родной ;

— Да. Парень в бронированном костюме. А снять — кто ты без него? — Гений, миллиардер, плейбой, филантроп.

      Тони Старк всегда был человеком сильным, будто скала, которую не снести никогда, он крепче, чем стальные цепи, с выдержкой, позавидовать которой можно всему миру. Вечно напролом идущий, системе перечащий.       Он донельзя умный и сообразительный, под контролем держит всё, что может только, прерывает на корню всё, что не по плану идет, влиятельный и с виду неприступный. Даже не так, не подпускающий никого, с крепкими такими стенами, как внутри себя, так и внешне.       Имеющий миллионы, свой штаб супергероев и сам им являющийся, мир спасает со своими друзьями, которых считает своей семьей, а по совместительству и своей защитой, опорой.       У него идеальная внешняя оболочка, которая защищает его, о нём знают только то, что хочет он, без копаний внутри и попыткой туда залезть.       Но это на первый взгляд.       Ведь внутри — глубже, больше, важнее.       Но вроде бы с этой системой, что он выстроил, хорошо всё, стабильно. Устойчиво.

И казалось бы, что пойти не так может? Что может мир его пошатнуть и всю систему внутренней защиты разрушить?

      Причина в поломке внутренней, трещине в холодном, казалось бы, сердце, в чёртовой слабости, в сбое всей системе в одной причине.

— Ну-с, ты тот Паукообразный? Членистоногий каратель? Чувачок-паук?

      В мальчишке слабость, чьи волосы медовым оттенком отливают, глазами цвета орехов, что Старк так любит с недавнего времени, что наивен в силу своего возраста, разговорчив, и так супергероями «Мстители» восхищён. Но Железным Человеком больше всех.       Казалось бы, это простой подросток, ученик средней школы, фанат фантастики, мистики, невероятного чего-то, как и большинство. Что привлекает? Что так тянет и ломает Старка?       Да хотя бы то, что этот парень с внутренними особенностями спасает город постоянно в силу обстоятельств и возможностей, мальчишка с огромным сердцем, что так и тянет; донельзя искренний и честный, любящий своё дело и семью, рассуждения у него взрослые, ведь порой и Старк о таком додуматься не может. Он красивый до безумия — это отрицать глупо, ведь природа наградила его прекрасными внешними и внутренними данными. Тараторит вечно, делится с мужчиной всем на свете, и светится при разговоре.       Он притягивает, будто магнит какой-то, блять. Паркер его доводит до тысячи матов в голове, до битья стен, стоит ему только в поле зрения появиться. Он всегда отдаётся всему, что Старк просит, будь то опасно или нет, слушает внимательно, пялится, пока Тони взгляд отводит, думает, что тот влюблённого взгляда не замечает.       Да незадача: Старк чувствует эти глаза, как он смотрит, смахивает это всё на возраст его, отвязаться от мальчишки пытается, о помощи его старается не просить, чтобы точно в команду его не посвящать, чтобы не видеть ещё чаще его и опасности не подвергать.

— Это не обнимашки, я просто дверь для тебя открываю.

      Питер обнимает крепко, тепло своё передавая, и Тони соврет, если скажет, что это ему не нравится. Старк обнимает его слабо, ссылаясь на открытие двери. Вдыхает смешанный и домашний такой запах шампуня и корицы, что от волос юноши веет и его ведёт от этого, голова чуть кружиться начинает. Но мужчина в себя приходит, отрывается, пытается оттолкнуть, а выходит наоборот: к парню ещё сильнее привязывается, сбивает себе руки в кровь, не спит ночами, думая о том, какой он глупый и какой мудак, что губит пацана.

— Мистер Старк, мистер Старк!

      Вся воодушевлённая болтовня Питера доводит Тони до улыбки искренней, которую он скрывает сразу, до слабости в сердце, до понимания, что этот ребёнок вызывает в нём что-то тёплое, искреннее, неправильное. Но он этого не скажет, по крайней мере не сейчас, ведь он не эгоистичный ублюдок, как на первый взгляд кажется, он парня губить не будет, ведь он всё ещё его в команду взять не может, давая ему мелкие и не опасные задания, чтобы тот не пострадал. Ведь с момента их знакомства этот мальчишка — на его совести и в его сердце.       Старк вообще не понимает, что же Питер в нём нашёл, раз смотрит так, раз слушает внимательно, угодить пытается, больше точек взаимодействий найти. Он ведь обычный мужчина с деньгами и бронированным костюмом.       Да только Паркер видит больше и глубже, чем Тони сам о себе думает; глубже и больше, чем все остальные. Он изучает досконально в силу возможностей. И видит, что у Старка есть сердце, да какое: огромное, открытое, достойное внимания, чтобы о нём знали и не говорили, что мужчина эгоист, ведь это не так. Тони невероятный для Питера: рискует жизнью каждый час, только чтобы мир был лучше, чтобы все спали спокойно. Он заботится о всех, а о себе ни капельки, отдаётся Мстителям на сто десять процентов, не оставляя себе ровно ничего. Ноль.       Раздаёт себя всем, оставляя себе ничего.       Защищает всех и вся, подвергая себя опасности и смерти.       Какой к чёрту эгоист? Гений, герой, человек невероятный, который чувствует, с чем-то большим внутри. Вот кто Тони Старк для Питера.       Мальчишка в мужчину действительно влюблён. Ведь все мысли в голове у него именно о нём, не о девушках-ровесницах, не об учёбе, не о друзьях, не о мире и его спасении. А о Тони Старке — мстителе, миллиардере, человеке-броне. О человеке, у которого внутри тысячи граней и столько же надломов внутренних, слабостей, чего-то настоящего и светлого, что Паркера восхищает, притягивает и влюбляет ещё больше.       Но Питер уверен, что Старку это вовсе не нужно, что он — глупый подросток с глупыми мечтами, что он — ошибка с неправильной ориентацией. Он хочет разодрать себе горло, он кричать о чувствах своих хочет, вырвать чёртово сердце из грудной клетки и подарить Старку, чтобы тот понял, чтобы до того дошло.       Но мальчишке так страшно. Он так боится, что мужчина рассмеётся ему в лицо, выставит посмешищем перед всеми, перед кем только можно, унизит так, как никто этого раньше не делал.       Он так боится, что Тони Старк возьмёт его сердце в свои руки, отшвырнёт на пол и растопчет его без возможности восстановить и к жизни обычной вернется.       Он знает в глубине души, что Тони не такой, что он поймёт, но его чёртов страх берёт вверх, сдавливает горло здравому смыслу и качает свои права, настраивая Питера так, как ему надо, вселяя панику, навеивает мысли о том, что молчать нужно, чтобы на посмешище себя не выставить.       Видя каждый раз, как Питер из себя лезет, пытается самого себя переплюнуть, как стремится в команду попасть, Старку больно безумно, видя как он бьётся, как запреты нарушает лишь бы доказать что-то.       Глупый ребёнок.

— А если бы кто-нибудь умер? А если бы ты умер? Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

      Паучок себя ставит в опасность в край уже, границы дозволенного переходя, когда один спасать целый корабль от нападения направляется, и чуть сам не погибает. У Тони в тот момент холодеет всё, он винит себя, что не предугадал, не предотвратил, что подверг Питера опасности. Жизни людей на второй план переходят, потому что первое и самое важное — жизнь мальчишки глупого, который себя возомнил дохуя сильным и будто справится в одиночку, который забыл, что он не обучен достаточно, что он, чёрт возьми, ребёнок и к такому не готов.       Он злится, ненавидит всё, внутри что-то ломается.       Видя глаза испуганные напротив, Тони смягчается, но ненависть к обидчикам и злость на себя самого не отпускают.

— Я просто хотел быть, как вы.

      Что ты хотел? Как Старк, серьёзно? Да что с тобой не так, почему ты так тянешься, почему ты так привязываешься, тем самым Тони к себе привязывая канатами, которые не разорвёшь? Зачем, Питер?       Старк убеждён, что ты в тысячу раз лучше, что ты будешь тем, кто весь мир приведёт в порядок, но не в этом возрасте, не ценой своей жизни. Мужчина сам свою жизнь отдаст, лишь бы ты не пострадал, Питер.

— Ты должен быть лучше. Верни мне костюм.

Хотя, куда ещё лучше, когда ты уже лучше всех, кого Железный человек только знает. Тони отталкивает, снова маску эгоиста бесчувственного надевает, чтобы тот, наконец, перестал тянуть себя на дно, да и Старка заодно. Ведь вся эта связь в узел завязывается и сдавливает руки, шею, всё, что только можно и тянет ко дну куда-то.

— Но я никто без костюма!

      Тони не согласен, он три тысячи раз не согласен с его словами, ведь мальчик еще какой кто, о-го-го какой. Не никто, а Питер Паркер — человек, который ещё спасёт мир, который станет настоящим героем, да таким героем, которого мир ещё не знает. Но как только узнает — полюбит сразу.       Ведь Старк полюбил.

— Если без него ты никто, ты его не достоин.

      Обоих так ломает сильно. Паркера от слов таких болезненных, от того, что он подвёл человека, к которому чувства неописуемые. Старка от ненависти к себе, от сказанного, от глупости и наивности юноши, от страха за его жизнь.       Когда Питер костюм возвращает, он больше не появляется так часто, вечно загруженный и в себе, в попытках поменять себя, стать умнее, чтобы уж точно Старк гордился им. Хотя бы немного. Этого Паркеру будет достаточно для счастья.       Но такое состояние парня мужчину убивает, но извиниться и поговорить он не решается до вторжения Таноса на Землю.       А там уже не до слов, а действовать нужно.       Только так, чтобы парнишка жив остался.

— Привет, как жизнь, мистер Старк?

      Питер сразу чувствует: что-то не так, из школьного автобуса и экскурсии срывается, забивая на все дела и планы, потому что он знает: Старк там. Интуитивно уже, зов сердца будто. И, блин, не подводит ведь. На место прибыв, видит, как инопланетное существо сломать бронь Железного человека хочет, а потом и самого Тони убить.       Паркер спас ему жизнь, глупо отрицать.       Ещё одна причина, почему он чёртов герой.

— Мистер Старк, я попал в телепорт.

      У Тони в голове короткое «блять, Питер», беспокойство, ну, и иноземное существо напротив, с которым он не справляется, пока Вонг не приходит на помощь и не отсылает того куда-то в Арктику.       Просит Пятницу ускориться, чтобы малому помочь, приготовив для него новый костюм, в который встроил новые технологии, которые только в лаборатории были, чтобы того обезопасить максимально, потому что сейчас он в этом нуждается, заслужил.

— П и т, можешь падать, я поймаю.

      Серьёзно? Пит? Так его имя никто не сокращал, а от Тони это слышать вообще нонсенс какой-то. Ещё одна грань внутри ломается с треском. В корабле Стрэндж, от которого чуть ли не судьба всех вселенных зависит, ради которого Питер залез на корабль, рискуя погибнуть и прыгать сейчас, не зная: что потом, не будет ли он виноват после? Шутка что ли?       Тут дышать из-за разряженного воздуха невозможно становится, в лёгких так больно становится, что Питер опускает руки, падает, доверив и отдавая себя Тони и ситуации, в секунды молится, чтобы всё получилось, чтобы Тони поймал его, чтобы хотя бы металлические руки почувствовать. Да не сегодня видимо: его Пятница ловит и костюм новый, что воздух даёт и устойчивость на поверхности злостного корабля.       Питер удивлён, костюм, как влитой, с новыми установками, пахнет, как новый автомобиль, и всё это Старк сделал для него. Внутри заместо паники и мыслей о спасении мира и спокойствия — Тони и благодарность неимоверная, он снова его спасает, снова-снова-снова.       У него одно дрожащее «спасибо» в голове и слёзы на глазах.

— Пятница, домой его.

      Тут не место чувствам.       И человеку, к которому эти чувства испытываешь.       Не место слабостям и детям.

— Кстати о преданности.

      Монолог Старка прекращается, когда он до боли знакомый голос слышит, к месту прирастает от неожиданности.       Питер донельзя предан ему, аж тошно становится, больно делается в грудной клетке. Он цепляется за огромные и опасные крупицы, чтобы с Тони быть, даже в такой момент. Смотрит по-детски, улыбается наивно и виновато, переминаясь с ноги на ноги. Ребёнок. Его ребёнок.       Старк поднимает брови в удивлении, а глаза страхом паническим наполняются, как бы говоря нервно: нет-нет-нет, не здесь и не сейчас, что же ты творишь? Злость закипает, кулаки сжимаются, дышать сложнее становится.

— Только не ругайтесь.

      Серьезно что ли? Ты, блин, тут, в космосе, в корабле вражеском, где тысяча и одна угроза для тебя, а ты говоришь не ругайся.       Тони хочется кричать, да так сильно, чтобы сорвать голос, провалиться куда-нибудь, чтобы этот страх дикий не испытывать, чтобы не думать о том, что сейчас от тревоги его волосы могут в раз седыми стать и всё из-за подростка, который героем себя чувствует.       Не сейчас, Питер, твоё время еще придёт, только, блять, подожди.       Старк так злится, что готов ему дать пощёчину, а то и кулаком заехать по лицу, но в то же время понимает, что не сможет боль причинить.

— Тебя тут не должно быть. — Вы сами виноваты. . . — Что ты сказал?

      У Тони в глазах агрессия неприкрытая, то кулаки сжимает, что сталь звук противный издает, встаёт в сантиметрах от него, дышит прямо в губы, ударить хочет даже, взять за грудки, прижать к вертикальной поверхности и губами в его губы вжаться, да настолько, чтобы привкус чужой крови почувствовать.       И Питера это пугает неимоверно, что он оправдываться начинает, чтобы снова идиотом не казаться, который управлять собой и ситуацией не умеет.       Хочет доказать, что он может, что он достоин.       Мужчина смягчается, задевая своей рукой локоть Питера, отчего ток такой необходимый и уже родной проходит по телу, но от слов своих не отказывается, несмотря на слова парня, а только убеждаясь в их правдивости, когда видит боль на лице чародея, который пыткам из-за камня злосчастного подвергнут.       Беспокойство усиливается, когда он крик Стрэнджа слышит.       Билет в один конец.       Лишь бы не летальный.       Лишь бы счастливый хоть на часть.

— Простите, я не уловил суть ваших отношений.

      И не нужно даже, всё равно не понять, не узнать. Слишком запутанно, больно и пусто даже в каких-то моментах. Там всё настолько переломано, перемотано всё, исковеркано, что оба замирают на секунду, смотря друг на друга, пытаясь найти помощь, ответ на вопрос Стрэнджа, но пусто всё, потому что обоим нужна помощь, чтобы разобраться, наконец, во всём, все точки расставить.       Тони запутался, потому что он не знает что делать. Причём со всем: спасение мира, уничтожение врага, защита всех, чувства к этому подростку. Он бегает испуганным взглядом по всему, что видит, руки дрожат от страха.       Что-то внутри надрывается и становится больно в грудной клетке.       А Питер убеждается в том, насколько же мужчина сильный внутри, насколько же внутренний стержень прочный, раз он ничего не бросил это всё, не сбежал, не сорвался, не плюнул, чтобы себя, и, так называемое эго спасти.       А ломает себя и свой мозг, чтобы придумать выход.

— Поздравляю, ты Мститель.

      Бороться со злом с Питером плечом к плечу невероятно. В прямом смысле этого слова, без преувеличений. Он будто бы сил даёт, мотивацию, подкидывает новые идеи, что по мотивам его фильмов любимых основаны, и мужчина бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравится, что его это не вдохновляет.       Ему нравится.       Он восхищён сообразительностью и простотой Питера.       Тони ничего не остаётся, как принять парня в команду, подписывая ему приговор: он вечно будет сражаться с кем бы то ни было, подвергая себя не самым хорошим последствиям, он будет теперь вечно окружён командой из слегка сумасшедших, нудных, временами бесячих людей, он будет вечно видеться с ним, утопая ещё больше, пока всё до крайней точки не дойдёт. Но это когда будет. Теперь у него появилась ещё одна семья, огромная и с большими сердцами, несмотря на занудство и гундёж ребят, они поддерживать парня будут, помогать, чего бы это не стоило. Старк уверен: он как свой будет, его каждый из команды Паркера с распростёртыми объятиями примет, как только они на Землю вернутся.       Он сам парня обнимет крепко там, в штабе, в обстановке домашней. А пока лишь по плечам похлопает, будто посвящение проводит, посмотрит с теплотой, что мальчику не хватает, с долей сочувствия и любви к нему. Питер глаза видит, он смотрит в них, ведь глаза — отражение души. И Паркер её находит и сердце его обливается чем-то горячим. Тело ныть начинает, когда Старк уходит, чтобы план новый придумать. Ведь так донельзя комфортно и тепло с ним плечом к плечу бороться, находиться рядом. Ему этого так не хватало, что у него ломка в секунду начинается от отсутствия мимолетных касаний, от отсутствия взглядов, от отсутствия ощущения, что они борются и работают вместе.       Но Питер знает — мистер Старк сможет спасти их всех. Иначе быть не может.       А Тони уверен — зря он это затеял, ведь риск большой, но отступать уже некуда.       Тони уверен, что ещё не конец, что они не проиграли до конца, что есть шанс спасти мир от Таноса.       Но, забрав камень времени, он уверен, что проебался так сильно, когда ещё никогда не проёбывался за всю свою жизнь. Он обещание Стрэнджа помнит: если падёт выбор на камень или его с Паркером — он спасёт камень. А что в итоге? Он отдаёт его самолично, со спокойным лицом, оправдывая это тем, что это единственный выход, что спасти лучше их жизни сейчас.       Стивен будто из четырнадцати миллионов исходов увидел тот, в котором последствия будут непоправимыми, летальными, последствия такие удары нанесут в будущем, от которых не излечиться, от которых у каждого будет чувства вины и потери.       Последствия, от которых сердца не останется, лишь пустота и омут боли внутри.

— Мистер Старк.

      Мужчина повернулся на тихий, дрожащий голос мальчика, из-за которого и без того разрушенный мир, начал разрушаться ещё больше, принося адскую боль.       Нет-нет-нет-нет.

— Я чувствую себя не очень хорошо.

      Пиздец. Просто пиздец. Потому что Старк не знает, как это комментировать дальше, иными словами. Он смотрит на Питера, как тот теряется, не знает, что делать, ищет помощи. А её и взять не откуда, потому что Тони в непонимании.       Кровь стучит в висках, всё становится таким второстепенным, лишь взгляд на Стрэнджа падает, которому ударить хочется за то, что камень чёртов отдал, ведь это и есть те самые последствия, это и есть тот исход, тот самый, блять, выход, о котором колдун говорил.       Питер, слегка трясётся, дышит с трудом, переминаясь с ноги на ногу, спотыкаясь. Мальчишка чувствует, что что-то не так, будто он стирается из этого мира, будто бы умирает. Ему так страшно умирать, ему так стыдно за то, что он вновь подводит, ему так больно за то, что сказать Старку о своих чувствах не успевает, да и не успеет уже, потому что чувствует, что скоро закончится.

— Ты в порядке?

Голос Тони ломается, он жалеет, что задал подобный вопрос — ведь было очевидно, что ничего не в порядке. Просто в нём ещё живут глупая надежда и наивность, что Питер ему как раз таки вселил, которые подбадривают из последних сил.       Руки парня трясутся лихорадочно, и он мутным взором оглядывает своё тело, будто чувствуя, что через пару секунд случится то самое страшное, чего он и Тони боялись. Он взгляд на мужчину переводит, забивая на страх подвести его, и о помощи просит.

— Я не знаю… Я не знаю, что происходит.

      Он спотыкается о свои заплетающиеся ноги, и падает в объятия Старка, обхватывая того руками, водя ими по его телу, заикаясь и бормоча что-то невнятное дрожащим голосом, что так мужчину, что держал его крепко. Питер кладёт правую руку мужчине на шею, того, чего ему так всю жизнь не хватало. Его происходящее настолько ломает и ошеломляет, что теперь его единственная радость — нахождение рядом с Железным Человеком, который неоднократно спасал ему жизнь, что единственный в него верил и верит до сих пор, что держит его крепко, не давая упасть, что любит его очень сильно, хотя и не говорит об этом.       Тони так хочет кричать, так хочет пустить слезу, которая из глаз так и рвётся, но слабину показать не хочет, ведь мальчик на него так надеется и подвести его — последнее, чего бы он хотел. Хотя бы сейчас нужно собраться и стать ему опорой, а не тем мудаком, которым он был рядом с ним столько времени, не давая тому возможность выразить чувства свои.

— Я не хочу уходить… Я не хочу уходить…

      Он шепчет, прижимаясь к плечу Тони крепко-крепко, и едва сдерживая слёзы в глазах. Ведь нужно быть сильным и смелым. Как говорил его наставник.       Старк разбит окончательно, глупо отрицать. У него в руках его ребёнок, его маленький герой, который так или иначе ему жизнь спас и не раз, которого он всем, мать его, сердцем любит, который нашёл в нём то, что другие найти не могли. Он держит парня, который должен жить нормальной жизнью, гулять с друзьями, думать об учёбе, о девушках, а не о нём, о тёте Мэй, он должен жить полной жизнью, где не будет войны, а смерти и подавно.       Он не должен сейчас произносить эти страшные слова о том, что не хочет чтобы всё заканчивалось, ведь его путь должен был только начаться.       Это не должно быть финишной прямой.       В этом всём виноват Старк, никто другой. Только он. Ведь допустить такое, позволить этому случиться мог только он.

— Сэр, пожалуйста, пожалуйста, я не хочу уходить.

      Он тоже, Питер. Мистер Старк тоже не хочет, чтобы всё заканчивалось, чтобы ты уходил.       Паркер сбивается и задыхается, тараторя слова, умоляя его буквально, а Тони ничего не остаётся, кроме как крепче обхватить Питера, стараясь удержать, чтобы не отдавать его никому-никому и никогда-никогда. Старк просто мечтает по-детски об одном — пусть вся вселенная, включая его самого, пропадёт, исчезнет с лица вселенных. И только мальчик останется жив, здоров и счастлив. Ему на весь мир, на все вселенные плевать, потому что всё, что важнее всего — в его руках.       Он больше никогда в жизни не хочет слышать этот дрожащий от боли и страха голос, видеть бледнеющее лицо, не видеть боль в глазах, не видеть кровоподтёки и ссадины на лице и теле чужом.       Он не хочет никогда больше осознавать, что мальчишка, которого он должен защищать, оберегать, в которого всё-таки влюблён — погибнет на его руках.       Это причиняет такую сильную боль, какой нет больше в мире, ни одно ранение таким болезненным не было и не будет.

— Я не хочу уходить.

      Блять, остановите время, остановите всё на свете, дайте поговорить, дайте сделать всё иначе.       Тони опускает Питера на землю, все ещё не отпуская его из своих рук, смотря на мальчишку как ни на кого другого, не моргая даже, как бы запоминая все детали, всё-всё-всё. Как в последний раз.       Паркер сморит на мужчину, ловя его взгляд и смотрит прямо в глаза. Отпускает Старка из своей крепкой хватки, всё еще ощущая в руках чужое тепло. Стыдно. Опять он где-то ошибку допустил и подвел.

— П р о с т и т е.

      Питер извиняется за всё сразу. За случай на пароме два года назад, за все свои разговоры, что так могли тому наскучить, за созданные Старку проблемы, за то, что сотни раз его подводил, за то что ослушался вернуться на Землю… и за проявленную только что слабость, за себя и свои чувства, которые так и тяготили обоих.       Он извинялся за свою жизнь.       Он просто чувствовал, что на большее, чем короткое «простите-извините» не способен. У него действительно нет сил, да и времени тоже, чтобы объясниться нормально и прощаться, чтобы признаться и попросить прощение за это.       Ему просто хотелось, чтобы Тони Старк не держал зла и обиды на него.       Паучок отводит взгляд, чтобы мужчина не видел его слёз, и тут же растворился в его руках. Он исчез, будто воспоминание, которое извечно будет отдаваться в груди Старка нестерпимой болью, от которого он будет разбиваться каждый раз на сотни осколков. От которого Тони душой будет умирать каждый раз.       Старк с силой ударяет кулаком об землю, прикрывая глаза и ненавидя весь мир, и себя в особенности — ведь он не сохранил ему жизнь. Прижимает ладонь, в которой эти частицы, в которые Паркер превратился, к своим губам и чувств не сдерживает, позволяя нескольким слезинкам прокатиться по щекам.       Надежды Старка не растворились. Потому что он уверен — он его вернёт. Он надеется, что мальчишка вернётся к ним вместе со всеми. К нему. Он сможет извиниться перед ним, крепко-крепко обнять, прям до хруста костей, и не отпускать никуда, не отдавать никому.

— Я малого не сберёг.

      Первое, что Тони говорит, когда спустя почти месяц вернулся на Землю. Не о том, как сложно было и невыносимо в космосе, не о Кэрол, что появилась вовремя, не о том, как двигаться дальше после случившегося, не о том, как рад всех видеть и как скучал.       Он о Питере всё время думал, и первая его мысль по возращению — мальчик с ореховыми глазами и самой тёплой улыбкой.       Он смотрит на свою команду, которую так уже назвать сложно — все они сломаны, потеряны, не в том составе, хотят разбежаться по углам своим и попробовать жить дальше, или попытаться хотя бы, не иметь ничего общего с этим всем, забыть.       Старк срывается на всех, на кого можно, на Пеппер, что рядом и не даёт дышать, на Стива, что бросил и отделился тогда, на Тора, который качает свои права, на Брюса, что пытается убедить его в невиновности, на Небулу даже, просто потому что он устал. На всех без разбора и причин. На всех, кроме Наташи, потому что только она понимает, насколько всё плохо и запутано, только она хочет всех вернуть ценой всего.       Он уверен, что это всё — его вина, да и только. Ведь это он не смог предвидеть, придумать план действий, собрать всех, когда это было необходимо, доверился своей самоуверенности и подвёл всех. И переубедить его даже Романофф не может. Поэтому ему ничего не остаётся, как отдалиться от всех и уехать далеко, взяв собой Пеппер и всё необходимое. Чтобы забыть их всех, чтобы попытаться нормально жить.       И он действительно пытается жить стабильно, как раньше, пытается хотя бы излучать счастье рядом с Морган, которая ему так сильно напоминает Паркера. Он параллели между ними проводит всё время, и так ненавидит себя за это.       Он пять лет пытается жить с этим грузом внутри себя, ночью смотрит на фотографии, где он с Питером, где мальчик счастлив и снова вспыхивает злостью на себя, снова сжимает руки в кулаки и сдерживает слёзы в своих глазах. Перебирает снимки в альбоме, видит весь состав команды, что пять лет назад была с ним рядом, с которой он боролся и жил бок о бок, которых он не смог сберечь и закусывает губу до крови. Чувствует металлический вкус во рту, и в себя приходит.       Он пять лет врёт всем окружающим, и себе в том числе, что счастлив, что всё хорошо, что всё, мать его, стабильно.       А это чистой воды ложь.       Ему с каждым днём больнее.       Ничего не хорошо.       Вся эта стабильность — лажа полная, потому что система дала сбой без права на починку.

— Мы придумали, как всё вернуть.

      Стоп-стоп-стоп. Вы не можете просто так врываться и качать права, вселять надежду. Как вообще можно рассчитывать на этот план, когда это невозможно. Нельзя так взять и скакануть в нужный промежуток прошлого, невозможно обмануть время.       Он отвечает отказом, видя глаза Наташи, в которых плещется надежда и грусть, на Стива смотрит, выражение лица которого меняется резко, и от самоуверенности остаётся ровное ничего. Видя, как они уходят, внутри ломается последняя его часть. Отпускает их добровольно.       Внутри него всё кричит «попробуй, хотя бы ради малого». Но разум утверждает о том, что это невозможно, что опасно всё, что нужно о Морган подумать, которой всего лишь пять, а на неё свалиться ужасное может.       Он дочку до безумия любит, она та, кто вытаскивает его из омута болезненной пустоты и вечных копаний в себе, и он не хочет, чтобы та пострадала или потеряла то, что ей дорого. Он обнимает её так крепко, будто она тоже может исчезнуть, раствориться в воздухе, он рассказывает ей много интересного, чтобы девочка была самой умной, пытается заплетать ей косички, которые выходят криво; волосы по итогу торчат, но это чисто его работа.

— Замороженный сок? Хитрюга. — Сказку? Принцесса уснула, вот и конец. — Что ты сказала, маленькая принцесса? — Я очень люблю тебя.

      Но, достав рамку с той самой фотографией, он проводит ладонью по стеклянной поверхности, вглядывается в лицо того, в чьё возращение ещё надеется, он ломает то, что внутри его построил разум и решает рискнуть, построив модель той самой ручной машины времени.       «К чёрту, нужно попробовать» с таким девизом он проектирует и получает тот результат, на который и не рассчитывал. У него получилось. Есть шанс, что Питер с остальными дорогими ему людьми снова будут с ним, что можно вернуть всё, что он потерял тогда, что не смог сберечь пять лет назад.       Вся операция, план которой они с ребятами составляют, есть безумие, что-то нереальное, сложное для понимания. Они обманут время, они сделают невероятный скачок в его промежутке. Они снова рискуют жизнью, борются бок о бок, доверяя друг другу стопроцентно, прямо как раньше. И лишь бы всё получилось, лишь бы не пошло всё под откос.       Но всё как обычно срывается, когда Клинт возвращается один, без Наташи, которая была стимулом Тони на все его действия. Она без раздумий отдала свою жизнь ради их всех.       Ради спасения жизней миллионов — она пожертвовала собой. Она пять лет думала план, работала над ним, пыталась-пыталась-пыталась. И это не зря, чёрт возьми.       Наташа Романофф — чёртова героиня, сильнее их всех, с самым добрым сердцем, которая спасла жизни членов своей команды, что стали ей настоящей семьёй, ценой своей.       Всё идёт наперекос, когда на их штаб обрушается шквал выстрелов и бомб, которые не просто разрушают его, а наносят урон им самим. Они снова где-то ошиблись, и снова что-то где-то не учли. Не увидели подвоха, впустив не того.       Но когда уже кажется, что всё — вот он проигрыш и полнейший проёб, они полностью без сил и настолько двигаться больно от ран нанесённых, их план работает. Из ниоткуда появляются все, кого они когда-то потеряли, те, кого не смогли сберечь тогда, пять лет назад.       Они вернулись. Всё не зря.       Значит, победа на их стороне, лишь бы камни в чужие и злые руки не попали, лишь бы они успели вернуть их.

— Мистер Старк, мистер Старк.

      Тони не верит ни глазам, ни ушам, ни тактильным ощущениям. Питер. Этот мальчишка жив, он здесь, он снова спасает его жизнь, поднимает с земли, хватаясь за локти мужчины, начинает тараторить, рассказывая, что с ним всё хорошо, что у них там прошло пять секунд вообще, что Стрэндж крутой и смог их вернуть, да ещё как вовремя. Старка трясёт, его так колотит, что он не моргает, что слова пролетают мимо ушей, что он забывает, что сейчас схватка идёт. Всё, что важно перед ним. Живой и здоровый, жизнерадостный, и с блеском былым в глазах. Всё кружится, расфокусируется, оставляя фокус и внимание на Питере, его рассказе, голосе и глазах ярких.

— . . . Он мне типа: пять лет прошло, мы нужны им, вперёд. И давай колдовать, создавать свои искрящиеся штуковины

— Паучок, р о д н о й.

— Малыш, обними меня.

      Тянется к нему, не давая тому закончить свой рассказ, и к себе прижимает. Обнимает так крепко, что сам задыхается, будто тот исчезнет снова, растворится как тогда. Боится потерять его снова, если отпустит. Чувствует, что к нему прижимаются в ответ, он улыбается. Так искренне. Тони жил этим пять грёбанных лет и случилось.       Он плюёт на всё вокруг, на то, что в прошлом было когда-то, что он вообще человек, который нежности не любит. Вообще всё равно.       Он его так сильно любит, он так скучал, Питера ему так не хватало, что дыхания не остаётся и ноги вот-вот подгибаться начнут.       Паркер — ключевая причина, почему Старк не сдался тогда. Потому что он знал, что юноша всегда его поддержит, что верит в него.       И Питер в своём выборе не ошибся ни сколько.

— Я Железный Человек.

      Видя, что Стрэндж показывает, что вся надежда лишь на него — действует. Это тот самый единственный вариант из четырнадцати миллионов, он понимает, что это прямой риск, билет в летальный конец. Но ему так плевать на самого себя. Он не тот чёртов эгоист, как думают, он пожертвует собой, ради всех, это то, что не ожидает ни один. Кроме Питера и Пеппер. Лишь они уверены в мужчине до конца, и лишь они знают, что у Тони есть сердце. Он думает о них, ища их в толпе этой, и находит лишь лежащего Питера на земле и что-то внутри щёлкает — ну успел сказать. Да и в целом, он многое упустил, не смог, не успел.       Он докажет им, что он стоит чего-то.       Что он достоин быть героем.       Что заслужил быть в Мстителях.       Что влюблённость Питера в него всё же оправдана.       Он бросает фразу, и последний взгляд на всё происходящее, щёлкает пальцами, чувствуя через секунду ещё большую боль, чем тогда. Его тело буквально прожигает, а сердце останавливается, потом бьётся быстро, что вот-вот выпрыгнет, а потом снова останавливается.       И Танос вместе со всей своей армией превращается в пыль, как и Мстители когда-то. Тогда, пять лет назад. Баш на баш.       Но ценой чего эти весы равновесие приобрели?

— Мистер Старк, всё получилось. Вы слышите меня?

      Тони укладывают на нормальную поверхность, в попытках его спасти, привести в норму, а ничего уже нормально не будет — он всё решил еще несколько минут назад, забирая камни, позволяя себя убить. Он слышит, впитывает, потому что это последний раз, когда он его голос слышит. И честно? Тони даже рад, что мальчик тут, жив и здоров, что рядом сейчас.       Питер подбегает, отталкивая всех, кто рядом и смотрит на Тони, оглядывает, запоминая всё, ведь это конечная, тараторит, в надежде, что тот слышит и знает. Паркер испуган и что-то внутри него обрушается, летит вниз и разбивается. Ну не может все закончиться вот так.

— Вы победили.

      Мы победили. Ведь не только Старк собой пожертвовал и боролся. Ведь они команда как-никак. Вместе работали и победили. Не иначе. Так думает Тони, когда смотрит на парня в последний раз и успокаиваясь, что тот жив, что у того есть будущее, что он в команде и не пропадёт.       Значит, мужчина свою целю выполнил, значит всё не зря, значит всё хорошо и остальных ждёт не такой опасный мир, который опасен вторжением Таноса и его армии, которые могут стереть их всех по щелчку.       Он достоин, он лучше, чем думали о нём раньше.       А Питер ломается, падает на колени и плачет. Мальчишка не верит, что вот он — их конец. Он тянет к Тони руки, прижимается к нему и кричать хочет от боли и несправедливости. Его оттащить пытаются, хоть как-то успокоить, да не получается.       Он видит, как Тони погибает на его глазах. Видит цену их победы. Понимает, каково быть героем.       Его сердце разрывается буквально от той боли, которая внутри.

— Прости, Т о н и.

      Он снова извиняется. Потому уверен, что это его вина, что он не смог спасти камни, что Тони делает последний вздох и выдавливает из себя последнюю улыбку. Питера так сильно трясёт и ломает, буквально душу наизнанку выворачивает, распарывая все раны, заливая всё чёртовой болью, он чувствует, что он погибает вместе с ним, что его сердце делает вместе с ним последний вздох и тоже больше не живёт.       Они друг другу ничего сказать не успели, что хотели и чувствовали, они многое не успели сделать, о чём мечтали, все их планы, что были намечены в головах просто рухнули разом.       Тони Старк больше не дышит, его глаза закрываются, а руки, что были на уровне своего сердца, безжизненно опускаются.       А Питер Паркер больше ничего, кроме пустоты, что болью по всему отдаёт, не чувствует.       Вместе с Железным Человеком погиб и Человек Паук.

— У Тони Старка есть сердце.

      Питер об этом знал и до этого, а сейчас об этом узнал весь мир, который ему по гроб обязан быть должен. Даже те, кто говорили, что дороже собственного эго у Тони нет ничего, теперь убеждены в обратном. Ведь Железный Человек подарил всем вселенным мир, в котором они будут жить; мир, в котором нет Таноса и опасности быть уничтоженными камнями по щелчку пальцев. Он подарил им всем жизнь, ценой своей.       Питер Паркер всю жизнь с этим жить будет, напоминая всем и каждому о том, что его наставник был самым лучшим человеком во всех вселенных, что лучше не будет, что он погиб вместе с ним. Будет врать о том, что всё отлично, что он живёт дальше, что ему не так больно. А на самом деле это всё чистая ложь. Всё как раз-таки наоборот.       Он ежедневно часами просматривает фотографии, что по всей квартире развешаны, при появившейся возможности он у могилы того самого человека проводит, с которым ментально умер, потому что чувствовал к нему море чувств. Питер разговаривает сам с собой, надеясь, что Тони его слышит.       Жизнь превратилось в чёрно-белое кино, где действительно жанр драма. В жизнь, где пробоин не счесть, ран не пересчитать, и швов множество.       Всё, что у него осталось — ненависть к себе, костюм, что подарил ему Старк, который он бережёт, как зеницу ока, как никого и никогда беречь больше не будет.       И Морган — самое главное, та самая девочка-солнце, что делает серое цветным, чьим он будет наставником, равняясь на своего, та самая копия своего отца, которого он любил, любит и будет любить, та самая принцесса, ради которой он будет существовать дальше, обучая её и защищая ценой собственной жизни. Как и Старк когда-то.

— Люблю тебя три тысячи.