Море и Бездна

      Обратный путь вниз по течению оказался ощутимо быстрее, чем путешествие в Йин. После нападения пятнистых путников больше никто не потревожил. На их пути не встретились ни виверны, ни крокодилы, ни другие чудища и враги. Казалось, сама природа благоприятствует исходу железнорождённых, давая им понять, что эта земля для людей чужая и что здесь им не место.       Теону спалось все эти дни очень плохо. Ему не снились такие красочные и яркие кошмары, как раньше, но почти в каждом сне теперь клубилась та самая чернота, которую он увидел в Йине и уже никогда не мог забыть. Чернота шипела и бурлила, она тянула щупальца, и Теон вскакивал с криком, ожидая нового нападения тени. Но нападения не было. Что бы ни двигало тенями, пока что оно взяло паузу.       Совсем без неприятностей не обошлось. У одного по всему телу пошли кровяные чирьи, которые лопались и заливали одежду смесью крови и гноя. Рамман насобирал каких-то трав в джунглях на берегу и приложил к больному; на следующий день чирьев стало значительно меньше, и переводчик сказал, что болезнь отступила, но некоторое время моряк ещё будет заразен. По словам Раммана, кровяные чирьи — относительно безобидная соторосская хворь, ну настолько безобидная, насколько в принципе может быть безобидна тропическая болезнь для непривычного человека.       — По записям, которые я читал, при надлежащем уходе умирал только каждый четвёртый, — усмехнулся Рамман, заканчивая менять повязки. — Тебе повезло, Сигурд. Увы, про Эрлоя я сказать так не могу, — и он тяжело вздохнул.       Эрлой был детиной ростом более шести с половиной футов, квадратными плечами и такой же квадратной белобрысой головой, которая, однако, недавно кардинально поменяла цвет. Глядя на этого здоровяка, было сложно предположить, что этот человек вообще может чем-нибудь заболеть. Однако «бронзовая башка» — ещё одна болезнь, с которой пришлось познакомиться путешественникам — была намного страшнее многих других хворей, и никакого лечения от неё не существовало. Голова несчастного приобрела тёмно-красный, почти бронзовый оттенок, а кости черепа начали размягчаться, из-за чего каждое прикосновение к голове вызывало ужасающую боль и могло повредить мозг.       — От этой напасти нет лечения, — грустно сказал Рамман железнорождённым. — Даже если он будет лежать неподвижно и не повредит себе мозги, зараза быстро доберётся до них сама. Голова сгниёт изнутри так же, как уже сгнили кости.       — Значит, «бронзовая башка», — криво усмехнулся Марден. — Сколько ещё дряни водится в этих землях?       — Достатойно, чтобы мы все умерли, — пожал плечами миэринец. — Наше счастье, что мы пользуемся защитной одеждой и никто не заразился.       Эрлой замычал, пуская слюни.       — Он что-то ещё понимает? — спросил Теон.       Рамман внимательно посмотрел на больного и покачал головой.       — Всё, у него начали гнить мозги. Ещё несколько дней он проживёт, но без шансов не то что на исцеление, но даже на просветление ума перед смертью. Он уже стал дураком, мой король.       Теон тяжело вздохнул, устремив взгляд на умирающего, который захихикал неестественно высоким голосом.       — Лучше пусть будет так, — с этими словами Теон достал лук, натянул тетиву, тщательно прицелился и выстрелил моряку точно в сердце.       — Теперь он гребёт на кораблях Утонувшего Бога. Предайте его тело воде, — он обвёл взглядом железнорождённых. — Я надеюсь, что в такой ситуации каждый из вас сделает для меня то же самое.       Моряки грустно кивнули.       — То, что мертво, умереть не может! — рявкнул Марден. — Веселее, парни! Скоро мы распрощаемся с этой проклятой землёй.       — То, что мертво, умереть не может! — ответом ему был нестройный хор голосов.       — Но восстаёт вновь, сильнее и крепче, чем раньше!       Рамман, не разделявший веру железнорождённых, молча смотрел на эту сцену, но не стал улыбаться или иронизировать.       — Ты же не веришь в Утонувшего Бога, — Теон не спрашивал, а утверждал. — Но согласись — это помогает парням поднять дух.       — Поэтому я и не смеюсь, — пожал плечами переводчик. — Однако ведь и ты не веришь.       — Не верил, — кивнул Теон. — Сейчас я уже сам не знаю, во что мне верить.       — Король Даарио говорил как-то, что Дейенерис Великая всегда учила верить только в себя, — задумчиво сказал Рамман.       — Хорошая вера, — согласился Теон. — Я и старался так делать. Но когда сталкиваешься с силами, по сравнению с которыми ощущаешь себя букашкой…       — Возможно, там, куда мы отправимся, нам помогут перестать быть букашками.       — Надеюсь, — вздохнул Теон. — Смотри-ка. Река разветвляется. Вот и устье. До вечера будем в Заметтаре. Быстро же мы.              Они не стали останавливаться на привал в заброшенном городе, опасаясь новых нападений и памятуя о рассказе Дааш-заг-Нуура. Вместо этого они сразу направились к порту, чтобы отправиться уже к кораблям, а заодно и забрать бывших рабов.       Ещё издали они услышали взволнованные крики, а затем увидели пятерых чернокожих, которые с выражением ужаса и восхищения на лице что-то кричали. Дааш-заг-Нуура среди них не было.       — Где все остальные? — удивлённо спросил Теон. — Их же было больше. И я не вижу того главного.       Рамман подошёл к чернокожим и начал переводить.       — Они говорят, что огромные змеи тридцати локтей в длину приползли в город и сожрали половину, — сказал миэринец. — Они кое-как отбились, но Дааш-заг-Нуур сильно ранен. Одна змея откусила ему половину ноги.       — Мы же не потащим с собой ещё и калеку? — нахмурился один из матросов.       — Ещё как потащим! — рявкнул Теон. — Эти люди доверили нам свою жизнь. Теперь они одни из нас. И мы их не бросим! Где там Дааш-заг-Нуур? Сделаем ему деревянную ногу. Грести и смотреть вперёд он всё равно прекрасно сможет, верно же?       — Они удивляются, как мы вернулись из Йина живыми и до сих пор на нас не напали тени, — усмехнулся Рамман. — Они нас теперь считают за богов.       — Даже боги смертны, — ухмыльнулся Теон. — Именно поэтому мы лучше свалим отсюда поскорее. Шевелитесь, парни! Нам нужно успеть на корабли до заката.              После духоты джунглей море с пусть и тёплым, но свежим воздухом казалось путникам райским местом. Бывшие рабы разместились на захваченном гискарском корабле, за исключением одноногого Дааш-заг-Нуура, которого соотечественники стали явно сторониться после его увечья. У Теона подобное отношение вызвало отвращение, и он взял Нуура к себе, приказав Рамману обучать невольника общему языку. Почему-то Теону нравился этот юноша; возможно, он чем-то напомнил ему его самого, а может быть, ещё и Серого Червя, тоже бывшего раба, а потом храброго воина, героически погибшего за свою королеву. Несмотря на раболепие при первой встрече, быстро обнаружилось, что Дааш-заг-Нуур был не лишён достоинства, а унижаться он был готов не столько ради сохранности своей шкуры, сколько ради спасения жизней своих товарищей. Теон мрачно подумал, что часто таким людям платят неблагодарностью.       — Вижу парус! — от невесёлых размышлений его отвлёк крик вахтенного. — Даже несколько!       Теон вышен на мостик. Издалека он увидел паруса по меньшей мере трёх кораблей. На двух из них были изображены огромные якори — Теон узнал эмблему, которую обычно используют волантийцы. А ещё один парус был украшен причудливым гербом с солнцем и колосьями.       — Похоже, корабли из Волантиса напали на купчишку из Пентоса, — сказал Теон. — Их всего двое. У нас тоже два корабля. Мы можем попробовать вмешаться. Нас же просили топить волантийцев.       — Мы и так понесли потери в Соторосе, — возразил Рамман. — Стоит ли…       — Что за речи труса? — воскликнул Марден. — Конечно же, стоит! Пираты мы или кто? Давайте, Ваша милость, я просигналю нашему второму кораблю. Устроим волантийским работорговцам сюрприз! К тому же купчишки из Пентоса — богатые ребята, они точно нас отблагодарят как следует!       Железнорождённым везло. Они смогли приблизиться к месту боя с солнечной стороны, и волантийцы долго не замечали гостей, увлекшись преследованием пытавшегося сбежать купца. Когда же они поняли, что расклад сил поменялся, было уже поздно. Скорпионы, установленные на кораблях, сразу же пробили обшивку одного из волантийских кораблей, и тот быстро затонул; другой же обратился в бегство.       — Догнать его! — воскликнул Теон, охваченный азартом битвы.       «Морская сука», имевшая превосходное парусное вооружение, устремилась за волантийцем, быстро сокращая расстояние. Второй же корабль начал разворачиваться, чтобы заходить с боков и обстреливать противника из скорпионов.       Огромный горящий камень с шипением ударился о воду рядом с «Морской сукой».       — У них катапульта с горящей смолой! — крикнул Марден с хохотом. — Вспомним времена битвы за Королевскую Гавань?       — Славная была драчка! — усмехнулся Теон. — Развернуть скорпиона! Пускай!       Несколько стрел попали в паруса волантийца и серьёзно повредили их. Теперь противник был почти обездвижен и беспомощно встал на одном месте, ожидая неизбежного.       — Давайте им предложим сдаться! — предложил Теон. — Эй, просигнальте им там! К чему вся эта морока, если им всё равно конец?       Сразу два горящих снаряда упали за кормой, подняв тучу брызг.       — Что за…       Теон медленно обернулся вслед за Марденом, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца и с удивлением разглядывая представшее их глазам зрелище. Пока они увлечённо дрались с небольшим военным кораблём волантийцев, сзади к ним подкрался ещё один противник. И на сей раз уже он пользовался преимуществом солнечной стороны. Слепящий свет мешал разглядеть его как следует, но было видно, что это настоящая громадина, раза в два больше «Морской суки». И даже беглого взгляда на его движение и его паруса хватило, чтобы понять — этот корабль очень быстроходный, и уйти от него не удастся.       — Нам конец, — крякнул Марден. — Я ещё не видал таких громадин. Даже «Молчаливая» была сильно меньше. Откуда у волантийцев такие корабли?       — Они приготовились к войне как следует, — пожал плечами Рамман. — Король Даарио не зря так обеспокоен их активностью.       — Если у них целый флот таких громадин, то они запросто могут сжечь Миэрин! — воскликнул Теон.       Снаряд со свистом врезался в фок-мачту.       — Нет!       Конечно же, мачта не выдержала такого попадания и тут же переломилась, словно тонкий прутик. С грохотом она упала в море, успев перед этим прокатиться по палубе корабля и лишь по счастливой случайности не задев никого из моряков.       — А вот теперь уже мы обездвижены, — нахмурился Рамман. — Что будем делать?       Теон нахмурился.       — Есть одна идея, — сказал он, наконец. — Марден, давай сигналь «Бурерождённой». Пусть бросают того мелкого вояку и идут к нам. Надо, чтобы они атаковали эту махину и как следует отвлекли. И пусть постараются увести на запад!       — Они долго не выдержат такой бой, — пожал плечами Марден. — А мы всё равно не можем сильно двигаться.       — Ты делай, — сказал Теон. — Об остальном я позабочусь. Мне нужно… хм… десять добровольцев. Парни, кто со мной? Нет, Марден, ты останешься за капитана. Просигналил? — в этот момент ещё один снаряд пролетел сквозь оставшиеся паруса, сорвав два из них. — Так, давайте, шевелитесь! Готовьте шлюпку.       «Бурерождённая», названная так после захвата в честь королевы Дейенерис, атаковала корабль волантийцев, тут же угодив под обстрел, но уводя противника в сторону от боя.       — Так, — с замиранием сердца сказал Теон, понимая, что от выполнения плана сейчас зависит их выживание. — Сейчас! Сигнальте, пусть они встанут! Пусть противник пойдёт к ним на абордаж! Парни, готовы? Айда на шлюпку!       План Теона был достаточно прост. Он решил с помощью второго корабля увести противника в сторону и выиграть время, а потом, пока волантийцы будут разбираться с «Бурерождённой», сесть в шлюпку с группой добровольцев и под прикрытием всё того же солнца подплыть и проникнуть на корабль неприятеля. Так в итоге и вышло. Ослеплённые солнцем и увлечённые боем волантийцы не уследили за шлюпкой и не подняли вовремя тревогу, когда Теон и его матросы, выбросив крючья, полезли на корабль.       — Сейчас тихо, — почти шёпотом сказал он своим людям. — Надо найти, где они хранят бочки со смолой.       Первого же встретившегося им противника — низкорослого светлого юношу — Теон успел убить прежде, чем тот сообразил, что на борту корабля оказались враги. Они побежали в сторону трюма; на их счастье противники почти не попадались им на пути, потому что почти все волантийцы были заняты абордажем. «Конец нашим парням на том корабле», — грустно подумал Теон, но тут же появившийся словно из ниоткуда вражеский матрос вывел его из секундного замешательства.       — Ищем лестницу, — скомандовал Теон. — Я думаю, они хранят боеприпасы на нижней палубе. Я бы так сделал, во всяком случае, если бы у меня был такой большой корабль.       Очередной матрос увидел непрошеных гостей издали. К сожалению, он не стал мешкать и отчаянно завопил на валирийском.       — Быстрее! — крикнул Теон. — Ищем боеприпасы! Они подняли тревогу, и сейчас все сюда сбегутся!       — А вот же, — махнул рукой один из товарищей Теона.       Около двадцати волантийцев стояло рядом с целым складом с бочками смолы и камнями. Время от времени к ним подбегали люди, получали боеприпасы и убегали на верхнюю палубу.       — Нам их не одолеть, — сказал матрос.       — Нам и не надо, — сказал Теон. — Готовьтесь драпать, парни. Я всё сделаю сам.       Он достал лук и стрелы. Одну из стрел он поджёг и вставил в лук. Затем он тщательно прицелился.       — Рвануть может в любой момент, — предупредил Теон. — Пробивайтесь к выходу и расчищайте путь! Я пойду за вами, как только закончу.       Горящие стрелы полетели в боеприпасы одна за другой. Часть волантийцев с криками кинулись к Теону и его людям, а другая часть бросилась тушить разгоравшийся пожар.       — Сейчас тут рванёт! — крикнул один из товарищей Теона. — Капитан, пойдёмте!       Они ринулись к выходу. Волантийцы что-то громко кричали на своём языке; толпы вражеских матросов стали появляться на палубе, судя по всему, бросив абордаж и пытаясь успеть потушить огонь на нижней палубе. Матросы Теона уже прыгали за борт, не пытаясь спуститься к шлюпке; сам Теон, несколько отстав от них, уже выбежал на верхнюю палубу и подбежал к её краю, когда мир содрогнулся, пол ушёл из-под ног, уши оглохли от грохота, а перед глазами расцвёл гигантский огненный цветок.              Теон очнулся уже на «Морской суке», где над ним хлопотали Марден и Рамман. Вокруг суетились матросы, криками подгоняя каких-то незнакомцев. Теон застонал и попытался встать.       — Лежите, лежите, — сказал Марден. — Вам надо отдохнуть. Чудо, что Вы уцелели и мы смогли Вас выловить из воды.       — Мы… у нас получилось? — пробормотал Теон.       — Знатно вы подорвали эту посудину, Капитан, — усмехнулся один из матросов. — Мы уж думали, что всему конец, но когда эта махина превратилась в море огня и развалилась на части… Никогда не видел такого.       — Я видел, — хрипло произнёс Теон. — Марден, помнишь? Ланниспорт… Там так сожгли один из наших кораблей. Что с нашими врагами?       — Уцелевшие сразу же сдались, — ухмыльнулся Марден. — Жаль, ни один из их кораблей не удалось захватить. Хотя у нас и народа-то не так уж много. И нам надо самим починиться. И «Морская сука», и «Бурерождённая» не в состоянии нормально плыть.       — Где он? Где наш спаситель? — раздался незнакомый голос. — Я хочу его лично поблагодарить!       Теон приподнялся, яростно тряся головой и пытаясь прогнать туман в глазах и звон в ушах. Перед ним стоял человек в богатой одежде с большим количеством украшений. Его чёрные волосы кудрявились, а чёрные глаза смотрели внимательным, живым и умным взглядом. Незнакомец говорил с лёгким акцентом, но, тем не менее, явно владел общим языком в совершенстве.       — Значит, Вы и есть капитан, спасший нас? — поклонился незнакомец. — Аристарх Барториус. Купец Зелёной Гильдии. Мы в огромном долгу перед Вами, и я готов Вас принять на борту своего корабля, как только Вы сможете и когда пожелаете.