mondscheinsonate

      По дому разносятся мелодии игры на фортепиано. Чистая, ненавязчивая музыка, способная расслабить и успокоить мысли, роящиеся в голове.       Эби научилась бороться с больными воспоминаниями только в доме Уилла Грэма: человека, который выстрелил в её отца ровно десять раз, а после старался спасти единственную жизнь, оставшуюся в этом проклятом месте. ㅤ ㅤ       Когда становилось по истине невыносимо, Хоббс разминала пальцы, устраивалась поудобнее у старенького инструмента и начинала наигрывать «Лунную сонату», отдавая всю себя этому произведению. Вся боль прошлого немедленно «вытекала» сквозь пальцы в мелодию, и время замедлялось, словно старая кинопленка. Кадры сменяли друг друга с трудом, урывками, заставляя душевные раны кровоточить все больше, пока смешанный комок чувств не сжимал горло, словно руки самого дорогого человека в жизни каждого ребенка.       Эбигейл дала себе слово больше никогда не плакать и сдерживала данное обещание. Сейчас ей бы безумно хотелось проронить одну слезу. Единственную слезу, ставя точку на отчаянии прошлого, на цвете алой розы, на всех тех бедах, обрушившихся на столь юную голову. К сожалению, глаза высохли, не реагируя на желания. ㅤ ㅤ       В те приятные редкие моменты, пока Уилл был в хорошем расположении духа, они играли в четыре руки что-нибудь веселое, вроде «собачьего вальса», заставляя кровь в венах бурлить от нахлынувших чувств счастья. Все произведение подсказывало — никогда не бывает печальных заключений и порой молодым людям казалось — уверуй они в свои же мысли, все будет иначе. Побежит, помчится своим чередом, цепляясь за преграды, но тем не менее, жизнь будет продолжаться, пока есть надежда. ㅤ ㅤ       Ночами кошмары возвращаются. Он не может выкинуть из головы то проклятое убийство, те слова, шепотом произнесенные, как молитва, мольба о прощении. И вот он рывком заставляет кровь фонтаном хлынуть из горла Эбигейл. Олень исчезает из грез, а все тело сотрясается от холода. Его будто окатили ведром ледяной воды.       — Уилл, ты весь дрожишь, — Эби прижимает мужчину к своей груди, гладя по мокрой, липкой от пота, спине. — Расскажи, что ты видел сегодня?       Дышит громко, загнанно, стараясь сдержать крик, рвущийся наружу из груди.       — То, что и всегда, — кратко отвечает он, смотря невидящим взглядом в одну точку, заставляя себя осознать — это только очередной кошмар, каким бы явным он не казался.       — Мне тоже бывало страшно. Перестань, Уильям.       С ее губ тихо и нежно звучит его имя и это только добавляет странности в его жизнь.       — Что же ты предлагаешь мне перестать? — он поднимает взгляд на нее. Хоббс легким движением убирает прилипшую прядь с его лба, теплыми губами касается его носа и старается улыбнуться.       — Перестань нести ту тяжкую, непосильную для твоих плеч, ношу, — словно ей за тридцать, а ему девятнадцать.       Они меняются местами только ночью, когда Уилла преследуют ночные призраки подсознания. И, если честно, в глубине души он рад, что больше не остается по ночам один, в окружении дюжины подобранных дворняг.       — Не вини себя, — заканчивает, кончиками пальцев оглаживая легкую щетину на его скулах.       Уилл поджимает губы, стараясь не дать слезам волю. Секундная растерянность.       — Ты никогда не причинишь мне боли. Я знаю.       Он кивает, прижимается своими губами к губам Эби, положив ладонь на ее шею, осторожно, ласково, помня о старом шраме, полоска которого сводит его с ума в прямом смысле слова. Тело не хочет слушаться, потому и получилось нечто смазанное. Девушка берет инициативу в свои руки, одарив любимого мужчину долгим, медленным поцелуем.       — Ты — свой собственный кошмар. Дай себе очнуться от всех чужих остатков безумия, тебе не принадлежащих. Стань настоящим Уиллом Грэмом, которого я чувствую, но не могу пока достать. Он не тянет рук ко мне.       Грэм слушает молча, впитывая каждое слово.       — Обещай, что останешься. И на утро я увижу вновь тебя, а не свое воображение.       — Обещаю, Уилли. Засыпай.       Скинув футболку, прохладным телом прижимается к стройной фигурке Эби и носом касается ее плеча. Уставший, изможденный он засыпает спустя непродолжительный промежуток времени.       В голове проносятся россказни об ангелах-хранителях. Разве у «падших» бывают свои ангелы? Теперь он точно уверен — бывают. Имя его ангелу — Эбигейл Хоббс.       Девушка, которая выжила.