Protect me from what I want

      Альбус настойчивый. Слишком влюблённый, задыхающийся от своей любви, он не может держать её в себе. Ослеплённый, а оттого беспомощный — в таком состоянии он для Геллерта желанная добыча. Союзник, которым можно помыкать; союзник, чьими руками можно воплотить в жизнь все свои самые дерзкие замыслы — Геллерт нуждается в таком союзнике, как в воздухе. И ради того, чтобы заполучить его, он готов потерпеть немного. Ведь всё это — сущий пустяк в сравнении с теми возможностями, которые открываются пред ним.       И Альбусом, влюблённым настолько, что это причиняет ему самому боль.       Он целует страстно, жадно, горячо. Мокрые, почти пошлые поцелуи, танец языков, их борьба — Геллерт не гей, но ради своих мечт и амбиций он согласен поддаться, согласен подыграть. Ради всеобщего блага он согласен притвориться.       И отвечать на нетерпеливые поцелуи Альбуса с почти что искренним и отнюдь не меньшим жаром. Показывать желание и видеть, как дымкой подёргиваются ясно-голубые глаза. Геллерту кажется, что они на полтона темнеют. Однако это всего лишь игры разума и освещения, и мимолётный страх выдувается из головы лёгким ночным сквозняком.       Пока холодные и влажные от пота пальцы Альбуса блуждают по его обнажённой груди. — Боги, как же ты прекрасен, — он шепчет это в полубреду, наклоняется, вновь целуя своего возлюбленного, и тот чувствует, как напряжённый от возбуждения член упирается ему в бедро.       Геллерту ничего не стоит подавить позыв отвращения; вместо него он надевает на своё лицо вызывающую ухмылку и ловким движением руки сдирает распахнутую рубашку с Альбуса.       Они целуются снова, целуются до полной нехватки воздуха, пока руки Альбуса по очереди стягивают сначала с Геллерта, а потом и с него самого штаны вместе с бельём. Геллерт подаётся назад, опираясь на локти, пока Альбус нависает над ним, пристраиваясь в пространстве между его ног. Подаётся вперёд, нетерпеливо и рвано целуя, и он отвечает на этот поцелуй.       Геллерт — искусный лицемер, наученный жестокой и безжалостной школой Дурмстранга. Не каждый выживает там благодаря своей силе, куда больше шансов выжить благодаря хитрости и гибкости. А потому он играет искусно, демонстрирует своё нетерпение и желание и даже умудряется расслабиться, когда чужая рука осторожно сжимает его член.       Геллерт закрывает глаза, демонстрируя томление, и слегка сжимает в кулаках простынь. Такая простая и очевидная реакция, подталкивающая Альбуса к новым действиям. Рука его чуть крепче смыкается на члене, и он делает медленные размашистые движения.       Даже не догадываясь, как Геллерт гонит из головы прочь все мысли и отвращение и отдаётся во власть ощущений своего тела. Ничего личного, простая физиология, которая способна чувственно отзываться на умелые действия.       Это, впрочем, оказывается даже приятно, и первые вполне искренние стоны сами срываются с его губ, когда чужая рука продолжает мерно водить вверх-вниз по члену, размазывая первые капельки проступившей смазки. После она опускается на мошонку, чуть сжимая её и перекатывая яички, массирует глубокими движениями, от которых член лишь крепнет и твердеет.       То, что его ласкает мужчина, Геллерт усердно игнорирует.       Он приоткрывает один глаз, когда Альбус вдруг прекращает. Смотрит с любопытством и — совсем немного — с опаской, когда тот достаёт палочку и бормочет какое-то заклинание. Не то чтобы он не доверял своему любовнику, да и не первый раз они проделывали подобное, и всё же…       Впрочем, палочка после этого тут же летит в сторону, и лишние сомнения Геллерта из головы выдувает ветром. А Альбус снова наклоняется к нему, одаривая глубоким, почти нежным, чувственным поцелуем.       Пока головка его члена упирается в тугое кольцо мышц, а после начинает медленно, но настойчиво проталкиваться внутрь Геллерта.       Он шипит, до побеления костяшек сжимая в руках простынь. Даже заклинание не способно избавить от всех неприятных ощущений проникновения. Кусается сквозь поцелуй, чувствуя на языке привкус чужой крови. Дёргается, пытаясь освободиться, но Альбус крепко держит за бёдра. Наваливается всем телом, вдавливая его в постель, и продолжает толкаться, входя медленно и мучительно.       Он замирает на несколько долгих мгновений, когда входит до конца. Позволяет боли утихнуть, а Геллерту привыкнуть к до сих пор странным ощущениям наполненности. Почувствовать ягодицами горячую кожу Альбуса, находящегося так непозволительно — грязно — близко.       Прижимающегося к нему и пребывающего в нём.       Лишь когда Геллерт удивлённо смотрит снизу-вверх, Альбус начинает медленные движения. Сначала не спеша, но постепенно всё набирая темп, он закатывает глаза, закрывая их, и не может сдержать свои стоны. Геллерт наблюдает за ним, а в голове его в этот момент царит странная смесь насмешки, отвращения и наслаждения.       Впрочем… разбираться, почему всё именно так, сейчас он хочет едва ли, а потому гонит прочь все лишние мысли, расслабляясь и позволяя физическим ощущениям захватить себя.       Отголоски боли вспыхивают редкими вспышками, но Геллерт не может сказать, что это плохо. Наоборот, они приходят в резкий контраст с удовольствием, разливающимся по телу с каждым толчком Альбуса, и стоны Геллерта, не такие уж и наигранные, вторят его стонам.       Альбус двигается медленно и плавно. Он не хочет сделать Геллерту больно — это очевидно. А ещё ему некуда спешить и тропиться, а терпение — добродетель, которой его природа наградила сполна. Поэтому даже в любовных утехах он без особого труда мог быть неспешен, и Геллерта это могло бы раздражать, если бы он всерьёз был заинтересован.       Однако он сам не чувствует ничего. Кроме стандартных физиологических реакций, он больше ничего не испытывает. Лишь ловит себя на мысли, что секс — не такое уж и фантастическое занятие, и без него вполне себе можно было бы и обойтись. Впрочем… возможно, если бы он любил Альбуса, то думал бы иначе.       И тем не менее он подаётся бёдрами в ответ. Чувственно откликается на все движения Альбуса, охотно тянется за поцелуями. Уж если он играет эту роль, то должен соответствовать ей до конца и быть, как и всегда, безупречным в ней. Альбус не должен заподозрить фальшь, а потому Геллерту приходится стараться.       Альбус, впрочем, кончает первым. Чувства переполняют его, льются через край, поэтому неудивительно, что наслаждение настигает его первым. Он изливается до последней капли внутрь Геллерта, чуть прогибаясь в пояснице и до боли сжимая его бёдра.       Его сперма горячей влагой окутывает кишечник, белёсыми каплями вытекая наружу, когда сам он покидает тело Геллерта. Тяжело опускается рядом, одной рукой властно притягивая возлюбленного любовника к себе, а вторую уверенно опуская на его член.       Геллерт затуманенным взглядом смотрит в голубые глаза и закусывает губу, прежде чем Альбус подаётся вперёд, вовлекая его в глубокий долгий поцелуй. Рука его сжимает крепко напряжённый член, и Геллерт выгибается навстречу и не сдерживает короткий стон сквозь поцелуй.       Альбус делает несколько уверенных движений, и тело Геллерта откликается на них благодарным наслаждением, выливающимся в ладонь тёплой белой спермой.       Альбус улыбается, второй рукой проводя по острой скуле Геллерта, и тот умудряется почти искренне улыбнуться в ответ. Прильнуть к чужой груди, когда любовник привлекает его к себе в объятии, и скрыть на ней тень отвращения, мелькающую в глазах.       Он делает всё это ради общего блага. Ради собственной цели, достижение которой намного важнее мелких неудобств, а потому… Он будет терпеть столько, сколько понадобится.