Надежда

Баки казалось, что он не вернулся оттуда полностью. Чего-то очень важного не хватало. Или, может быть, собираясь снова воедино, кусочки пепла соединились в неправильном порядке? В груди тянуло непонятное чувство. Солнце было слишком ярким, звуки — слишком громкими, всё вокруг казалось сумбурным и зыбким. — Эй, железнорукий, где все? — а, нет, Сэм тут, его противный голос — тут, раздражение — тоже тут, желание врезать ему по лицу никуда не делось. Значит, всё в норме. Значит, показалось. — Взлети и проверь, — своим собственным голосом управлять не разучился, и на том спасибо. — Не ворчи, Ворчун, мы, кажется, живы, улыбнулся бы хоть, — Сэм заглянул под какой-то тропический куст, словно надеялся найти под ним Стива или что-то вроде того. Баки в ответ показал лучший оскал из своего арсенала, отчаянно борясь с судорогой, пробежавшей по мышцам. — Вы двое! — Т'Чала. Наиболее подходящая кандидатура на руководящую должность. После Стива, конечно, же. Баки даже готов был его выслушать, — Что-то не так. Следуя за голосом короля, он вышел на опушку странных джунглей, и увидел, что... Битвы будто бы не было. Ровное поле, заросшее травой. Тут и там на ноги поднимались воины, озирались по сторонам и щурились на солнце. — Брат! — Шури чуть не сбила их с ног, стремясь обнять Т'Чалу, а из дворца вдалеке уже спешил навстречу вооруженный отряд. Баки почувствовал, как в воздухе сконцентрировалось напряжение. С каждым шагом придворной гвардии, с каждой секундой становилось всё труднее держать спину прямо — хотелось пригнуться в боевую стойку. Хотелось быть готовым. В распылённой на атомы и снова собранной воедино крови всё ещё кипел адреналин. — Мой король! — Окойе выглядела странно. Баки запомнил её не такой... Она не была лысой — короткий ёжик чёрных волос сбивал с толку. Она была в тёмных, более богатых одеждах, чем он привык её видеть... А на лице у неё прибавилось морщин. Совсем немного, в уголках глаз и губ, но его острый глаз цеплялся за них, как за трещины в зеркале. Он подметил все эти детали и пришёл к выводу, что либо это не его мир, либо это вообще не Окойе, либо что-то сильно не так и они в полной заднице. Через полчаса выяснилось, что всё же последнее. Пять лет. Он пропал на пять лет. Ему было плевать на себя, он и на десятилетия выпадал, отсыпаясь в замороженном виде, но Стив... Тут всё это время был Стив. Один. Он видел, как Баки рассыпался — Баки это помнил — и вынужден был... Жить дальше? Потерять его снова и... Просто жить? Боже, Баки этого не хотел. Он внезапно почувствовал вину за то, что распался пеплом, за то, что Стив из-за него страдал... Баки почему-то был уверен, что он страдал. Он бы страдал, если бы это случилось со Стивом. У них не было толком времени отдышаться. Да и не особо им было это нужно — по внутренним часам он отстреливался от инопланетян около часа назад, сейчас же просто сменилось поле боя — на огромных экранах в Зале Собраний завис мрачный корабль, а от Базы Мстителей, на которую Стив обещал привезти его после реабилитации, остались одни развалины. Неприятное чувство в груди усилилось. — Я не стабилен, — почему он сказал это Сэму? Не одному из медиков, не Чёрной Пантере... Почему Сэму? — Я знаю, парень. Я тоже. Но я могу драться. А ты? — Могу, — Баки раздумывал несколько секунд, прежде чем ответить. — В таком случае, твоя основная задача продержаться до победы, а там уже найдём твою поломку и стабилизируем тебя обратно. Баки рыкнул на него, злясь за намёки про киборга, но натяжение у сердца чуть ослабло. Всего чуть-чуть, но это позволило ему сделать вдох. Пройдя через портал Баки оказался в Аду. Он и раньше бывал в подобных местах — темно, жарко, всё взрывается, сверкает, орёт и движется. Здесь всё замерло буквально на минуту. Он едва успел только увидеть Таноса, светящуюся Гром-Секиру и... Стива. Тот стоял далеко и был таким чёрным и грязным, что терялся на фоне руин. Он стоял склонившись вбок — явно были сломаны рёбра — а от щита остались какие-то огрызки. Но Стив вытянул руку и... Это что, Мьёльнир? За пять лет многое изменилось. И Баки не был уверен, что изменения пришлись ему по душе. Оружие привычно ложилось в ладонь. Стреляющее, режущее, тяжёлое и магическое. Он бился всем, что попадало под руку. Он пытался пробиться к Стиву, встать за его левым плечом и убедиться, что всё в порядке. Тянучая гадость в груди каменела, как гудрон, стоило только упустить Стива из виду. Краем глаза иногда удавалось заметить Сэма, которому посчастливилось сохранить коммуникатор. Так что, если бы с Капитаном Америкой было бы что-то не так, Сокол бы не парил в небесах. Единственное, как думал Баки, за что стоило ценить Уилсона, так это за то, что ради Стива он пойдёт и в огонь, и в воду, как и сам Баки, а значит, Стив был под присмотром. Всё кончилось очень быстро и сумбурно. Монстр развалился прямо вокруг ножа, который Баки вонзил в него секунду назад. Очень быстро стало нечем дышать из-за пыли, наполнившей воздух. На одежде оседали кусочки пепла, прилипали к крови и застревали в волосах. Внезапно стало очень хорошо видно и Т'Чалу, и Тора, и Стива, который прямо с колен бросился куда-то вбок. Все сходились в ту же сторону, к большому камню. Было очень тихо, просто удивительно тихо после всех этих взрывов и криков, и у Баки звенело в ушах. Стив встал как вкопанный, будто запнулся о воздух. Баки ещё не видел его лица, но видел напряженную спину. Болезненные узлы в груди натянулись туже. Ему вдруг остро захотелось обнять Стива, сказать, что они наконец-то победили, и уж теперь-то всё точно будет хорошо. Они уедут куда-нибудь в отпуск, наверстают упущенное за эти годы, отдохнут от войны, посмотрят друг на друга в мирное время... Вернутся к тому, что оставили в довоенном Бруклине. Будут вместе не за закрытыми дверями и спущенными шторами, а полноценно. Рядом. Сэм остановил его на пол пути. До Стива всего-то метров десять оставалось! Умел же этот придурок портить настроение. Баки готов был сломать ему что-нибудь в тот момент. — Не спеши, — всё, что сказал Сэм перед тем, как отпустить его. И Баки действительно замедлил шаг. Первым делом он услышал всхлипывания. Это тот мальчишка, с которым они дрались в аэропорту. Гимнаст. Потом послышался шёпот. Надрывный, едва слышный. Такой же точно являлся к Баки в кошмарах — то сестры, то мать, то Стив... Они все оплакивали его, когда он забывался на процедурном столе ГИДРЫ. Случилось что-то плохое. Но за спинами столпившихся не было видно, что. Он наконец-то поравнялся со Стивом. Почему-то Баки казалось, что если он повернёт голову, чтобы взглянуть на Капитана, какое-нибудь шейное сухожилие порвётся, и он умрёт. Внутри всё было натянуто до предела. — Тони... — донеслось до его ушей, и он всё же рискнул сухожилием. И действительно умер. Стив выглядел как смерть. Он был очень плох — лицо на половину в копоти, на половину в крови, и совершенно полностью под гримасой боли. В этой черноте остались видны одни глаза — безупречно голубые, без всяких серо-зеленостей и дымки ушедших времён. Чистые. Живые. Наивно-пустые и полные слёз. Стив сломался. Баки не знал, сейчас или раньше, не знал причин, но чувствовал его боль, как свою. Чувствовал пустоту. Грязь на щеках Стива становилась чернее, покрываясь солоноватыми дорожками. Баки видел, что Стиву хочется туда, за всех этих людей, к другу, который, скорее всего, был уже мёртв. Баки видел, что Стив не смел пошевелиться. Баки знал, как выглядел Стив, когда терял кого-то, кого любил. Мать, к примеру. Баки помнил, как деревенела его спина, как сжимались в кулаки тонкие руки... И Стив закрывался. Становился отстраненно-холодным, переваривая внутри кислоту, разъедающую его сердце. Сейчас он не был отстраненным — он был уязвимым, беспомощным и... Одиноким. Баки был уверен что Стив винил себя в смерти Тони, а сам Баки винил себя в их размолвке. У Стива никогда не было времени попрощаться. Все, кто уходил от него, делали это внезапно, совершенно неожиданно, оставляя его в недоумении и с грузом невысказанных слов. Даже сейчас. Когда он только что приложил руку к спасению Вселенной, он всё ещё не считал себя достойным в последний раз взглянуть другу в глаза. Баки чувствовал себя отвратительно. Он не хотел этого видеть. Он не хотел этого знать. Он совершенно не знал, что делать. Рука Стива на ощупь была безжизненно-расслабленной и скользкой от крови. Из-под остатков щита текло не переставая — Баки подозревал, что кожанные ремни не столько крепили бесполезные огрызки вибраниума к локтю, сколько стягивали края какой-нибудь страшной раны. — Иди сюда, Стиви, — он пробормотал это скорее для себя, чтобы быть готовым к контакту с другим человеком. После ГИДРЫ это частенько бывало проблемой. Стив не сопротивлялся. Он согнулся ещё больше, опираясь на Баки, снимая вес с поврежденной ноги, и опустил лоб на его живое плечо. — Наташа, — неразборчиво пробормотал он, прерывисто дыша, — Тони... Я просто... — Ты не первый раз теряешь солдата, Стив, — Баки стянул с него шлем и гладил спутанные волосы, не давая ему поднять голову и снова смотреть в спины людей, которые даже не вспоминали о нём. — Больше... Не могу, — Баки знал, что Стив плачет. Чувствовал это. Не было ни слышно, ни видно этих слёз, но Баки уже проходил через это несколько раз. Те же ощущения. Та же боль. Он думал, что ГИДРА убила в нём всё сострадание и человечность, что он никогда не сможет больше сопереживать, даже если вдруг станет собой во всём остальном... Но вот Стив в его руках, и он сам готов рыдать. — Пойдём отсюда, давайте, — Сэм подошёл сбоку и встал достаточно далеко, не пытаясь коснуться их или разделить. В его глазах Баки не видел слёз, но ему показалось, что Сэм не растворился с ним в небытие, а провёл эти пять лет здесь, на Земле, и постарел вместе со всеми. На этот раз его мягкий голос почему-то не раздражал. — Хорошо, Стиви, пойдём, да? — Баки практически шептал ему в ухо, лихорадочно ища в себе силы отстраниться. За спиной слышались всхлипывания Пеппер и механический скрип безжизненного железного костюма. Они вернулись в Ваканду. Не все, конечно — некоторые остались помочь... Разгрести последствия. Стив тоже не хотел улетать, Баки видел в нём эту нездоровую тягу загрузить себя работой по самое не могу. И Сэм видел. И Роуди, наверное, тоже заметил что-то такое, потому что он покачал головой, отвёл Стива в сторонку, что-то долго и тихо говорил ему, а после этого обнял. И Стив молча прошёл в джет, сел и пристегнулся. С ним очевидно всё было не в порядке. Потом была бумажная кутерьма, от которой у Баки разболелась голова. Его никогда этим не грузили, обычно всё делал Стив. Как и в этот раз. Три дня слились в один, Стив едва ли спал за это время часов пять. Не было Наташи, Роуди и Тони, готовых разделить его ношу, и ему пришлось в одиночку писать отчёты, записывать интервью и проводить видео-конференции. Большую часть организационных проблем взял на себя Фьюри, за что Баки был ему даже благодарен. Учитывая всё, что сделал ему ЩИТ и иже с ними, то это было похоже на чудо... Стив держался. При людях он вёл себя практически безупречно — улыбался, радовался победе и мотивировал на будущие свершения. Лишь отвернувшись от всех он позволял себе снять маску. Он никогда не скрывался перед Баки — пробовал было, ещё в юности, но быстро бросил, когда понял, что Баки любит его любым. Баки хотел помочь, но не знал, как, поэтому просто был рядом. И говорил об этом Стиву, но когда видел его ответную, искреннюю кривую улыбку, то чувствовал, как непонятное нечто в груди растёт и ширится. Он утешал себя тем, что в этот раз они хотя бы были друг у друга. Были вместе. Он был уверен, что пройдёт время и они смогут это пережить. Он не даст Стиву уйти под воду с головой, а Стив не даст ему потерять себя во тьме. Не снова. Они не совершат тех же ошибок. На похоронах Старка они опять не дали Стиву подойти. Он с тоской смотрел на венок, то и дело соскальзывая взглядом на трогательную макушку дочери, оставшейся без отца. Баки не знал, о чем он думал, он не видел его лица. Сэм стоял рядом, по левую руку, и почти даже не бесил. Он молчал, и Баки видел в его глазах куда больше понимания, чем в глазах любого из присутствующих. Нельзя было не признать, что Стив умел выбирать друзей. Баки надеялся, что его позовут на похороны Наташи. Друзья Стива — его друзья. Ещё пару дней спустя основная суматоха улеглась. Начали выплывать подводные айсберги: личное завещание Тони, проблема с вещами и незаконченными делами Наташи, перепись сотрудников ЩИТа, поиск новой Базы и... Камни. — Кто-то другой может их отнести? — Баки спрашивал у Сэма, потому что Стив всё равно сказал бы, что нет, даже если да. — Ты же знаешь, что он не позволит сделать это никому другому? Он чувствует... Ответственность. — Брали их все вместе, а относить он должен один, — Баки не мог не ворчать. Он считал это действительно несправедливым, взваливать всё на Стива. — Он только туда и обратно. Ничего такого, с чем бы он не справился. Баки не был в этом так же уверен, как Сэм. Ему почему-то казалось, что вот-вот случится что-то плохое. Будто бы он снова стоял там, на обледенелом утёсе, в ожидании рокового поезда... Или даже раньше, прощался со Стивом рядом с пунктом записи рекрутов... — Не наделай тут без меня глупостей, — болезненное нечто в груди мешало дышать, когда Стив смотрел на него почти как раньше. На долю секунды Баки был уверен, что Стив вернётся, что всё наладится... — Ты их все унесёшь с собой, — выдавил из себя он и даже попытался улыбнуться в ответ. Стив обнял его, и Баки понял, что это конец. Руки Стива были тёплыми, большими, Баки бы хотелось остаться в этих объятиях навсегда. Но он понимал, что ещё секунда, и он просто вырубил бы Стива, и никто никуда не пошёл бы... Стив взял молот. Камни. Тапнул кнопку и стал чем-то похожим на мертвого Тони в этом странном красно-белом костюме. Он определённо собрался сделать что-то глупое. Когда через пять секунд круг квантовых перемещений остался пустым, невообразимое нечто достигло своего апогея и сожрало остатки Баки изнутри. Сэм и Брюс ещё что-то пытались сделать, но Баки уже знал. Стив не вернётся. Он ушёл. Он его бросил. Оставил по своей воле. Баки оказался совершенно к этому не готов. Как будто его снова посадили на электрический стул, запихнули в криокамеру и отрезали руку. Одновременно. Он не чувствовал пальцев и коленей. Он не мог понять, почему. Когда секунду спустя перед глазами прояснилось, он увидел его. Силуэт. Очень похожий на прежнего, маленького Стива, и на мгновение ему показалось, что это вернулся его Стив, но... — Сэм? Пусть идёт Сэм. Баки не сможет. Он не хотел смотреть этому Стиву в глаза, не хотел видеть вину и сожаление. Не хотел быть их причиной. И в то же время он боялся увидеть в них то, что добило бы его окончательно. Свободу. Счастье. Отголоски жизни, которую Стив получил без него. Сэм о чем-то говорил с ним, с этим старым (новым) Стивом, и Баки на мгновение ослеп, поймав блик от обручального кольца, мелькнувшего на сморщенной руке. Он развернулся и нетвердым шагом ушёл подальше от этого места, к подъездной дорожке, к выходу с участка. Он бы хотел пойти и дальше, но ноги отказывались держать. Он не успел. Стив сломался, а он не стал ему опорой. Стив сбежал туда, где нашёл утешение, и он, Баки, его отпустил. Что он должен был сделать? Что-то сказать? Что-то такое, чтобы Стив знал, что он ему нужен? А разве это не было очевидно? Может быть, нужно было пойти с ним? Может быть, нужно было быть мягче, общительнее, навязчивее? Может быть... Баки снова стал задыхаться. Он не испытывал панических атак с самого Аззано и считал это чуть ли не единственным плюсом своего заключения в ГИДРЕ. — Дыши, Бак, давай, как ты меня учил во времена астмы — вдох, выыыдох, вдох... Медленно. Баки даже не заметил, как опустился на землю, опираясь спиной на дерево. Над ним стоял старик. Стив. Слегка согнувшись под гнётом времени, но всё ещё высокий и ладный. Баки отказывался поднять взгляд выше его колен, но всё же стал дышать, как было велено. — Ты ошибаешься, — задумчиво и светло проговорил старик, переступив с ноги на ногу. — Ты ушёл, — Баки с трудом проталкивал воздух наружу. Зубы не разжимались, слова вышли смазанными. — Но я здесь. Не знаю, как это всё работает, но... — Ты меня бросил! — Баки не собирался этого говорить. Не хотел давить. Это был выбор Стива. Если он выбрал свободную, счастливую жизнь вместо возни с калекой — это его право. Но слова сами собой вырвались наружу, по пути кислотой опалив Баки горло. — Нет. Не в этот раз. И что это должно было значить? Баки теперь ещё в добавок ко всему почувствовал злость. Ещё немного, и его снова разорвало бы на кусочки от безумной смеси эмоций. — Мне нужно домой, — как бы между делом обронил Стив. — Так иди. Она тебя уже заждалась, — Баки пытался звучать не слишком ядовито. Он даже подумывал спросить, можно ли ему будет теперь навещать Стива. Помогать ему и всё такое... — Это он. И его зовут Джеймс, — новая порция чувств, на этот раз замешательство, досада и горечь. Разве не мог Стив выбрать любого другого мужчину? Почему надо было именно с его, Баки, именем? Насмешка, не иначе. Даже в такой мелочи, чтоб его. — Ты ошибаешься, — снова, на этот раз с нажимом проговорил Стив, и Баки до дрожи захотелось поверить ему. Это всё сон. Выверт сознания. Он проснётся, и окажется в Ваканде, до Таноса, до всей этой чуши.... — 12 дом по Уингейт, второй этаж, западная гостиная, третья половица от окна, и не накручивай себя, Бак, — Стив бросил ему ключи. Они приземлились рядом с правым ботинком, и Баки смотрел на них и смотрел, пока тихие шаги Стива не перестали быть слышны совсем. Неделя ушла у Баки на то, чтобы собраться с духом и отправиться по указанному адресу. Он всё никак не мог прийти в себя после выходки Стива. Он почти не спал двое суток, а потом проспал около двадцати часов к ряду. Потом не спал снова. Это всё казалось странным, неправильным, он всё ждал, что так и не разобранный квантовый круг во дворе дома Старков озарится, и оттуда выйдет Стив, с жутко виноватым лицом, и, извиняясь за задержку, наконец обнимет его. Нормально. Но шли часы и дни, и ничего не происходило. Центральный Бруклин очень изменился со времён, когда Баки был там в последний раз. Дом нашёлся довольно быстро, но чтобы войти внутрь потребовалась вся сила воли, которую ещё не сожрало склизкое чудовище в груди. Баки топтался на противоположной стороне улицы довольно долго, пялясь в окна второго этажа и до боли сжимая ключи в живой руке. Он пересилил себя лишь когда стало темнеть. В других квартирах зажёгся свет, но в той, на которую указал Стив, всё ещё было темно. Она была пуста. Баки от самой прихожей понял, что это квартира Стива. Его Стива, Капитана Америки, большого и сильного парня, который ушёл и не вернулся неделю назад. Здесь всё пахло им. Вещи были педантично разложены по местам, но в целом квартира выглядела обжитой. Раскрытая книга на столике. Газета трехнедельной давности, пара гаджетов, на идеальной поверхности которых уже скопилось достаточно пыли. Стив, наверное, жил здесь все те пять лет, которые Баки отсутствовал. И он уже никогда не пригласит его в гости, не посидит с ним на этом диване. Даже не расскажет, что наконец обзавелся собственным жильём. Баки вдруг захотелось уйти. Всё в этой квартире выглядело как мемориал для его рухнувших надежд. Как памятник Стиву, которого больше нет. Он заставил себя пройти в нужную комнату и отсчитать нужную половицу. Вынуть её оказалось очень легко, и сердце забилось в горле, когда он заглянул в открывшийся ящик. Там лежала всего одна небольшая ампула с красной жидкостью и записка: "05.11.1972, Кортланд Элли" Баки осел на пол, задевая плечом и роняя стул. Это... Стив... Позвал его следом? Догонялки? Билет в один конец? Стив не мог быть настолько жесток, чтобы заставить Баки смотреть на его счастливую жизнь. Стив не был эгоистом, который будет держать Баки при себе, даже если тот будет страдать... Значит... Баки напомнил себе, что Стив был прекрасным стратегом и тактиком, и у него практически всегда был план. Это — план? Так и было задумано? Дать Баки практически умереть от боли, а потом вот так вот спасти? Может, это ловушка? Баки просидел так ещё минуту, размышляя и взвешивая, а после уверенно встал на ноги, бережно засовывая ампулу во внутренний карман. Не осталось никаких сомнений — он это сделает. Ему больше нечего было терять, здесь его не держало абсолютно ничего. Не осталось никого, ради кого стоило бы оставаться в этом времени. ********** Пробраться в комнату, переоборудованную под склад, было легче лёгкого. Квантовый костюм Клинта пришёлся почти в пору, разве что был слегка узковат в некоторых местах. Баки выставил на панели управления всё то же самое, что и Брюс, благо он запомнил все операции. Когда он вводил нужную дату, пальцы тряслись так, что пришлось дважды стирать и набирать заново. Браслет на живой руке жёг кожу и посылал по ней дрожь до самого затылка. Либо он сейчас увидит Стива, либо умрёт в квантовом измерении, попытавшись. И если он всё понял правильно, то .... У него получится. Джеймс уже сделал это. Он уже был там. Состарился со Стивом. Наверняка носил кольцо. Это должен был быть он. Обязан. Это не могло оказаться простым совпадением. Баки закрыл глаза, нажимая на браслет, и изо всех сил цепляясь за надежду, которую ему подарил Стив-старик. Неважно в каком времени. Они всегда будут неразлучны — Стив и Баки. Всегда.