Вернуться или вернуть? -2

Володька Румянцев, старший из братьев, давно жил в городе, а не в школе. Квартира над аптекой вполне подходила парню. Он сам привозил фасованные препараты из цеха, мог подменить аптекаря, быстро ориентировался, когда что-то из ассортимента заканчивалось. Поскольку Вовке уже исполнилось двадцать лет, то контролировать его личную жизнь я не считал нужным. Оказалось, что зря. Первым забеспокоился Санёк. Маленький, юркий, он везде совал свой нос. На него не распространялись ограничения на выход за территорию школы. Он успевал не только поиграть с новыми учениками в футбол, сбегать к Митьке в цех, но и старшего брата в аптеке навестить. — Николай Иванович, а у Вовки симптомы, как в вашей книжке написано, — огорошил меня Санёк после одного из таких посещений. Про какую книгу он говорил, я не сразу понял. Чуть позже разобрался, что мальчишка имеет в виду ту брошюрку, которую я напечатал для внутреннего пользования, где были описаны симптомы, инкубационный период, профилактика и лечение самых распространённых заболеваний. — Сифилис называется, — продолжил ошарашивать меня Санёк. Я не поверил. Конечно, была вероятность заражения, но с учениками школы проводилось немало бесед. Не думаю, что кто-то из моих бывших подопечных сунулся в бордель или связался с девицей сомнительной репутации. И тем не менее слова мальчишки требовалось подтвердить или опровергнуть. Сифилитиков мне доводилось видеть, и не раз. Это болячка довольно распространённая. Пока строчил памятку о заболевании, я не только описание делал, но и рисунки. Для этого пришлось найти «натуру» и заплатить за позирование. Тот мужик своими мудями часа два тряс. За это время я успел всё зарисовать, а Василий привести учеников, чтобы посмотрели и запомнили симптомы. Потом мы все дружно отмывались и тщательно обрабатывали те места, которых мог коснуться заражённый мужчина. Санёк урок запомнил настолько хорошо, что диагностировал это заболевание у старшего брата. Оказалось, они недавно ходили вместе в городскую баню. Там-то мальчишка и подсмотрел. Сомнения у меня, конечно, оставались. Почему Вовка сам не заметил, не пришёл, не рассказал? Выяснить ответы можно было только у самого Румянцева. Велел Саньке бежать на конюшню и закладывать бричку. Уже через полчаса диагноз и я подтвердил. Санёк не ошибся. Твёрдые шанкры на половом органе Вовки пока не были сильно заметны. Имелась всего парочка, и небольших. То есть первичная стадия была в самом начале. Но характерное воспаление лимфоузлов и сыпь на слизистых присутствовали. — Рассказывай! — потребовал я у Вовки, когда разобрались и сомнений в заболевании не осталось. — Жениться я думал. Юстина Даниловна девушка приличная, — начал излагать историю знакомства с «порядочной» девушкой парень. Развела девица его как лоха. Долго не позволяла близости, да и потом очень стеснительной была. Уверяла парня, что он у неё первый, и всячески «развешивала лапшу». То, что он не был первым, Вовка и сам понял, но особой проблемы не увидел. Вот только пропала куда-то девица после второй ночи близости. Оставила записку, что папенька против их встреч, и исчезла. Вовку я пинками погнал в свой дом на Медведовской. Там у меня и антибиотики на складе как раз хранятся. Сам временно поживу в школе. Строго-настрого запретил Румянцеву куда-то выходить из дома. Еду братья принесут, а лишних слухов мне не нужно. Разве что Заряна попрошу узнать, что за ушлая девица парню попалась. Проблем Вовка подкинул уйму. Представляете аптекаря с таким заболеванием?! Он же доступ к лекарствам имел. Пусть сам не фасовал, но раскладывал на витрине. С Семёном Моисеевичем, управляющим аптекой, пришлось провести ревизию. Объяснять я ничего не стал, просто поинтересовался, что именно делал Владимир в последние дни. На квартиру Румянцева отправил Маруську с просьбой не только прокипятить все белье, но отмыть каждый угол, посуду и кухню. Считается, что уже через четыре минуты после использования больным сифилисом какого-то предмета им можно пользоваться и не заразиться. Насколько это достоверная информация, я не стал проверять. Лучше все продезинфицировать. С Заряном имел беседу вечером. Попросил не распространяться, пожаловался на ушлых девиц и недалёких парней. — Юстина Даниловна? Полячка, что ль? — задался Зарян вопросом. Насчёт самого имени девушки я до этого особо не задумывался, но после вопроса казака согласился, что скорее всего польские родственники у девицы есть. На следующий день мы с Заряном уже на пару выяснили детали у Вовки. Затем расспросили Семена Моисеевича. История выяснилась странная. Юстина несколько раз заходила в аптеку, ничего не покупала и быстро уходила. Но это в присутствии старого аптекаря. Он её запомнил, поскольку внешность у девицы была уж очень привлекательная! Мужчина искренне сожалел, что такой красавице ничего из ассортимента не приглянулось. Стоило же в зале появиться Румянцеву, как девушка кинулась задавать ему вопросы и покупать какую-то мелочёвку. — Думаю, эта Юстина охотница за выгодными женихами, — сообщил я Заряну. — Позже узнала, что парень сирота, а квартира ему не принадлежит, и отстала. Бывший городовой все же решил выяснить личность девицы и продолжил расспросы. Он даже зачем-то поинтересовался у тех служивых, которые имели постоянный пост возле школы. И через несколько дней Зарян доложил мне о своих изысканиях. — Николай Иванович, странно как-то всё получается. Девицу эту запомнили на вокзале, когда она убывала из Екатеринодара. Приехала два месяца назад, в полицейском управлении зафиксировали Юстину Каванси, жительницу Польши. Одновременно с ней прибыли ещё три господина, имеющие польские фамилии. Может, родственники или просто совпало. О тех троих мужчинах никаких сведений вообще не было. Зато место, где проживала Юстина Каванси, нашли быстро. Хозяйка дома охарактеризовала жиличку положительно: «Барышня тихая. Сходит, погуляет и дома книжку читает». Не ночевала Юстина всего два раза. Как раз в те дни, что провела в постели у Вовки. Но самые интересные сведения передали городовые, имеющие пост возле школы. Вернее, один из служивых. Он обратил внимание, что частенько неподалеку стоит бричка. Не особо приметная. Только стоит мне куда-то выехать по делам, и эта бричка отправляется следом. — Зарян, за мной что, следят? — не понял я. — Проверим, — буркнул казак. Позже оказалось, что не регулярно, но следили за мной, Митькой, Саньком и домом на Медведовской. Вот это было совсем странно. Я терялся в догадках. Интуитивно чувствовал, что всё как-то связано с девицей, только не мог понять, что именно. — Зарян, нужно усилить охрану. У нас аптека только на ночь запирается хорошо, а днем сторожей нет, — попросил я. — Отправлю двоих и пару сменщиков, — кивнул начальник нашей СБ. — Тока, Николай Иванович, всё равно непонятно как-то. Мне самому не давало покоя все происходящее. Никак шпионы активизировались? Чтобы яснее представлять ситуацию, я взял лист бумаги и начал рисовать график по датам с событиями, начиная со времени приезда той Юстины. Интересно, знала девица, что больна? Скорее всего была в курсе. Иначе бы не просила интима в темноте. Слышал я о таких проститутках, которые в курсе своей болячки, но не хотят терять заработок. С Вовки девушка денег не просила, и вообще парень затрат никаких не имел. Складывалось такое впечатление, что у Юстины была задача заразить Вовку и смыться. И только эта мысль промелькнула в голове, как меня всего бросило в жар. Ладони мгновенно вспотели, а сердце учащённо забилось. Знаю, знаю, что я параноик. Но тут всё выстраивалось в чёткую логическую цепочку. Вовку при помощи подставной девицы заражают, а я его лечу. Неизвестные злоумышленники выжидают какое-то время. Затем убеждаются, что «подопытный» здоров и таким образом вычисляют у меня наличие того секретного препарата. Это кому же так понадобилось лекарство, что затеяли столь сложную и дорогую многоходовую комбинацию? Впрочем, не важно кто. Главное, как избежать последствий. Вовка практически уже здоров. Повторный приём антибиотиков, конечно, придётся провести, но уже сейчас видно, что пациент принимал лекарство, способствующее уничтожению бактерии. — Зарян, а за домом на Медведовской следят? — поинтересовался я у казака, когда тот пришёл с отчётом. — Следят. У Фроськи постояльцы. По слухам поляки, платят хорошо, но велели молчать. Баба с трудом держится, только соседки всё равно разнюхали про странных жильцов. По словам мужиков, присматривающих за домом, жильцы Фроськи сменяют друг друга и постоянно следят за моим домом. В общем, все друг за другом приглядывают. Охранники из летней кухни — за домом, мутные Фроськины жильцы гуляют рядом или сидят в бричке, которую «паркуют» почти напротив моего владения. Тех шпионов точно больше, чем три человека. И не факт, что все поляки. Конечно, улизнуть из-под этого присмотра Вовка может. Ночью, к примеру. Но, похоже, задача наблюдателей заключается в том, чтобы увидеть, как проходит лечение. Заряну я честно пересказал, до чего додумался. Тот почесал затылок, что-то у себя в уме прикинул и выдал: — Николай Иванович, вас ведь за это лекарство убить могут. — Если узнают, что у меня оно осталось, пусть даже совсем немного, то вполне могут убить, — согласился я. — Нельзя им Румянцева позволить увидеть, нужно спрятать хлопчика. Над тем, как нам спрятать Вовку, стали думать вместе. Для братьев решили выдать версию, что лечение стрептоцидом не помогло. Кто там знает, чем я его лечил? Скажу, что немного приглушил болезнь, но окончательно долечиваться Вовка будет химиотерапией в Петербурге. «Химиотерапия» — слово мудрёное, ни о чем конкретном не говорящее. Пусть Вовка годика три «полечится». А там, глядишь и позабудется вся эта история. — Нужно как-то от возможных соглядатаев оторваться, — озадачил я Заряна следующей проблемой. — А я с ним на хутор поеду, — предложил казак. — Оттуда на конях до Северской. Там уже посажу его на поезд. План мне понравился. Чужаков на хуторе, если такие отправятся следом, будет проще вычислить. И верхом проще добираться. Только нужно заранее билет приобрести. С самим Вовкой я имел беседу долгую и обстоятельную. Рассказал, до чего додумались мы с Заряном. То, что его «пасут», Вовка и сам уже понял. Из окна столовой мог наблюдать ту бричку, что часто дежурила под окнами. — Володя, я доверяю твоим братьям, но случайности не исключаю. Потому ещё раз повторю — никому ни слова. Парень со вздохом согласился. Сидеть в доме ему порядком надоело, книги все перечитал, потому от поездки он отказываться не стал. Я только внёс небольшое изменение, о котором не будет знать даже Зарян. Вовку, чтобы не привлекать внимания, отправим без сопровождения. Только до Петербурга он не доедет, остановится в Москве у Деевых. Он там больше пользы принесёт. Близнецов, конечно, придётся ввести в курс дела, но они парни надёжные. Операцию по отправке Вовки на хутор провели скрытно через три дня. С собой он взял совсем немного вещей. Всё, что нужно, купит в Москве. Деньгами я его снабдил. Как и антибиотиком, чтобы завершил лечение. Риск, конечно, был, но мы надеялись, что собьём шпионов со следа. На вокзале в Екатеринодаре могут быть соглядатаи, но Румянцев сядет на поезд в Северской. Там его точно никто не видел раньше и не знает. На всякий случай я рекомендовал парню перевязать щеку, как будто у него болит зуб. Плюс картуз пониже на лоб надвинуть и уже мало кто опознает. С братьями Вовка попрощался второпях предыдущим днем. Уверял, что сделал все строго по моим инструкциям: близко к себе их не подпускал, делал печальную морду, заверяя, что несмотря на имеющиеся улучшения, для дальнейшего лечения придётся ехать в Петербург и проходить там курс химиотерапии. Писать письма братьям он не будет из-за предполагаемой слежки. Кстати, я по поводу Вовки своим друзьям тоже ничего не писал. Вдруг письма перехватывают? Вот такой я законченный параноик. Вера Степановна все равно приедет в Москву на запуск цеха, тогда сама все и узнает. Насчёт перехвата моей корреспонденции я не просто так подумал. Недавно написал Серёге о серии фантастики. Задал вопрос: нужно ли допечатывать экземпляры или в Петербурге книги не пользуются спросом? Так вот ответа на это моё письмо не было. Так-то посланий от друзей хватало, но по всему получалось, что не вся моя корреспонденция до них доходит. А пересылать с кем-то из охранников слишком затратно. О том, что Вовка добрался до Москвы, я узнал из телеграммы. Деевы сообщили, что большую посылку получили. Это я так закодировал Вовку. Зарян мне поведал, что с посадкой на поезд никаких вопросов не возникло. И до Москвы парень доехал тоже удачно. Что ни говори, но у местных шпионов сноровка слабая, да и возможности не те. Маруську я теперь отправил в свой дом все перемывать и перестирывать бельё. Правда, сам я опасался ночевать в доме не из-за возможных микробов, а из-за соседей. Договорился с Заряном, что сторожа так и будут находиться в доме, охраняя склад, а я пока поживу немного в школе или у Вареньки. Деевы зазывали меня на открытие цеха в Москву, но я от поездок куда-либо решил воздержаться. Мне нужно, чтобы господа-шпионы угомонились. Специально заглянул в ресторан к Екатерине Михайловне. Пожаловался, что один мой бывший ученик заболел срамной болезнью, вылечить которую я не могу. Мол, теперь надежда только на химиотерапию. — Николай Иванович, это вы мне сказали строго по секрету или нужно, чтобы один мой болтливый официант разнёс сплетню? — поинтересовалась госпожа Губкина. — Приятно иметь дело с умной дамой, — невольно я улыбнулся. — Если ваш болтун скажет об этом кому-нибудь, то будет неплохо. — Ты мне то слово «химео…» на бумажке запиши, — покладисто покивала Екатерина Михайловна. Дальше мы перешли к обсуждению ассортимента бакалейного магазина. Я часть излишков продукции своего консервного цеха продавал через магазин Губкиной. — Сосиски «Охотничьи» берут хорошо, но по такой жаре даже копчёности долго не хранятся, — отчитывалась женщина. Насчёт жары и хранения мясного я был с ней полностью согласен. И чего мы до сих пор холодильник не «изобрели»? Нужно поинтересоваться на эту тему у Артёма. Он там какие-то электромоторы уже вовсю собирает. Корпус холодильника я здесь на месте изготовлю. Интересно, насколько сложно будет синтезировать в наших лабораториях фреон? Это же настоящее «золотое дно»! В Петербурге или в Москве не столь актуально, как у нас на юге. Да и рыболовецкие артели сразу среагируют на это новшество. Только писать и отправлять кого-то с этим вопросом в столицу сейчас не стоит. Подожду, когда шпионы угомонятся. У них сейчас другая забота должна появиться. Чернов уже уехал снимать открытие цеха по производству противотуберкулёзного препарата. Мы, наученные опытом, примерно предполагали, что случится, когда эта новость станет достоянием гласности общественности. Шпионы со всей Европы устремятся в Москву. Охрана и служба безопасности должны бдить, но всякое может случиться. В любом случае Чернов зафиксирует на плёнку первых счастливчиков. Это очень обеспеченные люди, которые заплатят за своё лечение столько, что перекроют треть затрат на постройку цеха. И если писем я не писал, то мне их слали регулярно. От Серёги пришёл пухлый конверт с новостями, которые ещё не объявили, но скоро станут известны. Нашли-таки кандидатку в невесты для Георгия I. Долго перебирали. Помню, в альтернативной реальности Николая заставили жениться сразу после смерти отца. А тут уже полгода прошло. Серёга сдружился с Витте и через него получал некоторую несекретную информацию. Невест в Европе не так много. То, что мать царя Мария Фёдоровна не примет невестку из Германии, было понятно всем. Англия также в пролёте. Неплохой вариант был с Еленой Орлеанской, представительницей французской династии. Её, конечно, уже один раз сватали. В 1890 году Александр III серьёзно вознамерился женить на родовитой француженке Николая. Но старший сын категорически отверг такую невесту. Оказалось, Мария Фёдоровна предприняла новую попытку — сосватать Елену Орлеанскую за Георгия. И снова неудача. Видимо, девушка обиделась на предыдущий отказ и мотивировала своё нежелание выходить замуж тем, что не желает менять католическую веру. Под это дело Георгий I отыскал в Европе невесту православного крещения. Тоже Елену, но Черногорскую. Серёга подробно описал мне все проблемы, которые возникли с этим сватовством. Первая — не самая значительная. Несколько лет назад на одном из балов в Петербурге из-за Елены случился скандал, приведший к дуэли отпрысков знатных родов. Репутацию девушке немного подпортили, но не критически. Гораздо большим препятствием оказалось то, что Елена Николаевна Негош была крестной дочерью Александра III. Мария Фёдоровна приложила немало усилий, чтобы уговорить всех заинтересованных лиц и прежде всего церковников. Так-то родство не считалось кровным, к тому же в Европе давно женились на двоюродных сёстрах, но некоторые условности все равно предстояло преодолеть. К тому времени, как официально объявили о помолвке государя, я успел поковыряться в наших архивах из будущего. Нашёл информацию по Елене Негош и готов был вещать по радио, описывая, какую царицу мы скоро заимеем. Безусловно, я выбирал для радиотрансляции только положительные стороны. Упирал на то, что эта первая православная невеста, описывал успехи учёбы Елены Николаевны в Смольном институте и так далее. Если быть объективным, то успехи в учёбе у будущей жены государя были так себе. Рисовать и музицировать сейчас умело большинство девиц дворянских родов. Больше никакими особыми заслугами Елена Негош не блистала. Даже русский язык выучила с трудом. Но если в прошлой жизни она смогла стать примерной женой королю Италии, то есть шанс, что и Георгию повезёт. Свадьбу назначили на весну 1896 года.