lyrids

Он смотрит на неё издалека, разглядывая каждую черту лица так, словно он видит её впервые. Она слабо улыбается — лишь уголками губ — и щурится, исследуя глазами небо. Солнце плавно восходит над горизонтом, гоня тьму прочь, и звёзды растворяются в голубизне. Бледный лик Луны становится бледнее, а ночь отступает, подарив дорогу новому дню. Кэрол — впервые за долгое время — встречает рассвет на Земле, погруженная в сокровенные мысли. Золотые лучи путаются в её светлых волосах, а бледная кожа выглядит более живой под мягкими поцелуями утреннего солнца. Ронан ощущает трепет при виде Денверс — его Денверс, поправляет он себя в мыслях — и одновременно тоску. Она живая, самая живая среди всех существ во Вселенной, а он ничто. Буквально. Камень Бесконечности разодрал его в клочья, и Ронан Обвинитель породнился с пылью. Великий воин расы Крии витает в воздухе, лишенный тела, и обречён вечность быть эфемерным. Ронан всегда знал, что погибнет, — как будто у него имелся иной исход. Его отца убили, отца его отца убили, и его убили. Логичное продолжение династии, ни больше, ни меньше. Ронан Обвинитель проливал кровь за свой народ, бесстрашно сражаясь и не боясь смерти, и не выказывал милосердие врагам Крии. Он был карой, палачом Высшего Разума, призванного уничтожать тех, кто шёл против его братьев и сестёр. Своим молотом Ронан сносил головы, дробил кости и выигрывал, вся его жизнь — длинная череда побед Обвинителей, служивших Империи Крии. Он никогда не знал поражения, пока ему не приказали добить горстку поганых скруллов на C-53. Ронан сумел бы легко уничтожить эту планету и оборотней на ней, но Мироздание решило иначе. Поражение нахлынуло на великого воина стремительно, как та яркая вспышка, изрезавшая чёрный космос и его корабли. В тот день Ронан Обвинитель понял, что во Вселенной есть лишь один противник, способный его сокрушить. Однако кто мог подумать, что он не только победит крии, но и нагло украдет его сердце? Про Денверс — Верс, как все её называли на Хале, — Ронан знал немного. Вспыльчивая девчонка с амнезией, ворохом проблем и необычной силой, которая вечно шаталась за Йон-Роггом и желала быть в отряде «Звёздная сила». И зачем ему вообще было думать о ней? Верс не представляла для Ронана никакого интереса, и он даже не смотрел в её сторону. Зато Ронан хорошенько посмотрел на Кэрол, когда она сожгла половину его флота. Находясь на «Тёмной Астре», он наблюдал, как Денверс — нет, чистейшая искра, пламя во плоти — проносилась мимо кораблей и отражала атаки Обвинителей. Кэрол словно играла с ним, усмехаясь каждый раз, когда с необычайной лёгкостью уворачивалась от ионного выстрела или подбивала истребитель. Ронан, одинаково оскорблённый и восхищённый, приказал отступать, и это был первый раз его позорного бегства с поля боя. Повторно они встретились через несколько недель, когда Обвинители нашли несколько отрядов скруллов. Однако метаморфов не удалось поймать и уничтожить: Кэрол помешала. Последующие стычки с ней не увенчались успехом, и в какой-то из дней с Денверс пришлось заключать перемирие. А вот как Кэрол оказалась в его постели, Ронан плохо помнил. Чувство, странное, тянущее где-то внизу живота, неизвестное, появилось внезапно и, что забавно, взаимно. Денверс нравился Обвинитель, а Обвинителю нравилась Денверс, и никто не был в силах понять, в чем же заключалась причина их обоюдной симпатии. Шло время, чувство разрасталось, будто дикий сад. В одну из ночей, когда Ронан смотрел на звёзды вместе с Кэрол, он осознал, что полюбил женщину, сидящую рядом с ним. Эта землянка, в чьих венах бежала благородная кровь Крии, перевернула его жизнь, и он не был способен представить, в кого он бы превратился без нее. Только сейчас, будучи ничем, Ронан понимает, что из него сотворило отсутствие Кэрол. Когда она ушла, он был зол — ещё злее, хотя тогда его переполняла ярость с лихвой — и стал настоящим чудовищем. Кэрол сдерживала его бесконечную преданность Крии и Высшему Разуму, а без неё лояльность изуродовалась до слепого фанатизма. Ронан Обвинитель желал уничтожить любого, кому не нравился его народ, — чего уж тут говорить об настоящих врагах Империи… Танос умел манипулировать, и бессердечный титан легко превратил великого воина в собственную марионетку, обещая уничтожить всех недругов расы Крии. Это, в конце концов, и сгубило Ронана Обвинителя. Глядя на Денверс, он чувствует себя слепым глупцом, который сразу не увидел подвох в словах Таноса. Неверные сгорят, обещал Танос, обязательно сгорят, глядя на величие Крии, — в итоге же сгорел Ронан. Смерть была мучительна, хоть и быстра, и теперь ему приходится следовать за Кэрол по пятам. Она спит, он рядом с ней, она улетает в космос, он увивается следом, она смотрит на звёзды, он глядит на неё. Да, Ронану нравилось любоваться ночным небом, но после смерти всё, на что он хочет смотреть, — это Кэрол. Она так прекрасна, хоть и грустна, и Ронан всё бы отдал, чтобы только коснуться её тонких пальцев или нежной щеки. Наверное, это его проклятье: покой ему никогда не найти, остаётся лишь наблюдать за той, кто забрала его сердце. И, когда она целует другого, Ронан впадает в бешенство. Звёзды гаснут, планеты замирают, а Ронан Обвинитель беззвучно кричит в пустоту. Другой мужчина обнимает Кэрол, а Ронан находится на грани безумия. Ха, а что он думал? На что же он надеялся? Что Кэрол — его прекрасная Верс-Денверс, сияющая, как взрывы тысячи солнц, — будет вечно горевать по нему? О, нет, у неё есть жизнь, это он обречён на вечность в горе. Конечно, она сумеет найти себе новую любовь, выдавит из себя Ронана, будто змеиный яд из раны, и будет счастлива, как никогда не была с ним. И ему придётся на это глядеть и жалеть, что нет ни единой возможности выцарапать самому себе глаза. Ронан волен уйти, но он уставился на широкую спину Тора, который вдалбливается в податливое тело Кэрол, и не имеет никакого желания отвести взор в сторону. Он запомнит её каждый вздох, каждый стон, каждое проклятье, подпитанное удовольствием, и каждое движение навстречу этому божку. О, Мироздание, лучше б Ронан Обвинитель уничтожил Асгард, а не пытался одолеть треклятых скруллов. Пользы оказалось бы существенно больше — как минимум ему не пришлось наблюдать за тем, как Кэрол познаёт страсть в мускулистых руках Тора. А, проклятье! Ронан беззвучно шипит, злится, руки так и тянутся сломать что-то. Ярость бурлит в нём, и крии клацает зубами, но никаких звуков не раздаётся, кроме стонов новоявленной пары. Ронан Обвинитель теперь молчаливый никто и молчаливое ничто, не издающая никаких шумов, звуков, свистов, хрипов, рыков, криков, воплей, вздохов, ахов и всхлипов. Ронан нем, все его речи крутятся в его же голове — теперь ни одна живая душа во Вселенной не слышит его. Когда Кэрол убегает на рассвете с планеты, Ронан удивлен, но привычно следует за ней. Они бороздят космос, пока Кэрол не останавливается на забытой всеми богами луне. Она смотрит на звёзды и плачет, и Ронан не понимает, что же случилось. Неужели Тор её обидел? Может, он был не так хорош прошлой ночью? Да, точно, этот громовержец — отвратный любовник, доводящий женщин до слёз. Ронан бы откусил ему голову за это, если бы, конечно, имел возможность такое провернуть. Ох, если бы Обвинитель был жив, он бы стёр Тора в порошок, он бы сломал ему все кости, он бы… Ронан понимает, что, если бы он всё-таки был жив, Кэрол не была с другим. Она бы была с ним. Денверс устремляемся в метеоритный поток и вспыхивает в унисон с небесными телами. Ронан находится сбоку от неё, неустанно сопровождая. Быть рядом с ней — его дар и проклятье, единственное, что осталось у него в вечности. Кэрол быстра в полёте, но Ронан не отстаёт — никогда не отставал и не намерен прекращать это делать. Он прожил большую часть жизни без неё, умер без неё, но вот остаток его бессмертного существования не желает проводить без неё. Кэрол — его свет и тьма, тепло и холод, любовь и ненависть, сила и слабость. В этой земной девушке с кровью Крии всё то, чем Ронан гордился когда-то: мощь, храбрость, упорство. Она совсем, как он, но только в миллиарды раз лучше. Именно это понимание заставляло раньше и заставляет до сих пор Ронана гордиться и восхищаться ею. Пусть она полюбит другого, пусть! Другой точно не сделает ей больно словами, поступками и силой. Другой убережёт её от беды, станет опорой в минуты слабости и отрадой в минуты счастья. Другой не будет как Ронан, нет, не будет. Но будет ли вообще другой? До Ронана долетает мысль, что ночь с Тором случайна. Кэрол не возвращается на любимую Землю и летает среди звёзд, предпочитая их молчаливое присутствие асгардцу. Да, наверняка случайна! Ронан слишком хорошо — точно ли? — знает Кэрол: она никогда не стеснялась их близости и прилипала пиявкой к крии после каждого сладострастного мгновения, которое они разделяли. А теперь она сбегает и не хочет видеть Тора. От этого Ронан ликует, однако всё же ему становится тоскливо, потому что Денверс опять осталась одна. Метеориты горят вокруг Кэрол, но не слепят своим огнём. Денверс сама искра, способная сжечь глаза любому, кто на неё взглянет, — правда, Ронан исключение. Он смотрит на неё, смотрит и никак не может насмотреться, будто впервые видит упрямую линию губ, аккуратный нос и пару глаз, наполненных скептицизмом. В девушке с Земли, которая ведёт себя как истинная Крии, Ронан каждый раз находит что-то новое, и это не перестает его удивлять. Как Кэрол вообще может быть такой? Сильной, смелой, упёртой до одури, настойчивой, умной, смешной, но при всем этом мягкой и тёплой? Денверс словно маленькое солнце, которое может с одинаковой вероятностью либо согреть, либо сжечь. Ронану Обвинителю это нравится, и он в принципе готов и обогреться, и сгореть. Он готов сделать всё, чтобы всегда быть с Кэрол Денверс. Жаль, что за вечность с ней ему пришлось умереть. Когда она останавливается передохнуть после полёта на маленькой зелёной планете, Ронан смотрит на неё, стоя поодаль. Ему нравится так глядеть на девушку, издалека, словно он опять за ней следит, как тогда, на «Тёмной Астре». Кэрол опустилась на мягкую траву, и шлем с её головы исчез. Волосы золотистыми потоками падают на плечи, слабо сияя в темноте ночи. Ронан замирает — о, звёзды, до чего же эта земная женщина хороша! Денверс трёт переносицу — полный усталости и измотанности жест, хорошо знакомый Обвинителю, — и вскидывает глаза ввысь. Космос разливается чернотой над их головами, и только слабые горошинки звёздного света пытаются пробить этот мрак. Прохладную ночную тишину разрезает тихий вздох девушки, и Ронан приближается к ней. Внезапно он впервые видит тени, залёгшие под её глаза, опущенные уголки губ, которые забыли, как лучезарно улыбаться, и опустошенный взгляд. Словно Кэрол Денверс не за чем жить. Это нереально! Ронан и возмущен, и смятен — как же так? У неё всегда была цель, и она к ней стремилась. Что сейчас стряслось? Денверс может себе найти любое занятие по душе, любого мужчину по сердцу, и тоска тотчас же отступит. Однако она сидит на краю Вселенной и выглядит так, словно постарела на тысячу лет. — Знаешь, я всегда верила, что поступаю по совести, — шепчет Кэрол неуверенно в темноту. — Что делаю так, как правильно, что сражаюсь за свет во всей Вселенной. Однако я так яростно билась, что не увидела, как тьма поглотила тебя, — она стирает тыльной стороной ладони слезинку, побежавшую по коже. — Испугалась и сбежала, даже не стала биться за тебя, — Денверс шмыгает носом совсем по-детски и глядит на чёрное небо. — Надо было заткнуть свой страх куда подальше и остаться. Я должна была сгинуть в этой бездне с тобой, — у Кэрол дрожат губы, а глаза блестят от слез. — Прости меня, Ронан. Он садится рядом с ней и устремляет взгляд наверх. — Я уже давно простил, Кэрол, — тихо отвечает ей Ронан, задумчиво разглядывая небосвод. А там опять забежали полоски метеоритов, чтобы вспыхнуть на одно мгновение и исчезнуть в небытие. Однако Кэрол и Ронан точно не похожи на них: встретившись однажды, они не разлучатся и вовек. Они — вечный метеоритный дождь, бесконечный плач Вселенной по общей судьбе, которая для них потеряна навсегда.