I love the silence and the clear horizon And I got that all from you
Шан Цинхуа с детства любил музыку. Каждый раз, когда садился за пианино в школе, он наслаждался игрой, тем, как пальцы скользят по клавишам. Но пианино было чем-то простым? Хотелось другого. Хотелось чего-то такого, что всегда можно было бы носить с собой. Гитара. Простая гитара, которую он получил в подарок, до сих пор навевала приятные воспоминания о прошлом. Это был его 14 день рождения и от мамы он получил то, чего так долго желал. Музыкальный инструмент был действительно… прекрасным? Мать Цинхуа явно много денег потратила на неё. А с финансами всегда было тяжело в их семье. Время шло своей чередой. Женщина смогла найти человека, который смог подарить ей всё то, что она заслуживала. А Цинхуа… А что он? Он был рад за свою мать. Да, он перестал получать внимание от неё, полностью погрузившись в свою «новую» жизнь. А в один день Цинхуа остался совсем один. И только гитара напоминала о прекрасном времени, что они проводили вместе. Его мама уехала за границу со своим мужем, оставив юношу. Он ведь взрослый мальчик, разве не сможет о себе позаботиться? Они старались общаться, хоть как-то поддерживать связь друг с другом. Однако Цинхуа всё ещё чувствовал себя одиноким. Даже эта мнимая связь с матерью никак не могла заполнить ту пустоту, которая образовывалась в груди. Зато он получал небольшие денежные отчисления, чтобы хоть как-то жить. Цинхуа не жаловался на такую жизнь. Отца у Цинхуа не было… Наверное? Он не знает или просто не помнит, что произошло. Но это не имеет никакого значения. Сейчас Шан Цинхуа — простой уличный музыкант, который хоть как-то пытается заработать на жизнь самостоятельно, а не жить за счёт денег, которые присылает мать. Он пишет небольшие песни на заказ, продавая различным группам. Его тексты ценят, но брать в какую-то крупную компанию не желают, а маленькие просто не особо привлекают. Но это занятие не так приятно греет его душу как-то, что он сам играет на той самой гитаре на улице, получая восторженные хлопки от проходящих мимо людей. Но музыка Цинхуа не была какой-то особенной для людей. Да, юноша мог играть и различные каверы, мог импровизировать. Но это всё была пустая музыка без слов. Цинхуа не мог петь, точнее, не хотел. Он боялся. Этот страх остался у него ещё с первого публичного выступления в детстве. Все… Просто посмеялись над ним? На тот момент голос Цинхуа ломался, как это бывает у подростков, поэтому он не смог должным образом спеть, за что и получил все эти насмешки в свой адрес. Время шло, Цинхуа уже и забыл о том инциденте, но страх в его сердце всё ещё оставался. Каждое лето Цинхуа проводит на пляжах в таком прекрасном городе, как Майами. Невероятное побережье, красивые места… Юноша был доволен этой возможностью. Всякий раз мать сама покупала ему билеты и давала денег на отдых. Бывало и так, что они могли встретиться хотя бы на день или два, а после вновь общаться лишь благодаря интернету. Цинхуа всегда снимал маленькую квартирку ближе к центру города, где было довольно дёшево, не то, что ближе к побережью. Искал подработку: от простого разнорабочего до официанта в довольно роскошных ресторанах. Но всё это было не то.***
Цинхуа любил просыпаться почти ранним утром и бежать на пляж с гитарой в руках. Он знал, что его точно будут ждать там ребятишки, с которыми он любит веселиться по утрам. Обычно они играют в различные пляжные игры, а уже после просят сыграть что-нибудь классное для них. Ближе к обеду, ребят забирали родители. И каждый раз у Цинхуа спрашивали лишь одно, нашёл ли тот работу по душе. Юноша глупо улыбался, убирая гитару в чехол. Была одна глупая причина, по которой его не принимали на работу — его внешность была довольно скучной и ничем не привлекала. Было, что принимали, но больше недели он не задерживался. Был случай, когда он продержался почти две недели, но по итогу его всё равно выперли. Цинхуа не любил все эти кафешки, рестораны и прочее, поэтому играл на побережье в своё удовольствие. Многие уже знали его, здоровались каждый раз, а потом останавливались послушать его музыку. Песни почти не повторялись: играли как каверы, так и оригинальные композиции. Но Цинхуа всегда видел, что людям простой игры было мало. Они хотели услышать его голос. Хотели. Но не получали ничего. Юноша всё ещё боялся петь на публике. Время близилось к вечеру и Цинхуа шёл в своё любимое место рядом с побережьем, где было достаточно много людей. Он мог торчать там до самой поздней ночи просто играя. Часы тянулись слишком медленно, а музыка, льющаяся со струн гитары, никак не смолкала. Это было нечто чарующее, нечто интимное для Цинхуа. Прохожие всегда подкидывали ему несколько купюр, так, по доброте душевной и в знак благодарности за прекрасную музыку. Но тот всегда видел в их взглядах некое разочарование? Нет. Он видел неудовлетворение. Шан Цинхуа, конечно, любил делать всё ради публики, но не в данном случае. Ему подбрасывали денег, а это уже хорошо. Только сегодня было, кажется, что-то совсем иное. Заканчивался июнь месяц, а значит людей вот-вот скоро будет больше, ведь многие приезжают отдыхать именно с июля. Но не это волновало Цинхуа, нет. Он чувствовал, что что-то должно произойти. И не ошибся своим чутьём. Юноша в очках остановился рядом с ним, закрывая обзор на прекрасный закат. Цинхуа продолжал играть какую-то свою мелодию, но как-то странно ощущал на себе взгляд этого человека. Тот стоял, сложив руки на груди и хмыкая как-то странно, будто ожидая чего-то. Чего именно — Цинхуа не знал. Когда он закончил играть, окружающие поаплодировали, а после удалились по своим делам. И только странный незнакомец продолжал стоять перед ним. — Это песня… Сам сочинил? — вдруг прервал некую тишину юноша. Цинхуа застыл на секунду. — Да. — Твоя музыка посредственная и типичная. В ней нет никаких особых красок. Она скучна. На один раз послушать, — начал вдруг резко человек, поправляя очки и подходя уже ближе. — Знаешь, всё то, что ты играл сегодня — никуда не годится. Цинхуа понимал, что да, этот человек прав. Его музыка никогда не пленяла кого-то. Он просто писал песни для публики. Не для себя самого, а лишь бы подзаработать. Он молчал. — Но в тебе есть потенциал, — вдруг пронзает слух фраза. Шан не понимает: шутка это или же он серьезно. — Простите? — В тебе есть потенциал, но забудь уже о публике. Напиши что-то для себя. А ещё лучше, чтобы ты пел. Тогда людей ещё больше заинтересует твоя музыка, — говорил юноша, вселяя в сердце Цинхуа какую-то непонятную надежду. — Шан Цинхуа, — говорит музыкант, протягивая руку для рукопожатия. — Шэнь Цинцю, но можно и Шэнь Юань, — отчеканивает новый знакомый, — музыкальный критик. Будем знакомы. — Уличный музыкант. Рад знакомству. Они ещё пару минут разговаривали о музыке, познакомились чуть ближе. А после Цинцю попросил взглянуть на его песни, любые нотные зарисовки, которые только имелись у Цинхуа с собой. Тот нерешительно протягивает свою тетрадь, уже мысленно зная, что сейчас его будут обвинять в типичности строк и подбора нот. Шэнь Юань скорчил недовольную моську, но когда начал вчитываться в прилагающийся к мелодии текст, то был поражен. Даже если смысл был и простой, обыкновенный, ничем не примечательный, в совокупности с мелодией это бы звучало очень хорошо. В голове промелькнул вопрос «а почему же он не поёт?». Но заметив смущённый взгляд и то, как Цинхуа нервно теребит край своей рубашки, решил не задавать этот вопрос. Сам узнает, но позже. Не сейчас. — Это отвратительно, — начинает Цинцю, грозно поглядывая на юношу перед собой, но после продолжает, — хотел бы я сказать. Музыка скучная, текст простой, но в совокупности получилось бы очень хорошо. Ты зря считаешь, что у тебя так уж всё ужасно. В глазах Цинхуа что-то загорается. Неужели его труды признали? Это что, сон какой-то? Быть того не может! Юноша внутренне кричит от легкого восторга, стараясь сдержать эмоции внутри. Но улыбка предательски расплывается на лице. Цинцю легко улыбается в ответ. Он знает это чувство, когда ты получаешь хоть какое-то признание за свои немалые труды. — Благодарю, — коротко отвечает Цинхуа. — Знаешь, если хочешь заниматься музыкой серьёзно, то позвони мне завтра. Назначим встречу и, думаю, сможем обсудить несколько твоих песен. Скажем так, сделаем из них продающийся продукт. Согласен? Цинхуа готов упасть на колени и просто плакать от такого предложения. Это тот шанс, который явно выпадает один раз в жизни. Он глупо кивает несколько раз, соглашаясь с данным предложением. Они обмениваются номерами и расходятся. Пройдя какое-то расстояние, Цинхуа взрывается от переполняющих эмоций: скачет, кричит от счастья, улыбается глупо-глупо. Цинцю слышит это и легко улыбается.Кажется, это уже можно назвать началом неплохого сотрудничества?