Вспоминай меня ночью...

Всплеск эмоций не дает выдать ни одной реакции, и я просто застываю. Мой мужчина?! Ее?! Я ее? Я сплошное сердце – стучит ВЕЗДЕ! Я вообще жив?! Вдох-выдох… Стоп! Это все потом, потом, потом… Вдох-выдох… Сейчас нужно просто спасать мою глупую храбрую девочку от его реакции. Смотрю в его глаза, а он в мои. С прищуром склоняет голову на бок. Его взгляд медленно сползает ей на лицо. – Анабель, – медленно качает головой, будто пытаясь отговорить от чего-то, и всматривается в ее глаза. Я не вижу, что там, но она вжимается сильнее в мой бок, и я укрываю ее от его прожигающего взгляда, обнимая руками и прижимая к моей грохочущей грудине. Он снова переводит взгляд на меня, в глазах… злость-раздражение-псих! – Иди в машину, – шепчу я ей на ушко. – Нет… – вцепляется в меня сильнее. – Ты уже сказала свое слово... – требую я негромко. – Теперь считайся с этим! Отрываю ее руки и настойчиво подталкиваю в сторону своей тачки. Делает неуверенный шаг и, немного помедлив, соскальзывает на переднее сиденье. Его лицо дергается в момент, когда раздается хлопок закрывающейся дверцы. – Она знает? – переводит он на меня взбешенный взгляд. Уже пробил про меня все? Неудивительно… Ты же помешанный на Белле детектив… – Конечно. Стараюсь держать себя в руках и не психовать – Белла просила никаких разборок с ним, и я обещал. Но, блять, если он дернется первым… – Это идея Валери? Да… Это, блять, идея Царевны. В нашем творческом исполнении… Но не объяснять же?! – Нет. – Зачем тогда? – в недоумении разводит руками. – Какой мотив? Ухмыляюсь… Я, блять, что перед ним еще и отчитываться должен?! – У меня к тебе предложение. Выгодное, – вытаскивает из нагрудного кармана визитку и тянет мне. – Думаю, что не разочарую тебя. Ебать! Он собирается выкупить ее у меня?! Мудак… – Неинтересно. – Есть и другие способы. Подумай… – Уже подумал… Разворачиваюсь, чтобы не уебать ему прямо тут, и быстро сажусь в машину, тут же включая зажигание. Аж, блядь, колотит от гнева! Он задумчиво смотрит в мое лобовое. Смотрит так, как будто бы может видеть через него. Но он не может. Переводит взгляд на номерной знак. Кто бы сомневался… Вдавливаю педаль газа, с дрифтом разворачиваю тачку и срываюсь с места. – Все хорошо? Что он сказал тебе? Перевожу на нее взгляд. Вся трясется… Блять, опять простынет! – Все нормально. Настраиваю климат-контроль. – Ты раздражен. Я не должна была говорить то, что сказала? – смотрит в окно, и я не вижу ее взгляда, но голос звенит. Я - кретин! Жму на тормоз… – Белла… Разворачиваю ее лицо к себе, удерживая обеими руками, глаза закрыты. Не удержавшись, провожу губами по скуле, потом по подбородку и прижимаю ее лоб к своему. – Ты даже не представляешь, как важно для меня то, что ты сказала… Я даже и не мечтал… Я, блять, просто дико боюсь, что кто-то вмешается, и ты… – мысль отказывается материализоваться в звуки, потому что она убийственна, но я, закрывая глаза, делаю усилие и договариваю, – сделаешь единственно правильное в нашем случае – оставишь меня. Обнимает… И я прижимаю ее еще ближе, обвивая ее руками за талию, прямо под курткой поглаживая голую спину. – Еще я боюсь, что если кто-то из твоих узнает об этом, то это станет для тебя… Не хочу, чтобы тебе было стыдно за что-то… Особенно за мои косяки. Я даже не представляю, что тебе придется выслушать! – Палок с одним концом не бывает, – и теперь ее губы гладят мои скулы. – Я не могу иметь только часть тебя, поэтому забираю всего… Но только если всего. Ты мой? – С первой секунды, любимая… Ее губы, как крылья бабочки, порхают по моим – нежность… Я не целую в ответ, хочу просто чувствовать ее ласку. И я чувствую… И еще чувствую, как она дрожит в моих руках. Сосредотачиваясь, понимаю, что под руками мокро. – Маленькая…– шепчу ей в губы, – ты мокрая вся… простынешь… отпусти меня, пожалуйста. Я сам не могу оторваться. Звонко чмокает меня в губы последний раз и, закрывая глаза, откидывается на сиденье. Улыбается… Дрожит. И я, наконец, отводя глаза, давлю на газ. Мы просто молчим и улыбаемся. Слова пока не нужны… Притормаживаю у ближайшего «Винного погребка», целую ее руку и под вопросительным взглядом выхожу, оставляя ее в машине. Спускаюсь по винтажной лестнице вниз и попадаю в мрачный псевдоготический винный магазин. Девчонка за стойкой радостно распахивает глаза. – Добрый вечер! Чем могу помочь? – Добрый вечер. Вы можете прямо сейчас приготовить глинтвейн? – Конечно! – суетится она. – Из какого вина? Какого объема? С какими специями? – Что-нибудь некрепкое из сангрий, но дорогое. Две пинты. Из специй корица и гвоздика. Девушка уже выливает одновременно две бутылки красной жидкости в нагревающийся контейнер. – Как упаковать? Бокалы нужны? Вспоминаю нашу первую встречу и с улыбкой качаю головой – она не любит пить из бокалов. – В две бутылки. Нахожу глазами подходящие из темного толстого стекла и указываю на них. – Может быть, еще шоколад? – Да. Швейцарский. Молочный. Вот эту розу, – выбираю красивый шоколадный цветок размером с кулак. – И бутоны живых роз добавьте, пожалуйста… Вспоминаю, кому обязан сегодняшним счастьем, и добавляю: – И вот эту коробку конфет доставьте, пожалуйста, по этому адресу. Пишу на бланке заказов адрес Алисы и добавляю в нужной графе подпись: «Одной гениальной Крохе…», выбираю подходящую открыточку – стебную девочку с сигареткой, улетающую на воздушном шарике – и вкладываю ее в бланк заказа. Девушка озвучивает сумму, и я, добавляя щедрые чаевые, забираю из ее рук пакет со своими покупками. Она на секунду задерживает его в руках и… – Приходите к нам еще… Блять… флиртует. Знала бы ты, милая… Флирт с безумно влюбленной элитной шлюхой это… дело абсолютно неперспективное! Не могу сдержать улыбку и, кивая, быстро выметаюсь. Запрыгиваю в машину. Ее глаза закрыты, и все еще улыбается. – Белла… – карие омуты тут же распахиваются и захватывают меня в плен. Что я хотел сказать? Забыл… – Ты что-то купил? Ах, да… – Это глинтвейн, чтобы согреться, – передаю картонный пакет ей в руки. – И шоколад… – Спасибо… Ныряет ручкой в пакет, и я не могу отвести глаз от этого ее движения, потому что изящный рукав кружевного платья делает его каким-то мистическим. В руке материализуется алый бутон, весь в каплях дождя. Подносит его к лицу и нежно ласкает его губами. Это, блять, невыносимо красиво! – Замри… – шепчу я, доставая телефон. Ее глаза в удивлении распахиваются, но она послушно застывает, и я делаю несколько снимков. Тут же выставляя один из них в качестве обоев на экран телефона. Убираю телефон в карман и трогаюсь дальше под ее пристальным взглядом. Белла достает одну бутылку теплого вина и, скручивая крышку, делает несколько глотков. Боюсь даже смотреть… Надо, блять, как-то вести машину. – Вкусно! – на светофоре протягивает бутылку мне, и я тоже делаю несколько глотков. Через силу. Потому что она смотрит, как двигается моя гортань от каждого глотка, как тогда… Черт… Хочу ее. – Ты согрелась? – голос не слушается, и она улыбается, разглядывая меня. Ее взгляд скользит по моей челюсти по горлу и уходит куда-то за ворот моего свитера. Требовательный вой клаксона сзади напоминает мне, что я вообще-то должен ехать. И я еду. – Пристегнись, - прошу я все еще тем же одуревшим голосом, но она не слушается, забирая у меня бутылку и снова прикладываясь к ней. Доезжаем, наконец-то, до дома. Открываю ей дверь, помогая выбраться из машины и сходя с ума от того, как ее ножка в охерительно высокой шпильке упирается в асфальт. Разрез демонстрирует мне все прелести, и я послушно съедаю это блюдо глазами. Возбуждение оттеняется жуткой ревностью – она провела в этом кружевном безобразии несколько часов в компании других мужчин. Они, блять, смотрели на нее! Он, блять, целый вечер лапал ее глазами! Прижимаю к себе и, надевая капюшон, перехватываю рюкзак и пакет из ее рук. – Твое платье… – несет меня. – Оно должно быть запрещено Женевской конвенцией, как изощренная пытка! Как и ты вся, собственно… – Это не мой выбор, Лекс! Но мне вообще-то понравилось… Красивое... Чей? – Кто одел тебя в ЭТО? Валери? Не слишком для семейного ужина? С нее станется и голой ее перед Деймоном выставить. Ну, что, блять, за семейство?! – Семейный ужин… – фыркает, заходя в лифт. – Это был настоящий прием! Почти сорок человек! Это было ужасно… – Кто выбрал платье? – заткните меня кто-нибудь! – Не спрашивала, – пожимает плечами. – Либо Вэл, либо Дем… БЛЯТЬ! – Он покупает тебе одежду?! – моя рука бежит по ее бедру вдоль разреза и утыкается в застежки от пажей на ее бедре! Бляяя… – Белье?! Перехватывает мою руку. – Нет! Только платье. И я не знаю, кто его купил, – натягивается, как струна, в моих руках – злится. – И мне плевать, потому что это не подарок – я верну его завтра. – Прости… – вытягиваю из лифта, прижимая к себе. – Просто… схожу с ума. Не принимай на свой счет! И она расслабляется немного. Только всовываю ключ в замочную скважину, как тут же везде гаснет свет. – Твою мать… – Сегодня день сгоревшей проводки! – комментирует Белла. – Сегодня день поцелуев в темноте… – втягивая ее внутрь, прижимаю к стене, впиваясь в податливые губы. Стекает по стенке под моим натиском, но я не позволяю, подхватывая ее за талию. Почти поддавшись желанию утащить ее на пол и трахнуть прямо в пороге, все-таки беру себя в руки и разрываю поцелуй. – Тебе нужно переодеться… – стягиваю с нее куртку и бегу пальцами по кромке платья, - как эта штуковина держится вообще?! – Там силиконовая лента вдоль всего выреза, – сбивчиво поясняет она. – Как на обычных чулках… Черт… ее чулки на пажах, а не на силиконовой липучке! И этот факт опять к херам сносит мою крышу, заставляя залезть к ней под юбку и со стоном убедиться в этом еще раз. – Я могу остаться в них… И в туфлях… Да? – такой пьяный шепот… О, МОЙ БОГ! Нет, нет, нет! Я не буду трахать ее в пороге… Надо как-то добраться до кровати. – Да… – сглатываю ком в горле, и мой рот что-то там пытается ответить. – Определенно можешь… я бы хотел… – Тогда достань мой шоколад, пока он не растаял – я хочу его… Хочу… – ... Бутылки еще теплые. Теплые… – Ммхм, - отлепляюсь я и, забирая пакет, иду на кухню. Скидываю свитер и сырую футболку, оставаясь в одних джинсах. Наощупь отыскиваю пару низких толстых свечей и тут же поджигаю, устанавливая на поднос. Шоколад, виноград, бутылка глинтвейна… Во второй осталась от силы треть. Она, должно быть, уже пьяна! Пьяная Белла… «Я не буду нападать на нее сразу!» – это моя мантра. Возвращаюсь. Пламя свечей выхватывает из темноты ее тело на кровати, и она плавно переворачивается с живота на спину, позволяя мне оценить всю перспективу. О, чееерт… Вдох-выдох… Вдох-выдох… Ммм… эти чертовы чулки на пажах и все… – Слишком большая пауза… – ухмыляется. – Слишком… красивая девушка… – отвечаю в тон ей. – Слишком далеко стоящий мужчина… – Ты хотела шоколад… – Все правильно… я хотела… – как под гипнозом делаю шаг ближе. – Хотела? – ее пальчики скользят по бедру, обводя край чулок, и мои джинсы становятся мне окончательно тесны, хотя казалось, что дальше уже некуда. – Я уже могу получить это? Пламя свечей выхватывает ее глаза, и они пьяные-пьяные, дерзкие и дразнящие. – Ты можешь получить сегодня все, что захочешь… – Ты дашь мне его, наконец? О чем мы, блять, говорим?! – Что? – сглатываю я, присаживаясь рядом с ней. Мой взгляд все не может найти себе точку опоры и скользит между ее глазами, ртом, грудью, пупком… – Шоколад… Ага, как же… шоколад… Ставлю поднос на тумбу рядом с кроватью и отламываю один лепесток. – Открой рот, Белла… Послушно открывает, откидываясь на спину и закидывая вверх руки. Немного погладив приоткрытые губы уже тающим лепестком, вкладываю его ей в рот, и она облизывает мои пальцы. И я, блять, уже окончательно не в себе! Наклоняюсь над ней, не касаясь, близко-близко к губам: – Дашь мне… попробовать? – Ни в чем не могу отказать тебе… – пьяно шепчет мне в губы, обдавая запахом шоколада, и я прохожусь штангой по ее приоткрытым губам, понимая, что наша охрененно короткая прелюдия закончена. Врываюсь языком к ней в рот под ее неизменный очаровательный стон и рывком подтягиваю ее бедра к себе, за колено поднимаю одну ножку и закидывая себе на талию – и я уже между ее ног… Ее каблук упирается мне в бедро, и я, по-моему, уже рычу от возбуждения. Без всяких нежностей быстро врываюсь пальцами в нее, зажимая грубым поцелуем губы и не позволяя стонать – чертовски мокрая, расслабленная и податливая! Это хорошо… Потому что сегодня никаких, нахрен, игр! Отпускаю и встаю, чтобы снять все лишнее. А лишнее на нас все, кроме ее чулок и туфель! Смотрит… на ремень и ниже. Надеюсь, ты уже привыкла ко мне, маленькая… Расстегиваю ширинку, и ее зубки в нетерпении прикусывают язычок! Да… Расстегиваю ремень, и джинсы падают на пол. Ее глаза расширяются… Прости, милая, так торопился к тебе, что было не до боксеров! Замираю, разглядывая ее тело. Разводит немного бедра под мое рычание: – Ждешь приглашения? – хрипло и дерзко… Ох, бляяя… - Ты сама напросилась, Белла… Тяну за щиколотку к краю кровати и встаю на колени. Высота идеальная… Прижимаюсь членом к ее входу, прижимая за бедра к кровати. «Не быстро, не быстро, не быстро…» – уговариваю себя. Но я отдельно, а тело отдельно! И все равно вхожу слишком резко под ее сладкий вопль. Сжимаю со стоном ее бедра, удерживая себя от откровенного насилия, потому что, блять, тесно и ТАК хорошо! Она постанывает, закусив два пальчика, и эта картинка… Черт… все! Делаю толчок бедрами, и она снова изгибается со стоном, запуская руки в волосы. В полном поражении ложусь лицом к ней на грудь и трахаю так, как хочется – резко и глубоко. Наслаждаясь ее дрожью и воплями! Охерительно хорошо… В животе скручивается мое удовольствие и бьет вдоль позвоночника, ослепляя эйфорией – хочу одновременно! И это легко устроить… Кладу руки ей на шею… Только не сопротивляйся, маленькая! Я так давно мечтал об этом… – Белла… – рычу я, и она, выгибаясь, дрожит от одного звука моего голоса, – не сопротивляйся мне, сладкая! Сдавливаю шею, и ее руки хватают мои, вцепляясь в пальцы. Ускоряясь, душу чуть сильнее, игнорируя ее попытки оторвать мои руки. Ее рывок подо мной, и, блять, такая охуенная крупная дрожь везде! И всем телом, и внутри! И эти ощущения вместе с невозможно эротичным зрелищем, задыхающейся под моими руками от удовольствия и нехватки воздуха Беллы, толкают меня за мой предел – я кончаю, разглядывая закрывающимися от удовольствия глазами ее немые вопли и ослабляя свою хватку. Последний ее рывок подо мной, и я впиваюсь в ее губы поцелуем, поглаживая нежную шейку. Блять, надеюсь, я не сильно напугал ее… Идиот! Совсем тормоза потерял! – Белла? – она еще в сладкой истоме и только чуть-чуть постанывает. – Белла… Это было… не слишком? Открывает остекленевшие глаза. Молчит… – Белла? – начинаю внутренне паниковать… Не отвечает. Блять. Я что, накосячил?