***
— Ты правда нам поможешь? — спросила Гермиона, серьезно посмотрев на него. — Господи, Гермиона, ты спросила это уже раз двадцать! — воскликнул Виктор. — Разумеется я помогу. — Извини, извини, — улыбнулась она. — Больше не буду спрашивать. — Тебе должно быть ясно и без моих регулярных подтверждений, что я не могу отказать вам в помощи, — сказал Крам. — Какой ты безотказный! — усмехнулась Гермиона. — Может еще и в Гринготтс с нами пойдешь? — Пойду, — серьезно сказал Виктор и посмотрел на нее. — Почему бы и нет? Гермиона лишь усмехнулась, не восприняв его слова всерьез. Они уже приближались к тому самому пляжу, о котором говорил Виктор. Вперед уже виднелась невзрачная вывеска с чересчур громким для турецкого побережья названием «Майами-Бич». — А там и правда совсем безлюдно, — сказала Гермиона. — И песок кажется даже чище, чем в округе. — Ага, а еще в баре есть эльф-бармен, — кивнул Виктор, приобняв ее на ходу за плечи. — Правда? — изумилась Гермиона. — Да, чтобы он появился нужно дважды щёлкнуть пальцами возле барной стойки. Приготовив коктейль он тут же исчезает. А еще он получает зарплату, — объяснил Крам, с удовлетворением отметив про себя, что это произвело на подругу впечатление. Пригласив девушку на свой День рождения, он и не думал, что на этот раз она действительно приедет. Каждый год, вежливости ради, отправляя очередное письмо на задолго до праздника, он указывал в «пост скриптуме», что был бы очень рад видеть ее среди гостей. Прекрасно понимая при этом, что всерьез ожидать ее на торжество глупо. Однако в этот раз, на девятый год их знакомства, Гермиона неожиданно решила прилететь в Софию. Несмотря на то, что все это время их отношения носили исключительно эпистолярный характер, в последние недели, в особенности после того, как она сообщила о своем намерении приехать на его двадцативосьмилетие Гермиона стала чаще посещать его мысли. Конечно, поначалу он не придавал этому особого значения, но затем девушка начала появляться в его снах. Тем не менее Виктор счел это всего лишь отголосками былой страсти, ведь мысль о том, что некогда любимая им девушка спустя столько лет решила уделить ему внимание, тешила самолюбие. Однако, хоть он и старался его скрыть от самого себя, эротический подтекст его мыслей и снов был очевиден. Пляж, несмотря не восхитительно мелкий и мягкий песок, был совершенно пуст. За барной стойкой действительно работал домовик, появляющийся только по желанию клиента. Море было в состоянии совершенного покоя, практически полный штиль нарушали лишь редкие дуновения теплого бриза, поэтому первым делом Виктор затащил Гермиону купаться, а после принес ей удивительный коктейль, вкус которого был не похож ни на что из того, что она когда-либо пробовала. Как оказалось, одним из ингредиентов был желудочный сок плотоядного растения, за что девушка пригрозила Виктору страшной местью. Шутливый разговор незаметно перешел в обмен милостями, которые в свою очередь стремительно переросли в стадию поцелуев. Постепенно распаляясь, Виктор захотел погорячее, и его губы скользнули по нежной шее Гермионы. — Виктор, ну подожди! Стой! — сквозь смех запротестовала она, ощутив, как он положил ладонь на одну из ее грудей, нащупав сквозь ткань купального лифчика набухший сосок. — Что такое? — спросил Виктор. — Если ты не перестанешь, получится так, что мы начнем заниматься сексом прямо на виду у всех, — сказала она, покосившись на отдыхающих в стороне. — Да? — улыбнулся Виктор и вновь склонился к ее груди. — Да, потому что, если ты не прекратишь это, я не удержусь и изнасилую тебя! — произнесла она, едва сдержав стон из-за того, что парень сжал одну из ее грудей и провел языком по ключице. — Ты уверена, что они нас видят? — спросил Крам и резко, но очень аккуратно повалил ее на спину. — Ай! Виктор! — испуганно воскликнула Гермиона. — Это правда неправильно! Так нельзя! Виктор, нависнув над ней, лишь хитро усмехнулся и провел указательным пальцем по ее животу. — Они не видят нас, Гермиона, — сказал он. — Этот участок пляжа невидим для магглов. И на месте нас с тобой они видят склад лодок и катара... камата... каких-то там катанакомаров в общем. — О! — удивленно вскинула брови Гермиона. — Прямо как с Хогвартсом. Виктор с широкой улыбкой кивнул. — Но здесь ведь могут появиться другие волшебники, — заметила Гермиона. — Пфф! — фыркнул Виктор. — Для этого им нужно сначала проникнуть в мою виллу. — Так это частный пляж? — изумилась Гермиона. — Твой личный пляж?! — Бывает и такое, — улыбнулся Крам. — Надо же было на что-то гонорары тратить. — О боже, это... Это круто, — покачала она головой. Виктор наклонился к ее губам и накрыл их своими. — Поэтому просто не обращай на них на всех внимания, — прошептал он. — Просто их так много, — усмехнувшись, сказала Гермиона. — И с другой стороны тоже уже собралась толпа зевак. — Зевак? Да тебе нравится, что вокруг столько народу! — засмеялся Крам. Гермиона шлепнула его по плечу и засмеялась вместе с ним. Однако ее смешливость вскоре улетучилась, потому что Виктор припал губами к ее шее. Он сделал несколько страстных поцелуев, засасывая ее нежную кожу и оставляя синяки. По телу Гермионы пробежали мурашки, а внизу живота словно зарождалась буря. Виктор спустился ниже, поцеловал ее ключицу, провел языком по левой груди вдоль края лифчика. Затем, мельком глянув в ее глаза, он быстро расстегнул его, стремительно стянул с нее, и бесцеремонно отбросил его куда-то в сторону. Приникнув к ее грудям, он мягко обхватил одну из них ладонью, и накрыл губами темный, торчащий сосок, аккуратно прикусил его, пощекотав самым кончиком языка. Затем повторил то же самое со вторым. Постепенно распаляя девушку, он выписывал языком узоры вокруг ее сосков, жадно облизывал их, словно эскимо, засасывал, легонько потирал пальцами, мял ее груди в руках и страстно целовал их, чудом не оставляя на них засосов. Гермиона, откинувшись назад и опираясь о песок руками, негромко мурлыкала, прикрыв глаза от удовольствия и чувствуя, как ураган внизу живота набирает силу. Пока Крам, чуствуя ее нарастающее возбуждение и потому стараясь изо всех сил, перемещался от одной груди к другой, лаская их с таких увлечением, словно это и ему самому доставляло физическое удовлетворение, она положила одну руку на его голову, крепче прижимая ее к себе и, сама того не заметив, закинула ноги на его плечи, раздвинув еще шире. Виктор начал постепенно снижаться. В последний раз, на прощание засосав ее напряженный сосок, он сполз вниз и чмокнул ее плоский подкачанный животик. Спустившись еще ниже, он пощекотал пупок, и постепенно подобрался к краю ее трусиков. Легонько проведя по ним пальцем, в том месте, где располагались ее половые губы, он заставил Гермиону вздрогнуть и шумно втянуть воздух. Затем он отодвинул их в сторону и нежно лизнул открывшиеся ему восхитительно блестевшие влагой розовые губки. Почувствовав приятный солоноватый вкус, Виктор сделал это еще раз. И еще раз, и еще, и еще. С каждым разом Гермиона стонала все громче и все шире раздвигала ноги. Наконец, он грубо стянул с нее трусики и начал уверенно ласкать ее, подходя к делу максимально профессионально. Гермиона запрокинула голову, получая неземное наслаждение от его действий. Он, распластавшись на песке и аккуратно раздвигая половые губы пальцами, нежно лизал ее киску, легонько щекотал кончиком языка клитор, несильно засасывал ее губки. Засывал ее половые губы, словно желая проглотить их, лизал всей плоскостью языка. Просовывал язык внутрь насколько это было возможно, увлажнял ее влагалище слюнями, носом потирал клитор. Пошире раздвинув ее внутренние половые губы, он просунул в ее влагалище язык и принялся ритмично двигать им внутри, имитируя фрикции. Гермиона уже стонала во весь голос, то и дело произнося его имя. Она обеими руками прижимала его голову к себе, чувствуя под пальцами его жесткие короткие волосы. Скоро язык Виктора заметно подустал. Парень тут же заменил его двумя пальцами. Продолжая посасывать ее клитор, он двигался в ее вагине пальцами, свободной рукой при этом поглаживая ее плоский живот и скользя пальцами по лобку, на котором красовалась аккуратная, словно выбритая по линейке полоска темных волос, доходившая строго до клитора. Спустя несколько минут Гермиона возбудилась уже настолько, что стоны ее стали по-настоящему громкими. Она крепко прижимала голову Виктора к самой сокровенной части своего тела и мечтала только о том, чтобы наслаждение никогда не заканчивалась. Виктор быстро, не заморачиваясь с пуговицами, стянул через голову пляжную рубашку и поспешно снял плавки. Освободившись от одежды, он хотел было предпринять какие-то действия, чтобы немедленно завладеть девушкой, но Гермиона, решив отплатить ему добром за добро, резво опрокинула его на спину. — Моя очередь наслаждаться вкусностями, — хищно улыбнулась она. — Тебе уже делали минет на этом пляже? — Да как бы..., — протянул Крам, подбирая слова для ответа. — А часто ли тебе отсасывали отличницы? — спросила Гермиона, иронично изогнув бровь. Она, глядя ему в глаза, медленно облизнула языком верхнюю губу. Виктор подумал, что никогда не представлял, что Гермиона может вести себя так развязно — она всегда казалась ему святошей. Любимой святошей. Наклонившись к его шее и выгнувшись всем телом так, что ее грудь касалась сосками его живота, она нежно целовала его. Тут же начав спускаться вниз, она сжала в ладони его твердый, изогнутый подобно эквадорскому банану, член. Проведя дорожку влажных поцелуев по его шее, она обласкала его мощную грудь, выписывая на ней влажным язычком узоры, и продолжала ласкать его окаменевший ствол рукой, легонько обхватив его ладошкой. Виктор шумно дышал, поглаживая ее бедра, и прикрыл веки, полностью отдаваясь восхитительным ощущениям. Постепенно девушка спустилась к самому низу его живота, поросшему густыми жесткими волосами и, помедлив пару секунд, словно это было какое-то особенное торжество, облизала его член. Затем облизала еще раз. Потом провела языком по всей его длине снизу вверх, остановившись на самом кончике головки, пощекотала кончиком языка отверстие и засосала головку целиком. Еще с минуту Гермиону самозабвенно облизывала его член, словно изучая каждый его миллиметр, а потом обхватила губами большую, налитую кровью головку и попыталась заглотить член на как можно большую длину. Когда она дошла до середины, головка уперлась в самое горло и на глазах девушки выступили слезы. Однако она все же опустила голову еще ниже, с каким-то особенным удовлетворением почувствовав, как головку проникла прямо в ее глотку, и засосала член, как могла сильно. Затем выпустила изо рта с характерным звуком. После чего она снова увлеклась лобызанием его достоинства, искренне наслаждаясь его вкусом и стонами, которые он издавал. Виктор, тяжело дыша, дрожал от нетерпения, ожидая, когда же она начнет действовать активнее. Пару раз он непроизвольно толкнулся бедрами вверх, словно напоминая ей, что ожидает чего-то большего. Наконец, наигравшись, Гермиона взяла его член в рот и принялась размеренно и ритмично сосать его, придерживая у основания. Виктор смотрел вниз. Смотрел, как ее розовые губы скользят по его жилистому стержню, и глухо стонал, время от времени инстинктивно подаваясь тазом вверх. Все его тело было напряжено, по груди пробежала капелька пота. Он едва ли не скрежетал зубами от безумного наслаждения. Через пару минут парень начал легонько толкаться в ее рот, осторожно придерживая ее голову рукой. Гермиона же старалась обхватывать его губами как можно крепче, опираясь руками о его бедра. Несмотря на то, что член то и дело упирался в глотку или проскальзывал глубже, чем она ожидала, она стойко выдерживала такие неудобства ради удовольствия Виктора. Да и ей самой такое добровольное преклонение перед ним доставляло удовольствие. Толкаясь в ее рот, Виктор испытывал безумное наслаждение. Возможно это было связано с тем, что он до сих пор воспринимал Гермиону как маленькую четверокурсницу. Почему-то именно так, когда девушка собственноручно заталкивала его член себе в рот, он особенно остро испытывал это жгучее чувство запретности и греховности. Выйдя через некоторое время из ее рта, он прижал голову гриффиндорки к своим яйцам. Раскрыв рот и высунув язык, словно собираясь облизать рожок клубничного мороженного она стала жадно облизывать их, характерно хлюпая и приглушенно постанывая. Уже предчувствуя скорый финал, Виктор, сжимая в кулаке член, старался не спешить, — что давалось ему с трудом, — а в это время Гермиона ласково посасывала то одно, то другое его яйцо, поглаживая ладонью его напряженную промежность. — О-о-о, боже! — стонал Виктор. — Ты ведь мой с ног до головы, не так ли? Так что не возмущайся, — прошептала Гермиона, приподнявшись и чмокнув его в губы. Она поднялась на ноги и, встав прямо над ним, нарочито медленно, словно издеваясь, опустилась на колени. Крам заворожено посмотрел на ее лобок и киску, с этой идеально ровной полоской темных волос. Придерживая член рукой, Гермиона медленно опустилась на него. Виктор едва не задохнулся, наконец-то, почти десять лет спустя вновь ощутив невообразимо крепкие объятия бывшей возлюбленной. Он нетерпеливо подался тазом вверх, навстречу ей, положив руки на ее стройную, прямо таки осиную талию. Гермиона радостно усмехнулась и, наконец опустившись на его ствол полностью, прижалась к парню грудью. Поцеловав его, она начала ритмично двигать бедрами вверх-вниз, опираясь руками о его плечи. Виктор крепко держал ее за талию и толкался ей навстречу. Поймав общий ритм, они постепенно начали ускоряться, двигаться все быстрее с каждым новым толчком. — Я изменилась за эти десять лет, а? — спросила Гермиона, наклонившись к его груди. — Весьма, — выдохнул Крам, почувствовав, как ее зубки сжали его сосок. — Ты стала... Еще более обжигающей. — Что? — прыснула Гермиона. — Ой, ну... простите мой французский, в смысле английский, — смутился Виктор. — Ладно, — сказала она. — Все равно отличный комплимент. Постепенно их движения стали более грубыми и резкими. Из груди Гермионы то и дело вырывались громкие стоны. Виктор крепко сжимал ее груди и, поджав ноги, толкался в нее снизу с громкими шлепками. Очень скоро он почувствовал, что Гермиона была готова вот-вот кончить. Она застонала так громко, что Виктор подумал, что магглы, даром что находились за магическим барьером, наверняка могли это слышать. Выгнувшись всем телом и запрокинув голову, она вцепилась ногтями в его грудь, оставляя на ней красные следы. Виктор сделал еще несколько глубоких толчков и замер, ощутив, как ее влагалище сжалось вокруг его члена, и любуясь девушкой в момент оргазма. Лицо ее не искривилось в гримасе, как у большинства, а ясно выражало наслаждение, которое она испытывала. Дождавшись, пока она кончит, Виктор аккуратно подтолкнул ее, чтобы она слезла с него. Встав на четвереньки, Гермиона выгнулась, призывно оставив вверх попку. Виктор встал на одно колено и, придерживая свой немаленький член, вошел в нее сразу на всю глубину. Гермиона, опираясь о горячий песок руками, запрокинула назад голову и сладостно застонала, подавшись назад, а Крам положил обе ладони на ее округлые ягодицы и принялся двигаться, размеренно, точно маятник входя в нее на всю длину своего ствола. Виктор ускорялся с каждым новым движением. Он уже предвкушал скорый взрыв, и двигался резко и даже грубо. Он крепко сжимал полушария ее задницы, то и дело шлепая пятерней то по одной, то по другой. Ускорившись до предела, он привстал и продолжил вбиваться в ее нежную мокрую киску сверху. Гермиона закрыла глаза и закусила губу, протяжно стеная, и пыталась двигаться ему навстречу, подаваясь тазом назад. Виктор схватил ее за волосы потянул голову назад, продолжая подобно тарану вбиваться в нее сзади. Гермиона, на глаза которой выступили слезы оттого, что он тянул ее за волосы позабыв про нежность, стонала все громче, испытывая новый оргазм. Когда наконец Виктор понял, что кончает, он резко вышел из нее. Он едва успел сжать в руке член, как из него брызнула горячая сперма, тяжелыми каплями падая на выгнутую спинку Гермионы. Виктор зарычал, словно лев и зажмурился, сладостно содрогаясь всем своим могучим телом. Спермы было много, часть ее попала на волосы девушки, часть оказалась на песке, остальная пятнами поблескивала на ее спине. Без сил повалившись на спину, Виктор прикрыл глаза. Гермиона же, озорно улыбаясь, облизнула его член, который все еще был предельно напряжен, потерлась о него грудью и улеглась на него животом. Нежно целуя грудь Виктора, она закрыла глаза, чувствуя, как его тяжелая рука легла на ее голову. © 2018, Original Gangsta32. БЫВШАЯ (Гермиона Грейнджер / Виктор Крам)
1 мая 2019 г. в 16:24
Первая половина главы — отрывок утраченного фанфика о поиске секретных крестражей под названием «На несколько крестражей больше».
Солнце садилось. Увидеть этого было невозможно, потому что небо, по доброй ирландской традиции плотно заволокли стальные серые тучи, нависнув над городом, будто непроницаемый магический барьер. Мелкая, едва заметная морось окропляла лица изредка проходивших пешеходов, словно и без того стопроцентной влажности было недостаточно. Дублин всегда казался чрезвычайно оживленным городом в вечерние часы, однако здесь, в стороне от бурлящей жизни, на участке суши между рекой Лиффи и большим каналом, было до неуютного безлюдно. Территория района была застроена складскими ангарами, среди которых изредка могла попасться разве что лишь какая-нибудь автомастерская. Со стороны реки этот участок набережной выглядел удручающе. Заброшенные и пустующие кирпичные коробки со стальными воротами, обезображенными граффити, зияющие черными дырами окна, покрытые ржавчиной фонарные столбы. Здание с почерневшей табличкой «76» выглядело особенно постапокалиптично. Как раз к нему и спешил запыхавшийся светловолосый молодой человек в перепачканном черном костюме, державшийся за бок, который, наверное, кололо из-за длительного бега. Он приближался со стороны центра. Остановившись перед помятыми стальными воротами, он воровато огляделся, словно убеждаясь в том, что его никто не видит. Свидетелей не было, и он, утерев со лба влагу, попытался открыть прорубленную в воротах дверь. Однако петли насквозь проржавели, и та никак не поддавалась, поэтому молодому человеку пришлось отойти на пару шагов и, еще раз оглянувшись, с разбегу врезаться в нее плечом.
— Это была подстава! — едва не снеся с петель дверь, заорал Драко. — Какая-то сука сдала нас! Пиздец, вот пиздец!
Виктор Крам, продолжая поддерживать голову Тонкс, кивнул, лишь искоса глянув на влетевшего в помещение Малфоя. Малфой хоть в отличие от него самого и Тонкс не был в крови, тоже выглядел весьма потрепанным. Модный черный костюм выглядел жалко. Черная рубашка выбилась из-под пояса брюк, рукав пиджака был обожжен пламенем, волосы растрепались и напоминали чахлую пальму.
— Да уж, — пробурчал Крам.
— Ее что, убили? — спросил Малфой, подойдя ближе и скривившись при виде крови, пропитавшей одежду девушки.
— Нет. Тяжело ранили, — объяснил Виктор. — Без врачебной помощи она долго не протянет. Гермиона запретила колдовать, так как могут вычислить, поэтому я даже остановить кровь не могу...
— Бля, напугал, — выдохнул Малфой, которого не интересовали подробности и буркнул: — Выглядит, как менструальная затычка.
Приглядевшись, и увидев рваную рану на ее животе, он брезгливо вздрогнул и поймал взгляд Крама, расслышавшего его последние слова. Тот глядел на него крайне недружелюбно.
— Вот же срань! Какая сволочь слила нас? — воскликнул Драко.
Судя по тону он обращался скорее к самому себе, чем к Краму. Засунув руки в карманы и нахмурившись, он принялся нервно расхаживать взад-вперед. Крам, еще не оправившийся от шока, и не обращавший на Драко внимания, аккуратно положил голову Тонкс на пол, подложив под нее свою куртку, сложенную пополам. Поднявшись, он посмотрел на свои окровавленные руки и направился к стоявшему в углу убогому умывальнику с перекошенным краном.
— Нас подставили, ты понимаешь?! — снова воскликнул Драко, зачем-то следуя за болгарином.
— Ты правда считаешь, что нас подставили? — спросил Крам, открыв кран и подставив руки под струйку ледяной воды.
— А ты сомневаешься?! — поразился Малфой. — Да ты сам подумай!
— Мне было не до раздумий, Малфой, — объяснил Крам и кивнул на Тонкс. — Ее ранили...
— Так подумай сейчас! — перебил его Драко. — Гоблины появились моментально! Как только я взял в руки портрет, и мы собрались выходить из хранилища, они тут же выскочили из ниоткуда и начали палить заклинаниями направо и налево, как расстрельная команда. Они знали, что в хранилище пришли не настоящие владельцы, они все знали! Они даже знали, что мы собираемся взять. Наверное, наложили какое-то заклинание слежки, или я не знаю...
— Если нас кто-то сдал, то почему нас не взяли нас еще на входе? Зачем ждали, пока мы проникнем в хранилище? — спросил Крам, стряхивая с рук воду.
— Да потому что..., — Малфой на миг смутился, но быстро нашел объяснение. — А нахер им брать нас за незаконное проникновение под оборотным зельем, если можно засадить нас в Азкабан пожизненно за ограбление? Я бы и сам на их месте так сделал!
Крам, все еще настроенный скептически, посмотрел на Драко.
— Так ты говоришь, ты взял портрет? — спросил он.
— Да, — твердо сказал Малфой. — Взял и спрятал в условленном месте. В панике чуть было сюда не притащил, но вспомнил, что его могут выследить, и нужно его в исчезательный шкаф кинуть.
— Ты хоть в тот шкаф его кинул? Который связан со шкафом в вашем Хогвартсе? — уточнил Крам.
— Естественно! Ты за кого меня принимаешь-то, черт возьми? Сказал же — в условленном месте спрятал! — возмутился Малфой.
— И все же, это необязательно подстава. Они могли сами просечь, — сказал Виктор.
— «Сами»! — усмехнулся Драко. — Чего ж тогда они «сами» не спалили нас еще наверху, а опознали нас, как владельцев сейфа? Чего «сами» не поймали нас на детекторе лжи? Не включили свою «Грозу воров» или как там этот их водопад называется, если сомневались? «Сами», еб твою... Нам повезло еще, что драконы не появились!
— Вроде логично, — согласился в итоге Крам. — И кто мог нас сдать?
Малфой склонился над раковиной и плеснул воды себе в лицо.
— Не знаю, да кто угодно это мог быть вообще-то, — сказал он, сощурившись осматривая в замызганное зеркало царапину на подбородке. — Она, ты, Уизли, — кто угодно! Наверняка я знаю только то, что это был не я.
— Ну ни хера себе! — воскликнул Крам. — Тонкс, по-твоему, могла нас сдать? У нее дыра в животе, будто сквозь нее бладжер пролетел! Или может, я?
— А с хера ли нет? — спросил Малфой, вперившись в него взглядом. — Я никого из вас много лет не видел. Кто из вас чем занимался понятия не имею. Конкретно про тебя я вообще ничего не знаю. Для меня ты всего лишь потухшая звезда квиддича, и знаю я лишь то, что ты просрал на Турнире трех волшебников и успел вдуть Грейнджер.
— Ты рехнулся?! — заорал Крам, выпучив глаза и схватив Драко за грудки. — Гермиона мой друг! Моя семья спонсировала повстанческие движения по всей Британии! А ты мне такое говоришь, крысиная морда?!
— Успокойся! — Драко схватил его за запястья, пытаясь вырваться из хватки. — Я тебе предлагаю мыслить критически, вот и все.
Крам нехотя отпустил его, все еще учащенно дыша.
— Мудак, — проворчал Малфой, поправляя смятый пиджак.
— Вот ты запросто мог нас сдать, если на то пошло, — заявил Крам.
— Уже лучше! Начинает варить твой котелок! — язвительно похвалил его Драко.
Крам вернулся к лежащей на полу Тонкс. Присев на колени, он нащупал артерию на ее шее.
— Пульс есть? — спросил Малфой.
— Есть. Нужен доктор, — ответил Виктор.
Он тяжело вздохнул и поднялся с колен.
— И кто, по-твоему, стукатор? — задал он вопрос. — Уизли, Браун? Не Гермиона же!
— А хер его знает, может, и Уизли, — вздохнул Драко. — Я ж ебу не больше твоего. Может, Забини, скользкий тип. Может и Грейнджер. Чего ожидать от телки, имя которой звучит, как «ее деньги»...
— «Телки»? «Деньги»? Слушай ты..., — раздув ноздри, переспросил Виктор, и сжал кулаки, сурово взглянув на Драко.
— Ладно, ладно, остынь! Не я же ее так назвал, — вытянул тот вперед ладонь, призывая собеседника успокоиться. — Сразу видно, ты ценитель юмора. Смеешься небось только от щекотки.
Крам недовольно сложил руки на груди, а Малфой достал из внутреннего кармана пиджака расческу и зачесал взмокшие от пота волосы назад.
— Нам бы лучше не сидеть здесь, а убраться подальше, — сказал он, сцепив руки за спиной и вновь принявшись расхаживать по складу.
— Что ты мелешь? — презрительно бросил Крам, усаживаясь на один из стоявших в углу ящиков и разминая ушибленную ногу.
— Здесь небезопасно. Если нас кто-то сдал, то он наверняка сказал и про это место, — объяснил Малфой.
— Тогда где мракоборцы и гоблины? — вскинул брови Виктор. — Они бы уже были здесь. Или даже поджидали бы нас тут заранее.
— Все может быть, — согласился Малфой. — Но тогда встречный вопрос: где остальные? Все уже должны быть здесь, мы тут уже минут пятнадцать торчим.
— Не знаю, — протянул болгарин, задрав рукав толстовки и посмотрев на часы.
Пару минут оба молчали, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам в надежде услышать приближающихся «своих».
— Ты как ушел? — спросил через какое-то время Крам.
Тишина, по-видимому, напрягала его.
— Чудом, — ответил Малфой, истоптавший уже каждый квадратный метр склада и теперь устало прислонившийся к стене. — Едва не сдох там. Сначала не мог найти свою метлу, потом какая-то тварь подожгла мою мантию. Кажется парочку уродов успел поджарить, пока летел.
— Ты оставил там мантию? — напрягся Крам.
— Нет конечно, — помотал головой Малфой. — Я ж не долбоеб. Кое-как потушил, а выкинул уже здесь, в реку вместе с метлой, когда трансгрессировал. Небось уже в море плещется сейчас.
— Ты трансгрессировал сюда? — удивился Крам.
— Да, я в Дублине бывал с отцом, — сказал Драко. — Правда ближайшим местом, которое я вспомнил, было здание таможни, выше по реке. Минут десять бежал оттуда, потому и задержался.
Достав из кармана палочку, он покрутил ее в руках, выискивая повреждения. Ничего не обнаружив, он сунул ее обратно и протянул:
— Валить отсюда надо.
Посмотрев на Виктора, он потер исцарапанный подбородок и поинтересовался:
— Ну а вы как оттуда смылись?
— Когда все началось, Тонкс стояла рядом, — начал Крам. — Как только эти ублюдки вошли и начали пускать заклятия, первым же делом в нее попали.
— Да, это я видел, — кивнул Драко.
— Черт их знает, зачем надо было посылать такое заклинание, они же должны парализовать только, — покачал головой Виктор, посмотрев на лежавшую в луже крови Тонкс, и продолжил. — Ну я ее подхватил, призвал заклинанием метлу и сразу же рванул оттуда. Они за мной даже не гнались вроде бы. Моментально оттуда свинтил.
— Как ты вообще умудрился ее на метле удержать, — удивился Драко.
— Да сам удивляюсь. Все думал, что вот сейчас уроню, — сказал Виктор. — Она сначала еще в сознании была. Стонала страшно, бредила. Меня «любимым» называла, думала, что я этот ее, как его... Я ее пытался успокоить, хотя и не до разговоров было. Я ведь ее совсем не знаю, первый раз в жизни видел...
— Трогательно, трогательно, Виктор, — саркастично произнес Малфой, одобрительно покивав головой и поджал губы.
— Эй! — Виктора разозлил его язвительный тон. — Ты не умничай тут! Никто тебя не спрашивал, трогательно это или нет, крысиная морда!
Малфой показательно пропустил мимо ушей его гневную тираду.
— Нам надо валить отсюда, — спокойно сказал он.
— Мы не можем валить! — отрезал Виктор. — Мы должны дождаться остальных, и эта девушка умирает!
— Остальных могли поймать или убить! А если с ними все в порядке, то они смогут нас найти, — раздраженно возразил Малфой. — Этот ебаный крестраж я спрятал, где договаривались, так что торчать тут и дожидаться мракоборцев никакого смысла нет!
— У нас тут Тонкс валяется с дырой в животе! — заорал Крам.
— Да я блять вижу! Некоторым не везет, что тут поделаешь! — закричал в ответ Драко.
Виктор соскочил с ящика, на котором сидел, в один прыжок подлетел к Малфою и ударил его в лицо. Правый кулак бывшего дурмстрангца врезался в скулу Драко, и тот пошатнулся, приложив ладонь к больному месту. Мощный болгарин тут же, не давая оппоненту опомниться, толкнул его ногой в бок, повалив на пол. Однако Малфой моментально собрался и, сделав перекат, вскочил на ноги. Не ожидавший от него такой прыти Крам замешкался, и Малфой, сделав выпад, нанес ему прямой удар в голову. Они сцепились не на шутку и уже готовились драться до победного. Но потасовку прервал голос, раздавшийся со стороны входной двери.
— Решили добить друг друга сами, раз гоблинам не удалось?