Моя медовая обманка

Люси морщится от боли, чувствуя своей кожей, как у нее около затылочной части шеи скопилась кровь: острые края застывшей в камень крови доставляли некоторый дискомфорт. Девушка знала, что показывать, что она очнулась, чревато последствиями. Поэтому она приоткрыла свой глаз настолько, что длинные ресницы не позволили бы наблюдателю обнаружить, что она наблюдает. Дыхание ее не сбивалось, все же, благодаря некоторому опыту она умела владеть собой и знала, как поступить в экстренных ситуациях. Медовая обманка помнит только то, что когда к ним в каюту пришла проводница с вопросом, будут ли маги чай, прогремел взрыв. Были истошные крики, был скрип тормозов, были перепуганные лица… И все. Более ничего не лезет в ее память. У нее были некоторые подозрения, но они были настолько плохи и неутешающи, что блондинка не предпочитала о них задумываться. Приоткрытым глазам была видна зелень. Верхушки деревьев, голубое небо с пушистыи на вид облаками, дым… И тишина. Было слышно лишь треск дров в костре да шелест листвы под натиском ветра. И чувствует она себя свободно: ее ничто не удерживает, никаких веревок или кандалов… — Эй, я знаю, что ты проснулась. — Хартфилия вздрагивает, услышав тихий голос. Все, безбожно себя выдала. Она с опаской приподнимается на локтях, щуря глаза от слишком яркого света, который сразу бросился в зрачки. — Пульс изменился. — Поясняет Дреер, жуя травинку во рту. С губ драгоценности слетает облегченный вздох и та аккуратно ложится обратно на траву: у нее был упадок сил. Свои. Можно расслабится. девушка прикрывает янтарные глаза, вслушиваясь в тишину. Она знала, что громовой маг обладает особо обостренными чувствами, ведь многие неурядицы, о которых он рассказывал ночью, базировались именно на этом. Люси морщится от боли в затылке. — Что там произошло? Почти ничего не помню. — Как-то смущенно бормочет она, чувствуя как ветер пытается всколыхнуть ее волосы. Однако, из-за тяжести камней, которые на них попадаются, это невозможно. — Поезд подорвали твои охотники, но они были такими слабыми, что это был не бой, а избиение. — Лаконично поясняет блондин, устремив свой взор вверх. Он решил промолчать о том, что перед всеми людьми вновь появилась прекрасная статуя из светлого сфалерита, что своими могучими крыльями закрыла мирных жителей. Что же… Подобное неприятное обстоятельство им на руку: даже если в этом замешан Совет Магов или королевская семья, они не пойдут против воли народа и негодующих магов. Как же так? Живых существ, обладающих разумом и желающих защитить других в ущерб себе, держать в заточении и медленно убивать, желая обогатиться?! Немыслимо! Драконоборец усмехается: сплыла бы правда о девушках-драгоценностях, он уверен, властвующие вывернули бы всю правду наизнанку, клеймя подобных существ. — Вот как. — После небольшой паузы произносит Люси, открывая глаза и отворачивая голову от сидящего рядом с ней парня. Тот недоумевающе приподнимает свою белесую бровь, размышляя, в чем причина этого отвращения. — Помоги мне, пожалуйста. Там, на затылке, под волосами есть камешки из крови. Очень больно. — Девушка не хочет, чтобы кто-то видел ее лицо в подобные моменты. Она, несмотря ни на что, была гордой. Хоть и понимала, насколько слаба и хрупка, понимала, что силы в ней практически нет, но все равно… Невзирая на это, она пыталась защитить. Защитить тех, кого считала свои долгом защитить, хоть защищаемые были многократно сильнее ее. И в этом ее понимал маг молний. Он проводил какие-то параллели между собой и этой девушкой: от них обоих отказались отцы, они оба гордецы… Но у него были те, кто его поддерживал и до сих пор продолжает, были те, кто остановил его на пути в падению в бездну эгоизма. Лаксас криво усмехается: а он все равно вырос грубияном, а Хартфилия… Что же. Чище нее он еще никого не встречал. Даже самый добрый ребенок со временем грубеет, по мере того, как познает жизнь, но блондинка-то… Она уже жила не первый десяток на этом свете и сполна знала о его потаенных сторонах. За какие-то жалкие семьдесят два часа парень успел проникнуться к ней глубоким уважением. Это как видеть зеркальное отражение себя: практически неотличимого, но правая и левая сторона перемешались меж собой. Громовой маг выплевывает травинку, аккуратно раздвинув волосы девушки. Они, закономерно, пахнут медом и совсем капельку яблоками. Довольно странное, но приятное сочетание. Волосы, несмотря на их «комковатость» довольно приятны на ощупь. Кожа гладкая и чуть прохладная, будто вовсе не живая. К самой коже прилипло несколько внушительных размеров камешков, что запутались еще и в волосах. Волшебник, со странной даже для него нежностью и аккуратностью начал отделять волосинки от сфалеритов, чтобы девушке не было больно. Это заняло довольно большое количество времени. Люси дергалась от каждого прикосновения мужчины, дергая плечом. Они чуть дрожали. — Можно? — Трепетно поглаживая края выступающих камешков, спросил Дреер, чувствуя какое-то… благоговение? Возможно. Девушка мотнула головой: у нее от панического страха потемнело в глазах, а язык вовсе онемел. Она до потери сознания боялась таких вот немного интимных прикосновений. Блондинка прикрыла глаза, зажмурив их в ожидании будущей боли. Пока камешки на ее теле, их выдирание приносило довольно неприятные ощущения. Парень хотел сделать это быстро: медлительность увеличивала бы количество боли. Пара мгновений — и сильнейшие накопители магии валяются на траве. Хартфилия выдохнула сквозь зубы, все еще зажимая глаза и повернувшись на спину. — Благодарю. — Зазвучал ее мелодичный голос. — Собери их, они дорого стоят. — Практически прошептала она, горько смотря на траву. Лаксас ругнулся сквозь зубы, одним взмахом кулака дробя камни на мельчайшие частицы. Янтарные глаза драгоценности увеличились и та приподнялась на локти, чтобы шарахнуться от злого лица волшебника. Стон боли невольно вырвался из ее уст, когда она упала на ногу, которая, как оказалось позже, была сломана. — Никогда больше… Не говори мне этого. — Парень выплескивал из себя эти слова. Он считал кощунством… Наживаться действительно на чьей-то крови. Медовая обманка посерела и медленно кивнула, испуганно прижимая руку к груди. Видя, какой эффект произвел, маг молний закрыл глаза. — Извини, я не хотел тебя напугать. Лишь медовая обманка захотела ответить, тут же вернулись остальные Громовержцы. Бикслоу притащил котел с водой, а Эвергрин с Фридом ворох одежды, который, вероятно, принесли от места взрыва поезда. Бурная радость русоволосой по поводу того, что ее подопечная проснулась, заставила сойти на нет прошлый разговор. Но… девушка впала в задумчивость: неужели… они, эти прекрасные люди, не хотят дополнительно наживаться за ее счет? По правде… Она была счастлива. А за слезу радости Дрееру досталось от его напарницы да от его совести.

***

Магнолия была родным городом самой шумной гильдии Фиора, от чего страдала практически каждый день, по нескольку раз. Однако, как бы не ворчали коренные жители сего славного городка, они были счастливы и любили своих магов. Как любит мать пусть шаловливое, но родное дитя, которым множество раз гордилось и продолжает годиться. И вот, со стороны леса в этот славный городок зашли пятеро: четыре известных магов из сильнейшей команды Громвержцев и некий человек, что был укутан с ног до голову в плащ и находился на руках лидера команды. Конечно, такая странная процессия не могла не вызвать любопытствующие взгляды, которые, впрочем, мастерски игнорировались. Дреер предпочел бы переместить всех сразу в кабинет своего деда, но… У него банально не было магических сил. Пешком они бы вовек не дошли, да и была у них определенная спешка, так что пришлось использовать телепортацию на полную, выжав владельца досуха. Группа людей довольно скоро добралась до своей гильдии и, в свое манере не отвечая на приветствия с вопросами, добралась до второго этажа. Лаксасу приошлось несколько раз шикнуть на вертевшую головой Хартфилию и сжигать в полете предметы, которые могли бы ее задеть. — Капюшон снимешь только тогда, когда я скажу. — Придавив чуть рукой упомянутый элемент одежды, прошептал он на ухо девушки. Та посерьезнела и кивнула. Внук мастера сей гильдии без спросу распахнул ногой дверь, не заботясь о ее сохранности. Начав причитать в своей обычной манере, Макаров любопытно глянул на девушку. Блондин, не желая слушать нравоучения, перебил деда, излагая то, что произошло с ними. Однако… Взмахом руки Люси парень недоуменно остановился. Девушка встала с его рук, опираясь своей здоровой на стену, чтобы компенсировать опору, и сняла капюшон под изумление Мастера гильдии. — Какая встреча. Здравствуйте, Макаров; прошу меня простить, я физически не в состоянии сделать реверанс. И, Громовержцы. — Девушка повернулась к ним, смотря с незнакомым им выражением лица, — прошу, покиньте это помещение. Мне нужно поговорить с Макаровым. В тот же миг увеличившаяся рука потемневшего лицом Мастера вытолкала хвостатых из кабинета. Из-за того, что заклинание безмолвия так и не было наложено, весь второй этаж слышал хрустальный звон и душераздирающие рыдания.