1.
Первый раз был, когда они познакомились. Старк встал навстречу вошедшему блондину, протянул руку, как каждый воспитанный человек и замер. Потому что Роджерс тоже замер. Он, до сих пор находящийся в растерянности и ступоре от резкой смены эпох, зачастую тормозил, ловил сенсорный шок — настолько все было ярко и подвижно — и застывал на несколько секунд. У него оставалась возможность лишь что-то мямлить, да кивать головой, если того требовала ситуация.
Так произошло и на этот раз: не каждый день с тобой разговаривает здание, представившееся как «Джарвис», ты поднимаешься на сверх-супер-мега современном лифте в апартаменты к
миллиардеру и
обоже сыну своего знакомого.
Мертвого знакомого.
Этой заминки хватает, чтобы Стив не успевает ответить на рукопожатие и, увидев как блекнет задорный блеск в глазах Старка, уже готовится проклинать себя.
Как позже выражается Сэм, «это автоматически минус 1000 к репутации».
***
2.
Второй же произошел, когда правительство подсунуло им Заковианский договор. У Тони так-то все было давно схвачено: да, Мстители бы подписали его, да, обрели бы некоторую… скованность, но спустя буквально месяц его адвокаты начали бы подтачивать, менять или вообще исключать пункты из конвенции.
Но нет, вездесущему Роджерсу, увидевшему друга, пришедшему на помощь лишь когда ситуация стала совсем плоха, было похуй. «Нет, ООН будет отправлять нас куда не надо, я так не могу, это против моих моральных устоев». И главное говорит это с таким видом, будто Старку самому не противно от этой кабалы.
И ладно бы, пожали друг другу руки, сговорились бы, обсудили это, подписали и разошлись: Тони по делам Мстителей, Старк-Индастриз и к Пирсу; а Стив искать друга и геройствовать помаленьку, позволяя ему, Тони, прикрывать свою спину.
Но нет же! Нет! Мы будем ругаться, кричать, обвинять и чуть ли ядом не плеваться из-за своей чересчур активной гражданской позиции.
Кажется, в баре сохранилось несколько бутылочек неплохого коньяка.
***
3.
Третий произошел в России. На той гребанной заброшенной базе. Они разобрались с Зола, собирались
снова пожать друг другу руки, а тут такие факты всплывают.
Да, это было неожиданно, больно, немного противно и выглядело как небольшое предательство и заманчивое предложение снова уйти в запой. Но, собравшись с силами, Старк решил мужественно отложить это, несомненно, важное дело на несколько поздний срок. И, к тому же, как бы он не уважал своего отца, тот зачастую вел себя как мудак. Конечно, со временем многие его поступки стали понятны повзрослевшему Тони, но некой неприязни это не отменяло. Однако это все еще был его отец. Да и мать тоже погибла в той «аварии». А ее он любил. На расстоянии, но всё же.
Из этих соображений выходило, что он просто не может не отомстить Баки. Разумеется, сажать, убивать или калечить Тони его не собирался, но вот навалять и «оттаскать» за уши его просто было необходимо. Или заставить находиться в мастерской на протяжении недели и давать себя исследовать. Или заплести Барнсу косички. Или… Да многое можно было придумать на самом деле.
Но Стив снова решил всё за него. Тот каким-то чертом подумал про какие-то зверства, сдачу правительству или еще что-то такое и началась свистопляска.
Это было очень больно. Очень. Те, кто думал, что из-за железного (!) костюма удары, перепадающие на шкуру Старка, становятся мягче. Так вот, это не так. А когда тебя бьют слаженными ударами в правильные точки два человека, накачанные сывороткой суперсолдата до макушки, это еще и травмоопасно до кучи.
Не повторяйте это в домашних условиях, трюки выполнены профессионалами.
***
-1.
Вау.
Нет, честно, вау.
Стив, мать его, Роджерс сам протягивает ему, Тони, руку для рукопожатия. И Железный человек как бы понимает, что этот жест должен его радовать: он впервые за примерно десять лет знакомства пожмет руку национальному символу Америки, тому, о ком день и ночь трещал его отец, его сокоманднику. Но как-то радости не ощущается. Совсем.
Потому что эта миссия вероятнее всего станет его концом. Потому что если они напортачат, то с лица Земли исчезнет все, что осталось после Таноса ибо шутить со временем не так весело как кажется. Потому что сегодня он, вероятнее всего, увидел лица своих малышек в последний раз. Потому что его дочери еще не исполнилось шести лет, и он искренне не хочет оставлять ее.
Но у них, черт подери, на руках есть примерный план по спасению половины человечества и он вполне может пожертвовать собой (обязательно пафосно) для того, чтобы снова увидеть Мистера-Доктора, Ванду, Сэма и Паучка.
Именно поэтому он натягивает на лицо одну из своих самых дружелюбных
ухмылок
И пожимает руку Капитану Америке.
