У Кевина красивые глаза. Большие, всегда чуть удивлённые и невероятно синие. Наблюдать, как меняются личности, а вместе с тем и цвет глаз Кевина — самое большое удовольствие для Кейси.
Хэдвиг — наивные детские глаза цвета неба в безоблачный день. В чистоте этих глаз хочется утонуть, не возвращаться в этот мир, полный презрительных шепотков и взглядов. Как и одни — жалостливые («Смотрите, вон она, бедняжка. Знаете, что её дядя…»), так и другие — полные ненависти и пренебрежения («Почему осталась именно ты? Другие были достойны этого гораздо больше тебя!») — все эти взгляды сильно раздражали и Кейси так и хотелось спрятаться-скрыться-сбежать от них. Глядя в голубые глаза Хэдвига, девушка знала, что этот человек, пусть он и личность девятилетнего мальчика во взрослом теле, никогда не осудит её и будет рядом, сколько бы не потребовалось. С ним можно было посмотреть весёлый мультфильм, поесть хот-догов в парке, потанцевать под Канье Уэста и Дрейка. От него можно получить строгий, по его мнению, выговор («Кейси, это тебе не какой-нибудь там Тимберлейк, тут так не танцуют! Делай, как я!») и робкий, по-детски милый и нежный поцелуй. Она бы не вернулась, если бы не Хэдвиг.
Цвет Патрисии не такой голубой, как у Хэдвига. Более спокойный, уравновешенный, как и она сама. Когда свет забирает Патрисия, радужка словно слегка выцветает, бледнеет. Она легонько пожурит за то, что печенье не идеально круглое и рассыплется в благодарностях, получив в подарок аккуратную брошь, прекрасно подходящую ей под свитер. Она бережно расчешет волосы и нальёт ароматного чая. Она ласково упрекнёт Кейси, что девушкам нужно носить платья и юбки заместо грубых брюк и джинс, скрывающих стройные ноги, и поправит, что рококо ввёл Людовик XIV. Патрисия для Кейси — лучшая подруга и мать, которой Кейси не помнила. Конечно же, Кейси очень по ней скучала.
Дэннис — лёд. Тяжёлый взгляд из-под очков в строгой оправе никогда не теплеет. Когда Дэннис смотрит на неё, то кажется, что он не просто рассматривает её на наличие хотя бы малейшего изъяна — замораживает. Радужка цвета льда, казалось бы, является окном в мир, где царит вечная зима. Кейси тянется к нему и хочет либо обжечься этим холодом, либо согреть его собой. Дэннис нехотя раскрывает объятья и Кейси ловит этот момент. Она прижимается к нему всем телом, заставляя обнять в ответ. Она шепчет что-то расслабляющее ему в грудную клетку, а он знает, что воротник её рубашки не уложен и собственная любимая серая рубашка безнадёжно смята на спине. Впервые в жизни ему наплевать на это. Он сжимает её в своих руках, а Кейси поднимает голову и видит, как лёд в его глазах тает. Поистине прекрасное зрелище. Дэннис — это тяжёлая рука на талии по утрам и возможность бегать по дому в одной серой рубашке, выкраденной из шкафа. Он с упорством догоняет её, с рыком останавливаясь поправить случайно задетые предметы.
Конечно же, он не против. Это страстные ночи и жаркие танцы под душем, в которых он с удовольствием принимает участие. Дэннис — это грубые нежные руки и тёплый взгляд ледяных глаз.
Зверь — это сила. Это жестокость и мощь, которая сталью отливает в его глазах. Это созерцание красивой мужской спины, покрытой тёмной сетью вздувшихся вен и уголок в доме, где наподобие гнезда собраны одеяла и пледы со всего дома, куда он приходит и ложится, урча, после охоты. Это куски сырого мяса в морозилке и натянутые под потолком простыни, где он любит повисеть. В его глазах отливает платиновый блеск и Кейси знает, что он защитит её ото всех. Он любит, придя после охоты и увидев Кейси за просмотром телевизора, усесться на полу перед диваном и рассматривать мельтешение картинок на экране, а потом прижаться и потереться о ноги девушки, будто он обычный кот, а не поместь тигра, носорога и паука в человеческом теле. Зверь — это висящий под потолком в позе обиженной летучей мыши человек, стоило Кейси, впервые увидевшей «логово», взять и разобрать его, подумав, что это не убранная Хэдвигом крепость. Это тот, на чью идеологию она машет рукой и не пытается исправить. Это резкие движения, заставляющие захлёбываться наслаждением и тонуть в его потемневших глазах. Это смертельно опасный капкан рук, который никогда не причинит ей вреда. Это гонки по дому и коробка с сахарными косточками на столе в кухне. Это чёрный ошейник с шипами, который он примеряет, крутясь у зеркала, и довольное рычание на своё отражение. Это неумелая, по-настоящему звериная любовь, которую Кейси прекрасно видит и утренние трения носами, как у волков, в качестве приветствия и своей любви к другому. Зверь — это защита (самая надёжная, какую только можно представить).
Они были счастливы в своём собственном мире, пока его не разрушили. Точнее, пока не появилась
она и не забрала их всех. Огненный Дьявол из самой Преисподней. Элли Стейпл.
***
Дэннис сидит, нахохлившись и сложив руки на груди. Как обиженный ребёнок. Вот только прежний холод в глазах не даёт Кейси ошибиться — перед ней не Хэдвиг. Руки сложены на груди, и чёрная рубашка не может скрыть просто животную силу этих накачанных рук. Без своих очков Дэннис слегка щурится и это кажется Кейси забавным, но холод — не только в глазах, но и в словах — подавляет улыбку с невероятной скоростью.
— Одежда чистая. Хорошо.
С тем же успехом он мог дать ей хорошую пощёчину или окатить ледяной водой. Впрочем, она и так тонет в его ледяных глазах. Настоящая Антарктида. Кейси не выдерживает.
Она бросается к нему и прижимает свои ладони к его рукам, в надежде отогреть его замёрзшую душу и подарить немножко своего тепла ему. Ей хочется его обнять, но в больнице строгие правила. В следующий раз её могут не пустить. Но сейчас Кейси плевать. Потому что она видит, как на её глазах иней исчезает с ледяных глаз, возвращая ей
её Дэнниса. Того, который постоянно ворочался во сне и сладко сопел у неё над ухом. Того, который самозабвенно натирал зубы щёткой по полчаса, не обращая ни на что внимания. Чьи отпечатки ладоней смыли дядины и заменили их на свои. Того, который, заметив у неё в уголке губ пятнышко от сахарной пудры, немедленно убирал его лёгким поцелуем, хотя он и не любит сладкое.
Доктор тоже видит эти изменения, но молчит. Эта девочка сумела растопить тот лёд, который она долбит уже не первую неделю, буквально клещами вытягивая из него хоть одно слово. Между этими двумя явно что-то есть. Хотя… Они же охотник и жертва. Впрочем, об этом она подумает чуть позже. Приборы бьют тревогу — Зверь выходит на свет.
Дэннис кидается в угол, на ходу стаскивая с себя рубашку. В следующее мгновение Зверь делает скачок в направлении девушки. Он хотел сбить её с ног и прижать её к себе всем телом, хотел скакать и кувыркаться вокруг неё, как щенок, обрадованный тому, что она пришла. Он бы утащил её на кровать и… О, что бы он сделал со
своей женщиной. Но вместо этого он произносит только хриплое
— Кейси! — а дальше — темнота. Гипнотический свет, как всегда, наготове.
Кейси покидает камеру, собирая последние остатки себя в кучу, чтобы предательские слёзы не полезли наружу.
***
Объятья. Эти объятья запирают Зверя глубоко внутри, выпуская наружу Кевина. Здесь он сейчас нужнее.
— Привет.
Единственное уместное здесь слово, которое он может произнести. Кейси просто обнимает его, чувствуя, как вены уменьшаются до обычных размеров, грудная клетка вздымается спокойней и руки Кевина обнимают её в ответ.
— Знаешь, оказывается, быть на свету не так уж плохо, — улыбается он.
Секунда. Выстрел. Пуля. Кровь. Кейси не плачет. Это просто вода на щеках, не боле. Не надо, чтобы он это видел.
Даже сейчас Кевин улыбается. Теперь улыбка грустная, словно виноватая. Зажимая ладонью кровоточащую рану, он со всё той же печальной улыбкой сообщает:
— Им страшно. Но я сказал им, что буду на свету до самого конца.
Кейси беззвучно плачет, улыбаясь сквозь слёзы. Он справился. Он смог. Кевин Вендел Крамб наконец-то спасён.
А внутри Кевина творится сущий Ад. Патрисия сидит, уставившись в стену пустым, бессмысленным взглядом. Хэдвиг скулит, как побитый щенок. Всем страшно.
Но эти двое не боятся. Две сильнейших личности крушат грудную клетку Кевина, пытаясь вырваться, ломают рёбра, стараясь выйти в свет, крошат кости в сплошное месиво. Пытаются добраться до Кейси. Потому что оба любят её. Но они надёжно заперты внутри Кевина и не могут выйти даже при всём своём желании. Слишком поздно.
Зверь может спасти Кевина, но только если его позвать. Для него это ничего не стоит, но сам Кевин… Это его выбор. Он закрыл их всех внутри себя и больше не выпустит даже для спасения собственной жизни.
Двое носятся по клетке, пытаясь открыть её. От стены к стене, от решётки к решётке. Сейчас эти двое готовы отдать всё на свете, лишь бы успеть сказать одной и той же девушке одну и ту же фразу.
«Кейси, я тебя люблю»
У них всё делится на двоих:
одно тело, одна девушка,
одни слова любви и одна любовь…
