Обманщик

Кольт всегда знал, что он самый умный кот, а ещё, пожалуй, очень красивый. Его чёрная шёрстка переливалась на солнышке, мягкие лапы важно ступали по земле, а снисходительно-равнодушное выражение мордочки показывало всем, на него смотрящим, его брезгливое к ним отношение. Его пушистый мех не позволял ему мёрзнуть зимой, и многие домашние коты могли обзавидоваться такой шёрстке. Кольт любил нежиться на солнышке на крыше какого-нибудь дома и наблюдать за суетящимися жителями деревни. Он знал, что отличался от обычных котов и бо́льшим размером, и длинными ушами, и львиным хвостом. А ещё он не любил людей. Они выглядели ужасно глупыми, суетливыми, куда-то спешащими и ничего не замечающими. Например, его. Люди крайне редко обращали на него внимание, если не считать того старика, живущего на окраине деревни, который всегда прогонял его прочь и — подумать только! — пытался ударить его метлой! А ведь Кольт всего-то хотел попробовать тот кусочек рыбки, что старик оставил на тарелке. Заприметив большое животное с непропорционально длинными ушами и таким же длинным хвостом, каждый из жителей считал своим долгом чем-нибудь в него кинуть или громко выругаться, да такими словами, что у него, приличного кота, уши сворачивались, а это, между прочим, было неприятно — небольшие кисточки на самых кончиках начинали щекотать само ухо. Но несмотря на всё это, ему нравилось жить рядом с людьми. Своего дома у него не было, если не считать той каморки, в которой он обычно зимовал. Ну и пусть они его не любили и боялись, зато сам Кольт хорошо разбирался в людях, он чуял, кто из них лжёт, ехидничает, кто хочет обмануть или предать. Именно поэтому Кольт наблюдал за жителями деревни и удивлялся человеческой глупости, когда оказывался прав. А он никогда не ошибался, никогда. И если бы люди были к нему внимательнее, он бы обязательно им помогал, предупреждал бы их об опасности, не давая попасть в беду. К примеру, около двух месяцев назад к мистеру Адамсону, одинокому и немного поехавшему умом старику, приехала его дочь Айда. Высокая стройная женщина, с зелёными глазами и рыжими волосами, никак не походила на старика Адамсона — низкого и когда-то черноволосого. Старик сперва опешил. Дочь? Какая ещё дочь? У него отродясь никого не было. Но Айда со слезами на глазах красиво и ладно, словно выученную и отрепетированную заранее речь, рассказала ему и про его первую любовь Оливию, которую старик сразу же вспомнил, и про то, как они обиделись друг на друга из-за пустяка, и что её мать уехала и только потом узнала, что беременна, и как она приняла решение растить дочь одну. И вот совсем недавно дочь Айды обручилась со своим женихом, свадьба должна была состояться в ближайшее время. Нехорошо это, рассудила Айда, не пригласить родного человека, она долго его разыскивала — ещё перед своей свадьбой, а отыскала только сейчас. Старик Адамсон был невероятно счастлив, он не верил тому, что вскоре снова сможет увидеть Оливию, пообщаться с дочкой, с внуками, у него будет семья, о которой он мечтал более четырех десятков лет. Кольт всё это видел, смотрел и знал одно — она врёт. Ложь была ему хорошо знакома — большинство людей врали. Когда человек начинал говорить неправду, от него сразу веяло горечью, чем страшнее ложь, тем сильнее запах горечи. Но иногда ложь отдавала сладким вкусом — человек в такие моменты врал, чтобы не обидеть кого-то, это была незлая, бесхитростная ложь. Что именно ей надо от старика, Кольт не мог сказать, но она точно лгала — такой горечи давно не исходило от человека. Три дня она гостила у новоявленного отца, рассказывала ему о своём скромном детстве, о том, как ей хотелось нормальную семью с обоими родителями, не забывая при этом пустить слезу и шмыгнуть носом. А потом внезапно исчезла, прихватив с собой все сбережения старика, старинные часы, золотую цепочку и странную картину. О том, насколько она была древняя и дорогая, Кольт не знал. Старик горевал, обращался в полицию, но преступницы и след простыл; никто её не разыскивал, а сам мистер Адамсон как-то резко обо всём забыл и перестал вспоминать свою якобы дочь. А Кольт удивлялся, почему Адамсон не догадался обо всём сразу, это же так очевидно — нужно просто принюхаться. Вот если бы старик его кормил, да ладно, кормил, если бы он тогда не стукнул его метлой, Кольт бы помог. Он мог припрятать сумку самозванки, мог наброситься на неё, когда она грабила старика, поднять шум. На самом деле, он на многое был способен. В один солнечный день спокойная и размеренная жизнь Кольта изменилась. В деревне появился необычный человек. Своей особой аурой тот сразу привлёк внимание Кольта, такого он ещё не встречал и поэтому решил присмотреться к нему поближе. Новый житель поселился на отшибе, в крохотном доме, которого ещё пару дней назад не было. Почти всё время он проводил в лесу, часто даже ночью. Кольт ходил по его следам и видел, как тот выслеживал птиц, зверей. Часто ловил особо нерасторопных, сажал их в чемодан и уносил домой. Подумать только — удивлению Кольта не было предела, — в чемодан! Как кого-то можно посадить в чемодан? Там же совсем нет места. Его самого, конечно, люди не любили, но никто не запирал его в таком крохотном чемодане. А что потом? Что он с ними делал? И где держал? Явно не дома, там бы столько животных и птиц не поместилось. Умную голову Кольта посещало много мыслей, и каждая из них была хуже предыдущей. Он решил разузнать побольше о своём новом соседе. В деревне у него был единственный друг, крупная овчарка Толки — невероятно болтливая собака. Её хозяйка, миссис Дженкинс, знала всё обо всех жителях, а Толки делилась подслушанной информацией со всеми, кто её мог слушать... а слушать и понимать её мог только Кольт. Но ничего яснее не стало. Почти ни с кем странный человек не общался, единственной жительницей, кто его посетил, была миссис Форти — старая кошатница, у которой всегда можно было поживиться вкусным кормом, припасённым для её семи котов. Однако хозяйка Толки сейчас была не в ладах с миссис Форти и подробностей визита не знала. Кольт отправился к дому кошатницы, он попытался пообщаться с её питомцами, но те были совсем неразговорчивы, и единственное, что Кольту удалось из них вытянуть — миссис Форти только что, взяв с собой Полосатика и Шарми, отправилась к этому обманщику. Кольт и сам не понял, как быстро ему удалось добежать до нужного места. В доме горел свет и слышались голоса. Кольту пришлось запрыгнуть на высокую бочку, чтобы заглянуть в окно, но никого в комнате не было видно. Он обошёл дом в поисках удобного места для слежки, как вдруг раздался скрежет двери, и голоса стали чётче. Кольт спрятался под лестницей у входа. — Знаете, мне показалось, что ваш дом внутри намного больше, чем снаружи, мистер Сондер. Он кажется таким крохотным, а внутри просторные комнаты, — Кольт услышал голос миссис Форти, которая уже вышла из дома и стояла сейчас на лестнице. — Вам показалось, миссис Форти, всё дело в правильной расстановке мебели, — Кольт почувствовал, как повеяло слабой горечью от собеседника миссис Форти. Называть его мистером, а уж тем более по имени Кольт отказывался — ему лучше всего подходило прозвище "обманщик". — Вы не иначе как волшебник, мистер Сондер. Так быстро расправиться со всем! — Волшебник? Их не существует, — фальшивым тоном произнёс обманщик Сондер. Кольт чувствовал его ложь. Миссис Форти попрощалась и побрела по дороге в сторону дома. В руках она держала переноску, из которой свисали, словно неживые, две кошачьи лапы. Сначала животные из леса, теперь домашние животные жителей деревни, а так, чего доброго, он и до Толки доберётся, а этого Кольт допустить не мог. Пока обманщик стоял на пороге дома, Кольт проскочил в приоткрытую дверь и сразу спрятался под креслом. Оттуда он мог видеть только ноги обманщика и слышать голоса, которые раздавались словно из-под земли, что ещё больше убедило Кольта в злонамеренности обитателя этого странного дома. Когда голоса стихли и погас свет, Кольт выбрался наружу и стал обнюхивать предметы в комнате: стул, стол, книги, какие-то странные колбочки на столе, от которых хотелось чихать. Наконец он наткнулся на чемодан, долго обнюхивал его со всех сторон, трогал своими лапами, пытался укусить уголок. Кольт уже десятый раз обошёл по кругу, потом запрыгнул на него, сбоку ярко блеснула пряжка на чемодане, и Кольт, как истинный кот, потянулся лапой за световым зайчиком — чемодан открылся. Недолго думая и полностью поддавшись инстинктам, Кольт запрыгнул внутрь. И тут же оказался на поляне, окружённой множеством невиданных до этого растений, деревьев и странных существ. Над его головой пролетела ярко-огненная птица с длинным хвостом, недалеко прошёл то ли конь с крыльями, то ли орёл с копытами. Внезапно на Кольта сверху упал маленький зелёный листочек, потом спрыгнул с него и, развернувшись к нему лицом, посмотрел в глаза. Такого Кольт ещё ни разу в жизни не видел — чтобы лист смотрел на него, чтобы у листа были э-э-э... глаза и что-то наподобие рук и ног. Кольт затряс мордочкой, стряхивая наваждение, но, открыв глаза, понял, что ничего не изменилось — лист всё так же стоял перед ним и смотрел. Маленькое кошачье сердце забилось с небывалой доселе скоростью, и Кольт рванул вперёд не разбирая дороги, не оглядываясь назад, не понимая, что здесь происходит. Он бежал, пока не понял, что выдохся. Некоторое время Кольт рассматривал место, где он остановился; пейзаж изменился, но обычным не стал — всё те же диковинные растения, только животных рядом не было. Из-за кустов донесся топот, звуки раздавались всё ближе и ближе, пока Кольт не увидел недалеко от себя носорога с красным рогом. Что произошло дальше, Кольт не запомнил — темнота поглотила его. Кольт чувствовал противную сухость во рту, а попытка открыть глаза закончилась неудачно, словно сквозь вату до него стали доносится те же самые голоса, что он слышал, когда пробрался в дом, только уже совсем рядом с ним. — Подумать только, книззл! — шёпотом произнесла неизвестная Кольту женщина. — И откуда в маггловском поселении взяться этому красавцу? Я знала, что мы неспроста здесь остановились. Кольт попытался ещё раз приоткрыть глаза, ему по-прежнему это плохо удавалось. Сквозь узкую щёлку приоткрытых глаз он смог рассмотреть светловолосую женщину, которая стояла к нему спиной. — Да, ты права. Мы здесь из-за него. — Но откуда? Как можно его выследить? Кольт заметил, как к ней подошёл высокий рыжеволосый мужчина, тот самый, которого миссис Форти называла мистером Сондером, а сам Кольт дал ему прозвище "обманщик". — Это всё мой брат. Он сообщил мне, что они поймали маггловскую мошенницу, которая умудрилась у одного сквиба стащить какую-то древнюю реликвию. Мой брат — хороший легилимент, и он смог увидеть этого необычного красавца в её мыслях, а потом рассказал мне, зная, что меня это заинтересует. Женщина повернулась к Кольту, и он резко закрыл глаза. — По-моему, наш гость пришёл в себя,— уже громко сказала она. — Отлично, значит можно дать животворящий эликсир, — обманщик повернулся и подошёл к Кольту с колбочкой в руках, — тебе станет легче. Впервые Кольт не почувствовал обмана от этого человека и стал лакать странно пахнущее зелье. — Какой он необычный — чёрный окрас, кисточки, и он больше, чем обычные книззлы, — женщина погладила его так аккуратно и нежно, как его даже дети не гладили, когда он был маленьким. Кольт чувствовал, как к нему возвращаются силы. — Он меланист(1), это среди кошачьих не такое редкое явление, а вот среди волшебных книззлов нечасто встречается, — обманщик посмотрел на Кольта своими голубыми глазами. — Ну что, будем знакомиться. Меня зовут Ньют. Ньют Скамандер. А тебя назовём Боксёр(2), раз уж ты такой боевой. — А как же лицензия на их содержание, мистер Скамандер? — Я думаю, Банти, в моём чемодане ему найдется уголок и без лицензии. Кольт, теперь уже Боксёр, только что приобрёл свой дом и первые за долгое время почувствовал, что он в полной безопасности и ему ничего не угрожает — больше никаких веников, мётел, тапков и ругательств в его сторону, а главное — никакой фальши и обманов. Хорошо, что он не умел краснеть, да и его тёмный окрас вряд ли позволил ему это сделать. Это же надо: с его то чутьём, да так оплошать! Хорошо, что это случилось всего единожды и больше не повторится.