Стоп! Снято!

- До суда Вы будете проживать в пригороде. Никаких контактов с внешним миром, звонков, поездок, интернет-чата. За домом будут наблюдать, кроме того, с Вами будет постоянно находиться телохранитель, Вам нечего бояться. Карл слушал вполуха, тоскливо наблюдая мелькающий за окном пейзаж. Хорошо хоть вывозят его не далеко... и это накануне съёмок. Вот уж "свезло так свезло". Нет, Карл совсем не жаловался на то, что попал в программу защиты свидетелей, его это даже радовало, говорят: за ним могут прийти очень серьёзные ребята. Просто ему не нравилась перспектива надолго остаться без любимой работы и интернета, в компании какого-то телохранителя. Обычно Урбан не мог назвать себя заложником стереотипов, но телохранитель... невольно представлялся хмурый вояка, у которого в голове только оружие и планы эвакуации. Да о чём с этим человеком вообще можно будет говорить?! Он, наверняка, также далёк от искусства и социума, как Земля от Вулкана! Тьфу, наснимался в "Стар Треке"! Машина плавно скользила по улицам, увозя новозеландского актёра за город, к "природе", тихим улочкам, абсолютной скуке и нервным пробуждениям по-ночам (а в том, что последнее начнётся, Урбан даже не сомневался). Хотя нет, не всё было так плохо. За несколько дней до происходящего, пришло новое предложение и сценарий, так что можно будет поработать над образом. Успокаивая себя этим, Карл поудобнее устроился на сидении, периодически "угукая" на слова везущего его офицера, чьего имени он не удосужился запомнить. Он успел порядком вымотаться за последние несколько дней, так что настроение оставляло желать лучшего. Это был сущий кошмар! Принимая участие в фильмах с перестрелками, взрывами и пальбой, как-то не задумываешься, что в реальной жизни подобное, обычно, сопровождается чьим-то трупом. Карл не хотел задумываться, пока, возвращаясь домой, буквально нос к носу не столкнулся с этим фактом: прямо у него на глазах пристрелили троих ребят. Самого Урбана спасла машина, за которой он догадался спрятаться. Но он видел лица убийц и это сделало его бесценным свидетелем и очень ценной мишенью. И вот он, до суда, едет прятаться в пригород. Очаровательно. Дом, в который его привезли, снаружи ничем не отличался от других: одноэтажное строение с бледно-синими стенами, большими окнами, запущенным газоном и корявым деревом у крыльца. Домик напоминал "злодейское логово", и не имел ничего общего ни с пентхаусами, которые предпочитал Урбан, ни с "безопасным местом". - Так, идём. - Игнорируя кислую физиономию "бесценного свидетеля", офицер выбрался из машины, забирая из багажника вещи Карла. - Вы уверены, что мы куда надо приехали? - С надеждой уточнил актёр, выбираясь следом. Офицер озадаченно уставился на дом, пожал плечами и уверенно кивнул: - Да. Не беспокойтесь, здесь точно безопасно. Возведя к вечереющему грозовому небу несчастный взгляд, Карл последовал за своим провожатым. Офицер отпёр дверь своим ключом, пропуская актёра в помещение. Внутри тоже не было никаких изысков: обычный дом, обычных людей, в обычном мире, без натяжных потолков, с обоями (обои, чёрт побери) на стенах и небольшой гостинной, куда офицер и проводил Карла. - Так, это теперь ваш дом. Легенды решили вам не давать, слишком уж популярная личность, это бы не помогло. М... располагайтесь, я пока... О, Томас! Карл, познакомьтесь, это Томас Сангстер, ваш телохранитель. Он будет отвечать за вашу безопасность. Карл отвлёкся от разглядывания стоящей на каминной полке статуэтки (кажется, это был лось), переводя взгляд на своего телохранителя. В дверях гостинной стоял высокий худощавый парнишка, лет восемнадцати на вид. Из-под засученных рукавов толстовки виднелись тонкие предплечья с выступающими венами, светлые волосы были чуть всклочены. Он даже отдалённо не напоминал телохранителя! Да его, казалось, можно сломать, легонько постучав по спине! Томас бегло оглядел своего "подопечного" (кто из них ещё "подопечный") и, придя к каким-то своим выводам, шагнул к мужчине, протягивая руку и растягивая губы в снисходительной улыбке. - Добро пожаловать. О, Карл обречён. *** Утро для Карла наступило необычайно поздно. Несмотря на то, что вчера был тяжёлый день, а перед сном, мужчина и вовсе успел попрощаться с жизнью, уснул он мгновенно и спал до сего момента (три часа дня, как утверждал будильник на тумбе у кровати) совершенно спокойно. Хотя ощущения, что он отдохнул и готов к свершениям, тоже не было. Уткнувшись в подушку, Карл громко простонал. Надо бы вставать. Вчера ему выделили мансарду, из достоинств которой, на первый взгляд, были только огромная кровать и крепкая (кажется, бронированная) дверь-люк. Сейчас, когда в небольшое окошко заглядывал зыбкий дневной свет, обнаруживалось, что здесь было уютно. Кроме кровати, здесь имелась тумбочка, деревянный стул, сумка с вещами, коврик, зеркало в полный рост, аккурат над люком, бра в виде нескольких кругов над кроватью и длинная лампа на потолке. Здесь было тихо, помещение отделано деревом, всё в мягких тонах... кроме ярко-зелёного клетчатого пледа на стуле. Он вообще, кажется, случайно здесь оказался. В целом, Карлу здесь нравилось... Напоминало что-то деревенское, спокойное, романтичное. То, что надо, чтобы поработать над новой ролью. Довольно потянувшись, мужчина решил, что уже достаточно полежал и... тут же, на первой попытке встать, ударился головой о покатую стену. Из минусов его комнаты: покатые, невысокие стены, мешающие нормально передвигаться и сильно "съедающие" пространство. Потирая ушибленную голову, Карл быстро переоделся (скорее оделся, ибо наставление Томаса: "спи в одежде, мало ли, что", было успешно проигнорировано) и резво спустился на первый этаж. Там со вчерашнего дня ничего не изменилось: уют, дерево, мягкий диван и обои... Обои. И это в то время, как весь мир красит свои стены. Что за бабулька сдала ФБР этот домишко?! На кухне слышалась негромкая музыка и позвякивание посуды. Не особо надеясь, Карл побрёл туда, однако кухня удивила: относительно просторная, но отделанная деревом и металлом, она сильно контрастировала с остальным домом. Здесь было полно техники, вроде кофеварки, микроволновки, варочной панели, большого холодильника, тостера... у раковины мыл посуду "телохранитель". На Томасе была футболка, так что отлично была видна его худоба. Карл ужаснулся, подумав о том, что будет, если на них действительно нападут. Моргнув, он обнаружил, что за ним внимательно наблюдает пара непроницаемо-чёрных глаз. - Доброе утро. - Томас улыбнулся, но взгляд продолжал оставаться внимательным, даже настороженным. - Проходи, приземляйся, еда в холодильнике. Если хочешь, могу кофе сварить. - Да, пожалуй. - Поразмыслив, согласился Урбан, проходя в кухню и устремляясь к холодильнику. Внутри оказалась целая куча продуктов, но мужчина остановил свой выбор на пицце. Даааа, вредная пища на "завтрак"! Томас возился с кофеваркой, тихо мурлыча себе под нос. Ну просто идеальная сцена из романтического фильма об однополых парах. Урбан поджал губы, в голову пришла мысль о том, как это будет выглядеть если всплывёт в прессе. - Так... какая у нас легенда? - Подал он голос, стараясь звучать непринуждённо. - Что? - Томас, вернувшийся к посуде, кажется, был несколько озадачен. - Ну, если кто-то, вдруг, заглянет в гости. Или увидит меня в окно. Фанаты, знаешь ли, те ещё пройдохи. - Ты теперь из дома не выходишь, особо мимо окон не носишься. - Томас снова продемонстрировал Карлу свою странную улыбку, развернувшись к нему и скрестив руки на груди. - Ты же актёр, неужели не придумаешь достаточно правдоподобную историю для публики? - Я "пропал" и живу в маленькой халупе с подростком. Здравствуй, скандал. - Мне двадцать восемь. И "халупа" - принадлежит мне. Карл подавился куском пиццы. Его не столько удивило, что "бабулькой-владелицей" оказался его телохранитель, сколько то, что парень всего на три года младше него. Томас, казалось, наслаждался произведённым эффектом, внимательно наблюдая за мужчиной. От его взгляда становилось неуютно, но звонкое "трынь" известило о готовности кофе и блондин тут же переключил на него внимание, давая Карлу отдышаться. - После суда, ты можешь просто рассказать публике правду. - Перед Урбаном на стол опустилась кружка горячего кофе. - Конечно, ты можешь придумать, что я был шикарной брюнеткой в форме, с пятым размером и ангельским голоском, я даже не расстроюсь. Хотя, если ты назовёшь им мой адрес, я тебя выслежу и заставлю оплачивать мне переезд, вместе с домом. - Томас улыбался, но с последней фразой улыбка эта стала какой-то наигранной. - Но так или иначе, до того момента, мы будем жить вместе, даже несмотря на то, что тебе это не нравится. Карл хотел возразить, но взгляд аля "чувак, я не слепой", заставил его прикусить язык. - Так. Ванная одна, вон там. - Тонкий палец ткнул в сторону дубовой двери, напротив коридора. - Там же моя комната, так что сильно не шуми, если я ещё сплю. Так, по-человечески. Весь дом в твоём распоряжении, с музыкой и её громкостью - полная демократия, доставкой еды не пользуемся, в подвал не ходи, там я трупы прячу. Закончив свою речь очередной улыбкой, Томас покинул кухню, скрываясь в гостинной, тут же включая там телевизор. Карл так и остался за столом, с куском недоеденной пиццы в руке, обескураженно глядя вслед парню. Да за что ему эта каторга? Как-то между прочим подумалось, что если его всё же найдут бандиты, он вовсе не против. *** Это... и правда было не легко. Следующие несколько дней тянулись, невообразимо долго. Спалось всё хуже, так что Карл проводил время за работой и сдержанной руганью с Томасом. Серьёзно! "Мелкий" поганец встречал все вопросы и претензии (о, их было чертовски много) вежливой улыбкой и острыми шпильками. Он, как будто, не мог просто молча делать что-то или пройти мимо, не отпустив парочки комментариев в адрес актёра. Собственно Карл себя тоже не сдерживал, активно намекая Сангстеру на его профнепригодность. Ладно бы это было хотя бы весело, но ничего, кроме раздражения и желания почесать кулаки о смазливое личико телохранителя, подобное времяпровождение не вызывало. Именно на проблемы с вынужденным сожителем Карл списывал неудачи с образом. Романтичный Эрик, обожающий мир и играющий на бонго, никак не хотел получаться хоть сколько-нибудь глубоким. Урбан проводил долгие часы над текстом и перед зеркалом на мансарде, но прогресса не намечалось. Здравствуйте штампы, вас нам только не хватало. Вечером четвёртого дня, он сдался, спускаясь на кухню, чтобы хоть попытаться откопать в холодильнике что-нибудь алкогольное. Томаса видно не было и Карл, со спокойной душой, углубился в поиски. Он так увлёкся, тихо ругаясь под нос, что раздавшийся из-за спины голос едва не стал причиной инфаркта (ладно, может быть, он совсем чуть-чуть преувеличивает). - Что ты ищешь? - Томас стоял на пороге своей комнаты, вытирая мокрые волосы небольшим полотенцем. На нём были только серые домашние штаны, но его это совершенно не смущало, наоборот, его ситуация очень веселила, если так можно истолковать его лисий прищур. - Бухло. - Сходу выпалил Карл, не собираясь юлить. Ему происходящее уже порядком надоело. - В этом доме есть хоть что-то крепче воды? - Чай. - В голосе Томаса ослышалась явная насмешка. Пусть, чёрт с ним. Захлопнув холодильник, Карл с тяжёлым вздохом прижался лбом к дверце. Всё логично, это ведь убежище, оборудованное полицейскими для его защиты, откуда здесь взяться алкоголю. Ну какое такое злое зло Карл совершил? Вроде как наоборот? Томас (о чудо) не спешил язвить по поводу наблюдаемой картины, а потом и вовсе сломал систему: - Иди в гостинную. - Произнёс он совершенно спокойным голосом и ушлёпал куда-то к себе. За неимением других вариантов, Карл послушно ретировался в указанном направлении и плюхнулся на диван, откинув голову и прикрыв глаза. Несмотря на то, что особой активности за последние дни не было, мужчина чувствовал себя ужасно уставшим, даже вымотавшимся, как после тяжёлой работы. Ужасно захотелось попасть на съёмочную площадку, позвонить кому-нибудь из коллег, поработать с каскадёрами... С тихим стуком на журнальный столик перед диваном опустились стаканы и Урбан приоткрыл глаза, с удивлением обнаруживая перед собой Томаса, задумчиво вчитывающегося в этикетку на бутылке виски. - Ого. - Всё, что смог произнести Карл, поражённо переводя взгляд с парня на бутылку. Возможно, он что-то недооценил в ситуации. - Что? Копы, по-твоему, не пьют? - Томас сощурился, словно ожидая привычной подколки, но Урбан только руки поднял, сдаваясь. Удовлетворённо дёрнув уголком губ, блондин поставил бутылку на стол. - Сейчас принесу лёд. Спустя минуту, в стаканах уже лежало по паре неаккуратных кубика льда, к которым Кал не имел никаких претензий, а следом, появилась и янтарная жидкость, от запаха которой внутри всё предвкушающе сжималось. - За что пьём? - Томас легко упал на диван, одёргивая широкий ворот домашней футболки, удобно устраиваясь на подушках. - За работу? - Предложил Урбан, приподнимая свой стакан. Кроме желания работать их, кажется, больше ничего не объединяло. - Идёт. Стаканы соприкоснулись краями, звонко дзынькнув и Карл, наконец, смог ощутить на языке терпкий вкус дорогой выпивки. Стакан, другой, вечер протекал так же лениво, как и дни, мужчины перебрасывались колкостями, обсуждая мировые новости, футбол, хомяков, всё что угодно. Однако, перепалки не грозили перерасти во что-то большее, слишком "сонной" была атмосфера. - Хотя ты так себе, в полноги работаешь. - Поделился Томас, сверкая хитрым прищуром из-за стакана. - Наблюдение фаната? - Не остался в долгу Карл, блаженно смакуя удовольствие, огнём разливающееся внутри. - Нет, наблюдение последних дней. К тому же, я не видел ни одного фильма с твоим участием. - Ты вообще телевизор не смотришь? - Не льсти себе. - Ну да, точно, в детском саду такое кино не показывают. - Я в Дельта. Нам... некогда. Карл проглотил следующую реплику, нахмурившись. Дельта - спецподразделение, ведущее борьбу с терроризмом. На счету этих ребят миллионы спасённых жизней. Вот этот вот заморыш в Дельта? - Тогда что ты забыл здесь, со мной? Разве вы не должны сейчас где-нибудь в Багдаде террористов гонять? Томас на это только усмехнулся и, отставив стакан, развернулся к Урбану спиной, стягивая футболку. - Ох. - Вот и всё, что мужчина смог выговорить. Вся спина Сангстера была испещрена свежими шрамами, в том числе несколькими круглыми, от пуль (Карл помнил, как они должны выглядеть со съёмок, гримёрам частенько приходилось что-то такое создавать на телах актёров). - Попали в окружение. Меня ранили в ногу, а потом неподалёку, позади, взорвалась граната. - Парень вернулся в исходное положение, возвращая одежду на место, обманчиво-лениво улыбаясь и делая большой глоток виски. - Когда почти всех перебили, террористы ходили среди тел и добивали раненых. Мне досталось три пули в спину. С тобой я, скажем так, в отпуске. Урбан только сглотнул, не зная, что сказать. Томас продолжал улыбаться, не требуя ответа или комментариев, но в его позе, взгляде, улыбке сквозила застарелая боль. Он ведь там, наверняка, многих друзей потерял... Нахмурившись, мужчина одним глотком приговорил свою порцию алкоголя. Он не собирался смотреть на своего телохранителя с жалостью, он отлично знал, что от этого только хуже. - Что у тебя за роль? - Томас склонил голову на бок. - М... что-то вроде хиппи. Он романтик, мечтатель, беззаветно влюблён в весь мир. - Я видел, как ты репетируешь и, скажу тебе, это было убого. - Ещё скажи, что шаришь. - Карл удобнее откинулся на подлокотник. Неловкость постепенно отступала. - Это не так просто, как кажется. Глядя на экран, ты видишь готового, "живого", героя, но ты не представляешь, как тяжело даётся сделать его таким. Надо определить его внешнюю, внутреннюю характерность, продумать "роман жизни", определиться со сверхзадачей... - Станиславский. - Понимающе кивнул Сангстер и это было действительно неожиданно. Карл так и остался сидеть с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. - Что? Посмотри на меня, какая у меня, по-твоему, роль в отряде? Я часто работаю под прикрытием, естественно я знаю о подобных вещах. Или ты думаешь, что это так просто: раз и прикинулся кем захотел, когда в тебя целятся не из игрушечного, а настоящего автомата. - Эм... вау? - Ваааау. - За Станиславского. - Карл поднял свой стакан. - Вот у нас и ещё больше общего. Томас расхохотался, запрокидывая голову. *** Собственно, особо ничего с того вечера не изменилось. Мужчины просидели ещё пару часов и расползлись по кроваткам. Утром, уже на трезвую голову подумалось, что если бы на них напали ночью, они бы даже при всём желании отбиться не смогли. Ну, Карл так точно, он, конечно, был не в стельку, но ему и трезвому-то пришлось бы не сладко. Насчёт Томаса, Урбан ставок больше не делал. Как-то само собой стало замечаться чуть больше обычного: перекат крепких мышц под кожей, уверенность и плавность движений, глубокая морщинка между бровей, цепкий взгляд, замечающий каждую деталь, привычка держаться подальше от окон... Томас был хозяйственным, начитанным, острым на язык и совершенно не имел понятия о личном пространстве, если ему что-то было нужно (например чтобы взять что-то, лежащее позади Карла, он просто протянет руку и возьмёт, даже если придётся прижаться вплотную и плевать он хотел на то, как это выглядит со стороны). Репетиции Карла плавно перекочевали в гостинную. В компании Томаса работать оказалось легче, несмотря на то, что Сангстер постоянно пытался поддеть Калра (и ему это очень часто удавалось, но и Урбан в долгу не оставался) и едко комментировал происходящее. Образ "хиппи" рос на глазах, отлично ощущался прогресс, но примешивалось и что-то ещё. Карл действительно углублялся не только в роль, но и в самого себя. Он смотрел на Томаса, знал его историю (пусть только небольшой кусочек), и видел солдата, который лезет в пекло не за деньги, адреналин или идею, но за людей. Он видел того, в кого его герой мог бы влюбиться и влюблялся вместе с ним. Особенно остро это проявилось, когда за ужином Томас спросил о татуировке. - А.Е. и бесконечность. - Безразличие было буквально написано поперёк его лица, крупным шрифтом. Но Карл уже наловчился различать его оттенки, чтобы видеть больше, чем Томасу бы хотелось. - Согласно досье, ты не женат и у тебя нет любовницы или любовника с такими инициалами. - Антон Ельчин. - Коротко расшифровал Урбан и тут же, неожиданно даже для себя, оправдался, видя, как тьма в чужих глазах стала чуточку глубже. - Он умер. Он был моим другом, ничего больше. И отличным актёром, мы вместе работали над "Стар Треком". - Мужчина нежно провёл пальцами по своему запястью, позволяя себе вспомнить ту яркую улыбку. Жизнь и часто так несправедлива. - Он и правда был чертовски талантливым. Остаток ужина прошёл в тишине, хотя, перед тем, как разойтись по комнатам, Томас впервые пожелал Карлу доброй ночи. *** Карл точно не знал, в какой именно момент всё пошло по... тому самому маршруту. Просто они с Томасом, вдруг, стали садиться ближе, позволять дотрагиваться друг до друга, нарушать личное пространство (Томас первый начал!). - Это почти Стокгольмский синдром! - Рассмеялся как-то Томас, без труда валя Карла на пол (додумался же "великий гений", Карл Урбан, попросить пару уроков рукопашного боя) и глядя в глаза долго, внимательно. "Почти Стокгольмский синдром" - Мысленно соглашался Крл, то и дело задерживая взгляд на чужой шее, торчащих в вороте майки ключицах, вечно босых стопах, тонких губах, складывающихся в ехидную усмешку. Это уже начинало переходить все разумные черты, но Карл продолжал держаться за мысль, что просто вжился в роль. Он сам не мог чувствовать такого к кому-то своего пола, к кому-то принадлежащему совсем другому миру. Этого не могло быть. И вскоре, это его доканало. Найти Томаса было не сложно, учитывая, что дом совсем маленький. Блондин читал, устроившись на постели, замотав ноги в плед. - Ты чего-то хотел? - Сангстер вздёрнул бровь, глядя на нежданного гостя. Обычно Карл старался лишний раз в его комнату не соваться (не будь здесь душа, вообще бы не заходил). Собрав яйца в кулак, Урбан шагнул к кровати. У него был всего один шанс, что Томас не свернёт ему шею, так что он первым делом перехватил его запястье, прижимая его к кровати и, ухватив за плечо, резко вжал мужчину в изголовье кровати, не давая вырваться. В первую секунду Томас замер, а потом его губы расползлись в снисходительную ухмылку, а глаза наполнились сарказмом. "Карие, не чёрные." - успел подумать Карл, прежде чем впиться в чужие губы неловким поцелуем. Мир замер и Урбан уже успел начать молиться, когда, вдруг, услышал тихий смешок. Томас приоткрыл губы, ловя чужой язык, переплетая со своим, посасывая его. Надо признать, актёр даже растерялся, но Сангстер подался вперёд и это выбило из головы всё лишнее. Мужчина отпустил его руки, сжимая тонкое тело в объятьях, грудью чувствуя, как бешено стучит чужое сердце. Какое-то сладкое, тягучее удовольствие разливалось по венам. Плевать, что Карл собирался лишь поцеловать его, проверяя свои чувства, продолжение казалось самым естественным и очевидным развитием событий и Томас был не против (его прохладные руки уже вовсю шарили под одеждой актёра). Судорожно вздохнув, Урбан забрался на кровать, устраиваясь между стройных ног, и срывая с блондина одежду. После, едва различая в темноте черты спящего под боком мужчины, Карл слушал его ровное дыхание и думал о том, что не случилось ничего особенного. Его мир не перевернулся, он не хочет немедленно полететь с ним на край света (или в ЗАГС), или верной жёнушкой ожидать его с очередного задания. Он не влюблён. Он уверен, что не влюблён. Засыпая, Урбан зарылся лицом в светлые пряди, запоминая запах. Он надеется, что не влюблён. *** - И всё же, кое что в поведении Эрика мне не понято. - Проговорил Карл, задумчиво натирая морковку. Томас восхитительно готовил, а сегодня ещё и позволил Урбану принять непосредственное участие в этом священнодействии. На самом деле, мужчину это очень радовало, но говорить об этом он, конечно, не собирался. - Что именно? - Поинтересовался Сангстер, скидывая овощи в сковороду. - Он, конечно, законченный хиппи, но с его историей, с его взглядами, как он мог так слепо влюбиться? Разве для него не был бы характерен рационализм и некоторый цинизм? Так не бывает в реальности. - В реальности, ты вообще не можешь выбирать. - Немного помолчав, произнёс Томас. - Это просто происходит и ты ничего не можешь поделать. Это... ммм... похоже на инстинкт. Ты просто встречаешь человека и вот, ты уже готов поставить на кон всё, ради него. - Паршивый расклад. - Не то слово. Секунда тишины и мужчины рассмеялись. Карл вертел в голове сказанное Сангстером, но чёткий ответ всё никак не хотел формулироваться. - Как бы это выглядело в жизни? - Карл чуть склонил голову на бок, откладывая сточенный кусочек моркови в сторону. - Как моя работа. - Легко отозвался Томас. Видимо, тоже продолжал думать об этом. - Если бы ты был моим возлюбленным, я был бы готов отдать жизнь за тебя. И даже добровольно пустил бы в дом. Своя территория, для людей моей профессии, она, знаешь ли, часто дороже всего. - О, я тронут. - Карл, безбожно переигрывая, изобразил восторг. - Но это, если бы всё случилось само, а не потому что тебе приказали, так? - В точку! - Томас звонко чмокнул его в губы (после произошедшего, понятие "личного пространства" окончательно утратило для него смысл), забирая у него натёртую морковь. На мгновение их взгляды пересеклись и у Карла внутри всё словно обдало жидким огнём. В этот момент он желал Томаса, но не только качестве партнёра в постели, но всего, полностью и навсегда. Странное, иррациональное, болезненное желание, пугающее, и, до боли где-то под рёбрами, нужное. Но, не успел актёр хоть что-то осознать, наваждение уже прошло и Сангстер вернулся к плите, рассуждая об инстинктах неандертальцев и посмеиваясь над "культом любви". - Ты считаешь, что любви нет? - Задал Урбан зудящий вопрос. Сам он часто думал именно так, но озвучивать не спешил. На этот раз Томас молчал дольше, а потом уставился на Карла так, будто тот немедленно требовал растолковать ему все понятия молекулярной физики. - Надеюсь, что нет. - Наконец, ответил он, а потом его губы расползлись в едкую, уже ставшую привычной, усмешку. - Потому что влюбиться в кого-то, вроде тебя, было бы полнейшим фиаско. - Чего!? - Праведно возмутился Урбан, швыряя в хохочущего телохранителя кусочком морковки. *** - Так, давай ещё раз. - Томас недовольно скривил губы, ногой отпихивая Карла от себя. Сангстер стоял на диване, помогая Урбану с очередной сценой, "играя" возлюбленную героя. И, надо сказать, играл он её... своеобразно. - Она никогда не оттолкнула бы меня ногой! - Возмутился Карл, стоя на одном колене и ловя чужую лодыжку, мягко поглаживая выступающие косточки. - Она бы сказала, что что-то не так. - Мужчина плавно поднялся, мягко ведя рукой вверх, оглаживая острое колено, бедро. - Это ты будешь залечивать своей партнёрше. Я вижу, что ты лажаешь и хочу, чтобы ты повторил ещё раз. - Сангстер был непреклонен, хотя расслабился, позволяя себя трогать, устроив ладони на широких плечах любовника. Уже неделю, как любовника. - Ты вообще с импровизацией не знаком? - Тогда давай немного поимпровизируем. - Урбан облизал губы, голодно глядя в тёмные глаза своего телохранителя. Томас привычно усмехнулся, но тут же выражение его лица изменилось: он нахмурился, прислушиваясь, сильнее вцепившись в чужие плечи, а потом резво повалил Карла на пол, нависая сверху. Не успел мужчина обрадоваться, как дверь с грохотом взорвалась, превратившись в миллионы мелких осколков. - Наверх! Бегом! - Рявкнул Томас, выхватывая из-под диванной подушки пистолет. Ни секунды не раздумывая, Карл бросился в указанном направлении, запирая за собой люк. На первом этаже началась стрельба и ругать. Кровь стучала в висках, руки подрагивали, когда он замер посреди комнаты, не зная, куда деться. Здесь негде было прятаться, оставалось только надеяться на крепость люка и на Томаса, отстреливающегося внизу. Томас... внизу... совсем один. Карл схватился за голову, он совсем ничего не мог сделать! Если бы он попытался помочь, то только подставился бы и Томасу пришлось бы следить не только за своим тылом, но и за его задницей. Карл бесполезен! Нет, конечно нет! Метнувшись к тумбочке, мужчина выудил из ящечка свой мобильный. Если бы сработала сигнализация, полиция уже была бы здесь, он слушал первый инструктаж, значит дом обесточен. Но мобильные работают автономно... Включив свой телефон, Карл спешно набрал 911, сообщая о нападении. Снизу кто-то выпустил несколько пуль в люк, но железная преграда не поддалась. На первом этаже стало ненормально тихо... Карл замер, прислушиваясь, и чуть не выронил телефон, когда тот зазвонил. Номер не определился. - Слушаю? - Мужчина попытался убрать дрожь из голоса, но получалось откровенно паршиво. - Привет, звезда моя. - Пробасил незнакомый голос. - Спускайся, без тебя вечеринка совсем не та. Мы так долго тебя искали, согласись, это грубо с твоей стороны. - Грубо разносить двери. - Парировал Карл. Всё же, от Томаса он кое чего нахватался. - Ахаха! Допустим. Давай, мы ждём. Не фоне послышался голос Томаса, кричащий что-то вроде "не смей". Точнее было не разобрать, это ведь не кино, где зрителям дают услышать всё. - Заткните его! - Рявкнул незнакомец. - Короче, Урбан, у тебя есть два варианта! Спускайся сам и тогда мы, в приступе радости, даже сохраним жизнь твоей дворняге! Или можешь оставаться там и мы просто разнесём весь дом с РПГ! Ты, уж прости, сдохнешь в любом случае. Так уж сложилось. Но у тебя есть шанс сдохнуть не напрасно. Давай, докажи, что у тебя есть яйца. Томас что-то кричал на фоне, его били, а Карл стоял, не в силах заставить себя двинуться с места. Он вызвал полицию, всё хорошо, нужно совсем немного времени... В трубке раздался выстрел и вскрик Томаса. - Ты слышишь, Урбан? - Пропел незнакомец. - Я теряю терпение. Отключив телефон, Карл сглотнул, через силу делая шаг к люку, трясущимися руками отмыкая замок. Он не хотел умирать. Он чертовски не хотел умирать. Но ещё меньше он хотел смерти Томаса. Не его персонаж, ни какая-то прихоть внутри, ни капризы. Он, он сам готов был рискнуть, чтобы спасти того, кто стал егму дорог. Сам. Люк откинулся в сторону и Карл, дрожа всем телом, но переступая через себя, спустился на первый этаж. Дом был разгромлен, медель перевёрнута и буквально выпотрошена пулями, проклятые обои местами порваны, где-то измазаны в крови, пахло дымом и порохом. К горлу подкатила тошнота: наверняка, снова кто-то умер. - О! А вот и наша звезда! Их оказалось трое, возможно, было больше. Тот, что говорил (как, в прочем, и его подельники), был просто клише злодея: здоровый, мускулистый, с довольной, бычьей рожей и пистолетом в огромной руке. Томас стоял на коленях, посреди тесного помещения, заведя руки за голову, футболка на левом боку пропиталась багровой кровью, стекающей вниз, пропитывая ковёр. Он казался ребёнком среди них, маленьким и хрупким. За его спиной стоял один из нападавших, прижимая к его затылку пистолет. Когда Карл перехватил его взгляд... Сангстер отвёл глаза. Чёрные, полные ужаса и обречённости. - Молодец! Браво! - Мужчина с бычьим лицом зааплодировал, подходя к Карлу и кладя ладонь ему на плечо. - Если честно, я думал, у тебя кишка тонка, но нет! Гляньте, парни! На край света, ради этой псины! - Вы получили, что хотели, отпустите его. - Сглотнув тугой ком, Карл смог придать голосу твёрдости. Он актёр, сейчас нужно просто немножко потянуть время. Он сможет, точно! Главное - решить, что комната - это съёмочная площадка. Всё просто. На секунду повисла пауза, а потом все расхохотались и громче всех, кажется, Томас. Он запрокинул голову, безвольно роняя руки вниз и его никто не одёрнул. Карл почувствовал себя единственным идиотом в помещении. - Ахаха! Боже мой! Серьёз... нет, ты сейчас серьёзно!? - Убийца сложился пополам, тыча пистолетом в сторону то Карла, то Томаса. - Томми, ты где его взял?! Ахахаха! - Карл, они ни одного из нас не отпустят. - Смахивая слёзы и всё ещё подрагивая от смеха, пояснил Томас таким тоном, словно говорил с дошкольником. - Это прокатывает только в кино. В реальности твоим единственным шансом было оставаться на чердаке. - Блондинка прав! - Мужчина с бычьим лицом, наконец, разогнулся и толкнул Карла вперёд, заставляя его встать на колени, напротив Сангстера. - К тому же, вот сам посуди: уговор дороже денег, так? И, знаешь, я бы его отпустил, честно! Ты подкупил меня своим поступком. Но есть правила куда серьёзнее: я не имею права оставить в живых снайпера. - Снайпера? - Нахмурился Урбан, непонимающе глядя на Томаса. - Посмотри на меня, какая у меня, по-твоему, роль в отряде? - Повторил Томас заданный когда-то, в самом начале, вопрос. Губы растянулись в привычной ухмылке, но глаза, темнее обычного, смотрели внимательно, словно стремясь запомнить каждую деталь лица актёра. - Ублюдок на особом счету. Сейчас, вон, четверых положил, пока мы его не скрутили. - Убийца оскалился и сплюнул под ноги Томасу. - А в свободное время он у нас работает под прикрытием. - Что поделать, если вы не только как мишени в тире, но и тупые, как кролики. - Сангстер криво усмехнулся. - Ну, значит сейчас "тупые кролики" будут учиться считать. - Мужчина обошёл Томаса со спины, оттесняя своего напарника и поднял пистолет, целясь блондину в затылок. - Давай с пяти, чтобы ты прочувствовал остроту момента. Пять. - Сухо щёлкнул предохранитель. - Четыре... Карл в ужасе глянул на мужчину, собираясь начать спорить, умолять, попытаться сторговаться... - Карл. - Тихо, совершенно спокойно, позвал Томас. Он выглядел устало, но не напугано или обречённо. Он был спокоен, тонкие губы привычно изгибались в усмешке и он смотрел в чужие глаза мягко, по-доброму, даже нежно. - Всё хорошо. Просто смотри на меня. С тобой всё будет хорошо. Карл смотрел. Смотрел и слышал только его голос и своё, отчаянно колотящееся сердце. Нет, так просто не может закончиться. Томас смотрел уверенно, но Урбан не верил, что ему не страшно. Все боятся умирать. Кровь из разбитой брови заливала правую половину лица телохранителя, губа рассечена, футболка пропитана кровью и разорвана у плеча, но глаза смотрят прямо, совершенно спокойно. Как у партнёров по съёмкам на репетициях. Когда они знают, что на самом деле их не убивают, просто сейчас надо будет сделать вид: медленно дышать диафрагмой и постараться, чтобы веки не подрагивали, когда возьмут крупный план. - Томас... - Верь мне. Всё будет хорошо. - Чёрные, сияющие изнутри, глаза никогда прежде не лгали... "Карие, не чёрные" - Успел подумать Карл, прежде, чем его оглушил выстрел и тело Томаса, вздрогнув, упало на пол. "Стоп! Снято!" Статисты меняют декорации, актёры готовятся к новой сцене, гримёры набегают, чтобы освежить грим, операторы меняют ракурс. - Аж настроение улучшилось! Ну всё, хватит. Твоя очередь. Карл не слушал. Для него не существовало больше ни хищного дула пистолета, направленного на него, ни криков, ни новых выстрелов, ни приехавшей, наконец, полиции. Ничего. Внутри, там, где теплилось "странное чувство", "инстинкт любить", всё горело и рушилось. Это не была игра, не была часть роли, это принадлежало Карлу. Томас обещал, что всё будет хорошо. Он солгал.