Сам напросился

— Разложишь продукты, ладно? — Макс заносил пакеты на кухню, пока я переодевался в домашнее. Ответа не последовало, но все и так было понятно по шороху пакетов и хлопанью дверец. С Максом мы были знакомы давно, еще со школы. Меня тогда задирали ребята, как самого слабого в классе, а он взял и заступился, сказав, что он мой друг. К нему, конечно, никто и не думал приставать. Никому не хотелось получить по голове. Впрочем, как и водиться с ним. Ну а потом как-то получилось, что мы и вправду стали дружить. Помогали друг другу в учебе, играли по сети, ходили вместе в городе по делам. Он даже пытался меня тренировать, чтобы я сам за себя постоять мог, но ничего из этого не вышло. Я с головой ушел в рисование, и по сей день этим занимаюсь, даже зарабатывать начал. — Я всё разложил. Хлопья переставил на нижнюю полку, теперь точно дотянешься, — с этими словами Макс вошёл в комнату и сел на диван. — Ага, спасибо. Я как обычно залипал в монитор, смотрел стримы и читал блоги. Макс же явно был чем-то обеспокоен тем вечером, словно не находил себе места, хотел что-то сказать. Было довольно сложно не заметить это, даже сидя спиной к нему, тем не менее я никак не реагировал, мало ли что может быть у него на уме. Спустя несколько минут его молчаливое пыхтение прервалось: — Я тут это… В общем купил тебе те конфеты, о которых ты говорил, когда мы мимо кондитерской проходили. Эти слова заставили меня оглянуться. Макс смотрел куда-то в пол, да и речь была несколько неуверенной. И это был человек, которого вообще ничем не смутить, который может прикрикнуть так, что любой гонор как ветром сдует. Уговаривать меня попробовать конфеты никогда не приходилось, тем более такие: ванильно-кремовые с миндальной начинкой и кокосовой стружкой. Почти рафаэлки и такие же вкусные. В общем, я быстро развернулся и, схватив коробку, стал ею любоваться. Не то чтобы это очень редкие конфеты, но весьма дорогие, и продавались они далеко не везде. Вскоре с таким же потерянным взглядом Макс продолжил: — Я думал, может… ну мы как бы… гм, — говорить ему было явно нелегко, впрочем, я всё равно был увлечён другим в этот момент — Давай, может, сегодня чаепитие устроим небольшое? Знаю у нас такое вообще фиг знает когда было, но вот, смотри, вполне подходящий повод. Ты как? После этих слов Макс наконец-то поднял голову и с предвкушением стал ждать моего ответа. Наверное, стоило осознать, что ему было очень непросто предложить нечто подобное, ведь для этого есть веская причина. Мы и вправду обычно не едим вместе, каждый как-то сам. Что в будни, что в праздники. И хотя он собирает на Новый год общий стол, всё равно каждый тащит закуски как хочет. Несмотря на всю важность вопроса и напряжение в воздухе, я ответил, как оказалось, весьма грубо: — Да не, я как-нибудь потом схомячу. Кинь её в шкаф на нижнюю полку, а то опять не достану. Ну и спасибо, конечно. В течение нескольких секунд на лице Максима отчетливо проявился целый вал эмоций от волнения до негодования и откровенной злости. Одной рукой он выхватил коробку и сжал так сильно, что продавил её, едва не порвав. После чего быстро встал и, направившись на кухню, проворчал себе под нос: — Ничего страшного, целее будут. Вскоре с кухни донесся громкий хлопок закрывшейся двери шкафчика и, кажется, еле слышимый мат. — Эй ты чего, наверх её закинул? Я её как доставать теперь буду, головой думай, а? Внизу по любому место было, — наш рост сильно отличался, так что со временем в привычку вошло то, что мои вкусняшки в настенном шкафу лежали на нижней полке. Полагаю, это была простая формальность, поскольку всегда можно было воспользоваться табуреткой. Но вернёмся к нынешней ситуации, где я продолжал подливать масла в огонь — Что с тобой вообще сегодня? То на чай зовёшь, то психуешь как ненормальный. — А, то есть ты не понимаешь, да?! — К этому времени Макс успел вернуться в комнату, чтобы ответить. И теперь его голос куда больше был похож на обычный, громкий и давящий. — Мне, блин, таких трудов стоило их найти, а ты просто взял и, считай, меня с ними нахер послал! Так сложно хоть раз вместе посидеть за общим столом?! Много прошу что ли? Только и умеешь, газировку с чипсами жрать, да в монитор свой поганый глазеть целыми днями. — Да чего ты завёлся, из-за конфет что ли? Ну давай вместе съедим, раз для тебя это так важно. — Нет, ты похоже реально не догоняешь в чем проблема. Мы эту квартиру сколько уже снимаем, года 3 ,кажется, так? Так, мать твою, все эти три года львиную долю аренды оплачиваю я! По всем жилищным вопросам с бумагами бегаю я, ремонтников тоже я вызываю или вовсе сам всё чиню! Даже диван этот из дома притащил на себе! — А я что, по твоему, вообще никто тут? Я тоже много чего купил и сделал, — в тот момент мне показалось, что дело в финансовой нагрузке, большая часть которой действительно лежала на моём сожителе. Макс старался не давить на меня этим фактом, да и нельзя сказать, что мы бедствовали, но раз тема всплыла так остро, надо было что-то делать. — Давай буду половину платить, договорились. Только со следующего месяца, мне еще не перевели плату за последний заказ. — Да не в деньгах дело, блин! Я не это хотел сказать. — А что ты хотел сказать тогда? Я тебе не Нострадамус, чтобы мысли угадывать, — на самом деле, в этот момент меня немного отпустило, потому что на деле я вряд ли смогу платить половину. Рисовать я люблю и рисую много, но вот зарабатывать на этом пока получалось весьма плохо. — Гррх! Ладно, раз так, то скажу прямо! Я для тебя столько всего делаю, что порой жопа вся в мыле. А ты ко всему этому относишься как к данности. Знаешь, как это бесит? Опустим даже школу и институт, где тебя баба любая побить могла. Но тебя и пальцем не тронули, потому что я всегда рядом был. Экзамены тоже вместе сдавали, в библиотеке до ночи сидели. Ты даже уснул там один раз, а когда проснулся, то по дороге домой так сильно на меня облокотился, что я тебя почти на себе нёс, считай. С работой то же самое: сколько за тебя просил, бегал, и всё равно ты нигде не прижился. Ладно, я дурак, много ли у меня связей на рабочих местах, но от тебя никакой благодарности, как в обязаловку всё. Последний год так вообще: старался билеты в кино на премьеры брать, хавчик на дом почаще заказывать, который ты, кстати, почти в одну харю и съедаешь. Полку нижнюю на кухне под тебя всю освободил, гантели свои убрал, кроссовки эти твои новые тоже… Даже сейчас тебе знаки внимания уже чуть ли не в лицо тычу, стараюсь угодить, а от тебя хрен чего дождёшься, только отшучиваешься да игнорируешь. Последние слова Макс опять договаривал глядя в пол, совсем не кричал. Включи я тогда голову, может и понял бы, что он хотел сказать и на что так активно намекал последние месяцы. Но для меня в тот момент его слова оказались как о стенку горох, так что я решил уловить момент и лишний раз самоутвердиться: — Слушай, ты вот изъясняться никогда не умел нормально. Либо скажи прямо, чего ты там хочешь, либо делай сам. Развёл демагогию непонятную, намёки я его не замечаю. Значит намекай получше. С этими словами и надменным выражением лица я развернулся обратно к компьютеру, надеясь, что поставил своего собеседника на место и закрыл этот вопрос навсегда. Но Макс был другого мнения: — Ах ты ж гад мелкий! Говоришь, делай сам, да? Намекать тебе надо получше? Ну тогда не жалуйся потом, коль сам нарвался! Пара быстрых шагов, и вот рука Макса уже на моей шее. От подобной наглости и грубости хотелось заорать, но со сдавленным горлом это было проблематично, в это время Макс уже заставил меня встать и заломил левую руку за спину: — Сейчас я тебе максимально прямо и популярно объясню все свои намеки! Он говорил, не отрываясь от дела: отпустив мою шею, заломил мне вторую руку, как-то расстегнул и снял мой ремень, которым и перетянул запястья за спиной. Сказать, что мне стало страшно – это ничего не сказать. Несмотря на всю мою твердолобость, даже до меня стало доходить, к чему всё идёт: — Макс блин, мне больно, чего делаешь-то Ай! Хорош уже! — Молчать! Теперь уже мой голос был напуганным и неуверенным, впрочем, данный факт похоже волновал только меня. По крайней мере, руки Макса без доли смущения уже вовсю двигались под моей футболкой, заставляя меня буквально трястись от страха. Словно ребёнок, разбивший дорогую вазу и теперь пытающийся оправдаться любыми способами, я почти захныкал: — Ну ладно, ладно, прости, я всё понял, не буду так больше. Давай поговорим о чем хотел, конфеты какие хочешь съедим, только отпусти, а… Пожалуйста… Мне больно, Максим — Но всё в пустую, Максим лишь продолжал активнее гладить моё тело, частенько задерживаясь на сосках. — Ммм, наконец-то. У тебя офигенная кожа, Ален, такая мягкая и приятная. Ей-богу, всю жизнь бы гладил и трогал тебя. Не зря ты всеми этими кремами пользуешься. Стоит ли говорить, что вырваться у меня не было возможности от слова совсем. Мало того, что руки были крепко связаны, Макс и без того был на порядок сильнее. Ругаться, да и вообще что-либо говорить тоже не получалось, в горле стоял ком. Мне оставалось лишь терпеть и ждать. Надежда на то, что всё это окажется затянувшейся шуткой, таяла с каждой секундой. Я зажмурил глаза и старался не сгореть со стыда окончательно. Вскоре руки Макса стали опускаться ниже. Он помог и без того спадающим штанам и тут же запустил руку мне в трусы, активно переминая мой член и яйца. Последние мысли о том, что всё это несерьёзно, испарились. Я предпринял очередную жалкую попытку это остановить: — П-пожалуйста не надо там… Хватит… — Неужели тебя это совсем не возбуждает? — Максим говорил спокойно и уверенно, к этому моменту он явно осознал свою, власть, смаковал каждый момент. — Советую поменять своё мнение, у нас весь вечер впереди. Уж поверь, я собираюсь за всё отыграться. После этих слов он задрал мою футболку, отвел меня немного назад и, усевшись на диван, развернул лицом к себе. Мной любовались, как обычно любуются топ-моделями, разве что я не крутился напоказ. Мне хотелось верить, что всё это дурной сон, просто чересчур реалистичный. — Давай-ка снимем это, — Макс стянул мне трусы и теперь смотрел туда, где они были секунду назад. — Хорош. Ну-ка, теперь повернись. Видимо он ждал, что я сделаю это сам, но я стоял как вкопанный. Не дождавшись желаемого, он обеими руками резко повернул меня и отвесил хорошего шлепка по заднице: — Ай! — Ничего другого вылететь из моего рта и не могло, собственно говоря. — Не будешь слушаться, буду бить. Решай сам, хотя я лично за в любом случае, — он стал гладить и сжимать мои ягодицы, будто они только для этого и существуют. Затем остановился, и спустя несколько секунд я услышал звук расстёгивающейся ширинки, а потом и его голос. — А теперь разворачивайся и вставай на коленки. От представления того, что я увижу, и что будет потом, я впал в полный ступор. Последовал второй громкий шлепок и мой вскрик. — Тебя всему что ли учить надо? Быстро повернулся! Второго удара мне оказалось достаточно, и на этот раз я повернулся сам. Когда я открыл глаза, то увидел как Макс мерно надрачивает свой внушительный стояк. — Что смотришь, падай давай. — Макс ну хватит, пожалуйста. Я не хочу. Зачем ты вообще так? — Мои слова до сих пор напоминали детский лепет, и, хотя мне самому было от этого противно, поделать я с этим ничего не мог. — А что такого? С резиновым же развлекаешься, там небось никаких проблем нет. Да и где заныкал-то его, под матрасом, блин. Я то думаю, чё ты вечно какими-то гейскими шутками кидаешься, а потом как игрушку твою нашел, всё на свои места встало. Ты забыл, видимо, что постельное бельё тоже всегда я меняю? В общем, теперь другим будешь заливать, какой ты, и чего ты там не хочешь. Это заявление меня обезоружило, словно язык вырвали. Ну да, чего теперь врать, заказал когда-то в интернет-магазине попробовать, потом выкидывать жалко было, ну и где додумался, там и спрятал. Кто ж знал, что оно так обернётся. Проблема была ещё и в том, что это оправдание сейчас - не больше чем пустой звук. И как бы мне не хотелось что-то ответить на это, на ум ничего не приходило. Фактически у меня тогда не было ни единого аргумента в свою пользу, и это убивало. Убивался бы и дальше, но Максу ждать надоело, и он помог мне опуститься на колени, да так удачно, что головка его пульсирующего члена оказалась аккурат перед моим носом. Этот момент мне запомнился на всю жизнь. По всему телу словно пробежала волна. Его член был так близко ко мне, что всё остальное пропало из поля зрения. Стыдно признаться, но я не мог оторвать от него взгляд. Может из-за шока, может по какой-то другой причине, в голове было совершенно пусто. Я просто смотрел, как по члену стекает смазка, ощущал его запах, и даже исходящий от него жар. Не буду врать, я был настолько поражен, что сам захотел его лизнуть, игнорируя чувство стыда и отвращения. Но этого не произошло, поскольку Максу снова надоело ждать, и он силой затолкал свой член мне в рот. — Ммм, подумать только, сколько я ждал этого момента. Мне сейчас даже пофиг, что ты сосать совершенно не умеешь, хотя вроде должен был с той штукой научиться. Вообще я думаю… Что там он говорил дальше, я уже не помню, да и не слышал, в общем-то. Помню лишь, что его рука крепко держала мою голову и помогала двигаться как следует. Остальные мысли сосредоточились на члене, будь он неладен. Нехотя я ощущал его очертания языком, улавливал его вкус, и почему-то начал смотреть на всё это как бы сверху, как если бы мы смотрел порнофильм. На долю секунды я поймал себя на мысли, что мне это даже нравится, морально готовил себя к тому, что придётся попробовать и проглотить сперму. Ждал «счастливого» финала и окончания всего этого цирка. Но, как бы ни хотелось, финала не было. Схватив покрепче за волосы, Макс оттянул мою голову: — Блин, чуть не кончил, а ты на удивление неплохо справляешься для новичка. Но знаешь, мне пришла в голову идея получше. Давай вставай, сейчас мы тебя… — Когда я приподнялся, Макс ненадолго замолчал глядя на мой член, а потом с улыбкой на лице продолжил — Ну ничего себе. Столько проблем устроили, а тебе, оказывается, сосать нравится. Раньше бы сказал, я бы тебе с радостью помог, дурилка ты картонная. До меня не сразу дошло о чем шла речь, но опустив взгляд, я осознал свой позор. Оказывается, во время минета у меня реально встал, причем я этого даже не понял. В тот момент я уже яростно пытался оправдаться не перед Максом, а перед самим собой, выискивал любые, даже самые глупые причины почему всё это ошибка, или случайность, или совпадение, пофиг что, лишь бы не признавать правду. Как мне вообще могло такое понравиться, я же не гей! Это неправильно, совсем неправильно. Что же делать? А если об этом узнают другие, что тогда? Боже, как вообще дальше быть теперь? Пока я думал, Макс начал мне дрочить. Как бы я не убеждал себя в обратном, спустя пару минут я поплыл. Ноги задрожали и немного подкосились, по телу пробежал легкий жар, думать о чем-то стало попросту невозможно. Подумать только какое у меня, наверное, было лицо в тот момент. — И ты после всего этого еще как-то отмазываться будешь? Мне было нечего ответить, хотя бы потому, что всё тело мучилось… Или таяло от наплыва ощущений. По ходу дела я не заметил, как Макс второй рукой начал массировать мне анус. Сначала снаружи, потом медленно уходя всё глубже и глубже. Не сказал бы, что это доставляло удовольствие, но и неприятно тоже не было. И даже не больно. Более того, он всё делал очень плавно и весьма уверенно. Начитался, небось, готовился, а сейчас дорвался, а мне и ответить нечем, кроме как стонать от стыда, похоти и кайфа. — Ошалеть, два пальца как по маслу входят! Сколько ж ты с собой игрался? — Макс уже продолжал работать пальцами, массируя меня изнутри. — Н-н-не игрался… П… П-перестань — Вот ещё, перестать. Я даже наоборот думаю попробовать анал, раз ты так хорошо растянут. Не переживай, я постараюсь быть нежнее. Мои дальнейшие уговоры ушли в пустоту. Макс вновь взял меня руками, и, развернув спиной, посадил себе на бёдра. Краем задницы я ощутил его до сих пор влажный и горячий член, от мыслей о том, что он вот-вот войдёт в меня, я возбудился настолько, что невольно начал тереться об него. Совсем немного, но вполне заметно. Понимая, что Макс это тоже видит, всё ждал от него очередной комментарий о моей развращенности. Но он молчал, и это бесило, потому что остановиться сам я был уже не в силах. Макс помог мне немного приподняться, и, придерживая, плавно насадил на свой член. Было немного больно, всё-таки это не два пальца. И это был второй незабываемый момент того вечера. Одно дело читать мангу или комиксы на эту тему, и совсем другое – испытать всё самому. Возможно, к тому моменту я уже смирился и даже не сопротивлялся, поэтому Макс снял ремень с моих рук. Единственное что могу вспомнить, это то, каким все-таки горячим был его член и как мне это нравилось. Из головы вылетело всё: ссора, принуждение, имевшее место в самом начале, окружающий мир будто пропал, был только я и член внутри меня. Не знаю точно почему, возможно из-за стереотипов, мысленно я готовился к быстрой долбёжке, ну, знаете, как в тех же порнофильмах часто бывает. Но ничего такого не было. Наоборот всё шло гладко, Макс действительно был нежен и аккуратен со мной. Всё происходило настолько хорошо, что голову начало просто кружить, и в глазах всё поплыло. Что было дальше, я даже не помню, потому что проснулся или правильнее сказать очнулся уже утром. На кухне гремели кастрюли, и шумела вода. Внезапно почему-то решил проверить свои трусы — на месте. В голове начали проясняться события прошедшего вечера, которые заставили меня покраснеть и зарыться глубже в одеяло. Во время моего самобичевания в комнату вошел Макс: — О проснулся наконец, десять часов почти. Хорошо, что сегодня суббота, мне на работу не надо, за тобой приглядеть могу, — у меня не нашлось что на это ответить, я зарылся в одеяло по самые глаза и мой бубнёж был бы всё равно не разборчив. — Полагаю, ты о вчерашнем сейчас думаешь, возможно, даже меня ненавидишь. Но ты сам виноват, нефиг было на моих чувствах играть. Скажу тебе чисто по секрету, они у меня тоже есть, ага. Надеюсь, теперь у нас всё рассосётся… Гхм… Макс невольно ухмыльнулся от собственного каламбура, вроде как всю злость он вчера тоже исчерпал. А что я? Как мне на это реагировать? Вообще-то меня изнасиловали, а вроде и нет… Не помню. Но не вылезать же мне теперь из кровати вечно? Всё равно как-то общаться с ним надо, молчать тоже не вариант. А может и правда моя вина? Ну он конечно сорвался, дурак, но если по делу посмотреть, вчера, вплоть до точки кипения, говнюком был я. Раньше даже и не задумывался, что он на мои шутки обижается так. А потом эти дурацкие конфеты… — Эй, ау товарищ, последний раз спрашиваю, чай с конфетами будешь или как? — Макс ответственно ждал ответ. На его лице не было ни надменности, ни обиды, ни злости. И если честно, это очень успокоило. — Буду… — Ответил я так скромно и послушно, как только мог. Было или не было, а на сладкое я всё равно остался падок, как ни крути.