с этим он медленно провёл ладонями по его спине, по выступающей линии позвоночника, касаясь больше не пальцами, а кончиками ногтей -- это было немного больно, но Грель невольно выгнулся. Потом одна рука перешла, скользнув по боку, вперёд, прошлась по напряжённому животу и пошла вверх, к груди, и ещё выше, к плечам. Гробовщик оставил в покое его ухо, перешёл на шею и прикусил -- больно, но, почему-то, боль заводила до невозможности; от ногтей на коже тоже оставались розовые следы. Грель тихо застонал и подался вперёд, прижимаясь бёдрами. Гробовщик сделал вид, что не понимает намёка, продолжая изучать молодое, крепкое тело синигами -- он довольно-таки соскучился по этому, у смертных тела совсем не такие, с ними и не поиграешь особо -- оставляя на матово-белой коже длинные царапины, из которых сочились капельки крови, которые он сам же и слизывал кончиком языка; царапины быстро заживали, и это было выгодно в теле синигами, можно было наносить новые, не опасаясь сильно навредить. Когда два ногтя сжали между собой сосок, Грель снова застонал и поднял голову, которой до этого уткнулся Гробовщику в плечо: его глаза теперь горели почти безумным огнём, взгляд был слегка расфокусирован, как если бы кружилась голова, губы бесстыже приоткрыты -- он медленно, наредкость непристойно, обвёл их языком. Гробовщик невольно судорожно выдохнул -- этот мальчик был просто великолепен, в своём желании ещё более красив, и он так хотел его сейчас... - Устраивайтесь, юноша... - он кивнул на гроб, звук собственного охрипшего голоса позабавил его. Грель тутже залез в гроб и распластался на спине в позе настолько развратной, что Гробовщик сам едва сдержал стон. Он забрался к нему и навис над распростёртым телом. - Как Вы думаете, юноша... - кончик ногтя медленно прошёлся по дрогнувшим губам Греля. - Стоит ли мне пытаться Вас растягивать? С такими ногтями... Грель судорожно вздохнул. - Думаю... - хриплый, приглушённый голос, очаровательный звук. - Думаю, стоит... Ведь без этого не получится... - А Вы мазохист, юноша, хи-хи... - Есть немного... - по губам Греля прошлась кривая усмешка. Гробовщик поднёс к его губам два пальца, и Грель впустил их, тщательно смазывая слюной, поигрывая кончиком языка с длинными, широкими пластинами ногтей. Потом эти пальцы проникли в него уже с другой стороны, проталкиваясь безжалостно и глубоко, медленно расходясь в стороны и снова соединяясь внутри узкого кольца мышц. Грель вцепился в бархатное покрывало, раскинув ноги невероятно широко -- так было удобнее. Боль вонзалась раз за разом в его тело, но от этого невыносимый жар, который его сейчас мучил, становился ещё сильнее. Наконец, Гробовщик убрал пальцы: вслед за ними из отверстия вытекла тонкая струйка крови, которую он, как и предыдущие, собрал языком. Грель вздрогнул и застонал в третий раз. Гробовщик медленно облизнулся. Да, со смертными такого не проделаешь, у них бы столько повреждений осталось, а у синигами всё заживёт быстрее, чем он кончит. - Вам... особое приглашение нужно?.. - Грель смотрел так непристойно, так призывно, что и каменная статуя не сдержалась бы. Даже удивительно, как это он не может найти себе постоянного любовника. Гробовщик ухмыльнулся и резким рывком проник в упругое, сопротивляющееся тело, которое выгнулось под ним, царапая ему спину. Это было больно, так больно, что у Греля потемнело в глазах, но он только подался вперёд с требовательным стоном, оставляя глубокие царапины на спине Гробовщика не только от боли, но и от странного, казавшегося даже ему неприличным острого удовольствия. Гробовщик двигался сильно и безжалостно, крепко держа его за бёдра, по которым стекала из-под длинных чёрных ногтей кровь, но боль казалась сладкой. А потом, постепенно, к ней начало примешиваться другое чувство, словно вспышки электричества зарождались глубоко внутри и отголоски их расходились по всему телу. С каждым новым движением это становилось всё сильнее, смешивалось с болью, перекрывало её. Грель отпустил Гробовщика, стискивая теперь покрывало так, что ткань трещала, грозя порваться, и на каждый толчок отвечал глухим всхлипом. А Гробовщик и сам терял голову, ему давно уже не было так хорошо. Грель кончил первый, выгнувшись так, что затрещал позвоночник, и почти беззвучно выдыхая:"Гроби...", вслед за ним оргазм накрыл и Гробовщика, и такой, какого у него давно уже не было. Несколько минут спустя Гробовщик приподнялся на локте, глядя на Греля, который, всё ещё тяжело дыша, смотрел в потолок. Грель перевёл взгляд на него и слегка усмехнулся. - Вижу по Вашей реакции, что я ещё на что-то способен, их-хи-хи... - Ага... - Грель откровенно облизнулся. - Это было потрясно. Ещё хочу! Гробовщик расхохотался. Этот мальчик нравился ему всё больше и больше. "Ещё" было не такой уж плохой идеей... Но у него внезапно возникла получше. Он снова откинулся на подушку, нарочито медленно раздвигая ноги и поглядывая на Греля с красноречивой усмешкой. - Что скажете, юноша?.. Хотите?.. У Греля перехватило дыхание. И он сам не знал, больше от чего: от удивления или от внезапного толчка желания, вызванного этим, казалось бы, незатейливым движением и этой репликой. - Вы... серьёзно? - Их-хи-хи-хи-хи-хи-хи... Конечно. Так как Вам такое "ещё"?.. Грель сглотнул. - И Вы... Вы действительно мне позволите?.. - Ну, я же сам предложил... Давайте, юноша, не стесняйтесь, хи-хи-хи... Грель молча навис над ним, всё ещё слабо веря в происходящее. Но Гробовщик действительно позволял ему снова и снова беззастенчиво исследовать такое хрупкое, на первый взгляд, тело, проникая в самые сокровенные места, потом вводить в него пальцы, более того, он откровенно стонал, выгибаясь под ним, и прикусывал губы, ему действительно нравилось. Когда Грель вошёл в него, он вцепился в покрывало не хуже, чем Грель несколько минут назад, грозя сломать свои устрашающие ногти. Грель двигался быстро и резко, проникая глубоко в неожиданно податливое тело, вырывая новые стоны. Гробовщик разметался под ним, неистово толкаясь навстречу, его стоны становились всё более мучительными. - Сильнее, мой мальчик... Грель послушался, с хриплым стоном утыкаясь лицом в грудь Гробовщика. Он не мог бы сказать, когда ему было лучше -- сейчас или несколько минут назад, но, так или иначе, он снова стремительно терял голову. - Не так быстро... Грель через силу замедлился, это было мучительно, его тело рвалось вперёд, но отчего-то он не мог не подчиниться этим хриплым, рваным указаниям. Он почувствовал пальцы Гробовщика на своей спине, ногти снова оставляли глубокие кровавые следы, он выгнулся, нависая теперь над Гробовщиком, видя его запрокинутую голову и хватающие воздух губы, с уголка которых стекала струйка слюны. С трудом поборов желание собрать её, он снова склонился, стараясь оставаься в том же темпе, что ему был указан. Впрочем, долго он не продержался, но Гробовщик не возражал, ему уже было не до возражений, его руки снова упали на покрывало, стискивая его, и когда Грель резко ускорился, буквально вколачивая его в постель, он только застонал -- хрипло, сладко и почти безумно. Второй оргазм был сильнее первого, у обоих. Грель прокусил губу до крови, стараясь не раствориться в невозможно сильном ощущении, а Гробовщик под ним только беззвучно хватал воздух, на стон дыхания не хватало. И на этот раз им понадобилось больше времени, чтобы прийти в себя. Гробовщик снова приподнялся на локте, разглядывая лежащего перед ним Греля; их волосы смешивались в единую ало-серебристую массу. - Ну, юноша?.. - он как будто спрашивал мнение Греля о чём-то обыденном, вроде погоды. Грель посмотрел на него с хитрым блеском в глазах. - А ведь Вам так, кажется, больше понравилось! - Как знать, как знать... - Гробовщик захихикал и положил руку на свою чёлку. - Хотите, покажу что под ней?.. Грель прикусил губу, потом тихо фыркнул и отвернулся. - Я ещё не разучился уважать чужие секреты. Гробовщик усмехнулся. Ответ был правильный. Он откинул чёлку и за подбородок повернул голову Греля обратно к себе. - Смотрите, мой мальчик. Грель уставился на него. Долго просто смотрел изучающим взглядом, впитывая каждую чёрточку, потом еле-слышно вздохнул. - Зря Вы прячете лицо, вы красивы... Даже с этими шрамами... Гробовщик посмотрел на него уже без усмешки. - Вы правда так думаете? Грель кивнул и, потянувшись, поцеловал его уже по-настоящему. Гробовщик с удовольствием отвечал, но не пытался перехватить инициативу. У него в голове стоял странный лёгкий туман. Грель отстранился и снова откинулся на подушку. - Знаешь, Гроби, а я, когда Уилли меня сюда потащил, опасался, что ты мне станешь читать нотации и вести долгие душеспасительные беседы... - он скорчил рожу, выражая всё, что думает об этих беседах, потом ухмыльнулся с самым развратным видом. - Но такие беседы мне нравятся... - Ещё бы, юноша... - Гробовщик медленно облизал губы, которых только что касались губы этого молодого, красивого синигами, который неожиданно сумел затронуть какую-то струнку в его душе, о которой он сам уже успел забыть; внезапный переход на фамильярное "ты" его ничуть не смутил. - Ещё бы... Грель потянулся и нагло развалился на пол-гроба, закинув руки за голову. - Пожалуй, задержусь-ка я здесь... Гробовщик усмехнулся. Он был не против. Совсем не против. Через два дня, как и было договорено, Уильям пришёл забрать Греля. Его глазам предстало удивительное зрелище: Сатклифф с аккуратно собранными в хвост волосами, тихонько насвистывая, причёсывал какой-то труп, склонившись над полированным гробом. Увидев Уильяма, он приветственно вскинул руку в своём любимом жесте. - Привет! Извини, я тут немного занят, там, на столе, отчёты за последние четыре задания, возьми... Уильям от изумления чуть сам не свалился в ближайший гроб. - Сатклифф? - тихо и неуверенно, - Это Вы? - А кто ещё? - Грель ухмыльнулся и снова склонился над "клиентом". - Ты проходи, проходи, возьми отчёты, да и Гроби сейчас подойдёт, он хотел с тобой парой слов перекинуться... Уильям схватился за стену. Гроби?!! Смерть Великая, да что здесь произошло?! Ответа на этот вопрос он, впрочем, так в тот день и не узнал. Появившийся, действительно, через пару минут Гробовщик увёл его в подсобку, откуда через полчаса он вышел в состоянии крайней офигелости. Гробовщик заявил, что Грель -- незаменимый, трудолюбивый, креативный работник, которого ему в его лавке так не хватало, поэтому он остаётся здесь, и возражения не принимаются. Также он был готов взять Греля к себе на работу официально, с заполнением всех необходимых бумаг. Грель -- и такая характеристика?! Гробовщик -- и бюрократические операции?! Мир сошёл с ума... - Что Вы с ним сделали?! - Уильям не удержался, кивнув на продолжавшего, насвистывая, вертеться вокруг гроба Греля. - И... И что произошло с Вами самим?! - Будешь много знать -- череп треснет, хи-хи-хи... - Гробовщик ухмыльнулся. - Хотя со временем ты тоже через это пройдёшь и поймёшь всё сам... Уильям потряс головой. Он уходил с полной кашей в мыслях. Гробовщик смотрел ему вслед, тихонько хихикая, потом повернулся и пошёл к копавшемуся теперь в цветах Грелю. Действительно, этот юноша, проживший, впрочем, уже довольно много лет, пока не знает того, что с ними случилось, и это печально. Однако со временем настанет и его час, и тогда он поймёт. А Грелю Сатклиффу повезло -- он уже это на себе испытал, хотя он ещё совсем юн. Он и впрямь сильно изменился за эти два дня. И сам Гробовщик тоже. По губам Гробовщика скользнула тонкая усмешка. О, да, он тоже изменился, словно сбросил сразу с десяток сотен лет. Приятный эффект. И когда-нибудь этот сухой бюрократ Уильям тоже его на себе испытает и тогда, быть может, перестанет быть таким сухим. Отвлекая Греля от составления букета и целуя его, Гробовщик думал о том, что неплохо бы, чтобы это произошло поскорее, и о том, что любовь действительно очень сильно меняет людей. И не людей тоже.