Победителей нет. Есть только выжившие

      Дыхание сбилось. Битва с переродками окончательно подкосила меня. Мы с Питом стоим лицом друг к другу. Он смотрит в мои карие глаза, где ищет мои лживие слова о любви. Но я знаю, что не смогу любить его. Никогда. В моем сердце другой мужчина. И сейчас он смотрит на меня через экран телевизора. А, быть может, и не смотрит совсем.       — Китнисс, — зовет меня Пит. — Убей меня. И игра закончится. Ты победишь.       Я молчу. Понимаю: правила не изменить. И я беру последнюю стрелу. Отхожу на десять шагов. Бормочу тихое «прости» и спуска тетиву. Стрела проходит точно в центре груди. Пит шипит и в конечном итоге мешком падает на мокрую от дождя и крови землю.       Слышу выстрел. Появляется планолет и забирает тело моего напарника. В ушах глухо. Я не могу разобрать и единого слова Цезаря Фликермена. Я победила? Да. Вероятно, да. Больше никого нет. Ни Катона, ни Руты, ни Пита… Я осталась одна. Последняя. Доброволец из Двенадцатого Дистрикта.       Моя мать и Прим сейчас наверняка радуются моей победе. Теперь мы ни в чем не будем нуждаться. Но… Гейл…       Он не простит мне этих поцелуев с Питом. Не простит мне мою ложь о чувствах к сыну пекаря. Не простит мне мою победу, хотя это то, о чем он просил меня.       Я возвращаюсь домой. В наш новый дом, в Деревне Победителей. Там меня ждут мама и Прим. Прохожу в центр комнаты прямо в охотничьих сапогах и скрещиваю на груди руки.       — Здравствуй, Кискисс, — из комнаты выходит Гейл. На щеке его сажа. А глаза смотрят на меня не то с грустью, не то с разочарованием. Мне становится не по себе от его взгляда. Я проглатываю внезапно подступивший к горлу комок и наконец подхожу к нему.       — Ты ненавидишь меня? — единственное, что приходит на ум.       — Нет. Не ненавижу, Кискисс. Послушай. Я очень хочу поговорить с тобой, — он кладёт свои руки на мои плечи и делает полшага вперед.       Я поворачиваюсь на каблуках и тащу его за рукав в лес, что стал нам роднее домашних стен.       — Гейл. П… Прос… — пытаюсь сказать ему слова извинений, но это слишком трудно, хотя я и чувствую свою вину перед ним. Китнисс, соберись!       — Я понимаю тебя, Кискисс. И я не злюсь на тебя. Ты вернулась победителем. Первым после Хеймитча. Ты сдержал обещание, данное мне и Прим.       — Гейл… Прости меня… За Пита. Это все Игры. Но я не победитель… Здесь нельзя победить. Здесь можно только выжить… И я не знаю, смогла ли… — Гейл приподнимает мое лицо за подбородок, но я не вижу его лица из-за подступивших к глазам слез. Его губы накрывают мои и становится тепло, уютно. Боль в животе отпускает и я чуть-чуть подаюсь вперед, чтобы быть ближе.       Победителей нет. Только выжившие. И без Гейла… Я не смогу победить…