Повод

Раскаты грома не предвещали ничего хорошего. Тьма плавно пробиралась в поместье Тасогарэ, нежно напоминая о приближении ночи. За окном бушевал шторм, и, казалось, поместье было единственным спокойным местом во всем мире. Тени деревьев угрожающе опускались на окна и сильно дрожали от порывов ветра. Ночь была неспокойной. Внутри поместья же было довольно тихо. Почти все мирно посапывали в своих комнатах. — И что теперь? – фыркнул Лука. Тачибана и Такасиро сверлили его взглядами. — Нет, ну, знаешь, Лука-кун, можно было бы придумать нечто забавное. — Забавное? – Такасиро вскинул бровь. – Что из предложенного тобой ты называешь забавным? Нервы начальника стальными не были, да и вообще, Тачибана считал себя единственным нормальным человеком в кабинете. Но что он мог сказать? — После последней стычки все выжаты как лимончики. Было бы прекрасно создать какой-нибудь «Пам», чтоб все «Вау!» и «Ах!». В кабинете повисло молчание. — Мы это уже третий раз подряд слушаем. Что ты предлагаешь, я спрашиваю? — Ну, ну я не знаю! Ни у кого нет дня рождения в ближайшее время, нет? Может, просто попробуем все что-то вкусное приготовить или съездим все вместе куда-то! – взвыл Тачибана. Лука все поглядывал на двери, подумывая наплевать на все и вернуться в комнату. К Юки. — Куда? Зачем? – повторил Такасиро. — Ну, ше-е-еф, я же говорю! – взвыл куратор поместья. – После последней стычки… Этот разговор мог бы продолжаться вечно, если бы не чувство, волной прошедшее по всему поместью. Яркая сиреневая вспышка озарила окна ночное небо. Тсукумо и Шуусей резко вскочили с кроватей и бросились будить своих напарников. С грохотом небо раскололось надвое и рассыпалось на кусочки. В барьере вокруг поместья образовалась щель. Юки распахнул глаза от странного беспокойства. Он чувствовал, что что-то происходит. Сознание не хотело шевелиться из-за неожиданного пробуждения, но парень твердо решил, что подняться ему надо. Послышался топот ног, и в его комнату забежал Тачибана. Посмотрев на Юки, тот облегченно вздохнул, что-то пробормотав. — Что происходит? — А, мы тут подумали устроить вечеринку… — Тачибана-сан. Что происходит? — Ну вот, все вы не хотите об этом говорить. А если серьезно, то на нас напали. Юки тут же вылез из кровати и бросился к двери. — Куда пошел? — Я должен им помочь! Тачибана потер свои виски так, как совсем недавно это делал Такасиро. Он схватил Юки за руку, перетаскивая в другую сторону комнаты. — Тебе нужно отдыхать, я надеюсь, ты это понимаешь. — Но!.. — Хочешь пойти, значит. Юки замолчал, устремив взгляд за окно. Яркие фиолетовые и оранжевые вспышки заменяли друг друга. На секунду все звуки стихли, а затем последовали еще и взрывы. Видимо, кто-то поставил барьер, и о разрушении поместья можно было не беспокоится. Юки сделал еще один шаг к двери. — В пижаме, да? – улыбнулся Тачибана. – Это специальный ход, да? Отвлекающий маневр. Внешним видом и наповал. Слушай, а давай я в комнате еще плюшевого зайчика возьму, хочешь? Юки покраснел. Эту пижаму, усыпанную звездочками и мордами мишек ему совсем недавно подарила Тоуко. Отказаться было неудобно, да и вообще, она была довольно милой, но… Он подбежал к шкафу, выудил из него штаны и теплую кофту, и повернулся к Тачибане. Тот, подняв руки вверх, отвернулся, насвистывая какую-то мелодию. Переодевшись, Юки вновь направился к двери. — Все? – обернулся к нему парень. – А теперь на место. Не беспокойся и отдыхай. — Как Вы можете быть таким спокойным?! Все ведь… — Ты – в первую очередь, остальные во вторую. Тачибана легко потянулся и продолжил: — Я ничего не могу сделать, а ты ничего не должен делать, вот и все. Битва за окном начинала стихать, темные всплески прекращались, и все сильнее чувствовалась приятная, светлая энергия его стражей. Сердцу стало спокойнее. Они в порядке. Он чувствовал, они все, все его стражи, были в порядке. Юки, облегченно вздохнув, прислонился спиной к стене. — Вот видишь? Можно и не бежать, — улыбнулся парень. — А Лука? – тут же дернулся он. — Я сказал, что я пойду к тебе, так что… Дверь тут же распахнулась, шаги Юки раздались эхом по коридору. — Нет, ну нормально? И как я теперь объясняться буду?.. – протянул Тачибана, оставшийся один в комнате. Обидно-досадно, но только когда речь заходила об Опасте и Юки все в поместье менялись. Кто улыбался смущенно, кто радостно, кто с долей грусти. Это было необъяснимо. Порывы нынешнего Юки тоже. Он знал, куда надо бежать. Он чувствовал, где находится его Опаст. Совсем не в той стороне, где его друзья сражались, не там… С тех пор, как Лука спас его от Рэйги, между ними образовалась мощная связь. Хотя, казалось, между ними всегда было сильное нечто… Он увидел Луку посреди довольно разрушенной поляны и замер. Что-то не позволило ему двинутся с места. Перед Опастом сидела девушка. Ее длинные пряди развивались на ветру. Она, в таком белом, изящном платье сидела на грязной земле. Ее руки обхватили запястья Луки. Они смотрели друг на друга. Лицо Опаста исказила боль. — Лука… — послышался женский голос и Юки пошатнулся. В ушах вдруг сильно зазвенело. Этот голос… Этот голос Юки знал, помнил, он чувствовал его. Это тот самый голос. «Наконец-то мы встретились!» «Ты сбегаешь? Ты просто бежишь! Сбегаешь и все!» Это тот самый голос, который подтолкнул Юки к нужному выбору. Брюнет спустился на колени, просто обрушился на землю. Опять, опять, снова! Эта девушка имела к нему какое-то отношение? Как они связаны? Хотя… эта внешность. Это лицо… И тут Юки почувствовал родство, сходство с образом, перед которым Лука был бессилен. — Не предавай меня, Лука… Это был он сам. Это был Юки, из его прошлой жизни. Эта… девушка. Кровь хлынула на белоснежное платье. Невесть откуда взявшаяся плетка прошла его живот насквозь. Девушка улыбнулась, повторив имя Опаста и вновь, вновь в его спину последовал удар. Он замахнулся, было, мечом, но не смог опустить его на образ. Ведь тот так светился в темноте ночи, что просто не мог быть реальным. Но все равно. Он не смог опустить руку. — Лука!.. – окликнул брюнета Юки. Тот повернул голову и узнал… узнал своего Мастера. — Юки?.. – произнес он, осознавая, что уже второй раз повелся на этот трюк. Хлыст полетел в сторону шатена, но вовремя подоспевший Тсукумо выстрелил в оружие. Парень тяжело дышал, но, все же, прислушавшись, обнаружил еще одну фигуру, прячущуюся в деревьях, и выстрелил в ее сторону. Второго приглашения Зессу не требовалось. Собрав энергию в руке, он бабахнул ею так, что снес все живое метров на двести нужного направления. Тоуко в ужасе похлопала глазами, увидев это. Присутствие Опаста полностью растворилось, исчезло, и Шуусей, вздохнув, снял барьер. Земля внезапно вновь стала ровной и Юки даже пришлось сделать несколько шагов вперед, чтоб не оказаться внутри дерева. Битва была окончена как-то быстро и неприятно. Казалось, что это была какая-то шутка, развлечение без определенной цели. Просто взял и пробежался… ураганчик. Сильный ветер вновь прошелся по улице, обдавая холодом тела подростков. — Лука! Юки бросился к брюнету. Столько вопросов крутилось в его голове, но для начала… Хотя бы для начала… — Я вылечу твои раны. Зесс поднял на него взгляд, полный обреченности. Он еле удержался на ногах, но таки смог легко оттолкнуть руку, обладающую исцеляющими свойствами. На его губах появилась мягкая улыбка. — Не надо… Но глаза не отражали никакой радости. Юки пошатнулся. Почему? Что это было? Зесс тут же исчез куда-то в поместье. — Мы все в порядке, — вдруг сказал Тсукумо. Шатен удивленно дернулся и обернулся к своим стражам. — Что… что произошло? Юки не удавалось скрыть волнения, но все отреагировали нормально, Хотсума даже сжато рассмеялся. — Фигня какая-то. Чтоб пробить этот барьер, потребовалась бы офигенная армия во главе с какой-то крутой шишкой, а влезло… нечто, принявшее облик, по ходу, Темного генерала. Ну, мы и треснули хорошенечко. А оно-то слабенькое. — Очень содержательно, — фыркнул Курото. — Че сказал?! Так же и было! — Ты не видишь, что Юки не понимает тебя? — Меня-то он понимает! – вспылил блондин. — Ладно-ладно, — вступил в разговор Шуусей. – Если ты о нем, то он сразу отправился сюда, мы даже не поняли зачем. Юки кивнул. — Простите… — сорвалось с его губ, и он быстро побежал в свою комнату. Волна света слетела с его тела, ускорив регенерацию чужих ран. — Не лечить-то, не лечил, но… — улыбнулся Тсукумо. — Вечно он о других беспокоится, — фыркнул Хотсума. Было больно и хотелось плакать. Что это такое? Как же так? Он ничем не может помочь. Ни Тачибаны, ни Луки в комнате не было, и Юки просто свалился в кровать. Что это было? Иллюзия его самого? Из прошлой жизни? Почему Лука так странно отреагировал? Почему он отказался от лечения? Юки же видел. Юки видел, как его ранили и Зесс должен был это понимать. — Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… — произнес парень вслух и улыбнулся, закрывая глаза руками. А ведь он не знал ничего. Решив, что стоит-таки вылечить ребят, Юки вышел из своей комнаты. Он пошел на голоса, исходящие из столовой, но войти не успел. — Опять! Опять тоже самое! – услышал парень крик Тоуко и замер. Захотелось ворваться и расспросить, что произошло, но что-то ему не позволило. Стоит уйти, пока… — Лука опять страдает! – вновь раздался голос девушки. Юки невольно задержал дыхание. — Тоуко-чан… — Они же… они же так любили друг друга! Почему он не хочет рассказать… Юки-чан наверняка!.. — Как будто он сможет! – вспылил Хотсума. – Они парни! — Но… Но ведь Лука!.. Теперь послышались рыдания. Тело неожиданно обрело способность двигаться, и Юки поспешил ретироваться. Этого просто не могло быть. Который раз за сегодня его посещает эта мысль? Они с Лукой… были любовниками. Все об этом знали. Все молчали. О нем беспокоились настолько сильно, что забыли, что он и сам на что-то да способен. «Хотелось рвать и метать, закатить скандал». Парню хотелось, чтоб хотелось. Но нет. Щеки заливались краской при одной только мысли о том, что они с Опастом были… близки. Безумный водоворот чувств набросился на его сердце и Юки просто рассмеялся. Как-то нервно, возможно, устало. Все сбивало с толку, но было очень привычно. «Это правда», — чувствовал парень. И это была правда. Такая неожиданная, такая непонятная. Правда. Глаза парня поймали Содома, и он быстрым шагом направился за ним. Туда, точно туда. Из окна пробивался слабый лунный свет. Брюнет сидел на подоконнике, глядя в пол. Руками он держался за живот, капли пота стекали по его лицу. Рана пульсировала, и кровь все никак не хотела прекращаться. Она бы уже начала затягиваться при любых других обстоятельствах, но Опаст не мог себе этого позволить. Изящные пальцы с длинными, острыми когтями, впились в рану. Это было его клеймо. Не кресты на плече. Не дюровские глаза. Не внешность Опаста. Рана, полученная в этом бою. Юки видел это. Юки видел Юки. И наверняка неправильно все понял. Слово неправильно в сознании Опаста приобретало особенное значение. Осознание того, что от него что-то скрывали… Главным для Зесса всегда была Юки. Всегда был Юки. Свет из коридора осветил комнату, послышалось чье-то тяжелое дыхание. — Черт… — прошипел брюнет. Ему было страшно. Страшно поднять взгляд на того, кто нашел его. — Лука… позволь мне вылечить твои раны. Брюнет промолчал, неспособный сказать ни слова. Юки подошел к нему и положил свои руки на чужие. — Лука… — взволнованно прошептал он. Пальцы тут же начали искрится желто-салатовым, нежным светом. Брюнет дернулся и так же плавно как раньше оттолкнул чужую руку. — Ты… не позволишь мне сделать даже этого?.. Боль в голосе парня ножом полоснула сердце Опаста. Он обхватил чужое запястье и притянул к себе. — Прости… — прошептал он. – Я… ранил тебя?.. — Не говори глупостей, Лука. Позволишь? Брюнет, наконец, поднял взгляд на своего мастера. Тот смотрел на него так… так необычно. Совсем не так как всегда. Что-то изменилось, что-то сломалось. Страх. Страх. Страх. Страх. Страх. Страх. Тяжелым скрежетом чувство распространялось в сознаниях обоих. — Не стоит… Оно само… заживет. Слова давались Опасту с трудом. — Нет. Я хочу… хочу помочь тебе. На этот раз, уже не слушая отказов, Юки освободил Божественный свет. Теплые шарики золотистого цвета плавно добрались до тела Зесса. Чувства, вложенные в исцеление, проникли в него и прочно остались внутри под исцелившейся кожей. Рана легко поддалась лечению, моментально черпая чужую энергию. — Юки… Лука не выдержал и мягко притянул его ближе к себе, обнимая. — Юки… — вновь повторил он. Несколько секунд они провели в объятиях. В простых, безобидных объятиях. — Я хотел… спросить. Мы с тобой… в прошлой жизни… Щеки залились румянцем. Так близко находилось чужое лицо, так четко чувствовалось чужое дыхание. На секунду на лице Опаста отразилась растерянность. Он боялся этого вопроса. Где-то в глубине его души жила надежда, но и ее разрушение ничего не изменило бы. — Ты важнее всех для меня. Так было и тогда, так будет и потом. И все. Сказать это и ждать… и не ждать ничего. — Лука, скажи, я… могу ли я считать, что ты… любишь меня?.. – чуть севшим голосом спросил Юки, пряча взгляд где-то на губах брюнета. Если он и думал, что краснее быть невозможно, он ужасно ошибался. Он покраснел до самых кончиков пальцев, когда Лука, истолковав взгляд по своему, невесомо прикоснулся своими губами к его. Юки дернулся было, чтоб вырваться из объятий, но его руки почему-то обхватили шею брюнета, позволяя тому вновь поцеловать его. Поцелуй вышел нежным, долгим и очень-очень мягким. — Я люблю тебя. От уверенности в голосе, у Юки закружилось голова. Он зарылся пальцами в пряди чужих волос, поглаживая кожу. Юки неуверенно опустил взгляд. Он не верил, что вот так просто сможет… — И я… я тоже… Удивление и радость на лице Опаста дали шанс Юки самому легко прикоснутся к чужим губам. Так неуверенно, что вызвал чистое умиление. Губы, щека, ухо, шея…. Впервые покрывая поцелуями изменившееся тело возлюбленной, Опаст обдумывал, как невероятно все сложилось. У него слегка подрагивали пальцы, когда он прикасался к Юки. Это ведь был парень. Его Юки, та, которую он оберегал, стала парнем, и Зесс решил, что в этой жизни взаимности ему ждать не стоит. Он всецело принадлежал Юки. Это было неопровержимой истиной, никогда не поддававшейся сомнению им. Но этот Юки был совсем другим. Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее и четче он чувствовал, как его чувства растут. — Я люблю тебя, — повторил он. Ключицы, грудь, живот… Нежно оставляя засосы, он чувствовал, как партнер полностью отдается процессу. Зесс старался ни на минуту не разрывать зрительного контакта, чтоб видеть, как меняется дыхание, как вздымается чужая грудь, как дрожат губы, как слезятся глаза… — Лука… — грудной, сладкий стон разрезал тишину. Все происходило как в тумане. Контраст холода оконного стекла и жара, исходящего от тела брюнета… Юки и в голову прийти не могло, что он когда-либо будет с парнем. Руки Опаста вызывали отклик всего тела, так знакомо и так по-другому. Когда пальцы проникли вовнутрь, он почувствовал дискомфорт, но когда горячая плоть заменила их, Юки буквально вышел из реальности. Ощущение проникновения выбросило его на жизнь назад, так невероятно сильным шквалом пали на него ощущения. Он тут же начал выгибаться и стонать, чувствуя безумную какофонию ритмов. Сердцебиение Юки. Сердцебиение Луки. Движения бедер. Рука, ласкающая Юки. Пальцы, скользящие по спине брюнета, царапая ее. Неожиданные поцелуи-засосы… — Я люблю тебя… Эта фраза обволакивает все сознание, заставляет склониться, и, задыхаясь, потянутся за поцелуем. — Я тоже люблю тебя… И вновь сумасшедшая нежность… — Этот чертов Зесс посмел смыться с раной, говоришь?! – прорычал Исудзу. Новости о сражении дошли до него только утром, сам он ни взрывов, ни беготни не слышал. — Ага, шеф сказал, что его не хило проткнуло! – поддакнул Тачибана. У него было свое, нерешенное дело к Опасту, поэтому они уже битых три часа вместе с врачом прочесывали поместье. — Проткнуло?! А Юки?! — Похоже, Лука-кун отказался от помощи. Самая высока башня, самый верх здания. Только сюда они еще не заходили, но лестница оказалась настоящей пыткой для мужчин. — М-м… Это по-своему хорошо… — протянул врач и его глаза сверкнули. Напротив двери спал Содом. Он скрутился калачиком и мирно посапывал. — Это же!.. – доктор бросился к нему. Тачибана резко распахнул двери. — Эй Лука-кун. Так что на счет какого-нибудь «Пам», чтоб все «Вау!» и «Ах!»… Последний звук был произнесен на требующих этого высоких интонациях. Юки и обнимающий его Лука были закутаны в простынь и полу-сидящем полу-лежащем положении на диване. Одежда, разбросанная по полу, символизировала собственное отсутствие на ее владельцах. Опаст грозно взглянул на посмевшего потревожить его покой молодого человека. Тачибана открыл рот. Закрыл рот. Посмотрел на открытую дверь. Закрыл дверь. — Ну, что, сэнсэй, идемте завтракать, что ли? — А? А как же?.. — Да идемте уже… У меня наконец-то повод образовался!