POV Тэхен
Чонгук злой, как черт, наматывал круги в тесной комнате, выделенной оргкомитету вечеринки ко дню первокурсника. Поставив на свой стол два стакана с кофе, который только купил, я выполнил обещание, данное своей сестренке, так искренне переживающей о Чонгуке, который вел себя с ней просто отвратительно. — Виен передавала тебе привет. — бросил я, не придав особого значения тому, что парень остановился, с непониманием глядя на меня. Не запомнил имя моей сестры или просто слишком глубоко зарылся в своих мыслях? — Что? — Говорю, Виен передавала тебе привет. — Виен? — переспрашивает Чонгук, заставляя меня кивнуть, вообще не понимая такого его удивления. — Твоя сестра? — Да, сказала, чтобы ты держался, пожелала удачи… — я пожал плечами, передавая слова Ви, когда случилось то, чего я никак не мог ожидать. — Блять. — заорал Чонгук, и одним движением перевернул свой стол, заставляя рассыпаться по полу папки и бумаги, разбиться лампе и разлететься ручкам и другой канцелярии. Что это с ним?POV Чонгук.
— Блять. — слова и эмоции вырвались из меня, больше не в силах сидеть слишком глубоко, потому что эта девчонка умудряется разозлить меня еще больше, даже не находясь рядом. Я никогда еще не был так зол, никто еще не бесил меня настолько сильно, и никого я еще не хотел поставить на место так сильно, как ее, сестру моего лучшего друга, единственного друга. Кровь внутри кипела, внутри меня кипело все, что могло и не могло это сделать. Я горел от злости, мне хотелось разломать что-нибудь, избить кого-нибудь, заорать, что есть силы, чтобы хоть как-то справиться с внутренним напряжением. Как же она меня бесит. Довела меня до белого каления, а теперь желает удачи? Она издевается надо мной? Явно издевается, иначе как по-другому можно трактовать ее поведение? Маленькая белая овечка? Полевая ромашка? Тэхен слеп или глуп, а может и то, и другое? Его сестра настоящий мастер интриг, сущий дьявол во плоти. Как можно быть таким двуличным человеком, как?! — И что держит за тебя кулачки. — добавил Тэ, пока я старался отдышаться и успокоиться, выкинув надоедливую брюнетку из моей, готовой лопнуть сию секунду, головы. — Ты чего? — Сука, как же бесит! — кулачки она за меня держит, удачи она мне желает… маленькая стерва, сама заварила все это, а теперь прикидывается ангелочком. — Ненавижу, ненавижу! — шипел я, пихая стол, валяющийся на полу, ногой. У меня еще никогда не было таких приступов агрессии, никогда из-за такой мелочи. А еще никто никогда не выстаивал столько раундов в борьбе со мной. Никто и никогда. Может, я бью недостаточно сильно, давая ей поблажки из-за того, что она девушка, к тому же сестра близкого мне человека, его единственная семья? — Чон, ты в порядке? — А ты не видишь?! — Тэхен не заслужил, чтобы я срывался на нем, и мы оба это знаем, но друг молчит, с сожалением глядя на меня, но кроме сожаления в его взгляде так много любопытства, что становится так трудно сдерживаться и не рассказать, что раздражающая особа, о которой мы так часто говорим — его святая сестра. Может, стоит просветить этого придурка, что Ким Виен далеко не божий одуванчик? Вместо этого, я тяжело выдыхаю, очень стараясь успокоиться. Даже закрытые глаза не помогают, и я снова сильно стискиваю зубы, сжимая руки в кулаки. — Это конец, я пытался быть нормальным, но это перебор. — переведя взгляд на друга, все еще ничего не понимающего, я предупреждаю его о последствиях, хотя прекрасно знаю, что он ничего не поймет, потому что ни я, ни Виен, не скажем ему о том, что это она — та придурошная, кто не дает мне покоя, и что это я — тот идиот, который обидел его младшую сестренку. Если бы он знал, нас обоих уже не было бы в живых. — Это война, Тэхен. — произношу я, вопреки здравому рассудку, твердо решив покончить с ней. — Настоящая война. — Чувак, успокойся! — Тэ хватает меня за плечо, всматриваясь в глаза, и старается успокоить, но не получается, потому что, глядя на него, я снова вспоминаю его младшую сестру. Они так похожи, хотя такие разные… — Что с тобой?! Хватит. Улыбчивое лицо Ким Виен, которую Тэхен ласково называет Ви, снова всплывает перед моими глазами, и я понимаю, что не могу просто справиться с этим, не могу держать себя в руках. Я должен победить, должен объяснить ей границы, за которые она не должна выходить, чтобы выжить. Но сначала я сломаю ее. Виен думает, что сильнее, умнее, остроумнее и находчивее, она думает, что она более дерзкая, но разница между нами заключается в том, что у девушки есть предел. Она все еще полевая ромашка, выращенная Тэхеном, а я настоящий урод, не знающий границ, не видящий преград. Я предупреждал ее, что будет больно, а она не послушала и теперь в собственных слезах виновата только она. — Конец тебе. — шепчу я, все еще видя ее лицо перед глазами. Я сломаю тебя.POV Виен
Этой ночью мне плохо спалось, я ворочалась в кровати, не в силах заснуть, пока дверь в мою комнату не открылась, впуская внутрь сонного и раздраженного Тэхена, держащего в руках огромное одеяло и подушку. — Как же ты меня бесишь. — бурчал мой старший брат, закрывая за собой дверь и кидая подушку на мою кровать, заставляя подвинуться, чтобы освободить для его тушки побольше места. — Почему заснуть не можешь ты, а страдать должен я? — Ты чего, я же тебя не трогала. Я надулась, обнимая его одеяло, пока парень ложился рядом со мной, тут же отнимая его, чтобы накрыться. — Не трогала она… — продолжает бурчать в темноте, укладываясь поудобнее. — Думаешь, после всех этих лет вместе, тебе нужно меня трогать, чтобы я что-нибудь для тебя сделал? — качаю головой, заставляя выдохнуть, пока парень притягивает меня к себе, и я с удовольствием укладываю свою тяжелую голову на его грудь. — Почему не пришла ко мне? Тэхен ласково гладит меня по волосам, и гром больше не кажется таким страшным, совсем не пугает меня. Мне больше совсем не хочется плакать, хочется лишь сильнее обнять брата и дышать его теплом и любовью. Шум дождя, разбивающегося о металлическую черепицу, больше не похож на что-то ужасное, его перекрывает стук родного сердца под моим ухом, которое успокаивает, расслабляет и убаюкивает. — Я не хотела мешать тебе. — зеваю я, чувствуя, как усталость медленно заполняет мое тело, давая о себе знать. — Ты и так всю жизнь для меня стараешься… Когда на улице была гроза, я всегда не могла заснуть, мне всегда было очень страшно и только Тэхен мог меня успокоить. Даже когда гроза случалась днем, я была в школе или на курсах, или еще где-нибудь, у меня случалась настоящая паника, я чуть ли не забивалась в угол и рыдала, раскачиваясь вперед-назад-вперед… Никто не мог меня успокоить, ни препараты, ни психологи, ни подруги со школы, только Тэхен, прибегающий так быстро, как только мог. Каждый раз, когда на улице шел сильный дождь, а небо гремело, трескаясь по швам, Тэхен бросал все на свете, несясь ко мне, чтобы успокоить. Только он и его объятия помогали мне, только рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Однажды мои одноклассники закрыли меня в кладовке на последнем этаже школы и забыли об этом, так что я провела в ней целый день и даже часть ночи. Было темно, холодно и одиноко, а потом… потом началась гроза. Мои вещи с телефоном остались в классе, так что я не могла позвать на помощь, а мои крики не были слышны или же были проигнорированы, но потом они стихли, потому что началась гроза. Мне было очень страшно, я плакала, зовя на помощь маму и папу, а потом понимала, что они не смогут прийти ко мне, потому что их давно уже нет в живых. Потому что их отняла такая вот гроза. Меня нашел Тэхен, это было поздней ночью, но в этом нет его вины. Тэ всегда работал допоздна, в лучшем случае приходя домой к двенадцати. Конечно, он чуть не сошел с ума, ведь меня не было дома, я не отвечала на телефон, и у меня не было друзей, чтобы зависать с ними. Не знаю, почему он пошел в школу, но он нашел меня. Весь мокрый, не прекращал кашлять, пока прижимал меня к себе, рыдающую и дрожащую от холода и страха, и шептал, что он рядом и все хорошо. Он заболел, заболел очень сильно, так что его уволили сразу с нескольких работ, когда он не вышел в свою смену на следующий день, но его это не заботило, даже собственное здоровье его не заботило, поэтому тем же утром он, с температурой, еле стоя на ногах, отправился в мою школу, чтобы объяснить людям, как они должны вести себя с другими людьми. К сожалению, далеко не все становятся хоть чуточку человечнее, даже если им сломают руку, расквасят лицо и выбьют парочку зубов. Единственный человек в моей жизни, который защищал меня всегда и везде, всегда ставил меня выше всего остального и выше себя самого и так трепетно обо мне заботился — мой Тэхен. Только с ним я чувствую себя хорошо, расслаблено и свободно, только рядом с ним я ничего не боюсь. Я очень счастлива, что у меня есть такой замечательный старший брат, потому что далеко не все братья так сильно пекутся о своих сестрах. Но, я чувствую, что должна подарить ему свободу, дать возможность и время пожить для себя. Не убегать со свидания, чтобы успокоить сестру с глупой травмой детства. Не вставать на три часа раньше, чтобы отвезти меня в университет. Спать спокойно, вместо того, чтобы приходить ко мне, чтобы я не тряслась от страха. — Я это делаю не для того, чтобы ты не хотела мне мешать. — вздыхает Тэ, крепче сжимая меня в объятиях. Я так хочу, чтобы он жил обычной жизнью, чтобы занимался тем, чем занимаются другие парни в его возрасте. Он, хоть и бабник, не очень часто покидает дом и меня, чтобы развлечься, чтобы я не оставалась одна, чтобы не чувствовала себя одиноко. Я достаточно взрослая, чтобы справиться со своими проблемами, но все еще не могу этого сделать. Я все еще слишком сильно нуждаюсь в своем старшем брате. — Когда тебе плохо, ты должна идти ко мне, что сложного? — недовольно бурчит он, заставляя и меня начать бурчать. — Мне не плохо, я просто не могу заснуть. — Я знаю. Но со мной ты точно заснешь, так почему бы не прийти ко мне? Нет, нужно было заставить меня притопать сюда, да? — люблю, когда он возмущается, потому что так он делает только со мной. — Ленивая задница. — Я просто… ты постоянно ворчишь, что у меня есть своя комната. Я бы уже давно притопала к нему, я люблю спать с Тэхеном, но он постоянно говорит, что я взрослая, и что у него должно быть свое пространство. Никогда не прогоняет, но всегда ворчит, от чего складывается впечатление, что я приношу ему неудобства, а меньше всего на свете мне хочется мешать жить собственному брату. — Дурочка, ты всегда можешь прийти ко мне. — прыскает он и целует меня в макушку, снова гладя по волосам своей мягкой ладонью. — Тогда, завтра тоже будем спать вместе? — с надеждой интересуюсь я, прикусив губу, чтобы не улыбаться так довольно, но Тэ качает головой. — Нет, конечно. Лимит доброты от Ким Тэхена исчерпан. Айщ, умеет же он обломать, ничего не скажешь. — Почему мой брат такой придурок? — недовольно фыркаю я, раздраженно кривясь, а он смеется, так же хмурясь, как и я. — А почему моя сестра такая идиотка? Теперь смеялись мы оба, пока мои глаза не начали слезиться. — Мне кажется, мы созданы друг для друга… — предполагаю я, думая о том, что без него я бы действительно давно пропала. Я даже спать не могу сама. — Ты очень сильно накосячил в прошлой жизни, раз тебе досталась я. Тэхен снова усмехнулся, весело глядя на меня. — Думаю, мы действительно созданы друг для друга, но, мне кажется, в прошлой жизни я сделал что-то очень хорошее, раз мне подарили тебя. С какой стороны не посмотри, Тэхен идеальный. В мире нет человека лучше, чем он, прекраснее, чем он. Иногда мне очень грустно и обидно из-за того, что такой парень — мой брат. Будь он посторонним мне человеком, я могла бы попытать с ним счастья, а так… но, будучи моим братом, Тэхен всегда будет рядом, а так он скорее всего даже не взглянул бы в мою сторону. В этот раз мысли вырвались из моего рта печальным вздохом. — Почему ты мой брат? Я бы влюбилась в такого, как ты и была бы счастлива, а так мне нужно искать кого-то хотя бы немного похожего на тебя… — нет в мире таких людей, как он, не существует. Тэхен любит меня, потому что я его сестра, именно поэтому он так заботится обо мне, но это ни капли не меняет сути дела. Где мне найти человека хотя бы самую малость такого же, как мой брат? — Если я умру старой девой, виноват только ты. Минута молчания, в которую я снова зеваю, уже не в силах держать глаза открытыми. Щека удобнее устраивается на твердой груди драгоценного для меня человека, руки крепче цепляются за его талию, я больше не могу думать ни о чем, не могу больше слышать гром за окнами моей комнаты и барабанную дробь дождя по крыше. Я очень хочу спать, этот день был долгим и теперь мне нужно время отдохнуть. — Значит, мне нужно быть еще лучшим братом, чтобы у тебя никогда не было парня? — голос Тэ слышится так отдаленно, что я почти не разбираю слов, чувствуя, что готова провалиться в долгий и прекрасный сон. Когда я сплю в его объятиях, мне всегда снится что-то хорошее. — Спасибо за подсказку, потому что я не думаю, что смогу с кем-нибудь тебя поделить. — Тебе не нужно стараться, оппа. — еле двигая языком, тихо произношу я. — Ты всегда будешь для меня на первом месте.POV Тэхен.
Виен крепче жмется ко мне, заставляя меня улыбаться и теплее кутать ее в свое одеяло. Она легко мерзнет и заболевает, но постоянно раскрывается, ворочаясь во сне. — Тебе не нужно стараться, оппа. — едва шевеля губами, произносит девушка, заставляя меня замереть, чтобы расслышать каждое слово, игнорируя громкие звуки непогоды за стенами нашего дома. — Ты всегда будешь для меня на первом месте… Я знаю, моя малышка, я знаю. Ее слова о том, как ей жаль, что мы родственники почему-то сильно меня задели. Может, она мечтает о брате получше? Может, я плохо справляюсь со своими обязанностями? Или же Виен всерьез рассматривала бы вариант влюбиться в меня, не будь мы родственниками? Я совершенно ничего не понял, вообще ничего. То ли гроза отвлекала меня, то ли сама Виен, так старательно прижимающаяся как можно теснее ко мне. Я не до конца понял ее слова, смысл, который она в них вкладывала, но был согласен с ними. Мне тоже было очень жаль. В этом гнилом и безобразном мире есть совсем не много прекрасных вещей, и одним из воплощений прекрасного является Ким Виен, моя младшая сестра, беззащитный цветочек, боящийся легкого дуновения ветра. В моей жизни больше нет такого человека и никогда не будет, потому что никто не может сравниться с Виен, девчушкой, которая всегда беспокоилась обо мне больше, чем о себе, пропускала приемы пищи, когда у нас совсем не было денег, и нагло врала, что уже ела и оставила мне то, что в нее уже не лезло. С маленьким ангелочком, которому было жаль ее гнусных одноклассников, когда я обнаруживал синяки и ссадины на ее теле, когда узнавал про другие подтверждения тому, что над ней издеваются. Она терпела все, что с ней происходило и ни разу не жаловалась, даже если ей было очень тяжело, даже в ночь, которая навсегда осталась с ней, воплотившись в психологическую травму. Она продолжала радоваться всему, что ее окружает, продолжала быть доброй и ласковой, продолжала улыбаться и смеяться, несмотря ни на что. Виен не может постоять за себя, но она создана для другого, она создана для того, чтобы ее защищали и оберегали, чтобы по ночам укутывали в теплое одеяло и гладили по волосам, чтобы она не боялась грозы и того, что может из-за нее произойти. Она создана для того, чтобы улыбаться, озаряя своей улыбкой этот безобразный мир. Она создана, чтобы дарить людям смысл жизни, чтобы учить их жить, по-настоящему жить. Никто в целом мире не сравнится с Виен, но не по этой причине она всегда будет для меня самым важным. Не потому что лучше нее нет, а просто потому что есть она. — А ты для меня, Ви. — шепчу я, отвечая правдой на правду. Мы всегда будем важнее других друг для друга, что бы ни случилось, как настоящая семья. — Моя маленькая Ви… Поцеловав девушку, которая уже очень сладко спала, в макушку, я потеплее укутал ее в одеяло, чтобы не замерзла, потому что она не любит холод. Она даже летом спит в теплой пижаме и под одеялом, мое тепличное растение. — Спокойной ночи, моя принцесса. Надеюсь, тебе приснится что-нибудь очень хорошее… Нельзя без улыбки смотреть на ее причмокивания во сне и на то, как крепче сжимается ее кулачок вокруг ткани моей футболки. — Тэ…POV Виен.
Я не удивилась, проснувшись в одиночестве. Тэхен всегда просыпался раньше и покидал постель, оставляя меня одну с мыслями, что мне приснились его теплые объятия. Но я знаю, что он был здесь, подушка все еще пахнет моим братом, и если бы не он, я проснулась бы без одеяла, ведь постоянно ворочаюсь во сне, если рядом со мной никого нет. Это детская травма, своего рода. Боязнь одиночества, но страх посторонних людей. — Тэээээ! — ною я, не желая подниматься из кровати и надеясь, что он сжалится надо мной. Из открытого окна в комнату пробирается прохладная свежесть, навевая мечтания остаться в кровати подольше, перевернуться на другой бочок и снова сладко заснуть. Я не люблю грозу, но люблю то, что приходит вместе с ней: свежесть, прохладу, спокойствие и умиротворение. — Вставай. — кричит Тэ откуда-то снизу. — Пора на учебу. — Не хочу. Давай поваляемся еще? Иди сюда! Тэхен действительно приходит, но останавливается в двери, облокачиваясь о ее раму плечом. Сложив руки на груди, он хмуро смотрит на меня, развалившуюся на кровати и не собирающуюся ее покидать. — Ты уже взрослая, чтобы валяться в кровати со старшим братом. — Нет, я маленькая, и я хочу полежать в твоих объятиях…. Ну, блин, обычно это он называет меня маленькой, а я утверждаю, что уже взрослая, почему теперь мы снова спорим об этом, даже соглашаясь друг с другом? — Ким Виен! Мне хочется плакать от досады, потому что я люблю спать, и если мне придется пропустить пары ради сна, я совсем не против, но, кажется, мой брат считает по-другому. — Мы с тобой даже не похожи, я такая миленькая, а ты настоящий олень. — бурчу я, раздосадовано дрыгаясь на кровати, и измученно хмурюсь. — Чего ты там сказала? — голосом человека, который все прекрасно расслышал и решил надавать мне ремнем по жопе, спросил Тэ, и я в последний раз погладила одеялко, признавая свое поражение. — Что встаю! Чимин встретил меня у ворот, и мы вместе пошли на учебу, обсуждая вечеринку, которая запланирована на завтра. — Стой-ка. — тормозит меня Чим после обеда, когда я выхожу из столовой. Я вопросительно смотрю на него, замерев, пока парень снимает с моего рюкзака записку, и тоже хмурясь, протягивает ее мне.«Мешок всякой дряни для зельеварения. Собственность ведьмы Виен.»
Я прыскаю, хотя не вижу в ней ничего смешного. Такой детский жест, как-то это даже не серьезно. — Чонгук! Всего десятью минутами позже я бегу за парнем, умоляя его остановиться, при этом размахивая руками над головой, чтобы привлечь его внимание. Как хорошо, что я заметила его, спускающегося по лестнице во двор. Третьекурсник остановился, окидывая меня недовольным взглядом, но подождал, пока я окажусь рядом, чтобы безразлично бросить. — Чего тебе? Врезать бы по морде твоей нахальной, да нельзя. Вместо этого я вежливо улыбаюсь, с беспокойством в голосе произнося. — Я тебя отвлекаю? Прости, я очень быстро… я нашла твою записку, и… — я запнулась, опуская взгляд в пол и сглатывая, прежде чем снова поднять глаза на скучающего парня. Я не хотела, но мой голос дрогнул, когда я продолжила. — Ты правда так обо мне думаешь? Я настолько ужасна, что ты сравниваешь меня с ведьмой? Я просто смотрела на него, ожидая ответа, и в какой-то момент мне стало так неприятно от всей этой ситуации, от того, что между нами творилось все это время, что я почувствовала подступающие к глазам слезы. Я словно вернулась в школу, где была для других игрушкой, макетом для тренировки приемов. Почувствовав, что действительно могу расплакаться, я снова опустила взгляд, собираясь с силами, стараясь успокоиться и прийти в себя. Меня это не должно задевать, ничто не должно. — Обиделась? — с сомнением в голосе, в котором присутствовал оттенок вины, спросил парень, вопросительно глядя на меня, и заставив покачать головой. — Не то, чтобы… — протянула я, снова пряча глаза. — Может, ты прав, и я перегнула… Давай начнем сначала? Чонгук нахмурил брови, снова осматривая меня с ног до головы. И что он хочет увидеть? Ищет подвох? — С чего бы это? — Ты лучший друг моего брата, разве мы не должны поладить? — спросила я, взывая к его разуму. — Я очень люблю Тэ, и даже если ты мне не нравишься, я постараюсь быть милой с тобой… сможешь? Минуту мы смотрели друг на друга, я кусала губу, теребя край кофты, а парень внимательно рассматривал меня, сложив руки на груди. — Не собираюсь я мириться с тобой, если ты не собираешься извиняться. — покачал головой, серьезно глядя на меня. Ну, уж нет, извиняться за то, в чем я не виновата, я не стану. — Ну, пожалуйста! — прошу я, предпринимая еще одну попытку наладить отношения. — Давай просто забудем? Еще одна минута молчания и испытывающий взгляд в мою сторону. — Реально хочешь нормальных отношений? — Угу. — я закивала, чтобы показать насколько сильно я хочу подружиться с ним. — Тогда, называй меня «оппа». — прищурившись, заявил он, и моя челюсть полетела вниз, а глаза непонимающе заморгали сами по себе. — Чего? — я немного опешила, вообще не понимая, что происходит. — Почему я должна тебя так называть? — А я по-другому не поверю, что ты серьезно. — хмыкнул Чонгук, продолжая внимательно разглядывать меня. Серьезно? Мне теперь нужно называть его «оппа»? С какой это стати? Мы стояли и пилили друг друга выжидающими, раздраженными взглядами с разными привкусами. К его взгляду было домешано веселье, а к моему непонимание и возмущение. Я никогда не называла так никого, кроме Тэ, и не собираюсь делать этого в будущем, разве что когда у меня появится парень. Если появится. Мы все стояли, каждый думая о своем. Я думала о том, как обойти это его условие и достичь желаемого мной результата, а он… не знаю, о чем он там думал, но моих дальнейших слов не ожидал никто. — Ладно… — я скривилась, потому что сказать это было трудно, очень трудно, и мне пришлось собрать внутри всю свою волю и терпение, чтобы выдохнуть и произнести — оппа. Так веришь? Чонгук офигел от моего поступка, и правильно, ведь это было для меня так же, как для греков подвиги Геракла. С каплей волнения во взгляде он еще раз осмотрел меня и довольно искренне заговорил. — Ты странная сегодня, все нормально? Разве похоже, что все нормально? Я почти что извинилась перед тобой. — Я подумала, что мы должны решить нашу проблему. — пожав плечами, я радостно улыбнулась. — Спасибо, что согласен, я очень это ценю… — я снова сглотнула, пересиливая себя — оппа. Чтобы закрепить наш договор, я обняла Чонгука и несколько раз похлопала его по спине. А потом опомнилась и отскочила, как ужаленная, виновато глядя на все еще шокированного парня. — Прости, я просто очень эмоциональная, особенно в последнее время… — я прикусила губу, а он прочистил горло, пару раз моргнув, словно вернулся из другой вселенной в реальность. — Эм, ладно, не страшно. — он серьезно посмотрел на меня, почесывая затылок. — Но больше так не делай. Нам не обязательно обниматься. — Как скажешь, я просто… спасибо. Я помахала Чону, улыбаясь, он окинул меня подозрительным взглядом снова, и, ничего не сказав, развернулся и ушел. Вот же невоспитанный придурок. Я с улыбкой на лице смотрела ему вслед, когда ко мне присоединился Чимин.POV Чонгук.
— Гук, погоди-ка… — зовет Тэхен, которому я рассказывал про странности в поведении Виен, не называя ее имени, и развернул меня к себе спиной — что это? — Что? — не переключившись еще в реальность, переспрашиваю я, оглядываясь за плечо. — Где? Тэхен отстраняется и смотрит на бумажку в своих руках, вчитываясь в текст. Это было у меня на спине? Как? Что там написано? — Помогите, я немного идиот, а мой врач…- читает Тэхен, начиная ржать, прежде чем заканчивает, — а мой врач говорит, что это не лечится. — мой друг ржет, а я продолжаю хмуриться, прежде чем вырываю бумажку из его рук, внимательно перечитывая слова, выведенные черным маркером, пока Тэхен ржет до слез в уголках глаз. — Ахахаха, кто написал это? А есть только один вариант. Только один человек здесь мог сотворить такую глупость и снова перейти мне дорогу. Только один. Воспоминания о ее искреннем взгляде, о дрожащем голосе и покусанной губе, о слезах, собравшихся в ее глазах, и о том, как сложно для нее было произнести «оппа», всплыли в моей голове. Виен сделала все, чтобы получить желаемое, даже если ей было сложно, и она не хотела этого. Она все это спланировала. И объятия были всего лишь частью плана, а не эмоциональным порывом. Она снова меня злит, очень сильно злит. — Вот же стерва малолетняя, так вот что она задумала?! Думает, это смешно? — возмущался я, пока мой лучший друг почти задыхался от смеха, хватаясь руками за живот. — Это смешно. — вытирая слезы, заявил он, заставив меня снова возмутиться его «преданности» лучшему другу. — Эй! — Выпей баночку соплей, придурок. — посерьезнел Ким, успокаиваясь. — Не эйкай мне, я старше тебя. — Вы что, сговорились? То унитаз, то сопли… — сходство поразительное между этими двумя. — Вы нормальные вообще? Она вообще не смешная. — Парень, она смешная. — положив руку на мое плечо, заявил Тэ, кивая. — Реально смешная. Мой врач говорит… как она до этого додумалась? Я надулся, скидывая руку со своего плеча, но он снова уложил ее на место. — Ты нормальный?! Ты должен быть на моей стороне, ты же мой лучший друг. — Ну, пока она лидирует в вашей гонке. — Это ненадолго.Flashback POV Виен
— Кто мог это написать? — недоумевает блондин, пока я пытаюсь вспомнить момент, когда эту записку могли прицепить ко мне так, чтобы я не заметила. Хотя, я и не ожидала подобного вообще. — Да есть тут один писатель. — идея родилась в моей голове так быстро, что губы тут же растянулись в довольной улыбке. — У тебя есть скотч? — Я похож на человека, который с собой носит скотч? — глядя на меня, как на инопланетянина, поинтересовался Чимин, заставляя разочарованно вздохнуть и задуматься над тем у кого же может быть этот необходимый мне сейчас скотч. — Спроси у Исюль, пожалуйста, мне очень нужно. — попросила я, ставя на подоконник свой рюкзак и доставая тетрадь. — Нет у нее скотча. — Ты можешь просто спросить? Пак закатил глаза, но пошел в сторону Исюль, пока я вырывала из тетради лист и сочиняла предложение, которое навсегда войдет в историю.«Помогите, я идиот, а мой врач говорит, что это не лечится!»
По-моему, очень креативная записочка.***
Чонгук ушел, я, улыбаясь, смотрю ему вслед, когда рядом останавливается Чимин, подавший мне записку в момент, когда я хлопала Чона по спине, изображая из себя супер эмоциональную особу. — И что теперь? — спрашивает Чим, ставший соучастником этого преступления. — Остается только ждать и надеяться на две вещи: что он обнаружит записку как можно позже, и что Тэ не узнает мой почерк.