Попутчики

Они добрались до дома Ганнибала через полтора часа, снова потеряв время на заезд в гараж и смену машины. Если на какую-то долю секунды альфа и подвергся сомнениям, ведь по сути он привёл Уилла в своё секретное логово, где были вполне реальные улики против него, то очень быстро отогнал эти мысли и попытался довериться, как сделал это омега. С одной стороны всё было прекрасно, но убийство больного на голову маньяка могло быть самой настоящей ловушкой. Уилл просто убил Мэйсона, хотя в этом не было никакой острой необходимости, объяснил свои действия инстинктами, повязался с Лектером не только физически, но и кровно, и замёл следы, становясь соучастником преступления. Можно было вызвать Джека, выдать ему мёртвого Вёрджера, показать свои увечья и даже сослаться на состояние аффекта, но омега предпочёл уйти и похоронить всё это под толстым слоем пепла. Пересаживаясь в свою машину, Ганнибал украдкой следил за Уиллом, терпеливо ожидающим его совсем рядом, и поневоле прислушивался, не звонит ли тот своим коллегам. Привести сюда профайлера было глупым поступком, но по-другому альфа уже не мог. Омега ему открылся, и он должен был сделать то же самое, иначе всё это было зря. На его внутренних весах, Уилл и само его существование, запросто перевесили всё, что было когда-то важным для Ганнибала, даже его свободу и дальнейшее существование. Если это ловушка, то он готов в неё зайти, но при этом сдержать слово и остаться честным перед тем, кого полюбил. Встроенный гараж в его доме запросто мог вместить две машины, и они заехали туда вместе и запарковались рядом. Лектер выскочил первым и достал из ящика чистый коврик и полиэтиленовый мешок для мусора. Обувь и всю одежду, хотя что там, трусы да майки, требовалось снять и уничтожить, не внося в дом запах Мэйсона и пожара. Расстелив на лестнице коврик, альфа помог омеге раздеться догола, запихивая его вещи в мешок, поспешно разделся сам, и вытерев ноги, они вошли в дом и сразу же направились в ванную.  — Уилл, забирайся в душевую кабину, садись, а я аккуратно вымою тебя и постараюсь не задеть рану на голове, — быстро сказал Ганнибал, накидывая халат и доставая аптечку. — Кровь ещё идёт, надо всё обработать и зашить. Омега послушно забрался внутрь, усаживаясь прямо на дно кабины, и альфа взял в руки душ и включил воду. На этот раз Уилл не стеснялся и не пытался прикрыться, просто позволяя мыть себе голову и поворачиваясь так, как просил его Лектер. Ганнибал помыл его дважды, после чего подал просто огромное полотенце, больше похожее на простынь, завернул в него и усадил на кожаную кушетку.  — Возможно, будет немного больно, — ласково сказал Лектер, смачивая ватный диск каким-то лекарством и начиная обрабатывать рану. — Но я постараюсь быть аккуратным.  — Я всё ещё в каком-то вакууме, — усмехнулся омега, кутаясь в полотенце и задирая голову. — Так что не беспокойся о боли, а просто сделай всё побыстрее.  — Хорошо, — кивнул Ганнибал, вдевая специальную нить в кривую иглу. — Постарайся не дёргаться. Альфа за минуту зашил рану, ещё раз обработав её во избежание заражения, и опустился на колени, стягивая с плечей Уилла полотенце и рассматривая царапины на груди и животе. Там не было ничего опасного, Мэйсон лишь пустил кровь, не желая наносить смертельных ран, ведь он убивал по-другому, а профайлер, который случайно попал в его домик, вообще был помехой его планам, а не тем, кому он хотел помочь. Но всё же на плече Лектер обнаружил довольно глубокий порез, который тоже кровоточил, и снова взялся за иглу. Омега сидел неподвижно и не сводил глаз с лица своего доктора, который стоял перед ним на коленях.  — Ганнибал, — тихо сказал Уилл, поднимая руку и касаясь пальцами его скул. — А по-твоему я красивый? Лектер перехватил рукой его ладонь и потёрся об неё щекой, наслаждаясь её запахом и близким присутствием.  — Не понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о красоте, но точно знаю, что я готов смотреть на тебя до конца своей жизни, — тонко улыбнулся Ганнибал, возвращаясь к лечебным процедурам. — До вчерашнего ужина я не особо обращал на это внимание, но да, Уилл, ты самый красивый и родной мне омега.  — На самом деле я неудачник, — смущённо сказал профайлер, печально шмыгнув носом. — Все те женщины, с которыми я встречался, они не были от меня в восторге, и ни с одной из них у меня не было второго свидания.  — Потому что ты обманывал самого себя, Уилл, — рассмеялся Лектер, начиная ловко зашивать порез на плече. — Ты не был свободен, не был самим собой, придумав, что быть человеком и спать с женщинами это твоё. Ты что, когда-то подвергся насилию со стороны альфы? Почему ты отказался от своей сущности?  — Нет, меня не насиловали, я даже сам не помню почему, но мне были отвратительны те омеги, что бегают за своими альфами и вешаются им на шею. Я не хотел этой зависимости, не хотел течь и просить чей-то член, я мечтал быть самим собой и самому решать, что я хочу и кого.  — Поэтому ты был несчастен, — поджал губы Ганнибал, уже просто садясь на пол. — Мы говорили об этом вчера, и я хотел не только быть понятым тобой, но и желал помочь тебе стать свободным. Ты омега, Уилл, и встретив своего альфу, ты уже не станешь прежним. Я никогда не хотел быть в клетке, я смог разобраться в себе, и прекрасно знаю, что мне грозит, если меня посадят в тюрьму, но лучше год быть свободным и умереть в неволе, чем всю жизнь прожить в плену недомолвок и оков.  — Час свободы стоит всей жизни в рабстве? — спросил Уилл, наклоняясь, запуская руку ему в волосы и пропуская их между пальцами. — Ты свободен?  — Всегда думал, что да, но лишь после нашей встречи, осознал свободу полностью. Впервые в жизни я стал одним целым со своим альфой, дышал полной грудью и любил всем сердцем, и час жизни с тобой стоит всей жизни без тебя. Омега отстранился, снова закутываясь в полотенце, и Ганнибал поднялся на ноги, скинул халат и залез в душевую кабину.  — Почему ты спросил о красоте, Уилл? — задумчиво поинтересовался Лектер, включая воду, но не закрывая стеклянные двери. — Тебя волнует собственная внешность?  — Нет, потому что это первое, что пришло мне в голову, когда я увидел тебя на обочине, — стеснительно ответил омега, говоря громче и перекрикивая шум воды. — Я видел десятки альф, голых и одетых…  — Где это ты их видел? — недовольно перебил его Ганнибал, намыливая голову.  — Да везде, но в основном в морге, — рассмеялся Уилл. — Они были разные, — молодые и старые, толстые и худые, накаченные и дряблые, — но увидев тебя в свете фар, я тут же подумал, что ты самое красивое, что мне приходилось видеть, и с тех пор эта мысль гвоздями прибита к моему мозгу. Альфа торопливо мылся, высовывая голову из-под воды, стараясь ничего не упустить, и омега подошёл ближе и облокотился на дверку, продолжая говорить.  — Ты сел ко мне в машину, — голый, замерзший и дрожащий, — и я просто растерялся, смотря на тебя. Я никогда бы не подумал, что могу применить слово «красивый» по отношению к мужчине, но никакого другого слова я придумать не смог. Оно просто вклинилось в мое сознание и я ничего не мог с этим поделать.  — Подожди, Уилл, я хочу тебя видеть, когда ты это говоришь, — перебил его альфа, смывая пену, выпрыгивая на резиновый коврик и начиная вытираться. — Сейчас, одну минуту, пойдём на кухню и ты продолжишь. Не знаю как тебе, но мне срочно нужна чашка кофе и сэндвич. Омега быстро покивал, помогая Ганнибалу вытереть спину, и развесив влажные полотенца на сушилке, они вышли из ванной и прошли в комнату. Лектер не глядя вытащил из шкафа два халата, достал из нижнего ящика тапочки, и взявшись за руки, они спустились вниз. Уилл сел на стул, облокотился локтем о стол, упираясь кулаком себе в щеку, и не отрываясь следил за Лектером, который торопливо, но очень толково метался по кухне. Альфа включил кофеварку, достал из холодильника овощи и мясо, и принялся за сэндвичи.  — Я съем всё, что ты мне предложишь, — спокойно сказал Уилл, смотря, как Ганнибал отодвигает нарезанные помидоры и берёт в руки мясо. — Но я должен знать, что я ем и почему.  — Хочешь знать за что кто-то попал ко мне на стол? — как-то невесело усмехнулся альфа, замирая на месте. — Не волнуйся, сейчас это просто баранина. Я ни за что не потеряю то доверие, которое смог у тебя заслужить. Это самое ценное в нашей связи.  — Ценнее меня?  — Вы одно целое. Несколько секунд они смотрели друг на друга, как будто сказали что-то важное, и одновременно опустили глаза. Ганнибал отошёл к странной кофеварке, больше похожий на самогонный аппарат, а Уилл взял в руки нож и начал резать мясо. Через десять минут они сели завтракать, без особых церемоний набрасываясь на сэндвичи и горячий кофе. Лектер украдкой бросал взгляды на омегу, — чистого, пушистого, в махровом халате и такого домашнего, — что поражался тому, как ему самому удаётся выглядеть спокойным и собранным. Течка течкой, но любовь настигла его впервые, и он осознал её коварство во всей своей красе. Он до сих пор не знал, есть ли у него право подойти и поцеловать Уилла, мог ли он говорить ему первое, что приходит в голову, что-то приказать или потребовать, и оставалось лишь смотреть, восхищаясь им, как диким зверьком, выпущенным на волю.  — Дырку во мне просверлишь, — проворчал омега, сыто выдыхая и отодвигая недоеденный сэндвич. — Почему ты так внимательно на меня смотришь? Боишься чего-то? Ганнибал медленно опустил глаза, вспоминая свои подозрения, но Уилл протянул через стол руку и обхватил его пальцы своими, крепко сжимая и заставляя на себя посмотреть.  — Я всё-таки хочу договорить тебе то, что не успел сказать в ванной, — ласково сказал омега, рассматривая его лицо. — Ты убежал от меня в лес и оставил мне чувство, что у меня что-то украли. Прибрав за тобой в домике, я вернулся к себе, уже зная, что столкнулся с кем-то необычным, но когда ты на меня напал, я понял, что начинаю тебе проигрывать.  — В смысле? — удивился альфа, вставая, перетаскивая стул и садясь рядом с Уиллом. — Я и сам был шокирован тем, что сделал, и мне до сих пор от этого не по себе.  — Я просто злился, но твой настоящий испуг и раскаяние, совсем сбили меня с толку, — печально улыбнулся омега, снова беря его за руку. — Я не понимал тебя, и это бесило ещё больше. На самом деле тебе не было стыдно, ведь ты сделал то, что считал правильным, но та гамма эмоций, что шла от тебя, совсем меня растрепала. Тебе было страшно, ты излучал одиночество и испуг, и в тоже время любовь и восхищение. Я знаю, эффект правды, которыми одарили нас с тобой наши звери, был временным, но мне кажется, что кроме глупых манипуляций с тестами, ты больше не соврал мне ни разу.  — И не совру, Уилл, — быстро прошептал Лектер, придвигаясь ближе и утыкаясь носом ему в шею. — Не потому что не могу, а потому что не хочу. Я тоже всё ещё растерян, ты здесь, со мной, и я не понимаю, что мне с тобой делать, но после того, как я в тебя выстрелил, я знаю точно только одно, — я больше никогда не причиню тебе вреда.  — Не зарекайся, если не уверен, — рассмеялся омега, обнимая его за голову и прижимая к себе. — Ты Чесапикский потрошитель, и может на какое-то время ты и размякнешь, но как только я стану твоим, всё вернётся на свои места. Ганнибал резко обхватил его за талию и быстро перетащил к себе на колени. Они обнялись крепче, согреваясь и утопая в душевном тепле, и оба подумали, что будь их воля, они бы больше никогда не сдвинулись с места.  — А ты станешь моим, Уилл? — тихо спросил Лектер, открыто обнюхивая его шею и подбородок.  — Я уже не представляю другого варианта, — также тихо ответил ему омега, отстраняясь и заглядывая ему в глаза. — Я знаю, ты думал о том, что я могу тебя предать, ведь весь этот пожар не совсем логичен, но я сделал это только ради нас.  — Нас? Нас с тобой?  — Я не хотел, чтобы даже косвенно ты светился в наших базах, как человек, который смог за минуту обездвижить и убить такого сильного противника. Мэйсон был здоровый, и хотя ты тоже альфа, где-то что-то могло совпасть, случайные отпечатки или способ удушения, и будет лучше, чтобы этого нигде не было. Раз ты практикующий врач-психиатр, иногда помогающий ФБР, так и оставайся им, а не тем, кто способен на убийство. Ганнибал несколько секунд смотрел на Уилла, силясь принять незнакомое ему чувство заботы, и потянулся к нему, собираясь поцеловать. Омега позволил лишь коснуться себя губами, но тут же отвернулся и легко спрыгнул с его колен на пол. Альфа разочарованно выдохнул, грустно поморгав, но удерживать силой не стал. Уилл пришёлся по всей кухне, трогая вещи и непонятные блендеры, и остановившись у мраморной столешницы, где они целовались во время течки, запрыгнул на неё и уселся, болтая голыми пятками в воздухе.  — Я спросил тебя о красоте, потому что сам погряз в ней с головы до ног, — доверительно сказал омега, разглаживая халат у себя на коленях. — Я был очарован тобой, когда ты сел ко мне в машину, я восхитился тем, как ты убил психованного альфу в лесу, и даже был околдован тем, как ты убил меня. Почти убил, конечно, но как бы я не отворачивался, мне снова хотелось видеть тебя и ловить твой взгляд. Это дико раздражало, то, что ты мне нравишься, и я грубил, хамил и отнекивался от этого, как только мог, и даже решил что-то кому-то доказать, самостоятельно отправившись на пилораму. Я так же как и ты ненавижу жалость, мне она не нужна, и если я буду так глуп и слаб, что меня подловят и убьют, значит я сам в этом виноват. Ганнибал, до последних слов спокойно слушающий Уилла, вдруг резко вскочил на ноги, подбежал к нему, и схватив его за всё ещё посиневшие запястья, ткнул ими прямо ему в лицо. Профайлер отпрянул назад, пытаясь увернуться, но Лектер схватил его за волосы на загривке и злобно прищурил глаза.  — Два часа назад я нашёл тебя умирающим в лапах психопата, — прошипел альфа, против воли вздрагивая от пережитого волнения. — Ты висел под потолком, как свинья на убой, истекал кровью, и к этой минуте был бы уже мёртв. Да, ты был глупым и слабым, когда решил обхитрить меня, Джека, и всех вокруг, но…  — Прости, — испуганно перебил его омега, вырываясь и вешаясь ему на шею. — Прости меня, Ганнибал, теперь я не одинок, и больше так не поступлю. Да, я сглупил, но всё-таки ты успел и всё позади. Эти сообщения, что я послал, до этого дня мне не пришло бы в голову кого-то оповещать о том, что я пошёл на охоту, Джека всегда интересовал только результат, а мне захотелось покрасоваться перед тобой, и я поспешил и совершил необдуманные действия.  — Я в этом виноват? — поражённо спросил Лектер, пытаясь отцепить от себя Уилла и заглянуть ему в глаза. — Это всё из-за меня? Ганнибал начал бороться с омегой по-настоящему, стараясь оторвать его руки со своей шеи, но тот обхватил его ногами и прижался к нему всем телом. Ещё немного повозившись, альфа смирился и обнял его в ответ.  — Я люблю тебя, мистер Чесапикский потрошитель, — прошептал ему Уилл в самое ухо. — Люблю, покорённый тобой и всеми твоими делами. Я не знаю, что будет дальше, не представляю, как мы со всем этим справимся, но я уверен, мы сможем договориться без угроз и насилия друг над другом.  — Любишь? — отшатнулся назад альфа, обхватывая его лицо руками и смотря на него огромными глазами. — Ты любишь меня, Уилл? Любишь как омега? Хочешь быть рядом и рожать мне детей? Уилл глупо похлопал ресницами, переваривая вопрос, и рассмеялся так искренне, что Ганнибал тоже поневоле усмехнулся.  — Рожать тебе детей? — уже открыто заржал омега, сильнее обхватывая Лектера ногами и целуя в нос. — Да ни за что в жизни, Ганнибал. Ты ж маньяк-людоед без моральных принципов, вдруг ты сожрёшь нашу девочку, если она тебя взбесит.  — Сдурел что ли? — пробормотал альфа, смотря на Уилла, как на сумасшедшего. — Думаешь я смогу убить собственную дочь?  — Я почти в этом уверен.  — Я же не дикарь какой-то, — расстроенно сказал Лектер. — Меня надо очень сильно напугать или взбесить, чтобы я перешагнул такую грань, а за сорок лет жизни, это удалось пока только тебе. Будь со мной ласков и покладист, и ничего страшного не произойдёт.  — Не надо хитрить со мной, Ганнибал, — тихо сказал омега, снова обнимая его за шею и пряча голову у него под подбородком. — Я не буду тебя перекраивать, и ты не делай этого со мной. Я полюбил тебя таким, какой ты есть, и я буду лишь надеяться, что рядом со мной ты изменишься сам. Я признался тебе в чувствах, сделаешь тоже самое для меня? Альфа обнял его сильнее, как будто стараясь слиться с ним в одно целое, уткнулся носом ему в макушку, жадно вдыхая любимый запах, но так ничего и не ответил. Выждав несколько минут, Уилл оттолкнул его от себя, сложил руки на груди и сурово нахмурился.  — Ничего не скажешь? — с оттенком лёгкой угрозы спросил профайлер. — Так и будешь молчать?  — Уилл, я пока не знаю, как это выразить, — неуверенно ответил альфа, виляя глазами, — но ты точно самое дорогое, что у меня есть. Я…  — Ладно, хватит мучиться, а то ещё поперхнёшься словами и умрёшь прямо передо мной, — хихикнул Уилл, рассматривая растерянного маньяка. — Я и так знаю, что ты меня любишь, я не тороплюсь, могу и подождать, и знаешь, мы можем считать, что наше свидание уже было, и я готов начать с тобой встречаться.  — Правда? — облегчённо выдохнув, спросил Ганнибал, приближаясь и упираясь руками в мраморную столешницу. — Но я уже не хочу с тобой просто встречаться.  — Не хочешь встречаться? — смутился омега, неожиданно краснея чуть ли не целиком. — А что ты тогда хочешь?  — Хочу так много, что не знаю с чего начать, — покачал головой Лектер, почему-то начиная нервничать. — Но то, что я тебя больше не отпущу, это точно. Я не смогу спать, зная, что ты где-то далеко, ведь ты моя пара и должен быть рядом. Мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу, если не захочешь переезжать — я пойду за тобой в твой дом, но я должен видеть, как ты засыпаешь и знать, что ты в безопасности. Уилл совсем покраснел, нервно заёрзав на месте, и Ганнибал схватил его за руки и нежно поцеловал в израненные запястья.  — Я совершил большую ошибку, когда попытался тебя убить, и рад, что ты смог меня простить, — прошептал альфа, заглядывая ему в глаза. — Я был напуган и деморализован страхом, ещё не понимая, что ты моя судьба, но потом я снова наворотил дел, панически ища возможность повязать тебя к себе. Я не должен был предлагать тебе секс без обязательств, это было просто глупо, а наоборот, я должен был предложить тебе обязательства без секса.  — Как это понимать? — вздрогнул омега, подаваясь вперёд. — В чём смысл?  — Если ты не хочешь спать со мной без течки, это меня ранит, но не убьёт, а вот потерять тебя навсегда, такого мне уже не вынести. Я сильный человек, Уилл, устойчивый и уравновешенный, но я не могу быть без тебя, и ты должен быть рядом, хотя бы просто рядом, и этого будет пока достаточно.  — И мы не будем заниматься любовью?  — Нет, если ты этого не захочешь. Уилл опустил глаза, суетливо вздрагивая и быстро моргая, а потом неожиданно дёрнул за пояс халата, распахивая его в разные стороны, и всем телом потянулся к Лектеру.  — Что с твоим носом, Ганнибал? — шепнул омега, начиная неторопливо целовать его в губы. — Неужели ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя прямо сейчас?  — Хочешь меня? — глухо спросил альфа, начиная жадно принюхиваться. — Сейчас?  — Да, прямо сейчас, поцелуй же меня скорее.  — Уилл, — потерянно зашептал альфа, обхватывая его крепче и прижимая к себе. — Я… Они начали целоваться, сначала медленно и как-то торжественно, как будто любуясь собой со стороны и желая сделать этот момент красивым, но постепенно всё отпало, перестав иметь значение, и они вгрызлись друг в друга, не в состоянии разорвать поцелуй. Ганнибал в своей жизни перепробовал много разных блюд, знал все ароматы и запахи, но вкус поцелуя Уилла был особенным, — ненасытным и ускользающим. Губы омеги были мягкими и отзывчивыми, но каждое прикосновение рождало ещё больший голод, похожий на течку, но более насыщенный и неуправляемый. Как тропический шторм на них обрушился запах вожделения, возбуждая и снося все предохранители, и весь мир исчез, оставив их наедине. Уилл висел на шее своего альфы, обхватив ногами за талию и упираясь ему в живот полностью вставшим членом, и взяв омегу на руки, Лектер оторвал его от столешницы и сделал несколько шагов к дверям.  — Здесь, Ганнибал, сделаем это прямо здесь, — забормотал Уилл, стягивая с его плеч халат и покрывая поцелуями напряжённую шею. — Я три дня провёл в твоей спальне, я хочу сделать это здесь. Покрутив головой, Лектер посадил омегу на стол и тот сразу же упал на спину. Что-то где-то звякнуло, но оглушённый страстью альфа этого не услышал, хватая Уилла за ноги и разводя их в разные стороны. Какой-то странный, устойчивый запах, исходящий от омеги, практически сводил с ума, и согнув его почти пополам, Ганнибал посмотрел на его задницу. Она была мокрой, и из неё текла смазка, пачкая халат и ноги Уилла.  — Что это? — прошептал альфа, собирая пальцами вязкую жидкость и пробуя её на вкус. — У тебя снова течка, Уилл?  — Нет, я просто возбуждён, — вымученно ответил Грэм, начиная возиться на столе. — Ну же, Ганнибал, ты так хотел разбудить во мне омегу, так делай же с этим что-нибудь. Ещё несколько секунд Лектер потупил, смотря на любимого, который уже начал жалобно скулить, и наклонился ниже, втягивая в себя совсем новый запах его омеги. Он увидел, как из его задницы выплеснулась ещё одна порция смазки, густая и ароматная, и кинулся к ней, жадно присасываясь к пульсирующей дырке и слизывая это угощение, не понимая, как это возможно. Сейчас Уилл был совсем другой на вкус. Как будто до этого они трахались в состоянии алкогольного опьянения, когда есть страсть, наслаждение, удовольствие, но всё как-то притуплено и размыто. Чем сильнее он вылизывал омегу, который стонал и дрожал в его руках, тем насыщеннее и вкуснее тот становился, и если бы Уилл не схватил его за волосы и не потащил к себе, вряд ли он смог бы оторваться от него добровольно. Омега рванул его халат, истерично дёргая за пояс, и пробравшись к желанному телу, схватил альфу за член. Ганнибал наклонился вперёд, упираясь ладонями в стол и не отрываясь смотрел на лицо Уилла, который скулил и суетился под ним. Он почувствовал, как омега направил его член себе в задницу, как толкнулся навстречу, обнимая ногами и притягивая ближе, но вдруг это стало как-то не особо важно. Лектер просто не мог оторвать от него глаз. Уилл обхватил его за талию, запрокидывая голову назад, толкаясь вперёд и почти заставляя себя трахать, но Ганнибал завис в прострации, любуясь выражением его глаз. Они были потерянными, возбуждёнными, невидяще смотрели куда-то вверх, и были затянуты пеленой наслаждения, которое передавалось и альфе. Он впервые в жизни трахал кого-то, занимаясь любовью не только членом, но и взглядом и это было прекрасно. Невероятный факт, что лицо Уилла доставляет ему больше удовольствия, чем само проникновение, парализовало его и он застыл на месте. Уилл с каким-то ужасом посмотрел на альфу, и вцепившись в ворот его халата, рванул на себя.  — Что случилось, Ганнибал? — задрожал омега, испуганно смотря ему в глаза. — Почему ты остановился? Тебе плохо со мной?  — Нет, Уилл, совсем нет, — успокаивающе прошептал Лектер, не понимая, как объяснить свои мысли. — Я вознёсся на самый пик возможного блаженства, выше уже ничего нет, только звёзды.  — И я хочу к тебе, любимый, — простонал омега, обнимая за шею и прижимаясь щекой к его щеке. — Вознеси и меня туда, Ганнибал, пожалуйста. Ганнибал зарычал, наконец-то выходя из своего влюблённого обалдения, и схватив Уилла за талию, толкнулся в него со всей силы. Омега выгнулся, с наслаждением принимая своего альфу, из него выплеснулся какой-то сладко-приторный аромат возбуждения, пропитывающий их насквозь, и они полностью отдались этому чувству. Они трахались самозабвенно и торопливо, что-то шепча и постоянно целуясь, и кончили почти одновременно, вцепившись друг другу в волосы и не разрывая зрительный контакт. Они вместе дотянулись до звёзд, которые были выше пика блаженства, и рассыпались в прах, деля одно дыхание на двоих. Альфа пришёл в себя первым, поднимаясь с придавленного к столу возлюбленного, и отлипнув от него, сделал шаг назад и осмотрелся. Уилл лежал неподвижно, весь заляпанный следами их близости и тупо смотрел в потолок. Они так и не сняли халаты, и из омеги вытекало благородное каннибальское семя, пачкая и так уже грязную одежду. Пол был засыпан осколками разбитых чашек из-под кофе, и Ганнибал замер на месте, рассматривая этот беспорядок. Уилл приподнялся на локтях, и перевесившись через край, тоже посмотрел на пол.  — Это я разбил, наверное, — стыдливо промямлил омега, усаживаясь и прикрываясь краешком халата. — Прости, я не хотел.  — Что за ерунда, — усмехнулся Лектер, размораживаясь и доставая из нижнего ящика гарнитура маленький совок и щётку. — Не спускайся вниз пока я всё не уберу. Посуда бьётся, нет ничего вечного, и лишь человеческая жизнь имеет ценность.  — Сказал человек, убивающий за грубые слова, — тихо рассмеялся Уилл, наблюдая за тем, как Ганнибал собирает крупные осколки. — Я привезу свои чашки из дома, или лучше мы пойдём и купим новые.  — У меня полно посуды, Уилл, — ответил альфа, заметая всё в совок и выбрасывая в мусор чашки, павшие в чужой страсти, — и я никогда не храню её до случая, а пользуюсь всем, что у меня есть. Именно хрупкость жизни научила меня этому. Каждый момент важен, нет смысла что-то откладывать до важного дня, ведь любой миг может быть последним.  — Тогда купим новые, — убедительно сказал омега, спрыгивая со стола и бросаясь к Ганнибалу на шею. — Всё, что есть у меня и у тебя, оставим в прошлом, и начнём строить нашу жизнь вместе. Если хочешь, чтобы я переехал, знай, я переберусь к тебе не один, а со своими собаками, и если ты против, то собирай всё ценное и двигай за мной, но там тоже будут собаки.  — Новое, так новое, — кивнул Лектер, обнимая Уилла и прижимая его к себе. — Пока ты переедешь ко мне, естественно, со своим зверинцем, но завтра же я начну искать новый дом, чтобы он полностью соответствовал нашей семье. Там должен быть большой сад, чтобы…  — Помолчи, — со смехом перебил его омега, затыкая далеко идущие планы поцелуем. — Давай начнём нашу семейную жизнь с душа? Что-то липкое и противное течёт из моей задницы прямо по ногам, и это отбивает у меня желание говорить о будущем. Ганнибал кивнул, как-то несмело улыбаясь Уиллу, и подхватив его на руки, потащил в ванную комнату. Все двери были открыты, всё самое главное сказано, приоритеты расставлены и приняты ими обоими. Ганнибал и Уилл. Альфа и омега. Чесапикский потрошитель и профайлер ФБР. Есть у них будущее? Я думаю да, ведь они были честны не только перед друг другом, но и перед собой, а это та свобода, что делает людей счастливыми и родными.