Асха всё обращает во благо.

Иккинг.       Рана уже начала чернеть и боль всё никак не хотела уходить. Конечно, я успел её перевязать, но от постоянного нахождения в грязи все усилия сошли на нет. Бежать не было смысла, так как нас не переставали охранять собаки. Это были злобные и свирепые существа, превышающие размером даже некоторых драконов.       Заканчивался шестой день моего плена, практически всех моих соседей по камере забрали или они умерли от ночных холодов и я остался совсем один. Днём тут довольно тепло, но стоит солнцу сесть за горизонт, то наступал сильнейший холод, сковавший воду за несколько минут. За всё время нас ни разу не кормили, а есть хотелось с каждым днём сильнее. Изредка по соломенному полу моей клетки пробегали чёрные крысы, и с каждой ночью желание поймать этих зверьков становилось всё сильнее. Тех кто умирал, стража насаживала вертел и поедала бросая кости своим зверям. В голове так и засел запах палёной плоти доходивший до моей клетки. По началу это «благоухание» было настолько мерзкое и противное, что хотелось блевать от этого.       Никто так и не купил меня в рабы. Конечно, кому нужен одноногий доходяга с раненным животом. Для тяжелой работы я совсем не гожусь, если только для какой-нибудь учёной задачи. Лагерь постоянно перемещался и курсировал от одного города к другому. Да и городами их было сложно назвать. Так... небольшие поселения состоящих из людей или таких же существ, похожих на моих похитителей. Мне посчастливилось познакомиться с одним из таких же пленных, как и я. Он рассказал мне что держат нас в неволе некогда бывшие рабы, а теперь свободный народ Асхана. Как оказалось, раньше они прислуживали магам и людям, но в один момент восстали против своих хозяев и обрели свободу. Теперь порабощают себе подобных или тех кто им не понравится. Узнать бы как сейчас поживает Беззубик и жив ли он вообще. Надеюсь, всё же удастся найти его и вернуться домой.       Вглядываясь в ночное звёздное небо не вольно начинаешь задумываться, что же будет дальше? Найду ли я сил, чтобы выбраться отсюда и вернуться к девушке своего сердца. В день, когда началась та злополучная буря, из-за которой нас отправили на поиски рыбаков, я хотел признаться Астрид в своих чувствах. Рассказать ей, что по-настоящему чувствую к ней ещё с самого нашего детства. Это мог быть по-настоящему волшебный день но, увы, боги решили по-другому. Ещё за несколько недель до этого дня, у Торговца Йоханна купил самородок золота и сделал из него медальон, чтобы в дальнейшем подарить его Астрид в знак своей любви. Но к сожалению я так и не успел вручить его, а он так и остался лежать в шкатулке спрятанной у меня под кроватью дожидаясь теперь лучшего момента.       — Лишь Одину известно что будет дальше, — произнёс уже с большим трудом и болью.       Взглянув на свою рану я заметил что она снова начала кровототиться с еще большей силой. Весь пол был залит кровью, и над раной начали уже кружиться мухи. Я пытался отгонять их, но им ничего не страшно, с каждым взмахом их становилось всё больше и больше. Они словно чувствовали что силы меня покидают, возможно это последняя моя ночь.

***

— Я голоден! За этот месяц не ел ничего кроме куска поганого червивого хлеба! — Гоблины собрались в кучу и начали возмущаться, мол, почему им не давали еду, хотя остальные орки, те что были главнее проводили время за поеданием мёртвых пленников. Их рычание было сравнимо только с ревом их варгов, да и злобы было тоже не слишком меньше чем у них. — Да! Почему нам не дадут сожрать этого доходягу? Он же все ровно не жилец, я и от сюда чувствую, как его мясо начинает чернеть, а гнилые они хуже на вкус, нежели свежие. Варги нашего Хана лучше питаются чем мы! — Тут подошёл один из орков и начал злобно на них рычать, он уже достал свой меч и начал их успокаивать — Тише вы, грязные твари! Доберемся до ближайшей деревни и наш Хан позволит вам сожрать местных жителей, — от этого гоблины разозлились еще больше. Не став терпеть к себе такого отношения один из гоблинов вышел из строя и начал размахивать своим ятаган. — Я не подчиняюсь мерзким оркам, что делят свои шатры со своими варгами. Я вызываю тебя на битву, мерзкий орк и лишь великая пустыня меня остановит! — Орк принял его вызов и началась схватка. Орки и гоблины окружили сражающихся образовав подобие арены, они поддерживали рёвом своего бойца. Лязг и скрежет метала разносился на весь лагерь, и даже вождь вышел из своего шатра дабы посмотреть на битву своих подчинённых. В пылу сватки у одного из орков выпала связка ключей. Это заметил один из гоблинов и подобрал их. Он направился к клетке где был заключенный, открыв замок он уже начал предвкушать сладкий вкус крови на своих губах. — Только кусочек, никто даже и не заметит! — Повалив пленника на землю он вынул кинжал из ножен и уже хотел сделать надрез, как раздался оглушающий вопль. На лагерь спустился туман, а из леса вышли люди в рваных одеждах и сломанных доспехах. Они окружили лагерь и начали вырезать встречающихся на пути врагов. Конечно же орки пытались дать им отпор но силы были не равны. Через час всё было кончено, все были мертвы       Икиинг.       Это была самая настоящая бойня, никто из лагеря не выжил. Люди, которые напали на нас не стали щадить никого ни пленных, ни стариков и даже детей. Я хоть и не испытываю особой жалости к этим тварям, но разве беззащитные дети отвечают за преступления своих родителей? Люди, которые напали на лагерь отличались некой аурой. От них пахло самой настоящей гнилью и смертью и больше были похожи на полуразложившиеся трупы чем на людей. Их было трудно остановить, даже после нескольких ударов клинком они продолжали сражаться. Только после того как стоило отрубить кому-то из них голову он падал на землю и начинал источать зелёный смог. Словно какая то магия не давала им умереть так быстро. Мне удалось укрыться под телегой на которой меня перевозили, никто даже и не заметил одноногого доходягу чему я очень рад. Люди окружили статую, которую орки возили всюду за собой, стояли не подвижно пока к ним на коне не приблизился всадник. Он был одет во всё чёрное, а за его конем стелилась на землю зелённая дымка. Его подчинённые сразу же расступились приклоняя колено пред ним, сам же всадник слез с коня и вплотную приблизился к каменной девушке и начал что-то говорить на не понятном для меня языке. Не такой, на котором разговаривали орки, а совсем на ином. Он был больше похож змеиный шёпот, нежели на человеческую речь. Стоило ему заговорить как небо заволокло тучами и началась гроза, молнии начали бить о землю поражая окружающих его воинов. Спустя мгновение одна из молний поразила статую, камень приобрел зеленоватый оттенок. Каменная девушка зашевелилась и сошла с пьедестала.