see u later, freckle.

— Куда мы идём? — спрашивает Ликс осматриваясь. — Увидишь, тебе понравится, — с улыбкой проговаривает Хёнджин не отпуская чужую руку. Феликс ещё долго не понимает, куда они направляются, но затем они перестают бродить по ночным улицам города и поднимаются по лестницам высокого здания. Феликса охватывает паника и он отдергивает руку. — Я не пойду никуда, — капризничает он. — Ты точно сейчас меня изнасилуешь. Хёнджин смеется и подходит вплотную, не давая младшему никакого прохода. — Если бы я хотел тебя изнасиловать, то сделал бы это ещё в тот самый день и мне было бы плевать на Минхо и на каждого, кто захотел бы мне помешать, — Хван прожигает его взглядом и практически душит своим присутствием. — Хорошо, я понял, только отойди от меня, — Феликс ставит руки перед собой и чуть ли не пытается уйти в стенку, но пока получается не очень, — Хёнджин, мне не приятно, уйди. — Нет, ты скажи, может мне всё-таки тебя изнасиловать? — на полном серьезе спрашивает Хван, но его смешок выдаёт его. Он ехидно улыбается, когда видит красные щеки Ликса, снова хватает его за руку и поднимается с ним. Этот парень никогда не имел границ или каких-либо принципов и Феликса это неистово раздражает. Прямо сейчас он хотел бы придушить старшего и сбежать отсюда куда подальше, но что-то его останавливает и это самое «что-то» говорит ему сжать чужую руку крепче и идти молча, и Феликс, почему-то, слушается своё чувство. *** Прохладный ветер сразу же бьет прямо по лицу, как только парни оказываются на крыше одного из высоких зданий Сеула. Феликс жмётся от резкой перемены температуры и моментально согревается, когда чувствует себя укрытым с макушки тёплым шарфом. — Зачем ты меня сюда привёл? — сразу же спрашивает Ликс, игнорируя заботу Хвана. Хёнджин ничего не говорит и указывает взглядом на небо, густо заполненное огнями далёких звёзд. Лицо Феликса меняется и он неосознанно подходит к краю крыши, опираясь руками о холодный бетон. Казалось, что если бы везде отключили свет, то эти звезды смогли бы осветить весь город. — Тебе нравится? — Хёнджин медленно подходит со спины и кладёт подбородок ему на плечо. — Здесь безумно красиво, — глаза Феликса буквально горят, от восхищения так сильно, что Хван получает возможность увидеть россыпь звёзд не только на прелестных щеках, но и в широко раскрытых от восторга глазах. Хёнджин влюбляется дважды, ведь прямо сейчас тысяча маленьких огоньков отражаются в глазах самого дорогого человека. Хёнджин уже мысленно готовится к тому, что Ликс его в очередной раз оттолкнёт, но он просто поворачивается к нему и глазами, полными звёзд, изучает каждый миллиметр его лица. Хёнджин первый раз видит такую солнечную улыбку, которая была предназначена только ему одному. Хёнджин улыбается в ответ и не знает, что ему нужно сделать, чтобы не испортить этот момент. Феликс берет его за руку и переплетает с ним пальцы, другой рукой цепляется за рубашку и слегка тянет на себя. Хёнджин так очарован. Он снова приближается к чужому лицу за поцелуем, Феликс весь сжимается и впечатывается в бетон, чувствуя как волнение охватывает его с головой. Рука Хёнджина проскальзывает под толстовку и притягивает к себе, мягко поглаживая горячую кожу, создаётся безумный контраст между холодными пальцами и горячим телом. Хёнджин ещё никого не целовал с такой безмерной любовью и заботой. Он создаёт для Феликса ощущение безопасности и комфорта. Ли расслабляется и Хёнджин это понимает, когда его губы смягчаются. Феликс кусает старшего за нижнюю губу, вызывая у того легкий смешок. Как только воздуха становится меньше, оба отстраняются друг от друга, Хёнджин обнимает за талию и Феликс кладёт голову ему на плечо, оставляя неуверенный поцелуй на шее. Они ещё долго стоят в таком положении в тишине, наслаждаясь просторным воздухом ночи и присутствием друг друга, размышляя о своём. Иногда больше и не нужно. Хёнджин слышит сопение младшего и спрашивает целуя в висок: — Ты устал? — Ликс вздрагивает и Хёнджин успокаивающе гладит его по волосам. — Пойдём домой? — Феликс кивает, потирая сонно глаза и Хёнджин, конечно же, слушается его. *** У Хёнджина в квартире тепло и пахнет кофе с апельсинами. Бардовые и чёрные оттенки делают помещение глубже и просторней. Феликс не понимает, почему Хван большую часть времени проводит у Чана, нежели здесь. — Я чувствую себя здесь одиноко, — отвечает Хёнджин с тоской в голосе. — Особенно по выходным я стараюсь проводить здесь минимальное количество времени. Ликс заинтересованно мычит и, зачем-то, берет это на заметку. Все происходит слишком быстро. Он полностью погружается в свои мысли, и даже не замечает, как уже вжимается в кровать, чувствуя аромат чужой толстовки и наблюдая за тем, как Хёнджин кладёт две чашки ромашкового чая на тумбочку и садится рядом. — Всё нормально? — спрашивает он, вытягивая его из раздумий. Феликс кивает и ложится на кровать, обвивая подушку руками и ногами. Для Хёнджина рыжеволосый кажется таким крошечным и беззащитным. У него голова идёт кругом только от того, как Ликс морщит носик или сонно потирает глаза. Ему так не хочется портить этого ребёнка собой. — Хён, мне холодно, — он обнимает себя руками и заметно сжимается. — Согреешь меня? Хёнджин немного опешил от такого резкой смены поведения Феликса и уже подумал отступить, но этот Феликс, этот маленький, рыжий, бессовестный котёнок, так и просится на руки. Хван слишком долго думает, поэтому Ликс сам берет его за руку и тянет на себя. Пока у того глаза расширяются от удивления и безысходности, рыжеволосый котёнок удобно устраивается под старшим, обвивая широкие плечи и прижимая к себе. — Что ты творишь? — наконец подаёт признаки жизни Хёнджин. — Ничего, — отвечает Феликс куда-то ему в плечо, перед тем, как поцеловать. У Феликса не получается взять ситуацию под контроль, старшему кажется, что его поцелуи слишком грубые и неумелые. Не зная как реагировать на подобную дерзость, отстраняется и, вроде как, начинает поддаваться на уловки младшего. Он тяжело дышит, стирает большим пальцем капельку крови со своих губ и упирается локтями о кровать, тем самым сокращая между ними расстояние, и смотрит так, словно готов проводить с бесстыжим австралийцем самые извращённые махинации. — Герой, давай полегче. Ты куда-то спешишь? — спрашивает саркастически он, наблюдая за тем, как парень начинает понемногу краснеть и нервно кусать губы, чем вызывает у Хвана смешок. — Давай я тебя научу. Последнюю фразу Хёнджин произносит полушепотом и для Феликса она стала последней, потому что потом всё как в тумане. Холодная рука сильно сжимала бёдра, плавно переходила к торсу, груди, а затем обвивала шею. Пальцы скользили по идеальным изгибам, надавливая на слабые участки и вызывая бурную реакцию. Феликс уже давно послал все свои мысли и принципы, ему хотелось только одного — Хёнджина и его прикосновений. Губы с вишнёвым тинтом оставляли сладкий привкус во рту. Хёнджин переплетает руки с Феликсом и улыбается в поцелуй. Стягивает с себя футболку и проводит длинными пальцами по волосам, кидая на младшего взгляд, полный страсти и желания. — Ты точно этого хочешь? — спрашивает Хёнджин, нависая над ним. Феликс прикусывает нижнюю губу и облизывает, наблюдая за взглядом Хёнджина. — Хён, не задавай тупых вопросов, — отвечает Ликс и тянет старшего на себя. — Пожалуйста, поцелуй меня. Хёнджин фыркает. — Пообещай не избегать меня после этого. — Обещаю. Старший улыбается и оказывается чересчур близко. Гладит по щеке, шее и плечам, стягивая с него толстовку. Сладко проводит языком по чужим губам и целует медленно, слишком мучительно. Оставляет багровые отметины на шее и ключицам. — Расслабься, малыш. Раньше Феликсу бы показалась эта фраза слишком слащавой, но сейчас она сводит его с ума. Позволяет себе растворится в моменте, полностью поддавшись искушениям самого дьявола. Эту ночь они запомнят надолго, как самую приятную и самую сладкую. Сейчас никто ни о чем не жалеет. *** Феликс проснулся тогда, когда лучи солнца выбивались через плотно задернутые шторы. Яркий свет заставил его по-жмурится и с трудом открыть глаза. Ощутив чужое присутствие, Ликс начал осматривать помещение. Когда он понял, что находится в чужой квартире, сон как рукой сняло. Он вскочил и от быстрых движений, резкая боль прошлась по всему телу. Феликс не хотел ругаться или создавать много шума, но увидев время на экране телефона и полуголого Хёнджина, мирно посапывающего рядом с ним, он не сдерживается. — Твою мать, — тихо выругался Ликс и начал быстро собирать разбросанные по комнате вещи. Он успел одеться буквально за пять минут, а по пути решил зайти в ванную комнату, где знатно удивился своему внешнему виду: волосы были растрёпанны, и напоминали птичье гнездо, на губах была уже давно запёкшаяся кровь, а шея была в багровых отметинах и мелких царапинах. В голове начали появляться отрывки из прошлой ночи, но Феликс всячески пытался их проигнорировать. Он провёл пару раз пальцами по волосам, в надежде привести их в человеческий вид, накинул капюшон, прикрыл шею воротником и выбежал из ванны, где его ждал сонный Хван. Старший выглядел примерно так же, как и Феликс, но отметин не нём было, почему-то, больше, а на торсе и спине было много красных следов. — Куда так спешишь? — осипшим голосом спрашивает Хёнджин, потирая спросонья глаза и у Феликса моментально пробегают мурашки по коже. — В универ, я опаздываю, — выпаливает он, торопливо завязывая шнурки на кедах. — Да ладно тебе, давай отдохнём сегодня, — Хёнджин мягко прижимается к спине младшего. — Пойдём в постельку? Хёнджин кажется таким тёплым и уютным, но Феликс так не думает. Все его мысли заняты чем-то другим. — Мне надо бежать. — Ты вернёшься? — Хёнджин смотрит немного обидчиво, но Феликс пропускает вопрос мимо ушей и выбегает из квартиры, оставив старшего в одиночестве, в котором ему неприятно находится, и Феликс это знает. *** Феликс пропустил первую пару. Он с самого утра строчил сообщения Джисону, чтобы хоть как-то предупредить, но тот даже и не подумал отвечать, потому что сам пропустил её, ибо нежится в постеле с Минхо намного приятнее. Согласитесь? Как только они наконец встретились, Ликс не был особо разговорчивым, зато Джисон без умолку говорил о чудесном вечере, поцелуях, объятиях и о том, какой Минхо милый, когда спит. Феликс слушал не перебивая, хотя ему это было не особо приятно, ведь все шло к мыслям о Хёнджине и о прошлой ночи, которая, как Феликсу кажется, была ошибкой. Феликс думает, что уходить, не попрощавшись со старшим — было достаточно эгоистично, но он так не хочет грузиться из-за этого. Он считает, что ему нужно время, чтобы осмыслить это все. Он не хочет видеть Хёнджина и уж тем более говорить с ним об этом. Все произошло слишком быстро и это невыносимо давит. Для него такие вещи кажутся чересчур запретными, вещи, о которых нельзя говорить. Несмотря на возраст, в этом плане Феликс размышляете как школьница. Ему нужен совет человека, которому он доверяет больше, чем самому себе, поэтому, по пути в столовую, Феликс решает рассказать все Хану. — Джисон, мне надо кое-что тебе рассказать, — его голос был тихим и звучал неуверенно. — Правда? Что именно? Феликс долго собирается с мыслями, но в тот момент, когда он уже набрался смелости обо всем сказать, Хан замечает бродячих, которые сидели, соединив два стола, что-то обсуждая. Крис, заметив их, подзывает к себе и Джисон моментально забывает о том, что хотел сказать Феликс. *** Крис, Чанбин и Уджин разгорячено обсуждали совместный трек. Уджин играл на гитаре, а Чан подпевал ему. Их голоса так красиво сочетаются; Сынмин и Чонин играли в какую-то игру на телефонах, изредка радостно выкрикивая в знак победы над противником; Минхо что-то шептал Джисону на ухо. Они оба хихикали, обнимались и может иногда, когда никто не видит (по крайней мере им так казалось), целовали друг друга. Феликс не понимал, как два совершенно разных человека, которые были на грани того, чтобы убить другого, могут так сильно любить друг друга. Со стороны может показаться, что окружающая атмосфера уютная, тёплая и солнечная, но Феликс чувствует себя максимально некомфортно из-за вечных подглядываний и перешёптываний в их с Джисоном сторону. Для всех было странным, что два изгоя всего университета так хорошо сдружились с самыми популярными парнями. Джисону было абсолютно все равно, а Феликс накручивал себя при каждой возможности. Хёнджина рядом не было и это только сильнее заставляло его нервничать, пока чьи-то руки не легли ему на плечи. — Привет, малыш, — Хёнджин незаметно для остальных быстро чмокает младшего в щеку и садится рядом. — Всё хорошо? Ты весь бледный. Феликс даже не смотрит в его сторону, елозит на месте и нервно потирает ладони. Хёнджин берет его руки в свои и пытается заглянуть в глаза. — Эй, что с тобой? — Хёнджин, давно ты тут? — перебивает вдруг Чанбин. — Оу, а вы, парни, типа встречаетесь? Феликс бросает на него удивленный взгляд, а Хёнджин улыбается чересчур по-кошачьи и уже хочет что-то сказать, но Феликс его опережает. — Нет, с чего ты взял? Хёнджин переводит взгляд на младшего и улыбка постепенно спадает с лица. Такого услышать он не ожидал. Прямо сейчас он чувствует себя так, будто его сердце вырвали и втоптали в грязь. — Да, хён, с чего ты взял? — повторяет Хёнджин не отводя взгляда от Феликса. Он больно закусывает нижнюю губу и отпускает его руки. Больше Хёнджин не прикасался к Феликсу и не спрашивал чего-либо. Все продолжали заниматься своими делами, не обращая внимания на Хёнджина и Феликса, которые молча погрузились в свои мысли. Через несколько минут Хван с шумом встаёт со своего места, тем самым пугая всех остальных, а в особенности Феликса, который сидел рядом с ним, и направляется к выходу, роняя рядом стоящий стул. Ему удаётся обратить на себя внимание, все смотрят с непониманием на широкую спину, которая быстро и постепенно удалялась. — Что с ним? — спрашивает Чонин. — Феликс, ты не знаешь? Феликс сидел с широко раскрытыми глазами, пялясь на двери, как обычно это делают кошки. Он выглядел так, будто его душа покинула тело и рядом с парнями сидит пустой бесполезный сосуд. Феликс приходит в чувства спустя минуту, переводит взгляд на семерых парней, которые были в явном замешательстве. — Понятия не имею, — он мило улыбается и заставляет их почувствовать маленькое, но хоть какое-то облегчение. *** Пары давно закончились, а Феликс с Джисоном уже в который раз идут в ту самую библиотеку. Остался последний день учебы, последний день наказания и последние нервные клетки Феликса, если они вообще остались. Дальше пойдут несколько дней сдачи экзаменов, которые, наверняка, будут длится для них целую вечность. Сколько бы времени не прошло, у рыжеволосого австралийца не получается понять, почему все решило свалится на него в самый последний момент. В последнее время он чувствует нереальное давление и причиной послужил этот придурок с нереально красивым телом и сладкими губами. У Феликса не получается поговорить с Джисоном, потому что как только он соберётся с мыслями, Хан сразу же начнёт говорить о чем угодно, лишь бы не дать ему слово. Это ещё больше давит на него, поэтому решает взять ситуацию под контроль. — Джисон, — зовёт он. — Надо поговорить. — Ну валяй, — не поднимая на него взгляд просит Джисон. Постепенно сердце австралийца начинает биться с бешеной скоростью, ладони потеют и дрожат. Кажется, что прямо сейчас вся планета остановится и сойдёт с солнечной системы, после сказанного, но Феликс вдыхает побольше воздуха и твёрдо решает произнести, но замечает, как уверенно Хан идёт к тем самым старшекурсникам, среди которых видит Хвана с каким-то болезненным видом. Только не сейчас. Феликс хватает Джисона за руку и тащит на себя. — Хён, пошли отсюда. — Что? В смысле? — Джисон оборачивается и замечает напуганный взгляд рыжеволосого в сторону бродячих. — Ты из-за Хёнджина? Феликс, не морочь голову, — он пытается сделать так, чтобы тот отпустил его, но Ликс хватается за него второй рукой и держит крепче. — Да что с тобой? — Пожалуйста, послушай меня, я… — Ликс уже хотел сказать что-то очень важное, но в этот момент у Хана не выдерживают нервные клетки. — Блять, Феликс, хватит вести себя как уебан, — он грубо отдергивает руку и толкает так, что Феликс отстраняется на пару шагов назад, — Если ты так его боишься, то какого хера сосёшься с ним на каждом углу? Я не удивлюсь если вы уже спали друг с другом. Джисон это говорит с такой злостью и так громко, что привлекает внимание, парней стоящих неподалёку от них. От этих слов у Феликса сжалось сердце. — Разберись, блять, со своими чувствами и перестань вести себя как ребёнок, — Хан бросает эту фразу Феликсу в лицо, обходит его и исчезает из виду. Феликс встречается с семью непонимающими взглядами и холодной тишиной, чувствует неловкость, боль, обиду и даже немного злость одновременно. Все, почувствовав неудобство, отводят глаза. Все, кроме Хёнджина. Старший смотрит безразлично, но и в то же время с сочувствием и отчаянием. Затем, неожиданно для всех идёт, в сторону Феликса. Рыжеволосый мысленно и глубоко в душе надеялся, что прямо сейчас Хван подойдёт, обнимет и скажет, что все хорошо, но он, как и его лучший друг, проходит мимо и заставляет Феликса почувствовать тяжелый осадок на сердце. *** После этой неловкой и крайне странной ситуации, Феликс пытался дозвониться до Джисона, пытаясь хоть как-то поговорить с ним и загладить вину, но это было бессмысленно, Хан даже слушать не хочет. Хёнджин исчез и не давал знать о себе даже бродячим и всё из-за тупости рыжеволосого австралийца. Откровенно говоря, Феликс чувствовал себя последним куском говна. Он не только ужасный друг, но и ужасный человек, в общем-то. Феликс бежит на соседний стадион, спотыкаясь, так, словно за ним гонится стая бешеных псов. Крис сказал, что Хёнджин может быть там. Ему было необходимо с ним поговорить. Ведь если он не может поговорить с Джисоном, то с Хёнджином нужно хотя бы попробовать. Казалось бы, что может испортить такой прекрасный майский день? По пути немного задумывается и не понимает, как все так внезапно пошло наперекосяк. Сейчас бы он, как обычно, спокойно сидел с Ханом в кофейне или беззаботно поедал очередную пачку чипсов и запивал колой, смотря новый сезон любимого сериала. С самых дальних трибун стадиона застенчиво прятались последние лучи солнца, окрашивая светло-голубое небо и бледные облака в розовые и золотые оттенки. Легкий ветерок колышет кроны деревьев и растрепывает волосы. Хёнджин сидит на одной из трибун, закинув ноги на нижние места. Его голова была опрокинута на спинку сидения, а глаза прикрыты. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Хван, вынимая наушники. — Хён, я… — голос предательски дрожит, все тело ломит. — Прости. Хёнджин ухмыляется, встаёт с места и медленно приближается к младшему, пока между ними не остаётся около десяти сантиметров. Феликс стоит с опущенной головой, нервно прикусывая губу и сжимая края свитера. Старший гладит его по волосам, касается серебряной сережки на ухе и нежно проводит по щеке и подбородку. Слегка приподнимает лицо рыжеволосого, заставляя его посмотреть прямо в глаза. — Веснушка, посмотри на меня, — Феликс неуверенно поднимает глаза и Хёнджин не замечает как невольно улыбается. — Пожалуйста, ответь сейчас честно. Младший сжимается от волнения. Хёнджин, почему-то, так долго оттягивает этот момент, что ему начинает казаться, что для них секунда стала вечностью. — Ты любишь меня? Феликс тяжело дышит, сердце бешено колотится и не понятно то ли от бега, то ли от этой всей ситуации, молчит и даже не знает, что нужно сказать. — Я не знаю, — почти сразу выпаливает он. Какой же ты долбаёб, Ли Феликс. Лицо старшего меняется. Он убирает руки с юношеского лица, что с таким удовольствием выводили узоры на веснушчатых щеках и делает шаг назад. — Понятно. Хёнджин обходит стороной младшего и снова собирается покинуть его. Но в этот раз Ликс хватает Хёнджина за руку и тянет на себя. — Пожалуйста, не уходи вот так. Голос Феликса подрагивал, на глазах начали подступать слёзы, а взгляд становился до боли жалостным. Хёнджин опять ухмыляется. — «Тебе так смешно?» — думает про себя Ликс перед тем, как Хван, наплевав на его и заодно свои же чувства, бросает фразу, которая вроде как давала маленькую надежду, но и в то же время расплывалась в душе противным чувством стыда и огорчения. — Позвони, когда разберёшься со своими чувствами и научишься сдерживать обещания. Хёнджин уходит, больше ничего не сказав, а Феликс все ещё стоит в недоумении и чувствует, как первые слёзы начинают течь вниз по щекам.