***
Ласковый ветерок игриво трепал тонкие занавески. С улицы в распахнутое окно врывалась задорная птичья трель. Вся окружающая атмосфера дышала летним оптимизмом, только вот юной особе не до веселья. За столом перед зеркалом сидела русоволосая девочка и с грустью рассматривала своё хмурое отражение. На минутку в пытливом взгляде проскользнула живая искорка и тут же угасла, ребёнок тяжко вздохнул. — Скорее бы осень, — красотка подпёрла ручками свои румяные щечки и предалась девичьим грёзам, — пойти бы в школу, а там… Он! — Кто он?! — внезапно за спиной раздался приятный бархатный голосок, ласкающий слух. Девушка часто заморгала густо подведёнными ресницами, ошарашенная развернулась к говорящему. В углу на комоде, сложив ноги по-турецки, сидел молодой мужчина в пёстром кимоно и прижимал к груди миниатюрную гитару. Шатен ловко спрыгнул на пол и, сложив руки за спину, подошёл поближе к хозяйке комнаты. — Ну, давай, говори, кто он? — юноша, через плечо молодки, заглянул в зеркало и ловко поправил свою топорщащуюся челку. Девонька обомлела от такой наглости, в ступоре покосилась на постер возле кровати, затем на незнакомца перед собой. Тот испытывающе уставился на молоденькую девчонку. — Тайлер! — округлив глазки, подросток не моргая поглядывала на артиста. — Так его имя Тайлер? — улыбаясь, не унимался кареглазый. Девочка отчаянно завертела головой, её русые косички забавно затряслись. — Нет-нет, его зовут Джош, — запротестовала и сглотнув воображаемый ком, продолжила, — Джошуа Дан, — девуля указала на стену, где красовался огромный постер, — это твоё имя «Тайлер». Гость заинтересованно посмотрел на стенку увешанную вырезками из журналов и всевозможными плакатами. На снимках, в основном, изображены два молодых парня. Незнакомец с дотошностью всматривался в лица на картинках. — Ну-у-у, нет, тот справа совсем не похож на меня, — отрицательно закачал непослушной шевелюрой, — посмотри, тьфу! — сплюнул на свои конверсы с красными шнурками, — у него один глаз какой-то кривой, нет, говорю же, точно не похож, а этот второй, — показывает на парня с яркой шевелюрой и красной подводкой вокруг глаз, — О. МОЙ.БОГ. — вставил два пальца в рот, — Бэ-э-э, ну как он тебе может нравиться? — закатив глазки, презрительно фыркнул и состроил кислую мину. — А как он тебе может нравиться? — вопросом на вопрос ответила подросток, пристально уставившись на музыканта. — Ладно, проехали, с тобой всё ясно, — махнул окрашенной в черное рукой и вдруг спохватившись, — ах, да, кстати, раз мы начали знакомиться, как тебя зовут-то? — с любопытством сверлил молодку своим прозорливым взглядом. Девчушка томно опустила карие глазёнки, на пухленьких щечках проступил пунцовый румянец и она скромно обронила: — Глафира Прудкина. — Значит получается: Глашка Прудкина и Джош Дан, — с сарказмом произнёс певец, давясь от весёлого смеха, — эпично звучит, блин, — прерывисто захлопал в ладоши, на лице расплылась ехидная ухмылка, — нет так не пойдёт, давай подберём что-нибудь по созвучнее с именем этого крашенного, — тыкнул грязным пальцем в постер, оставляя тёмный развод на рисунке. — Может быть Флора, я люблю цветы, — предложила подросток. — Нет, надо что-нибудь брутальное, а то это звучит слишком по-детски, — перебирая струны укулеле, наставлял простушку, — а мы же ведь не хотим, чтобы все думали, что ты до сих пор смотришь Винкс, — порывисто отбросил инструмент на кровать, принялся нервно ходить из стороны в сторону, накручивать волосы на палец и что-то перебирать в своём гениальном уме. Глаша внимательно следила за метаниями исполнителя по её светлой комнатке. Джозеф замер у стула подростка и, расплывшись в очередной самодовольной ухмылке, изрёк: — Будешь Лавинией Фишер, * — гордый молодчик светился от счастья, — будет поблагозвучней чем Глаша. — задумался и продолжил высказывать свои безумные идеи, — значит так, ваша семья переехала из Южной Каролины на Средний Запад… — вцепившись в свою гитарку и нервно покусывая нижнюю губу, артист с азартом наставлял Прудкину… Ещё долгое время две фигурки мечущиеся по маленькой комнатке обсуждали предмет воздыхания Глаши… Но неожиданно странный гость пропал, комната погрузилась в гнетущую тишину. На провинциальный городишко опустился вечер. На нежно-бархатном небе зажглись первые звёзды, и всё живое отправилось на отдых. В душу юной особы пришло умиротворение и она окунулась в глубокие объятия Морфея…***
Будильник трезвонил не прекращая, разрывая тишину осеннего утра. Золотые нити сентябрьского солнца проникали сквозь тонкие занавески и устраивали на полу помещения безумные танцы. Один назойливый лучик с любопытством пополз по одеялу и застыл на румяных щечках ребёнка, что мирно посапывал в своей просторной кроватке. Девушка недовольно поморщила свой курносый носик, распахнула заспанные глазёнки и хмурясь посмотрела на циферблат. «Почти восемь, я опаздываю!», — пронеслось в ещё не проснувшемся сознании и подросток ловко подорвалась с постели, направляясь в уборную приводить себя в порядок. Следом за ней в комнату прошмыгнул молодой человек, но, казалось, кареглазая его не замечала, продолжая суетиться у туалетного столика с широким зеркалом. Девушка нервно собрала свои немного вьющиеся волосы в конский хвост. Незнакомец заглянул через её плечо, рассматривая собственное отражение в зеркале, придирчиво поправил хохолок на макушке. Девонька раздраженно взмахнула русым хвостом и нечаянно хлестнула им шатена по лбу. Она просто не замечала его присутствия, продолжая собираться в школу. Красотка требовательно изучала своё лицо в зеркале и недовольно хмурила высокий лобик, где красовалось расплывшееся красное пятнышко. — Всё, это катастрофа! — русоволосая осторожно провела рукой по лбу, — сегодня первый день в новой школе и надо же такому произойти, — с безнадёжностью в голосе пролепетала молодая, продолжая тереть прыщик. — Прекрати, перестань! — кареглазый бьёт по рукам подростка, но та, просто-напросто, не замечает его присутствия, — ты делаешь только хуже. Девица полезла в косметичку и извлекла из неё спонж и целую армию всевозможных флакончиков-тюбиков. Парнишка в отчаянии закатил глазки и презрительно фыркнул. — Да, так намного лучше, — с сарказмом выпалил гость в пёстром кимоно и принялся нервно перебирать струны маленькой гитары, которая постоянно торчала в его окрашенных руках. После долгих и непонятных манипуляций, девчонка ещё раз придирчиво взглянула на своё отражение и, взмахнув рукой, тяжело вздохнула. — Ладно, если спросят, скажу что это родинка, — пожав точеными плечиками, поспешно выбежала из ванной комнаты. — Гени-и-и-ально! У молодого человека отвисла челюсть и он от неожиданности чуть не уронил укулеле на кафельный пол. Прийдя в себя после шока, музыкант проследовал за красоткой в комнату, пока та не упорхнула из его поля зрения. Осень ещё не вступила в свои законные права. В воздухе по прежнему чувствовался летний зной. И только позолоченные деревья и школьники торопящиеся на первое занятие напоминали, какое сейчас время года. По тенистой аллейке бежал парнишка с копной розовых волос на макушке. Озорливый ветерок колыхал шевелюру, привнося в прическу полнейший хаос, но казалось подростку нет до этого дела, он целеустремлённо направлялся к белоснежному двухэтажному строению на пороге которого собрались ученики, громко обсуждающие свои приключения на отдыхе. Раздался переливчатый звонок, в воздухе повисла напряжённая тишина и этот гудящий поток хлынул внутрь помещения, расплываясь по классам. Крашеный громко выругался и вбежал на высокое крыльцо. Он уж было собрался проскочить в дверь, но не тут-то было, оказывается, какая-то опаздывающая ученица тоже намеривалась побыстрее войти в школу. И оно и неудивительно, что молодые люди застряли в дверном проёме. — Эй, слышь, мочалка драная, не толкайся! — нахмурившись, недовольным голосом пробормотал розововолосый паренёк и убрал острые локоточки девочки со своих плеч. Русоволосая опешив от такой наглости, обидчиво взглянула на паренька и, часто заморгав своими жгучими глазёнками, уж было хотела возмутиться, но её взор потонул в этом бездонном взгляде. В юной душе затеплился трепетный огонь первой влюблённости, а по коже побежали мурашки. Обескураженная девчушка в исступлении продолжала таращиться на мальчишку, который всё ещё пытался прощемиться в дверь. Молодые не замечали шатена в пёстром кимоно, который, словно начинка в бутерброде, торчал между ними и перебирая струны своей миниатюрной гитарки, напевал романтическую мелодию. Can't Help Falling in Love with you... Darling sо it goes some things are meant to be… Школьнику как-то удалось проскочить в проём. На прощание взглянув на оцепеневшую девчонку, он соблазнительно подмигнул ей и поспешил скрыться в хитросплетении школьных коридоров. Сердце замерло, ножки подкосились и она едва не упала на пол, благо спутник успел подхватить её. — Ну, вот, любовь пришла нежданно и негаданно, — точно старик заворчал кареглазый, поправляя измятую форму девули. Красотка в отчаянии металась по коридору, поглядывая на ряд одинаковых дверей. В нерешительности замерла перед кабинетом с непонятной надписью chemistry и надавила на ручку. Тёмноокая нерешительно вошла в класс. На подростка пристально уставились пытливые глазёнки учеников. Пожилой мужчина, в окулярах в громоздкой роговой оправе, покосился поверх очков на непутёвую ученицу и недовольно обронил: — Присаживайтесь, милочка, и впредь, попрошу не опаздывать на мои уроки, — тут же отвернулся к доске, продолжая что-то на ней шкрябать. — Простите, сэр, я новенькая и немножко заблудилась, — потупив взор, та спешилась и попятилась назад к двери. Педагог растеряно захлопал глазёнками и его рот расплылся в ехидной ухмылочке, вновь взглянул на новенькую. — Сэр? Голубушка, что вы несёте и вообще, вы кто такая? — набросился с расспросами. — Я… я… Гла… Ла… Лавиния Фишер, мы с моей семьёй переехали из Южной Каролины, — оправдываясь малышка захлопала карими глазёнками и нервно переминалась с ноги на ногу, она не ожидала такого приёма. Класс взорвался безудержным смехом. Новенькая густо покраснела. — А, ну всё понятно, — преподаватель махнул рукой испачканной в меле, — тогда вон садись к Джошу Дану, он из Огайо, будет вам о чём поговорить, — подавив невольный смешок, указал на свободное место. Русоволосая увидела лишь одно свободное место и… О. МОЙ. БОГ. Это тот самый незнакомец, с которым она столкнулась у входа! Смело расправив плечи, новоявленная Лавиния Фишер пошла между рядов, казалось она не замечала перешептываний класса. Забросив школьную сумку на парту, деваха плюхнулась на стул и покосившись на крашенного, тихонько спросила: — Так ты и в правду из Огайо будешь? — полезла рыться в сумке, извлекая на свет божий тетрадку и ручку. — Ага, из Огайо, — недовольно фыркнув, мальчишка отвернулся от надоедливой новенькой. — Милочка, вы за сегодня два раза нарушили мои правила, — завозмущался педагог, презрительно поглядывая на школьницу. — И какие же это правила, сэр, — кареглазая непринуждённо уставилась на учителя и принялась нервно грызть колпачок ручки. От такой наглости, тот побагровел и, раскрашивая мел в трясущихся руках, проревел: — Во-первых: я гражданин учитель, во-вторых: ты нарушила два главных правила — не опаздывать на мои занятия и не пререкаться с учителем! — тут же расплылся в горделивой улыбке, — поэтому, вы, голубушка, остаётесь после занятий. — Значит, гражданин учитель, вам можно меня называть голубушкой, а мне значит нельзя называть вас сэр, — не унималась новенькая. — Тебе здесь не Огайо, у нас есть только граждане-товарищи! — в истерическом припадке завизжал на весь класс мужчина. — Вообще-то она из Каролины, это я из Огайо, сэр, — подняв руку, вмешался в спор юноша. Учитель пришёл в неописуемое бешенство от этого «сэр» и, пуская пену изо рта, презрительно процедил сквозь зубы: — Ну, раз ты такой умный, мистер Джошуа Дан, остаётесь на дополнительные занятия со своей подружкой, — педагог сочился ехидством. — Она не моя подружка, я её впервые вижу, — запротестовал розововолосый мальчишка, качая своей буйной шевелюрой. — Хватит! — учитель стукнул указкой об стол, та разлетелась на мелкие щепочки. Класс находился в полном ступоре, в юных головках проскользнула одна безнадежная мысль: «вот напасть — было одно чудо розоволосое, теперь их два бунтаря, а это ни к чему хорошему не приведёт!». Ребята, словно мышки, прижались к партам и периодически бросали косые взгляды на фриковатую парочку, но те не обращали внимания на все эти недовольные мины. Мисс Фишер и мистер Дан уставились в учебник, пытаясь вникнуть в тему урока… В классе стояла мертвая тишина, если не считать монотонного поскрипывания грифеля о бумагу, что так неприятно врезалось в слух ребят. Кабинет почти пуст, только парень с яркой шевелюрой и русоволосая девчонка примостились за последней партой и враждебно поглядывали на учителя, который что-то писал в толстой тетради. Мужчина зыркнул поверх очков на подростков, отложил писанину в сторону и, с неприязнью в голосе, промолвил: — Мне надо отлучиться ненадолго, а вы посидите тихо, — поднялся с места и отправился к выходу из кабинета. Дверь громко хлопнула и раздался отчётливый щелчок. Гулкое эхо шагов отражалось в хитросплетении просторных школьных коридоров. Когда шаги затихли вдали, молодые люди вскочили с мест и подошли к двери. Розововолосый подросток дернул за ручку и недовольно выпалил: — Этот старый хрыч нас запер! — гневно врезал кулаком по двери, — ну ладно, раз так, — забегал своим жгучим взглядом по кабинету, — вы ещё ответите за это сэр, — вернулся к письменному столу учителя и стал рыться в ящиках. Кареглазая всё время следовала за парнишкой и с любопытством наблюдала за его действиями. Тот, под ворохом бумаг, обнаружил связку ключей. На радостях отправился к двери и принялся подбирать ключ, но увы, его ждало разочарование — не один не подошёл к замку. Джош отбросил связку в сторону, та со звоном закатилась под парту. Юноша присел за стол и с остервенением вцепившись в свою розовую шевелюру: — Ну, всё, мы застряли надолго, — сокрушался, понурив голову. Девчонка наклонилась, подняла связку с пола и с любопытством начала её изучать. Красотка отправилась к неприметной двери в конце класса с надписью Лаборатория. Перебирая связку ключей, русоволосая завозилась у замка. Раздался скрип несмазанных петель и дверь распахнулась, зияя кромешной темнотой. Школьница в нерешительности замерла у порога, позади, словно скала, навис крашеный, схватил новенькую за руку и потянул в кабинет. Едва уловимый свет уличных фонарей проникал сквозь тонкие занавески и освещал своим тусклым светом маленькое помещение. Русоволосая потянулась к выключателю, но приятель остановил её на полпути. — Постой, — накрыв своей пятернёй её хрупкую ладошку, — не надо, ещё кто-нибудь заметит. — В полумраке глаза подростка казались ещё бездонней и девчушка просто тонула в этом пленительном взоре. Джоши достал зажигалку и чиркнув ею, осветил стол, со стоящей там горелкой Бунзена. Раздался равномерный гул горелки и в помещении стало намного светлее. Русоволосая с любопытством начала разглядывать интерьер лабораторной комнаты. На полках, за стеклянными дверцами, расположились полчища всевозможных колбочек-флакончиков с различными жидкими и сыпучими веществами. Шклянки празднично сверкали своими начищенными до блеска боками и соблазнительно переливались в мерцающем пламени горелки. Молодая продолжала заворожено глазеть на это изобилие реактивов, в старой школе ей не приходилось бывать в лаборантской, и сейчас она с удивлением поглядывала на всё это разнообразие. Розововолосый юнец дружелюбно взглянул на спутницу и протянул ей халат, который снял с вешалки в углу кабинета. — Мисс Фишер, вы боитесь змей? — спросил школьник, доставая из кармана брюк блистер. — Чего-чего, — обескураженная девушка поправляя белоснежный халат, растеряно покосилась на тёмноокого, — какие ещё змеи? — Сейчас я вам покажу фараонову змею, — подросток уверенно натянул резиновые перчатки и, как заправский учитель химии, принялся колдовать у горелки Бунзена. Зашелестев блистером, Джошуа извлёк из упаковки несколько белых таблеток и высыпал их на стол. — Это что такое? — малышка испытывающе поглядывала то на лекарство, то на юнца. — Это глюконат кальция, Лавиния, — парнишка подцепил таблетку пинцетом и подержав над мигающим пламенем, резко опустил на столешницу, вновь повторил свои нехитрые манипуляции с очередными пилюлями. Таблетки стали гореть, а из них «извиваясь, поползли змеи». От увиденного, кареглазая пришла в дикий восторг и с замиранием сердца поглядывала на соседа по парте. Тот увидев, какое впечатление произвёл на девушку, решил ещё её удивить. Розововолосый парень полез в шкафчик и принялся доставать баночки, бормоча себе под нос названия реактивов: — Ага, бихромат аммония! Это же просто замечательно, калий, тоже не помешает — поставил на стол баночку с оранжево-красным кристаллическим веществом и небольшую закупоренную пробирку с серебристым кусочком переливающимся в свете огня металлическим блеском, — так-так, — ещё нужна пипетка, глицерин, и… — встал на носочки и, высунув язык на бок, полез в самые закрома, — а вот и ты, братишка, пермагнат калия, — извлёк из шкафчика колбочку с черноватым порошком, который в неровном мерцании пламени отливал фиолетовым оттенком. Русоволосая не мигающим взглядом следила за нехитрыми манипуляциями мальчишки. Она была очарована им, её симпатия расцветала ещё с большей силой. Химические реакции происходящие сейчас перед её глазами не шли ни в какое сравнение с той химией, что зарождалась в её юной душе. — Эй, подай вон тот поднос, — парень вернул школьницу из мира девичьих грёз и указал на металлический разнос примостившийся на полке у рукомойника. Завертев косичками, девуля отогнала наваждение и поспешила выполнить просьбу своего приятеля. — Лавиния, тебе приходилось наблюдать извержение вулкана, — задал вопрос розоволосый, насыпая из баночки на поднос оранжевый порошок горкой. — Не-е-т, — пролепетала девчушка, не переставая следить за движениями Дана. — Сейчас мы создадим вулкан Бёттгера, поверь это красиво, — тот отсыпал в небольшое углубление черноватого порошка и протянул красотке пипетку наполненную глицерином, — капни в воронку, — испытывающе взглянул на ученицу. Та нерешительно взяла пипетку и, трясущимися от волнения руками, нажала на резиновый наконечник, прозрачная капля на мгновение застыла в воздухе и молниеносно полетела в углубление. Раздалось потрескивание и сизоватые облачка дымка растеклись по поверхности стола, а яркие искры полетели до самого потолка. Ребята заворожено смотрели друг на друга, в их тёмных глазах отражались искры. Джошуа подошёл вплотную и поцеловал девушку. Сначала он едва касался её коралловых губ, но почувствовав одобрение, впился с настойчивостью в бархатные губки подростка. Кареглазая зажмурившись облокотилась об столешницу. Девичье сознание стало рисовать идеалистические картинки своего будущего.** Вот они в Париже, поднимаются на Эйфелеву башню и Джош, опускаясь на одно колено, своими трясущимися ручонками протягивает ей футлярчик с обручальным кольцом… Следующая вспышка во взбудораженном разуме — раздаётся переливчатый перезвон церковных колоколов, свадебная вуаль развевается на ветру, гости осыпают молодожёнов рисом, в диком восторге крича: «Горько!», а священник, от умиления, вытирает скупую слезу, появившуюся в уголках старческих глаз. Новая вспышка буйной фантазии — они в Огайо на своей уютной ферме в окружении кучи детишек… Находясь в мире грёз, она и не заметила, как смахнула пробирку с надписью Калий. Пробка с глухим хлопком отлетела в сторону и поблёскивающий кусочек металла полетел в ведро с водой, что примостилось возле стола. Молодые не заметили этого, увлечённые страстными лобызаниями. Но, в одно мгновение, раздались громкие хлопки и голубоватые искры полетели во все стороны. Последующие события пронеслись перед взором молодых, точно в калейдоскопе. Шифоновая занавеска молниеносно загорелась, языки пламени в безумном азарте поползли во все стороны, перескакивая с окна на полки с реактивами и с жадностью вгрызаясь в стенки шкафчиков. Ядовитые клубы дыма заволокли маленькое помещение. Перепуганные подростки, отойдя от оцепенения, бросились в кабинет. Джошуа оглянулся назад, проём лаборантской комнаты поглотили жуткие языки пламени. Густые облака черного дыма заволокли кабинет. Дышать становилось труднее и труднее. Ребята с отчаянием принялись дёргать за ручку. Испуганная девушка прижалась к приятелю, тошнотворный запах забивал ей рот. Кареглазую стало подташнивать, ноги налились свинцом, голова закружилась и… Малышка потеряла сознание…***
Воздух раннего летнего утра, пропитанный росой и ароматами буйно цветущих розовых кустов, врывался в комнату сквозь распахнутое окно. По просторной постельке металась юная особа, её ночная сорочка пропиталась потом, тёмные пряди прилипли к высокому лбу покрытому испариной. Густые ресницы затрепетали и по румяным щекам покатились горькие слёзы. Покрасневшие веки задрожали, русоволосая открыла свои карие глазёнки и прокричала, сквозь остатки кошмарного сна: — Джо-о-о-ш! Ответом служила тишина одинокой детской комнаты. В углу, за комодом, зашевелилась тень. Рука испачканная в саже опустилась на лоб, с материнской заботливостью она поправила сбившиеся пряди и, до боли знакомый голос, прошептал: — Ну, милая, всё будет хорошо, ты не одна, я рядом. Бархатистый голос подействовал гипнотизирующе, подросток вновь забылась, погружаясь в сон.