~*~
Спустя час Анафема все еще обходила быстрым шагом улицы Мейфэйра, внимательно вглядываясь в припаркованные машины и фасады нарядных дорогих особняков. Время от времени она доставала из вязаной сумки-торбы какие-то невзрачные камешки, вертела их в руках, бормотала себе под нос. Иногда вздрагивала всем телом, заметив человека в темных очках, но быстро поникала и снова пускалась в путь по ухоженным тротуарам. Казалось, помочь в этих отчаянных и беспорядочных поисках может лишь чудо. И чудо, как ни странно, случилось. В очередной раз завернув за угол, Анафема вдруг перешла с торопливого шага на бег и со всех ног припустила к машине, остановившейся в нескольких футах от нее. Идеально сохранившаяся и безупречно ухоженная старинная «Бентли» выглядела столь же впечатляюще, сколь и выскочивший из нее хозяин — высокий, стройный, элегантно одетый молодой человек с выразительными резкими чертами лица, настолько эффектный и лощеный, что при взгляде на него у всех прохожих мелькала мысль: «Точно известный актер... или певец, жаль, что в темных очках, лица толком не разглядеть». Возможно, со стороны Анафема казалась тем человеком, который все же признал звезду и ринулся к ней за автографом. Но о ее истинных мотивах не догадался бы даже самый отчаянный фантазер. А вот хозяин «Бентли» явно догадался о них сразу. При виде Анафемы он изменился в лице, взбежал по ступенькам, ведущим к двери одного из особняков, потянул за ручку... — Стой! — закричала Анафема на всю улицу. — Остановись сейчас же! Молодой человек замешкался лишь на несколько секунд, но их Анафеме хватило для того, чтобы преодолеть оставшееся расстояние и схватить его за руку. — Ты же узнал меня, правда? Ты был в Нижнем Тэдфилде пять лет назад? В августе. На военной базе, так? — Мисс, вы обознались, простите. — Сними очки. — Мисс, хватит на меня кричать и требовать от меня странных вещей. В отчаянном порыве Анафема протянула руку и сдернула с молодого человека очки. Тот свирепо уставился на нее сияющими желтыми глазами с вытянутыми зрачками. — Послушай, — Анафема вдруг перешла с крика на леденяще спокойный тон, — если ничего не предпринять, Адам уничтожит нас всех. А он на это способен. Уж тебе ли не знать. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. А потом молодой человек достал из кармана мобильный телефон и нажал кнопку быстрого набора. — Азирафаэль, я сейчас к тебе приеду. И я буду не один. У нас проблемы.~*~
— Пейте какао, милочки, — Азирафаэль, тот самый полноватый блондин, суетился у круглого столика, который явно был слишком мал для четверых, даже несмотря на то, что все трое гостей отличались худощавым телосложением. — Фу, я сладкое не пью, — грубо сказала Пеппер и незаметно, как ей самой казалось, отодвинула свой стул от стула молодого человека в темных очках, который по дороге сюда представился им как мистер Кроули. — Пеппер... — устало и без энтузиазма одернула ее Анафема. — Ничего-ничего, — поспешно сказал Азирафаэль. — Вы устали с дороги, я все понимаю. А вы бы что предпочли, славная моя? — Виски без льда, — отрубила Пеппер. Кроули фыркнул от нервного смеха, а на приятном лице Азирафаэля промелькнула тень неодобрения. — Если есть кола, то она колу будет, — пришла на помощь Анафема. — Кола тоже сладкая, — доверительно предупредил Кроули. — Разумеется, пусть будет кола, — кивнул Азирафаэль. — Пей, милая. Пеппер озадаченно взглянула в чашку и вместо светло-коричневого какао обнаружила там бурую пузырящуюся газировку. — Прикол, — с уважением сказала она и шумно отхлебнула большой глоток. — Что ж, — Азирафаэль уселся за стол, — мы внимательно вас слушаем. Мисс Гаджет, что привело вас в эту скромную обитель? Анафема немного помолчала, собираясь с мыслями, потом глубоко вздохнула и заговорила: — Это все началось около года назад, по нашим прикидкам. До этого мы жили хорошо... очень хорошо. Все как-то само собой складывалось. Стоило нам с Ньютом решиться на переезд в Нижний Тэдфилд, как для нас нашелся прекрасный коттедж за какие-то смешные деньги. Мои статьи стали публиковать в журналах, потом издательство эзотерической литературы предложило мне договор на несколько книг. Ньют тоже втянулся в публицистику, только на научно-популярную тему. Мы занимались любимым делом, неплохо зарабатывали, никогда не ссорились, дружили со всеми соседями. И дело тут было не только в нас. Все жили хорошо. Правда же, Пеппер? — Правда, — серьезно кивнула Пеппер. — У нас тоже все было хорошо. Маман наконец-то нашла себе нормального мужчину, не какого-то там маргинала. В школе гладко все шло, хотя я, по правде говоря, не то чтобы люблю учиться. Потом еще сделали школьную футбольную команду, к нам сразу пришел классный тренер, у него все играли — и мальчики, и девочки. Я по школе была самая лучшая! То есть самый лучший был... — она замолчала, как будто боялась произнести имя, — самый лучший был Адам, но ему быстро надоело. Воспоминание об Адаме словно всколыхнуло в обеих гостьях страх — они понурились и затихли, уставившись в свои чашки. — А что же произошло потом? — мягко спросил Азирафаэль. — А месяца два назад к нам на игру приехал тренер юношеской сборной Англии, — медленно и хрипловато продолжала Пеппер. — Я ему понравилась, он захотел меня взять в резерв, предложил переехать в Лондон, обещал меня устроить в хороший интернат. Я согласилась, мать тоже не против была. Но фигня в том, что против был он. Азирафаэль не стал уточнять, кого именно имеет в виду Пеппер, только кивнул головой. Кроули хмуро крутил в руках опустевший бокал, не поднимая головы. Казалось, он всеми силами старался отгородиться от происходящего. — В общем, тренер уехал и даже телефона не оставил. Я подумала, что он просто забыл или что-то такое. Решила сама его найти — ну, мне правда хотелось в сборную. И в Лондон тоже. Дозвонилась в итоге на его рабочий телефон. А он сказал, что не помнит меня. И вообще не помнит никакого Нижнего Тэдфилда и никогда там не был. И тут бы мне уже перестать тупить и понять, что к чему, но не судьба. Я у него стала спрашивать, ведет ли он отбор и можно ли приехать. Договорились, что он меня посмотрит. А потом, короче... — она на секунду скривилась, но взяла себя в руки, — потом он мне сказал, что надо поговорить. Он — это я не тренера имею в виду, а... его. — Я понял, — тихо сказал Азирафаэль. — И о чем же он хотел поговорить? — Мы пересеклись на нашем карьере после школы. И он мне сказал, что не хочет, чтобы я сваливала в Лондон, потому что я ему друг. Я ему пыталась объяснить, что буду на выходных приезжать в гости, но он не слушал. Он сказал: «Хочешь, в Нижнем Тэдфилде будет своя женская футбольная команда? Ты же можешь остаться играть в ней. И я тебе обещаю, что все кубки будут ваши, все на свете». И знаете, это уже звучало по-настоящему стремно, и я психанула. Сказала ему, что не обязана с ним всю жизнь дружить, а кубки выиграю и в сборной без его помощи. И ушла. Он мне еще вслед кричал про то, что это мой последний шанс вернуться и согласиться на его условия, а я шла и думала, что он конченый придурок и маньяк. И была права. Потому что в тот же день я тупо на ровном месте споткнулась, упала и раздробила колено. Причем так сильно, что врач на снимок пять минут пялился, офигевал и переспрашивал, правда ли я просто упала и не бил ли меня кто-то по ноге. Футбол, понятное дело, отменился сам собой. Ну а мы кое-что поняли про эту жизнь, — Пеппер горько усмехнулась и замолчала. — Мы стали припоминать и сопоставлять определенные события, — вступила в разговор Анафема. — Например, за пару месяцев до истории с Пеппер проект Уэнслидейла занял одно из призовых мест на международном конкурсе для школьников. Ему предлагали стипендию и обучение в Америке, он был на седьмом небе от счастья, но в последний момент ему и его родителям отказали в выезде из страны, развернули на пограничном контроле. Тогда Уэнсли не хотел ни с кем обсуждать эту ситуацию. Просто вернулся в Нижний Тэдфилд и стал учиться дальше. — А после истории с моим коленом я его приперла к стенке и расспросила, — вклинилась Пеппер. — Короче, на границе им сказали, что у них поддельные паспорта. Хотя это бред, зачем Уэнсли и его предкам что-то подделывать? В любом случае их никуда не выпустили, но и задерживать не стали, хотя по идее должны были, если уж паспорта фальшивые. Но их просто отправили домой. А когда они потом попытались связаться с организаторами конкурса, те сказали, что не было у них никаких участников из Нижнего Тэдфилда. — И Адам тоже беседовал с Уэнслидейлом до отъезда? — спросил Азирафаэль. — Ну да, — кивнула Пеппер. — Все по той же схеме: сначала предлагал построить рядом с Тэдфилдом научный центр и назначить Уэнсли там главным, потом угрожал, а Уэнсли вообще это принял за неудачную шутку и только после проблем с паспортами все понял. Но это еще ничего, а вот Анафема... — Пеппер, может быть... — Анафема покраснела и бросила взгляд на Кроули, который по-прежнему не участвовал в разговоре, но потом махнула рукой. — Ладно, не до стеснения сейчас. Мы с Ньютом год назад решили пожениться. С перспективой сразу после свадьбы завести ребенка. Рассказали об этом Адаму, мы ведь считали его другом. А он довольно болезненно это воспринял. Стал убеждать нас подождать какое-то время, понять, действительно ли нам это нужно. Ньют тогда возмутился и сказал, что Адам до таких советов еще не дорос и вообще лезет не в свое дело. Но я-то поняла, что он приревновал. Точнее, это тогда я подумала, что он просто приревновал и ничего больше... — Детей у вас до сих пор нет и не предвидится, конечно, — впервые подал голос Кроули. Азирафаэль наградил его возмущенным взглядом, а Анафема в ответ лишь кивнула. — Но и это еще не все, — хмуро объявила Пеппер. — Далеко не все. Кроули нервно усмехнулся. — После всего случившегося нам тяжело было сохранять хорошие отношения с Адамом, — сказала Анафема. — Естественно, ни о каких открытых конфликтах речи не шло, но мы от него отдалились. Сначала он пытался нас задобрить. Но к тому времени он уже понял, что слишком усердствовать опасно, ведь любой крупный успех мог увести нас из Тэдфилда. Поэтому он ограничивался мелочами. Мне предлагали сотрудничество новые журналы. У Пеппер на удивление быстро зажило колено. Ньюта позвали работать на должность редактора научно-популярного еженедельника для подростков. — Но вы же понимаете, что это все не по-настоящему, — снова перебила Анафему Пеппер. — Уже и не разберешь, чего мы сами добились, а что нам досталось от него. Так что все это нам уже было совсем не в кассу. И дружба наша стухла окончательно. Тогда-то и началась движуха. — Движуха? — вежливо переспросил Азирафаэль. — В новостях ведь не передают ничего про Нижний Тэдфилд? — с усмешкой поинтересовалась Анафема. Азирафаэль покачал головой, а Кроули пожал плечами. — Так я и думала. Хотя случись такое в любом другом городе, туда сразу бы стеклась куча журналистов, исследователей паранормальных явлений и прочих эзотериков и шарлатанов. Потому что у нас над городом вот уже месяц висит туман — такой, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Потому что у нас в городе разом погибли все птицы — просто как-то утром, выйдя из дома, люди в тумане стали натыкаться на птичьи трупы, которыми были усыпаны все улицы. Потому что на нас нападает то сыпь, то кашель, то невесть откуда взявшаяся мошкара. А над карьером теперь постоянно чем-то воняет так сильно, что все забыли туда дорогу. Только он до сих пор туда ходит со своей собакой. Родители пытались его туда не пускать, а он им сказал, что убьет их. И знаете, они поверили, — голос Анафемы дрожал все сильнее. — От нас-то вы что хотите? — прервал ее Кроули. — А вы не догадываетесь? Мы понятия не имеем, что ему придет в голову дальше. Мы боимся ему противостоять, но и дружить с ним уже невозможно. Все, кто пытается уехать, возращаются почти сразу. Он держит нас в заложниках. А мы всего лишь люди. И нам нужна помощь кого-то более могущественного. — Если он держит вас в заложниках, почему тогда вы здесь? — усмехнулся Кроули. — Я не могу ответить. Значит, он почему-то решил нас отпустить. Я уже давно бросила надеяться, что мы можем совершать хоть какие-то поступки без его одобрения. — Поехали, — вдруг сказал Азирафаэль, и все разом обернулись к нему. — Куда? — спросил Кроули, скривившись. — В Нижний Тэдфилд. Нужно это как-то остановить. Кроули встал и качнул головой в сторону двери: — Ангел, на два слова. — Извините нас на секунду, — вежливо сказал Азирафаэль Анафеме и Пеппер уже на ходу, потому что Кроули бесцеремонно схватил его за локоть и буквально поволок прочь из комнаты. Когда они оказались снаружи, на узкой лестнице вниз, в торговый зал, Кроули схватил Азирафаэля за плечи: — Ты сошел с ума? — Это ты, кажется, не в себе, Кроули, — сурово ответил Азирафаэль. — Этим людям нужна наша помощь. — Ты не понимаешь, что нам просто нужно сидеть тихо и благодарить Небеса и Ад за то, что нас пока никто не трогает? — Кроули, они приехали просить помощи. И позволь тебе напомнить, что благодаря в том числе этим людям мы сейчас с тобой разговариваем, а этот мир еще не лежит в руинах. — Судя по всему, этому миру недолго осталось, а у нас уж точно недостаточно сил, чтобы что-то с этим поделать. Пусть разбирается наше начальство. — Ты за последние пять лет хоть что-то слышал от начальства о Нижнем Тэдфилде? — Нет, слава... кому-нибудь. — И я тоже. Они не лучше людских телеканалов и газет. Даже хуже. Людям просто умело перекрывают информацию. А Наверху и Внизу обо всем знают, я уверен. Но не хотят вмешиваться. Что им какой-то маленький город? Им и Земля в целом не очень интересна, разве что как потенциальное поле боя. А нам с тобой... я думал, что тебе Земля небезразлична, так же как и мне. — Нижний Тэдфилд — это не вся Земля. Азирафаэль отстранился и посмотрел на Кроули с изумлением, словно не узнавая его. — И что ты предлагаешь? — блеклым голосом спросил он. — Стереть им память и где-нибудь спрятать. — Во-первых, наивно полагать, что мы сможем их спрятать от него. Во-вторых, в Тэдфилде осталось еще много народу. В том числе их близкие. — Азирафаэль, если мы туда поедем, мы попадем в неприятности. В такие неприятности, что тебе за шесть тысяч лет и не снилось. То есть не приснилось бы, если бы ты когда-нибудь спал. — Я поеду, — коротко сказал Азирафаэль. — Я один раз уже готов был убить Адама, считая его вселенским злом. А он спас нас всех, и я этот урок усвоил. Я верю, что мне удастся его переубедить. Ты можешь не ездить, я тебя не заставляю. С этими словами он развернулся и направился назад в комнату. Кроули зашипел от злости и последовал за ним. — Давайте, не рассиживайтесь, — бросил он в сторону Пеппер и Анафемы, даже не взглянув на них. — Доедем до вашего чертова Тэдфилда к вечеру. Пеппер и Анафема тут же вскочили на ноги, а Азирафаэль украдкой тронул Кроули за плечо и улыбнулся ему.~*~
За несколько часов поездки они перекинулись всего парой слов. Кроули вцепился в руль и нарочито внимательно смотрел на дорогу. Азирафаэль, прихвативший с собой какую-то потертую книгу, быстро ее пролистывал, изредка останавливаясь на определенной странице и внимательно в нее вчитываясь. Пеппер и Анафема жались друг к другу на задних сиденьях и иногда очень тихо перешептывались, словно боялись спугнуть наконец-то улыбнувшуюся удачу. Только один раз Кроули взглянул на них в зеркало и спросил: — Как вы хоть нашли нас? Анафема порылась в сумке и вытащила оттуда окончательно измятую и изорванную карту: — Так же, как нашла тогда Адама. Прочертила линии силы и нашла пересечения. — Неужели эта дребедень работает? — прошипел Кроули сквозь зубы. — У настоящих ведьм работает! — гордо сказала Пеппер. — Благослови вас Бог, — фыркнул Кроули, и по его тону было понятно, что это вовсе не доброе пожелание. Остаток пути они провели в напряженной тишине. Далеко на горизонте закат полыхал неестественно алым заревом, окрашивая небо вокруг желто-оранжевой акварелью. С каждой минутой вокруг становилось будто бы душнее. Кроули опустил стекла, но это не помогло. Скорее наоборот: воздух хлынул в салон гнетущим потоком, стремительно сгущаясь и наполняясь зловонием. Кроули прошептал себе под нос какое-то затейливое ругательство и снова поднял стекла, но машина уже пропиталась вонью. Пеппер кашлянула. — Стремный какой-то закат, — сказала она. — Это не закат, — хором ответили Кроули и Азирафаэль и тревожно переглянулись. Они оказались правы: небо уже почернело, а зарево на горизонте горело все ярче, ослепительное и пугающее, приближающееся с каждой милей и уже почти готовое поглотить их. Наконец, миновав странный указатель с замазанной черной краской надписью, они нырнули под гору, и Кроули тут же резко ударил по тормозам. Обычная машина не успела бы остановиться. Их спасло лишь то, что машина у Кроули была совсем не обычная. Или то, что стоящий посреди дороги человек спокойно и неторопливо поднял руку и взмахнул ею в сторону машины, которая неслась прямо на него. Пламя пересекало дорогу и расходилось в обе стороны от нее жарким широким поясом. Его языки взвивались футов на десять вверх. Прямо перед пламенем, буквально в нескольких шагах от него, скрестив руки на груди, стоял стройный, прекрасно сложенный белокурый подросток. В отблесках огня его безупречно красивое лицо казалось восхитительным — и страшным. Большой черный пес смирно сидел у его ног. Жар пламени его вовсе не беспокоил, как и его хозяина. Кроули, Азирафаэль, Пеппер и Анафема тихо выбрались из машины. — Приехали, — спокойно и удовлетворенно констатировал Адам Янг. — Замечательно. Он слегка повернул голову, и пламя сзади расступилось, образовав узкий проход. — Внутрь, — сказал Адам, обращаясь к Пеппер и Анафеме. Те с ужасом смотрели на обрамленную огнем тропинку. — Внутрь, — повторил Адам. — Быстро. Вы мне уже не нужны. Пожалуй, вас стоит поблагодарить, вы сделали все как следовало. А теперь возвращайтесь в город, ваше место там. Анафема беспомощно повернулась к Азирафаэлю. Тот кивнул и одними губами произнес: «Идите». Анафема взяла Пеппер за руку, и вместе они прошли через проход в опоясанный пламенем город. — Гребаный маньяк, — процедила Пеппер в сторону Адама. Тот только улыбнулся уголками губ, даже не взглянув на нее. Его глаза были устремлены только на Кроули и Азирафаэля. Когда пламя за спинами Пеппер и Анафемы сомкнулось, Адам Янг заговорил снова. — Сейчас мне нужны вы. Я мог бы приехать за вами сам, но раз девочки мне невольно помогли, я счел невежливым отказываться от их помощи. Анафема очень талантлива, ее даже жаль. Но я понял, что безнадежно перерос людей. Теперь мне требуется другая компания, поэтому ко мне в услужение поступите вы. Вы довольно глупы, но опытны и обладаете нужными мне знаниями. Вы поможете мне раскрыть все свои способности, а потом я найду вам еще какое-нибудь применение. — Слушай, парень, — нервно сказал Кроули. — Давай-ка лучше так. Я тебя свяжу со своими ребятами, с твоим, так сказать, отцом, и вы там между собой решите, что дальше делать. Мы с ангелом, если совсем честно, мелкие сошки. Не твоего полета птицы. Тебе надо выше метить. — Неужели отец обо мне хоть раз спрашивал? — издевательски спросил Адам. — Мне ничего не передавали на этот счет. Я расцениваю это так, что делиться со мной властью над Адом он не намерен. Но я и сам пока не настроен ему противостоять, мне нужно набраться опыта. Поэтому для начала я с вашей помощью возьму под контроль Землю. А там посмотрим. Если войду во вкус, то и к отцу в гости наведаюсь. — А у нас ты не будешь спрашивать, хотим мы тебе помогать или нет? — Кроули постарался задать вопрос уверенным тоном, но посреди фразы запнулся. — Я тебе очень советую запомнить одну вещь, — в отличие от Кроули, уверенность в тоне Адама Янга была непоколебима. — Мне нет нужды ни у кого ничего спрашивать. С этими словами он направился к машине, по-хозяйски открыл дверь и впустил в салон собаку. — Подожди, — сказал Азирафаэль. — А что будет с Тэдфилдом? На лице Адама Янга появилось скучающее выражение: — Тэдфилд — это пройденный этап. Кроме того, там живут ненадежные люди. Поэтому с Тэдфилдом мы сегодня попрощаемся. — Но ты же погасишь пламя перед тем, как мы уедем? — А зачем? Этот город меня разочаровал. — И ты что, спалишь его? — спросил Кроули, который уже не мог сдерживать дрожь в голосе. — Завтра о нем никто и не вспомнит. Впрочем, о нем никто не помнит уже сейчас. — Но так же нельзя! — не удержался Азирафаэль. — Ты так любил этот город. Помню, когда я впервые приехал сюда, я был поражен тем, как горячо и искренне кто-то любит это место. У тебя же здесь друзья, учителя, родители, в конце концов. — Я уже сегодня упомянул, что перерос людей, — отчеканил Адам. — Еще один совет: запоминайте все, что я вам говорю. Тогда вам будет легче исполнять мои указания. В машину, оба. — Эй-эй-эй, постой, — Кроули все же сумел взять себя в руки. — Ты ведь хочешь, чтобы мы поделились с тобой опытом, верно? — Допустим. — Тогда позволь мне приступить прямо сейчас. — Адам кивнул, и Кроули продолжал: — Не разбрасывайся слугами. Твой отец — настоящий отец, я имею в виду — может гневаться на своих демонов и пытать их, но это всегда лишь временная мера. Рано или поздно они возвращаются на свои посты. Хорошенько напуганные и наказанные подданные служат своему повелителю усерднее. Ты потратил немало своего бесценного времени на то, чтобы наказать и запугать Нижний Тэдфилд. Если ты считаешь, что тебе нужно сейчас его покинуть, то воля твоя. Но не избавляйся от него. Тебе может еще пригодиться город, где все помнят и боятся тебя. Адам Янг прищурил глаза: — Что ж, пока что будь по-твоему. А поступить по-своему я всегда успею, — он небрежно взмахнул рукой, и языки пламени послушно застелились по земле, а потом и вовсе исчезли. — А теперь едем. Понурившись, словно арестанты, Азирафаэль и Кроули уселись в машину. — Куда едем? — спросил Кроули, заводя мотор. — В Париж, в Диснейленд. — Куда-куда? — Я не повторяю дважды. Я хочу развлечься. Адам развалился на заднем сиденье и жестом подозвал пса. Тот вскарабкался на сиденье рядом с ним, царапая когтями кожаную обивку. Кроули стиснул зубы, но ничего не сказал. Азирафаэль, не отрываясь, смотрел на собственные подрагивающие руки, сложенные на коленях. «Бентли» стремительно ехала прочь от Нижнего Тэдфилда. Адам Янг вдруг засмеялся. — Представляете, ваши мысли я тоже слышу. Интересная штука, я думал, что у меня это только с людьми работает, но нет. «Прости меня, Кроули, милый мой. Ты сегодня днем был прав, нам не стоило никуда ехать. Мы никому толком не помогли, а себе сделали только хуже. Мне страшно, Кроули. За себя и за тебя, за нас с тобой». «Хороший мой, глупый мой ангел, во что же ты нас втянул. Хотя зачем тебя винить? Это был вопрос времени. Только вопрос времени». А вы, оказывается, сентиментальны, несмотря на прожитые годы. Оно и к лучшему, таких проще контролировать. Наступило молчание. Азирафаэль и Кроули сидели неподвижно, вжавшись спинами в сиденья. Кроули даже не поворачивал руль, машина все равно ехала сама. Адам Янг хмыкнул, почесал пса за ухом и спросил весело, с почти детским пылом: — А вы ведь научите меня выпускать крылья и летать?