Секс в Волшебном Мире

      Солнце медленно опускалось за холмы, окружающие старую деревушку Оттери-Сент-Кэчпоул. Умиротворенно стрекотали кузнечики, щебетали птицы, теплый ветер разносил по округе легкие пушинки тополиного пуха, которые то и дело опускались на ресницы Луны и Джинни, сидевших на крыльце высокого, напоминающего шахматную ладью дома Лавгудов, стоящего посреди просторных лугов, окруженных круглыми холмами. Подруги сидели на ступенях и рассматривали фотографии в потрепанном фотоальбоме.       — Девочки, чай готов! — раздался голос Ксенофилиуса из распахнутого настежь кухонного окна.       — Уже идем, пап! — крикнула Луна и захлопнула альбом. — Пойдем, Джинни, сейчас попробуешь папин фирменный пирог с земляникой!       Через несколько минут они втроем уже весело болтали, обсуждая учебу в Хогвартсе и однокурсников.       — Да-а, а я вот уже начал подзабывать годы своей юности, — протянул Ксенофилиус после очередной веселой истории, рассказанной Джинни.       — А я думала, молодость остается в памяти навсегда, — сказала Джинни, доедая второй кусок изумительного пирога.       — Остается, если постоянно вспоминать, — сказал он. — А я редко вспоминаю о своей учебе в Хогвартсе, да и своих друзей с тех времен уже не сыскать: все разбежались по своим делам, кто куда...       — Да ладно, пап, ведь приезжал же к тебе недавно твой однокурсник Стивен, — сказала Луна, погладив отца по плечу.       — Да, а до этого я его семнадцать лет не видел, с тех самых пор, как ты родилась, — усмехнулся Ксенофилиус и, допив остатки чая, поднялся с места и стал убирать со стола.       — Ну, ладно, спасибо, папочка! Мы с Джинни наверх, — сказала Луна, тоже поднявшись из-за стола.       — Спасибо, мистер Лавгуд! — кивнула Джинни.       — Ой, какие глупости! — махнул он рукой. — Какой еще мистер? Просто дядя Ксен!       — Он не любит, когда его называют "мистер", — прошептала Луна, когда они вышли с кухни. — Я же тебе говорила: называй его "дядей Ксеном".       — Ну ладно, ладно, просто это... Непривычно как-то, — успокоила ее Джинни.       Комната Луны на третьем этаже оказалась очень просторной. Она была такая же круглая, как и кухня, поэтому создавалось ощущение того, что помещение намного больше чем есть на самом деле. Кровать с треугольным прозрачным балдахином стояла прямо напротив входной двери, по обе стороны от нее стояли маленькие тумбочки, изрисованные детскими рисунками. Маленький диванчик стоял около окна, а письменный стол, такой же разукрашенный, как и тумбочки, находился у противоположной стены, на которой висело бесчисленное количество разных вырезок из "Придиры", фотографий и прочей ерунды.       — Ну, так что ты там говорила насчет того сна, что тебе вчера приснился? — спросила Луна, забравшись с ногами на кровать.       — О, мне приснилось, — начала Джинни, сев рядом с ней и повалившись на спину, — Что мы с тобой оказались в Ванной Старост... Только ты и я, представляешь?       — И что же мы там делали? — спросила Луна, сложив ноги по-турецки и поправив упавший на лицо Джинни локон волос, в свете солнца из окна отливавших золотом.       — Сначала мы залезли в тот большой бассейн, что посреди ванной, и просто болтали, но потом... Потом ты положила свою руку туда, и я чуть не потеряла рассудок от удовольствия, — рассказывала Джинни, смотря в большие голубые глаза Луны.       — О, боже, Джинни, неужели я это сделала?! — воскликнула она, прикрыв рот ладонью.       — Да, а что мы вытворяли потом... — мечтательно протянула Джинни, проведя рукой по оголенному бедру Луны.       — У меня есть идея, — сказала Луна. — Вместо того, чтобы рассказывать, ты можешь показать все это вживую. Как тебе?       — Черт, как же я хочу тебя, Луна! — прошептала Джинни и набросилась на нее, опрокинув на спину и прижав телом к постели.       Та только засмеялась и обняла подругу ногами за талию, впившись в ее губы долгим и страстным поцелуем. Джинни же просунула руку между их тел и, забравшись под майку Луны, мягко сжала в ладони ее небольшую девичью грудь. Луна тихонько простонала ей в губы, и положила руку на ее голову, поглаживая мягкие рыжие локоны. Когда у обеих кончился воздух, Джинни оторвалась от ее губ и стала покрывать поцелуями ее щеки, подбородок и шею, оставляя влажные следы. Постепенно она спускалась все ниже и, высвободив грудь Луны из-под декольте майки, стала нежно облизывать ее набухшие розовые соски. Луна, крепко обхватывая Джинни за талию ногами, выгибалась всем телом и протяжно стонала, с каждой минутой все громче и громче.       — Луна, я думаю нужно остановиться, а то твой папа услышит! — сказала Джинни, подняв голову.       — Да брось, — быстро пробормотала она, — Мы на третьем этаже, он — на первом, а стены и потолки у нас очень толстые. К тому же, он, вряд ли будет против: он говорил, что на шестом курсе встречался с парнем...       Усмехнувшись, Джинни последний раз лизнула левый сосок подруги и снова накрыла ее губы своими. Луна перевернула ее на спину, а потом, оторвавшись от ее губ, спустилась вниз и, стянув с нее шорты вместе с трусиками, раздвинула ее ноги в стороны, задрав их вверх. Увидев перед собой влажную розовую киску, гладко выбритую с оставленной узенькой полоской рыжих волос на лобке, Луна наклонилась и провела кончиком языка по половым губкам, словно пробуя их на вкус. Джинни вздрогнула от удовольствия и невольно подалась бедрами ей навстречу, тихонько ахнув. Луна еще несколько раз лизнула ее губки самым кончиком язычка и пару раз поцеловала полоску волос на ее лобке, словно нарочно не переходя к более активным действиям. Джинни, не выдержав, зашептала сквозь стиснутые зубы:       — Луна, какого черта ты делаешь? Отлижи мне скорей, я больше не могу!       Рассмеявшись, Луна облизала указательный палец и ввела его в Джинни, раздвинув губки двумя пальцами другой руки. Щекоча языком ее клитор, она стала медленно двигать им внутри нее, полностью входя внутрь и мягко надавливая на стенки влагалища. Джинни, положив руки на свои бедра, держа их раздвинутыми как можно шире, тоненько постанывала, закусив нижнюю губу, и смотрела на белокурую голову Луны между своих ног. Луна, двигаясь в ней пальцем, лизала ее мокрые губки и клитор, время от времени просовывая язык внутрь вместе с пальцем. Чувствуя ее изумительный вкус, она получала настоящее удовольствие и старалась доставить подруге как можно больше наслаждения. Добавив второй палец, она стала двигать рукой быстрее, а ее язык ласкал киску Джинни уже просто с бешеной скоростью. Однако скоро рука устала, и Луна, нежно раздвинув половые губы пальцами и слегка оттянув кожу вверх так, чтобы обнажить клитор, начала ласкать ее влагалище. Кончик ловкого язычка блондинки быстро стимулировал розоватый бугорок. Время от времени Джинни чувствовала, как он опускается ниже и, проникнув в самое лоно, проскальзывал от входа во влагалище обратно к клитору.       Спустя некоторое время стоны Джинни стали уже совсем громкими, и Луна, понимая, что она уже близка к оргазму, оторвалась от ее киски и прошептала:       — Теперь твоя очередь, детка!       Немного разочарованно вздохнув, Джинни встала на четвереньки над Луной, которая улеглась на спину и задрала вверх ноги, стянув трусики и кинув их на пол, задом наперед, так что ее голова оказалась как раз между ног подруги. Задрав ее ноги еще выше, она наклонилась и, положив руки на ее ягодицы, принялась ласкать ее язычком. Луна же стала входить в Джинни двумя пальцами, глядя на ее гладкую розовую киску снизу вверх. Время от времени она приподнимала голову и, раздвигая пальцами половые губы в стороны, просовывала во влагалище язык или легонько покусывала их, слегка оттягивая. Стараясь доставить Луне как можно большее удовлетворение, Джинни, заметив на тумбочке расписной фарфоровый амулет, представляющий из себя идеально ровный цилиндр с закругленными краями, облизала его, чтобы смазать, и медленно ввела в ее вагину.       — Ох, Джинни... Глубже, — сквозь стоны бормотала Луна, продолжая ласкать ее руками.       Джинни, введя в нее импровизированный фаллоимитатор почти до самого конца, засосала губами ее клитор, а затем стала размеренно двигать фаллосом взад-вперед, ускоряясь с каждым движением. Вместе с тем она быстро-быстро щекотала кончиком языка ее клитор и то и дело целовала гладко выбритый лобок. При этом Луна доставляла ей ничуть не меньшее удовольствие, двигаясь в ней уже тремя пальцами и старательно вылизывая ее киску и промежность.       — Джинни, я скоро... Скоро кончу! — почти что закричала она через пару минут.       — Боооже, это фантастика! — сквозь стоны протянула Джинни, чувствуя, как тело подруги пробрала дрожь оргазма.       Мгновение спустя и она отдалась нахлынувшему оргазму, введя фаллос в Луну до самого конца и, прогнувшись в спине, запрокинув голову и громко выкрикивая ее имя...       — Тебе понравилось? — тяжело дыша, спросила Луна пару минут спустя.       — Это было настолько восхитительно, Луна, что...       — Мне тоже, — не дала она ей договорить. — Но у меня есть идея: продолжить еще круче.       — Что ты имеешь ввиду? — удивилась Джинни.       — Мой папа, — сказала Луна. — Мы просто обязаны пригласить его.       — О, Господи, Луна, ты спишь со своим отцом?! — воскликнула Джинни, вытаращив глаза.       — Нет, он всегда спит у себя. Один. Я думаю, ты имела в виду, что мы с ним занимаемся сексом — это правда, — нарочито спокойно объяснила Луна.       — Но это же..., — пораженно пробормотала Джинни. — Это так...       — Круто, — закончила за нее Луна. — Папочка лучший, Джинни, ты в этом убедишься сама. И отказы не принимаются!       Не успели Луна и Джинни отдышаться, как послышался стук в дверь.       — Луна, все хорошо? — спросил приглушенный голос Ксенофилиуса.       — Да, папа, заходи скорей! — крикнула Луна, и обратилась к Джинни, — Не волнуйся, он ведь никому не расскажет. Просто получай удовольствие!       — О, доченька, вы уже..., — вскинул брови Ксенофилиус.       Он с восхищением смотрел на лежащую в крайне непристойной позе Луну: с раздвинутыми ногами, в задравшейся юбке, голубой маечке, из-под декольте которой виднелись ее груди, и без трусов, и на смущенно сжавшую ноги вместе Джинни, тоже в обтягивающей белой майке и без трусиков.       — Да, мы уже вовсю веселимся, присоединишься? — игриво подмигнула ему Луна.       — Разумеется, если Джинни не будет против, — улыбнулся он.       Джинни, улыбнувшись, произнесла:       — Я вовсе не против, просто это так... Странно.       — Просто расслабься, — погладив ее по плечу, прошептала Луна и лизнула ее щеку.       Ксенофилиус стал поспешно раздеваться и, сняв с себя всю одежду, подошел к краю кровати. Джинни посмотрела на его твердо стоящий член — длинный и жилистый. Волос на его теле не было вовсе, и ей безумно захотелось облизать его всего, каждый дюйм его стройного тела. Тем временем, Луна подползла к нему на четвереньках и, крепко сжав член в кулаке, провела языком по его нижней стороне до самого кончика головки. Впервые в жизни увидев, как дочь ублажает собственного отца, Джинни испытывала острое и трепетное чувство чего-то запретного и особенно развратного, отчего все волнение и стыд куда-то испарились, оставив лишь нарастающее возбуждение. Луна старательно облизала пенис отца, не оставив сухим ни дюйма, а затем, положив руки на его бедра, обхватила губами головку и начала сосать его. Ксенофилиус положил руку на голову дочери и прикрыл глаза, хрипло постанывая.       Спустя пару минут Джинни тоже устроилась перед ним на четвереньках и лизнула напряженный мускул его бедра. Открыв глаза, Ксенофилиус, посмотрел на нее и, вытащив свой ствол изо рта Луны, крепко сжал его у основания так, что головка налилась красным цветом, и провел им по губам Джинни. Она с готовностью открыла рот и обхватила его губами. Ксенофилиус стал несильно толкаться в ее рот, прижимая к своему гладкому лобку голову Луны.       — О, дааа, Джинни, это изумительно! — сквозь стоны произнес он, поглаживая ее выгнутую спинку.       — Папа, неужели я тебе доставляю меньше удовольствия? — притворно обиженным тоном спросила Луна, посмотрев на него снизу вверх.       — Ну что ты, малышка, нет конечно! — успокоил ее Ксенофилиус.       Усмехнувшись, Луна стала кончиком языка щекотать его яйца и боковую сторону члена. Теперь Ксенофилиус положил обе руки на головы подруг и, запрокинув голову назад, глухо стонал, продолжая толкаться в рот Джинни. Затем, прервавшись, он вышел из ее рта. Девушки прижались губами к его члену каждая со своего боку, и он продолжил двигаться, прижимая их головы к члену и глядя, как он скользит между их губ. Его возбуждение стремительно нарастало, и дыхание становилось все учащеннее и тяжелее. Луна крепко сжимала рукой его ягодицу, а Джинни ласкала рукой сжимающиеся яйца, мягко обхватывая их ладонью, оттягивая мошонку и поглаживая напряженную промежность. Потом Джинни слезла с кровати и села на пол прямо под Ксенофилиусом. Запрокинув голову вверх, она с удовольствием лизала его гладко выбритую промежность и плотно сжавшиеся яйца, в то время как Луна ритмично сосала его член, придерживая его у основания. Плотно обхватив губами его стержень, она быстро двигала головой взад-вперед, а Ксенофилиус крепко держал ее за высокий хвост, в который были убраны ее белокурые волосы. Джинни, облизывая его мошонку и промежность, одновременно с этим ласкала и себя, двигаясь в киске указательным пальцем, а тяжелый запах мужского тела и пота возбуждал ее особенно сильно.       Скоро она почувствовала, как он напрягся, и поняла, что он вот-вот кончит. В то время как она принялась особенно старательно лизать его яйца и самое основание члена, Луна, заглотив его ствол особенно глубоко, так что на ее глазах даже выступили слезы, с громким звуком отпустила его и стала быстро щекотать кончиком языка его уздечку и чувствительную область под ней. Ксенофилиус положил руку на член и стиснул его. В следующий миг из кончика головки брызнула сперма, прямо на лицо Полумны. Она проглотила часть, остальное стекало по члену вниз, и Джинни жадно слизывала ее, смачно причмокивая и тихонько мурлыкая.       — Ооох... Девочки, это просто неописуемо! Я уже очень давно не испытывал такого оргазма! — тяжело дыша, хрипло сказал Ксенофилиус.       Без сил он растянулся на постели, а Луна, склонившись над Джинни, поцеловала ее, перелив сперму из своего рта в ее. Она проглотила ее, и Луна не преминула слизать остатки с ее губ.       — Папочка, ты лучший! — прошептала Луна и начисто облизала его постепенно расслабляющийся член.       — Думаю, что уже через несколько минут я буду готов опять, — сказал Ксенофилиус, поглаживая ее по голове.       И уже пять минут спустя он подтянул к себе Джинни и, устроившись вместе с ней на боку, приподнял ее ногу вверх.       — Я вам помогу, — сказала Луна и, взяв его член, ввела его во влагалище Джинни.       — Ах, какая же ты узенькая, малышка! — хрипло произнес он, оказавшись в ней.       — Ч-черт, а ты такой твердый, — простонав сказала Джинни. — Жаль, что ты не мой папа!       — Эй! — нарочито возмущенно воскликнула Луна.       Сняв юбку и майку, она тоже улеглась на бок, но вверх ногами по отношению к ним. Голова Джинни оказалась прямо между ее ног, и она тут же принялась с наслаждением ласкать языком ее киску. Луна, в свою очередь, жадно лизала ее клитор и то и дело появляющийся наружу ствол отца. Кроме того, она просунула руку между их ног и теребила в ладони его яйца и массировала промежность. Ксенофилиус громко стонал, чувствуя, как плотно обхватывают его член стенки влагалища Джинни и положил руку на ее горло, слегка сжимая его. Он быстро толкался в нее, согнув ноги в коленях и всем телом вжимаясь в нее как можно плотнее. Джинни стонала резко и отрывисто, прикрыв глаза и вылизывая киску Луны.       Спустя минут десять, когда все они уже были возбуждены до предела, Луна сказала:       — Папа, может быть ты уделишь немного внимания и своей дочери?       Она легла на спину и задрала ноги так, что колени почти касались постели сбоку от нее, и положила руки на ягодицы. Ксенофилиус, выйдя из Джинни и страстно поцеловав ее напоследок, встал на четвереньки задом к Луне и, оттянув член вниз, ввел его в ее раскрытую розовую киску. Джинни удивленно вскинула брови: такую позу она видела впервые.       — Поза неудобная, но очень классная, — подмигнул он ей и, опустив голову и плечи на постель, стал толкаться в Луну снизу вверх.       — Я такого еще никогда не видела! — восхищенно воскликнула Джинни. Устроившись на четвереньках над Луной так, чтобы та могла ласкать ее киску, она наклонилась и стала облизывать клитор и лобок подруги. Не меньше внимания она уделяла и Ксенофилиусу: лизала его яйца, промежность и основание члена. Раздвинув руками его ягодицы, Джинни провела языком по ложбинке между ними, облизав анус. Мужчина судорожно втянул воздух и издал особенно сладостный стон.       — Да-а, сделай это еще раз, детка, — произнес он, продолжая двигаться.       Джинни еще раз провела языком между его ягодиц, затем поцеловала его анус и впилась в него ртом. Исполненные наслаждения стоны Ксенофилиуса побуждали ее продолжать, и она, вцепившись в его беспрестанно сокращающиеся ягодицы, с упоением ласкала его. Происходящий разврат кружил голову. В то время как она старательно лизала их обоих, Ксенофилиус входил в свою дочь все быстрее и быстрее, так что кровать уже сильно шаталась, и скоро стоны Луны, все это время ласкавшей Джинни, переросли в натуральные крики. Очень скоро Луна задрожала и полностью отдалась сильнейшему оргазму. Ксенофилиус последний раз вошел в нее до самого основания, чтобы в эти секунды она чувствовала себя полностью заполненной, и остановился, а Джинни стала особенно осторожно щекотать язычком ее набухший клитор.       — О, да-а-а! Папочка-а-а! — кричала Луна, извиваясь в сладостных судорогах и крепко сжимая в руках ягодицы Джинни так, что на них оставались следы от ногтей.       После того, как ее оргазм отступил, Джинни слезла с нее, и Ксенофилиус, выйдя из ее киски, встал на колени и подтянул к себе Джинни. Уложив ее на бок, он задрал ее ноги так, чтобы она прижала их к груди и, наклонившись, облизал ее киску, промежность и анус. Затем он просунул в ее попку средний палец, заставив ее вздрогнуть и простонать от удовольствия.       — У тебя уже был анальный секс, Джинни? — спросил он, медленно двигая пальцем внутри.       — Да, но только... Не с мужчиной, я..., — стала объяснять она.       — Со мной, папа, — сказала Луна немного хриплым после оргазма голосом. — Мы с ней частенько в Хогвартсе забавлялись, и вот однажды я ей показала, как это круто. Знаешь, она даже испугалась сначала, когда я стала просовывать...       — Ничего я не испугалась! — прервала ее Джинни. — Просто это было немного неожиданно.       — Понятно, значит, ты не будешь против, если я трахну тебя в попку? — спросил Ксенофилиус, поглаживая ее бедро и добавляя второй палец в ее анус.       — Я буду только "за", — прошептала она, прикрыв глаза.       Помассировав ее попку еще некоторое время, он вынул из нее пальцы и одним взмахом палочки смазал и очистил ее, подготовив к проникновению. Держа член в руке, он провел головкой по ложбинке между ее ягодиц, а затем медленно и осторожно ввел ее внутрь. Джинни напряглась и закусила губу, потому что головка члена была гораздо толще двух пальцев.       — Расслабься, просто расслабься, — зашептала ей в ухо Луна, успокоительно поглаживая ее по волосам.       По мере того, как Ксенофилиус продвигался глубже, Джинни стонала все громче и громче, чувствуя тупую боль. Ей казалось, что его стержень вот-вот порвет ее попку. Наконец, член оказался в ней полностью. Джинни уже закусила губу и стонала во весь голос, а Луна целовала ее лицо и шептала что-то нежное и ласковое. Сама она просунула в свою попку, более привычную к аналу, три пальца и медленно двигала ими взад-вперед, получая истинное удовольствие. Ксенофилиус, начав двигаться, стал постепенно ускоряться, одновременно увеличивая амплитуду движений.       — Боже! Черт! Мерлин! — стонал он с каждым толчком, чувствуя, насколько узка ее попка, и как крепко стискивает его член сфинктер.       Выйдя на миг, он просунул внутрь два пальца, а затем, снова продолжая толкаться в нее, засунул их ей в рот.       — Попробуй на вкус свою попку, — прошептал он, глядя, как она облизывает их.       Скоро его движения стали очень быстрыми и размашистыми, а Джинни, несмотря на боль, стала получать искреннее наслаждение. Ксенофилиус долбился в нее, положив руки на ее ягодицу и громко шлепаясь об нее лобком. Луна, переместилась и теперь лежала, положив голову на бедро подруги, лаская ее киску пальцами. Несколько раз Ксенофилиус выходил из ануса Джинни, и она жадно сосала его пенис, крепко сжимая его или засовывая в ее попку пальцы.       Очень скоро он почувствовал, что вот-вот наступит оргазм. Джинни, как он заметил, тоже уже была на грани. Луна быстро-быстро теребила пальцами ее клитор и двигалась двумя пальцами в ее киске, а он принялся толкаться в ее задницу медленнее, но глубже, каждый раз входя по самые яйца. Через пару минут Джинни содрогнулась и громко закричала, закрыв глаза и изогнувшись всем телом. Тогда Ксенофилиус, последний раз толкнувшись в нее до самого основания, почти что вышел из ее попки — так, что внутри осталась только головка, — и с хриплым стоном, сжимая член у основания, кончил в нее. Выжав из себя все до последней капли, он обессилено повалился на бок и оперся на локоть. Луна легла возле дрожащей после оргазма Джинни и, припав к ее раскрытой попке, прошептала:       — Выталкивай все это, потужься.       Джинни поднатужилась, и Луна стала слизывать горячую сперму, вытекающую из ануса подруги. Выпив все, она повернулась к отцу и, улыбнувшись, сказала:       — Папочка, дай знать, когда будешь готов снова! © 2013, Original Gangsta