Smack my bitch up! The Prodigy
— Черт, Невилл просто гений! — в который раз воскликнул Симус, перекрикивая бахающую тягучими гулкими басами музыку. — Этот корень мандрагоры просто охеренная штука. Надо дать Гарри, когда вернется. Он еще раз затянулся из трубки Дина, забитой этим самым, растолченным в порошок корнем, и, переусердствовав, закашлялся. На самопальной пластинке Дина Томаса главный хит The Prodigy девяносто шестого года “Breathe” сменился мрачным наркотическим мотивом Cypress Hill, как нельзя лучше соответствовавшим происходящему. — Да, тема что надо, — протянул Дин, принимая трубку из рук все еще не прокашлявшегося Симуса. — Просто смертоносный кайф. Сам ушел, а нас оставил умирать. Рон вон уже в летит на небеса. Да, Рон? Рон, отрешенно смотревший в окно на мерцающие вдали огни Хогсмида и покачивающий головой в такт музыке, повернулся. — Да, выхожу в стратосферу уже, — кивнул он. — Че? — не понял Симус. — Да это... папа так говорит, — пояснил Рон. — Это типа такая хуйня в небе, высоко-высоко... — Точно полетел, — засмеялся Дин. — Ладно, я в комнату джентльменов, отлить надо. Рон запустил в него пачкой чипсов «Колдовской хруст». — Сам ты полетел, нарколыга! — сказал он, и, попав Дину прямо в голову, загоготал. Тот не остался в долгу и запустил в него из палочки заклинанием «Пердикулус». Рон издал очень громкий неприличный звук и заржал пуще прежнего на пару с Симусом. Вечер был в самом разгаре. Часы показывали половину десятого. В спальне шестикурсников Гриффиндора веселье не прекращалось часов с семи. Гарри, Рон, Невилл, Симус и Дин решили, что давно не устраивали вечеринок, которые стали их традицией с третьего курса. Поэтому сегодня вечером все пятеро договорились напрочь, до полной амнезии забыть о делах, уроках, проблемах и даже о прекрасном поле. Посвятить этот вечер «настоящей пацанской дружбе», как выразился Дин, состоявшей во время таких вечеринок в основном из шуток друг на другом и оскорблений на грани фола, шуточной борьбы на грани мордобоя, карточных игр на деньги, обливания друг друга пивом и и прочего дебоша. Гарри и Симус взялись раздобыть в Хогсмиде пиво и огневиски, отправившись туда под мантией-невидимкой через потайной ход. Дин достал заготовленный специально для такого случая табак и свою дорогущую трубку из красного дерева, а также свою коллекцию маггловской музыки, неведомым образом записанную на пластинки для волшебного патефона. А Невилл — тихий омут — подрезал в теплицах, куда имел отныне постоянный доступ, несколько корешков мандрагоры. После того, как Симус, после настоятельных требований Рона, сопровождавшихся отборными ругательствами, дружеским захватом и дерганьем за нос, отменил заклятие Дина, Рон откупорил очередную бутылку сливочного пива, третью за вечер. Его любимая марка «Трезвый Сквиб» с пивоварен его родного Девона всегда заходила на ура, несмотря на крепость в шесть с половиной градусов. Сделав глоток ледяного напитка, он с вперился презрительным взглядом в сидевшего на своей койке Симуса, подливающего в свою кружку «Гиннесса, близкого сердцу каждого ирландца, независимо от вероисповедания, ориентации, политических взглядов и наличия магических способностей. — Сколько можно цедить свои помои, Симус? — спросил Рон. — Отвали, «Гиннесс» это нектар богов, в отличие от твоей непонятной байды, — отмахнулся Симус, привыкший к нападкам ничего не смыслящих англичашек на любимый стаут. — Пиво вообще для слабаков, — бросил вернувшийся из туалета Дин, входя в спальню. Подойдя к круглому столу, стоящему рядом с печкой посреди спальни гриффиндорцев, он наполовину наполнил свой кубок огневиски «Hogsmeade Old N. 777» — выбор Римуса Люпина — и залил до краев сладкой газировкой. — Сказал тип, на три четверти разбавляющий свой виски каким-то сладким дерьмом, — пожав губы, покивал Симус. — Не на три четверти, а... Внезапно распахнулась дверь, и на пороге появился запыхвшийся Гарри. — А, еще трезвые, — ухмыльнулся он, оглядев друзей. — Ну что, готовы? Дин, Симус и Рон недоуменно переглянулись. — К чему, Гарри? — спросил Рон. — Я тут... Ну я ж вам говорил позавчера, — начал Гарри, выглядывая назад за дверь, словно опасаясь, что кто-то подкрадется и услышит. — Чего ты говорил? — не понял Симус. — Она уже идет! — воскликнул Гарри, видимо заприметив «ее» в гостинной. Он распахнул дверь и поспешил выйти. — Кто?! — почти хором заорали ребята. Гарри уже было исчез за дверью, все же соизволил дать ответ, просунув в дверь голову. — Ромильда Вейн, она немного выпила и очень любит вас троих! Он исчез, а мальчики еще пару секунд непонимающе смотрели на дверь, словно ожидая от нее каких-либо разъяснений. Затем Рон хлопнул себя по лбу. — Точно! — воскликнул он. — Помните, Ромильда хотела сделала приворотное зелье для Гарри, а выпил его я? И позавчера мы пошутили, что надо бы ей самой подлить приворотного, да чтоб она во всех четверых втюрилась? Симус и Дин прыснули, вспомнив разговор и осознав, что сейчас будет. Рон было загоготал вместе с ними, и тут дверь снова распахнулась. На пороге показалась, конечно же, Ромильда Вейн. На ее милых щечках играл румянец, вьющиеся черные волосы были распущены, А вторая и третья пуговицы школьной блузки были расстегнуты, обнажая ложбинку между грудей и краешки чаш черного кружевного бюстгалтера. По правде говоря, блузка не вполне соответствовала школьным стандартам, будучи слишком облегающей, равно как и юбка, укороченная ровно настолько, чтобы с одной стороны окружающие имели возможность созерцать ее стройные бедра, а с другой не сильно привлекать внимание профессора МакГонагалл. — Мальчики... — произнесла она, беспорядочно бегая взглядом с одного на другого, и, по всей видимости, не зная, как признаться в любви сразу троим. — Привет, Ромильда, — обаятельно улыбнулся Дин, стоявший к ней ближе всех. — Классно выглядишь сегодня! — О... Спасибо, Дин! — улыбнулась она, повернувшись к нему, и глубоко вдохнула, так что ее грудь поднялась, и блузка на ней натянулась, грозясь вот-вот выстрелить пуговицей кому-нибудь в глаз. — Тебе говорили, что тебе идет школьная форма? Вернее даже, тебе идет вообще все, что угодно, — отвесил щедрый, но несколько неуклюжий комплимент Рон и отхлебнул из бутылки пива. — О боже, Рон, не нужно так смущать меня! — рассмеялась девушка. — Я и без того, наверное, красная, как рак. — Ты что-то хотела сказать, так ведь? — спросил Симус, устроившись на кровати поудобнее в предвкушении веселья. — Не нужно стесняться, говори. Ромильда снова глубоко вдохнула, затем посмотрела всем троим в глаза, медленно переводя взгляд с одного на другого, и тихо произнесла: — Я люблю вас. Рон поспешно скинул со стола пустую бутылку из-под «Трезвого Сквиба», чтобы наклониться за ней и скрыть улыбку и рвущийся наружу смех, чем спас заодно и Симуса, повернувшегося на звук, — тот тоже изо всех сил старался не прыснуть. Дин же каким-то чудом сумел сдержать улыбку и серьезно посмотрел на Ромильду. — Не может быть, — прошептал он. — Может, — сказала Ромильда, смущенно опустив глаза. — Не может быть, чтобы четверо любили взаимно! — воскликнул Дин. Он сделал к ней шаг и театрально схватил ее ладонь, поднеся ее к лицу. Он очень похоже изображал, будто не решается поцеловать ее, даже перестал дышать, но Ромильда, вместо того, чтобы скромно приблизить кисть к его губам, обхватила его за шею и впилась ртом в его пухлые негритянские губы. Рон и Симус зааплодировали. — О-о-о! — протянул Симус. — Дину повезло больше всех, он первенец! — Ромильда, ты не представляешь, какое счастье, что ты призналась первой! Мы сами бы просто не смогли решить, кто из нас должен это сделать. — Я люблю вас всех одинаково, и то, что я первым поцеловала Дина, — ничего не значит..., — начала объяснять Ромильда, но Дин мягко взял ее за подбородок и на этот раз поцеловал ее сам. Он обхватил ее рукой за талию и прижал к себе, и она с готовностью прижалась еще плотнее, обеими руками обхватив его плечи. Свободной рукой Дин подхватил ее ногу под колено и скользнул вдоль бедра, дойдя до резинки ее форменных черных чулок. — Дин, не борзей, девушка не к одному тебе пришла! — сказал Рон, допив свое пиво и поднявшись с сундука, на котором все это время восседал. — О господи! Прости, Рон, — воскликнула Ромильда, оторвавшись от губ Дина. Она порхнула от Дина к Рону, сходу схватив того за воротник рубашки поло и притянув к себе. Положив руку на его задницу, она прижалась к нему тазом и облизала мочку его уха. Рон, ошалело лыбясь, провел одной рукой вдоль ее тела, следуя рельефу ее тонкой талии и пышных бедер. Второй он осторожно накрыл ее грудь, скрытую за тканью блузки и лифчика. — Рон, у тебя такие теплые руки, — прошептала Ромильда, прикрыв глаза. Она накрыла его ладонь своей и заставила сжать грудь крепче. Тогда Рон немедленно подключил и вторую руку. Крепко держась руками за грудь девушки, он наклонился, и впился губами в ее шею, чуть пониже уха. Тем временем к ним присоединился Симус. Скинув свой шелковый халат, он, в одних пижамных штанах, подошел к Ромильде сзади. Положив руки на ее бедра, он прижался тазом к ее заднице. По достоинству оценив размеры и упругость ее попы, он подмигнул Рону, зачем-то открывшему глаза во время поцелуя, и провел пальцами по ее спине. Ромильда тихонько застонала, одновременно еще сильнее присосавшись к Рону и еще крепче прижимаясь задом к Симусу. Рон уже успел запустить руку между ее ног и теперь аккуратно потирал ее горячую киску сквозь намокшие трусики. Дин с улыбкой наблюдал за друзьями, попивая свой огневиски с газировкой. Он решил разогреться алкоголем, прежде чем набрасываться на внезапно свалившийся с неба подарок. — Симус, мне кажется, ты уже дымишься, — сказала Ромильда, потираясь о его затвердевший член, сокрытый за тканью шелковой пижамы. Не говоря ни слова, восприняв ее слова, как побуждение к действию, Симус, успевший, по всей видимости, захмелеть больше остальных, без тени стеснения мигом освободился от штанов и трусов. Он просунул руку между ног Ромильды, отстранил руку Рона и отодвинул в сторону уже насквозь мокрые трусики. Поместив внутрь два пальца, он сделал несколько поступательных движений, а затем без предупреждения всунул в девушку свой каменный член. — О! — изумленно воскликнула Ромильда. — Неожиданно. — Не смог удержаться, — ухмыльнулся Симус. Он прикрыл глаза и медленно вошел в нее полностью. Хрипло простонав какое-то ругательство, он так же медленно вышел, а затем вернулся обратно. Влагалище девушки было изумительно узким и горячим. Тем временем Ромильда оттолкнула Рона чуть назад, так что он уперся в стол. Он уселся на него, и Ромильда, хищно посмотрев в его глаза, наклонилась, резко стянула его спортивные брюки, обнажив напрягшийся от возбуждения стержень парня, и обхватила его ладонью, другой при этом аккуратно сжав его яйца. Рон откинулся на локти и приготовился получать наслаждение. Ромильда, вздрагивая от толчков ускоряющегося позади нее Симуса, высунула кончик языка и облизала головку. Потом, смачно чмокнув, засосала ее. Повторила все это, затем повторила еще раз. Член Рона дернулся в ее кулаке, словно требуя более активной стимуляции. Ромильда открыла рот, обхватила ствол губами, и принялась с наслаждением сосать, получая от этого истинное, чуть ли не гастрономическое удовольствие. Симус толкался в Ромильду сзади, крепко держа ее за талию, со все нарастающей амплитудой. Почему-то ему особенно нравилось, что девушка полностью одета, это был настоящий спонтанный секс. Полтора литра пива притупляли ощущения, так что тогда, когда в другой раз парень бы непременно уже кончил, он только начинал входить во вкус. Он задрал юбку и шлепнул девушку по ягодице и прошептал что-то неразборчивое. Дин же, допив свой виски и раздевшись, подошел к девушке спереди. Та оторвалась от лакомства, предоставленного ей Роном, повернулась к черному, как трюфель, деликатесу Дина. Сходу заглотив его чуть ли не полностью, она тут же поперхнулась. Дин с одобрением протянул что-то вроде «вау» и положил руку на ее голову. Во второй раз заглотив его член, она высунула язычок наружу. Дин почувствовал, как на пару секунд его головка попала в крепкие объятия ее глотки. Он прикрыл глаза. Накрутив ее волосы на кулак, он принялся толкаться в ее рот. Поначалу несильно, но при этом стараясь проникать по возможности глубоко. Ромильда при этом одной рукой она массировала естество Рона, не забыв о нем, а другой крепко сжимала ягодицу Дина. — Парни! — воскликнул Симус. Рон и Дин посмотрели на него, и он показал им два больших пальца, продолжая толкаться в Ромильду сзади. Те подняли по большому пальцу в ответ, и все трое расплылись в идиотских счастливых улыбках. Ромильда вела бой сразу на двух фронтах, поочередно лаская и Рона, и Дина. Постепенно оба приближались к оргазму. Рон забрался на стол с ногами, присел на корточки и, держа девушку за волосы обеими руками, стал входить в ее рот, рискуя свалиться со стола к чертям собачьим. Ромильда пошире раскрыла рот и высунула наружу язык, позволяя парню вонзать член в самую глотку, обеими руками она держалась за край стола, который начал угрожающе шататься. Дин кивнул Симусу и хлопнул его по плечу. Тот нехотя уступил ему место, но Дин подхватил девушку, оторвав от Рона, и потащил к своей кровати. Ромильда испуганно ойкнула и засмеялась. Плюхнувшись на бордовое гриффиндорское покрывало, она в порыве страсти разорвала на себе блузку. Сняв ее с себя, она растянулась на кровати и выгнулась всем телом, оглядывая ребят похотливым животным взглядом. Дин скинул с нее туфли, затем стянул трусики, которые впору было отжимать. Ромильда, не снимая лифчика, обнажила грудь и сжала ее ладонями. Раздвинув ноги в чулках как могла широко, она поманила Дина пальцем. Тот забрался на кровать, схватил ее за болтавшийся на шее галстук, и, нетерпеливо направив член в ее вагину, сходу вошел в нее на всю глубину и немедленно начал быстро вбиваться в нее. Симус тем временем налил себе огневиски в кубок Дина и, не разбавляя, сделал добрый глоток. Рон, взял бутылку и, чокнувшись с Симусом, отпил прямо из горла. — Она такая тугая! — сказал Симус, благо что из-за продолжавшей играть музыке, Ромильда, занятая Дином, не могла этого услышать. — Попробуешь, сразу кончишь! — Да ладно, попробовал бы ты Лаванду, — скептически произнес Рон, скорее желая похвастаться девушкой, нежели сомневаясь в достоинствах Ромильды. Однако, несмотря на скепсис, Рон решил попробовать немедленно. Подойдя к Дину и Ромильде, под которыми кровать ходила ходуном, он хотел было как-то привлечь из внимание. Но Ромильда заметила его и, сквозь стон, предложила: — Может, вы вдвоем? — Вдвоем? — переспросил запыхавшийся Дин. — Хочешь в жопу? — с придыханием прошептала девушка. Дин незамедлительно вышел из нее, не веря своему счастью. Ромильда притянула стоявшего перед ними с поднятыми бровями Рона и уложила на спину. Тот нетерпеливо усадил ее на себя, в спешке дважды промахнувшись членом мимо киски. Когда же она опустилась на него, он громко застонал, крепко схватил ее за ягодицы и тут же принялся долбиться в нее снизу с такой силой, словно хотел уничтожить. Ромильда легла ему на грудь и заставила на некоторое время остановиться. Дин, устроившись над ней на полусогнутых ногах, навис над ее попкой и, уперевшись головкой в ее гладко выбритый анус, медленно просунул член внутрь. Девушка застонала настолько сладостно, что Рон, полностью находившийся в этот момент в ее влагалище, едва не кончил от одного этого звука. Войдя до середины, Дин медленно вышел. Затем снова погрузился. Постепенно разрабатывая попку Ромильды, он схватил ее за волосы и оттянул голову назад, зарычав подобно эфиопскому дикарю времен зарождения человечества. Симус не желал оставаться в стороне и дрочить, как обделенный, поэтому подошел к образовавшейся на кровати груде тел, положил ладонь на затылок стенавшей на все лады Ромильды, и наклонил вниз, призывая уделить внимание его достоинству. Та с готовностью обхватила его губами и заглотила почти до самого основания, отчего Симус охнул и подался бедрами ей навстречу. Рон поднял глаза и с неудовольствием увидел, что Симус стоит прямо над его головой, перехватив свой инструмент под яйцами и насаживая на него голову отважной гриффиндорки, укрощавшей одновременно трех львов. Он с ужасом понял, что все, что может вылиться из ее рта или из шланга Симуса, непременно польется прямиком ему в лицо. Решив, что необходимо незамедлительно принять меры, он сказал: — Черт возьми, я тоже хочу засадить ей в попку! Дин, сделав еще несколько глубоких движений, нехотя спешился, напоследок шлепнув «лошадку» по объемному крупу. Рон перевернул Ромильду на живот и устроился на ней на коленях. Нетерпеливо раздвинув ее ягодицы, он просунул член в ее анус, уже изрядно разработанный эбонитовой палочкой приятеля. В это время Симус решил прикончить огневиски, которого осталось уже на донышке. — Чокаемся, Дин! — крикнул он, уже слишком пьяный чтобы разговаривать умеренным тоном. Дин стукнул кубком о протянутую другом бутылку и залпом опрокинул все, что в нем оставалось. — Ты чего творишь там, придурок? — спросил он, когда Симус направился к тумбочке Невилла и подозрительно ссутулился, ухватившись за свой член. — Бля... Ну надо же поугарать сегодня..., — промямлил он, наблюдая, как золотистая струя наполняет ботинок отсутствовавшего знатока травологии. — Потом он тебе влепит, уже было такое, — покачал головой Дин. — Да я ему самому ввалю хуев! — отмахнулся Симус. Опорожнив бензобак, он воскликнул: — Э, сейчас моя очередь искать золото в этой прекрасной заднице! И он плюхнулся на кровать рядом с Ромильдой и Роном, который сидел над ее попкой на корточках и долбился в нее, ни на миг не сбавляя темпа, будто включил круиз-контроль. Ромильде, любившей всех троих одинаково больше всех, пришлось пожертвовать таким изумительным наслаждением, благо она только что испытала второй за ночь оргазм. Рон слез с нее, прервашись на пиво-брейк, и она немедленно забралась на Симуса. Придерживая его ствол рукой, девушка опустилась на него, приняв в объятия своей не по годам гостеприимной и пышной задницы. Симус зажмурился. Подавшись тазом вверх, он сжал в руках ее груди, оставляя на них следы от ногтей. Ромильда наклонилась и страстно поцеловала его, накрыв его губы своими. — Ну епт, ты же только что отсасывала Дину и Рону! — пожаловался Симус. — Боже, прости, милый! — растерянно произнесла Ромильда, с ужасом осознав, как поступила с любимым — с одним из. И тут вдруг она почувствовала нечто странное. Ей показалось, будто кто-то пытался протиснуться в ее задницу, хотя при этом она уже была полностью заполнена естеством Симуса. Однако, когда Рону все же удалось всунуть головку, она почувствовала тупую боль и обернулась. — Привет! — придурочно улыбнувшись сказал Рон. Он схватил ее за локти, заводя руки за спину, и, приблизившись к ее лицу, шепнул: — Расслабься, я думаю, в этом нет ничего страшного. Но Ромильда и без его слов уже поняла, что это было именно тот случай, когда фраза «этого еще не хватало» несет в себе положительный оттенок. Это был просто непостижимый разврат, в ее попке находилось сразу два члена. Она испытывала сильную боль, но эта боль неведомым образом доставляла ей доселе невиданное ей первобытное наслаждение. Приблизившийся к ней спереди Дин уперся членом в ее губы. Она открыла рот, подмигнула парню, и с энтузиазмом начала облизывать его, смазывая слюнями. Но яйца Дина сообщали ему, что тоже желают быть обласканы, поэтому он пережал мошонку двумя пальцами и подставил под поцелуи девушки обтянутые гладкой кожей тестикулы. Ромильда, предварительно со всех сторон обслюнявив их и не один раз облизав, попыталась взять в рот сразу оба, что удалось ей со второй попытки. Рон и Симус могли двигаться в ней с большим трудом, так туго их члены не обхватывали даже собственные кулаки. Им было совершенно наплевать, что их достоинства едва не слились в одно, вжимаясь друг в друга. Единственной мыслью в голове обоих была лишь мысль «У нее в заднице сразу два члена, и один из них мой!», безо всякой стимуляции возбуждающая до предела. Первым не выдержал Симус. В очередной раз толкнувшись в Ромильду снизу, он громко застонал, затем дернулся, и его член резко раздался в размерах. Рон поспешил покинуть потайной ход девушки, не дожидаясь его затопления, оставив Симуса в одиночестве. Тот кончил. Сперма чуть ли не непрерывной струей брызнула из его члена. Ромильда с удовольствием ощутила, как ее прямую кишку заполняют настоящие реки горячего семени. Как только Симус извергнул в ее дупло последнюю каплю, Рон нетерпеливо похлопал его по бедру, требуя удалиться. Пьяный в стельку Симус, обессилено перевернулся на бок, а Ромильда обернулась к Рону, ожидая от него дальнейших действий. Рон, не медля ни секунды, с размаху ворвался своим тараном в ее парадные врата, сходу войдя в ее киску по самые яйца. С минуту он долбился в нее сзади, звонко шлепая по мягким ягодицам, а затем, осознав приближение оргазма, вышел и зачем-то стянул с ее правой ноги сбившийся уже до самой щиколотки чулок и запихнул его девушке в анус. Ромильда, подыгрывая его фетишистским извращениями, перевернулась на спину и раздвинула половые губы, просунув в нее по два пальца каждой руки. И Рон прицельно кончил прямо в ее раскрытую дырочку. Сперма мощно брызнула из его члена, заливая ее влагалище, половые губки и пальцы. Он рычал, как животное, крепко сжимая свое достояние в кулаке, а когда излился до конца, всунул член внутрь ее вагины, словно желая оплодотворить отважную гриффиндорку. Тут же, не дав ей опомниться, Дин, член которого она все это время старательно, хоть и с перерывами на оргазм, ласкала, ухватил со стола миску рисового пудинга, которым они с ребятами планировали перекусить во время попойки, и окунул ее прямо в этот пудинг лицом. Затем он поднял ее голову за волосы и немедленно кончил на ее перепачканное белой субстанцией лицо. Облив Ромильду огромной порцией собственного нектара, он издал нечто вроде какого-нибудь первобытного победного возгласа, и принялся неистово тереться об него членом и всей мошонкой, размазывая пудинг и сперму. — Ох, мальчики! — обессиленно повалившись на спину, выдохнула Ромильда. — Я люблю вас! — Ха, ну мы тебя тоже, — криво усмехнулся Дин и кинул ей свое полотенце, чтобы вытереть лицо. — А ты всех девушек макаешь лицом в пудинг? — рассмеялась Ромильда. — Только тех, кого любит! — прыснул Рон. — А ты всегда трахаешься сразу с тремя во все дыры? Злой сарказм Рона был настолько явным, что слова задели девушку даже несмотря на действие зелья. Она обиженно отвернулась и покачала головой. — Эй, ты чего? — спросил Дин. — Почему вы такие... бессердечные?! Рон заметил, что ее глаза увлажнились. Ромильда поднялась с кровати и, похватав одежду, которую смогла найти среди разбросанных по комнате тряпок, направилась к выходу из спальни. — А почему ты такая шлюха? — бросил ей вдогонку Дин. Девушка скрылась из виду и с силой хлопнула дверью. — Наверное, все-таки, не надо было так с ней поступать, — почесав затылок, протянул Рон. — Ну да, надо было хоть сигаретку дать перед уходом, — согласился Дин. — Да не в сигаретах дело, болван, — махнул на его рукой Рон. — Просто не виновата же она, что шлюхой выросла. Такова ее природа, характер не выбирают... — Ну ты, блин, и философ! © 2018, Original Gangsta30. МАЛЬЧИШНИК (Дин Томас / Рон Уизли / Симус Финниган / Ромильда Вейн)
1 мая 2019 г. в 16:23