Галактический тупица

      Привет, Галактический Тупица.       Ну и ладно. Можешь не рассказывать о своём дурацком плане. У меня есть всё время в мире — и куча других способов узнать, чем ты занимаешься. И раз уж ты не хочешь рассказывать, что ты собираешься делать, то я просто расскажу тебе, что собираюсь делать я.       И это совсем немного. Может, ты умрёшь со скуки, если я расскажу тебе всё в подробностях.       Теперь я могу гулять ограниченное время. Мне прицепили отслеживающее устройство на ногу. Хотел бы я удивиться этому. Кажется, в том, что я воспринимаю это как само собой разумеющееся, есть что-то ненормальное. Теперь я должен быть либо в пределах полумили от дома, либо в пределах двадцати футов от Гэз. Подозреваю, что она любит выходить со мной в город только ради того, чтобы попытаться отойти как можно подальше. По-видимому, это очень весело — наблюдать, как твоего брата до краёв накачивают успокоительными; ещё веселее — оставить его лежать так, чтобы его потом подобрала охрана Папы. После двух таких раз я больше никуда с ней не хожу.       Папа говорит, что я должен быть благодарен. Что если бы он не был уважаемым учёным и спасителем мира, меня бы уже посадили. «Нет, сын, нет смысла обследовать пожарище. По тому, как близко ты был к источнику, и по покрывавшему тебя пеплу очевидно, что поджигателем был ты». Конечно. Как будто бы я не пытался спасти все те улики, что насобирал. Но ладно, неважно. Всё, что мне нужно сделать — поступить в Заведение, заниматься по заранее утверждённой программе и вернуть жизнь в Папину колею, чтобы после смерти Папы появился ещё один такой же Папа. Если он так этого хочет, почему бы ему просто не перенести себя в компьютер? Никто не заметит разницы — а тем, кто заметит, будет плевать.       Может, так будет даже лучше. Компьютер можно взломать. Запрограммировать его, чтобы он от тебя отстал.       Я начал попытки снова собрать доказательства, но без моего оборудования это продвигается с трудом. Всё, что у меня есть — парочка едва разборчивых записей грустного призрака в стенах дома. Я слышу её предельно ясно, когда пытаюсь заснуть, но на плёнке звуки больше похожи на искажённое кошачье мяуканье под водой. Что ещё более странно, я не могу запомнить, что она говорит. Как только она замолкает, слова начинают ускользать из памяти. В следующий раз попробую записать их на бумаге.       Что до сети Распухшего Ока, то про неё мало что можно сказать. Папа пытался заблокировать мои исходящие вызовы, но я с пяти лет обходил родительский контроль. Однако они всё равно не особо хотят со мной говорить, потому что я никогда не приносил убедительные доказательства твоего существования.       Жизнь становится слишком спокойной. Слишком много времени для размышлений. Я не хочу думать, я хочу что-то делать.       Я не проверял, что случится, если попробовать снять отслеживающее устройство. На самом деле я даже немного боюсь, но если я не получу хоть немного настоящей свободы как, ну, не знаю, взрослый… то могу окончательно слететь с катушек.       --Диб