навзрыд

Знаешь, моя душа рваная вся о тебе (с)

Это что-то похожее на «вот, возьми моё дрожащее сердце», только с поправкой на героях; Тони исходится на желчь, топит в ней Стива и тайно торжествует, потому что Капитан Америка - по уши в своей одиозно-гадостной правильности, а потому не может ответить. Стив тяжело вздыхает. (Он не отвечает совсем не поэтому) - Вот, забери себе, - Тони зло, заносчиво, обиженно выплёвывает прямо Кэпу в лицо. - Возьми эту железку. - Это не просто железка, - Стив старается не дышать: воздух кипит, воздух отравлен, воздух сыпется в пропасть между ними. - Просто железка. Прямо как твой щит, Кэп. За тем исключением, что даже в нём больше человека, чем во мне. - Я думал, что ты больше, чем просто человек. - Я тоже. (Я тоже думал, что мы больше, чем просто люди, Стив) Роджерсу вяжет руки кровоточащая, вязкая, оголтелая правильность; его вымораживает собственная жизнь, собственные принципы, собственные чувства. Этакая юмореска: он спас стольких людей, а себя самого спасти не в силах. Возможно, Стив не знает, как себя спасти. Возможно, Стив совсем не хочет себя спасать. Тони захлёбывается ядом, цедит слова, режет слух Кэпу односложно-ироничными ответами; ему невмоготу признаться самому себе, что он их обоих калечит. Старку легче думать, что он всегда и был этим самым калекой и хуже уже просто некуда. Стив ненавидит грёбаное актёрство; ему бы Пегги, ему бы спокойствие размеренной жизни, гармонию, единение с природой, умиротворение - витиеватые ряды однородных членов сплетаются в голове Старка в колючий клубок «Стив Роджерс»; один из немногих клубков, который ему не хочется распутать, дойдя до самой сути. Стив ненавидит актёрство, а Тони скрывает дыру масштаба вселенной за дорогим костюмом, играя свою роль. Стив ненавидит эту роль. Но Стив не ненавидит Тони. Роджерс смотрит на Старка через поволоку сочувствия (Тони так ненавидит, когда его жалеют: особенно когда это делает Стив); ему хочется выкорчевать тупую саднящую боль из своей головы, хочется посмотреть Тони в глаза и сказать: - Поверь мне, Тони. Я же тебе верю. Я же в тебя верю. Но Стив молчит. Молчит, сглатывая собственную коробящую тоску и гнетущие мысли. Молчит, а потом становится поздно. И всё, что у него остаётся - бесчувственная железка. (И всё же они просто люди)