Protect me from what I want

      Фин приходит внезапно, и Геде́он его совершенно не ждёт. Приходит ночью, тогда, когда все жители постепенно заполняющегося магами особняка уже спят, ну, или, по крайней мере, делают вид, что спят, запираясь в своих покоях и занимаясь своими делами.       Геде́он бездумно перебирает свитки. Усталость тяжёлым камнем давит на плечи, и старший маг обессилено прячет лицо в руках. Тоска накатывает волнами и отзывается внезапно чужими вкрадчивыми шагами.       Фин ступает аккуратно и неспешно. Ухмыляется, щуря глаза, сверкающие ядовитой зеленью во тьме. Геде́он вскидывает вопросительно бровь, разглядывая замершего на середине комнаты ученика, однако странным образом ничего не говорит ему.       Он словно знает, зачем Фин приходит к нему.       Геде́он наблюдает за чужими движениями с молчаливым интересом. Фин не из робкого десятка, и стыд ему едва ли ведом, однако мастеру действительно интересно, насколько велика чужая наглость.       Фин ступает вкрадчиво и тихо. Медленно, словно хищник к жертве, приближается к мастеру и замирает напротив него. Нависает над ним, и Геде́он смотрит спокойным взглядом снизу-вверх, лишь слегка приподнимая голову.       Фин ухмыляется шире. Хищно сверкает глазами и обхватывает своими горячими ладонями худое лицо мастера. Мягко проводит подушечками больших пальцев по острым скулам, скользит указательными пальцами по твёрдой кости под глазами, безымянными и мизинцами поглаживает за ушами, слегка спускаясь на шею.       Геде́он выдыхает тихо, прикрывает глаза, и Фин наклоняется, касаясь сухими губами чужих губ. Он целует глубоко и неторопливо, медленно и плавно, так, чёрт возьми, правильно, что Геде́ону просто не хватает сил оттолкнуть его. Лишь положить руки на выступающие лопатки ученика и отнять у него всю инициативу.       Чувствовать, как удовлетворённо Фин улыбается сквозь поцелуй, а после и вовсе садится прямо на колени мастера, упираясь членом в его живот.       Геде́он чувствует чужое напряжение и возбуждение. Член твёрдый и горячий, Фин трётся им о чужой живот, не прерывая поцелуй и не выпуская лицо мастера из рук. Слегка подскакивает, притирается ягодицами сквозь тяжёлые одежды верховного мага, и Геде́он чувствует, как в его паху становится тяжело и тесно.       Поцелуи Фина, меж тем, становятся короче, он целует и тут же разрывает поцелуй. Дышит рвано, обжигая своим дыханием чужое лицо, и смотрит из-под полуприкрытых век. Медленно ведёт руками, зарываясь в длинные белые волосы мастера, в то время как его сильные руки крепче смыкаются на лопатках.       Они сами не замечают, как исчезает скрывающая напряжение одежда. Не обнажаются полностью, но им это и не надо. Фин скрещивает руки на затылке Геде́она и слегка приподнимается на нём. Не прекращает целоваться, медленно и осторожно подаваясь бёдрами назад и плавно опускаясь на чужой член.       Член Геде́она твёрдый и крупный. Не то чтобы прям очень толстый, но странным образом он наполняет Фина всего. Он плотно обхватывает горячую влажную плоть, и Фин отстраняется от чужих губ. Сам закусывает губу, выгибая шею, и жмурится от наслаждения, чувствуя себя заполненным.       Геде́он молча приникает к смуглой коже чуть в стороне от кадыка, крепче прижимаясь к Фину, растягивающему удовольствие, медленно скользящему по члену до самого его основания. Тот же, в свою очередь, едва умудряется побороть желание впиться в длинные волосы мастера и вместо этого лишь сильнее прижимает его к себе.       Первые мгновения они медлят и не двигаются. Фин тихо стонет от восхитительных ощущений, когда чувствует, как ягодицами касается чужих яичек, а после на пробу качает бёдрами. Член внутри него тут же удачно проходится по выступающему бугорку, и он всхлипывает, не сдерживая громкий стон. Начинает двигаться, сначала медленно, пытаясь поймать ритм и удачный темп, и постепенно наращивает скорость.       Он подскакивает на мастере, то позволяя ему слегка выйти из себя, то насаживаясь до самого основания. Стонет и тяжело дышит, перекрывая этими звуками скрип стула, не предназначенного для любовных утех. Член его при этом, налитый кровью и возбуждённый, трётся о шершавую ткань тяжёлых одежд главы Совета, и Фин в экстазе закатывает глаза.       Они не касаются друг друга руками, но Геде́он губами исследует чужое тело везде, куда может дотянуться, благо сделать это не так уж и сложно, ведь даже в повседневной жизни Фин практически не носил верхнюю одежду. Лишь удлинённый жилет без пуговиц на голое тело и всё, на этом верхняя одежда мага потустороннего мира заканчивалась. Так что Геде́он с лёгкостью покрывает поцелуями шею, спускается в ямку между ключицами, опускается ниже, к груди, носом отодвигая в сторону мешающуюся одежду, и вбирает губами сморщенный сосок. Вылизывает его, слегка прикусывает, и Фин стонет громче, быстрее скача на чужом члене.       Он чувствует, что его разрядка близко. Геде́он словно тоже чувствует это. А потому резко перемещает руки на бёдра ученика и до синяков сжимает их. Фин замирает, распалённый и возбуждённый, и повинуется безмолвному приказу, осторожно меняя своё положение.       Он поворачивается к Геде́ону спиной, и мастер тут же крепкой хваткой одной рукой перехватывает его запястья. Второй же перехватывает ученика поперёк груди, удерживая его в устойчивом положении тогда, когда Фин не очень удобно упирается носками широко разведённых в стороны, согнутых в коленях ног в свободное пространство по бокам стула.       Ему трудно двигаться в таком положении, поэтому теперь инициативу на себя перенимает Геде́он. Он касается в поцелуе кожи между сведёнными лопатками и делает грубые резкие толчки. Фин стонет, запрокидывая голову назад, кусает собственные губы, и возбуждённое нетерпение достигает своего апогея.       Фин кончает долго и обильно. До боли напрягает пресс, пока тугая белёсая струя выстреливает куда-то в воздух, пачкая пол. Он замирает, крепко зажимая внутри себя мастера, и всхлипывает, долго протяжно стонет. Оргазм практически мгновенно расслабляет напряжённые мышцы, и Фин чувствует, как после нескольких резких толчков в него изливается мастер.       У Геде́она много семени, и он спускает его всё в своего ученика. Избыток, правда, всё равно вытекает наружу ещё до того, как старший маг выходит из чужого тела, и Фин чувствует, как вязкая жидкость обжигает его изнутри. Белёсыми струйками стекает по ягодицам и ногам, когда Геде́он выходит, и Фин довольно жмурится.       Одним щелчком пальцев он убирает всю лишнюю грязь. Ухмыляется хищно и удовлетворённо, поднимая обратно на бёдра свои неизменные шаровары, и уходит, не оборачиваясь на мастера.       Он знает, что им нечего сказать друг другу. Равно как и знает, что это далеко не последняя подобная общая ночь на двоих.