Проигравший отсасывает

Девушка упирается в колени и переводит дыхание, а сбоку уже слышится топот ног. Розоволосая распрямляется и со слегка обеспокоенным видом смотрит на подоспевшего парня. — Ну? — спрашивает Ашидо. Блондин тоже порядком вымотался бегать по общежитию, особенно в выходной, и отвечает не сразу. — Нигде, — жмёт плечами Денки, — У всех расспросил, никто не видел, Серо во дворе сейчас. На пробежке его тоже не было. — Ну, и где же тогда его носит? В комнате довольно темно, но от чего-то даже малейший свет, неярче подоженной сигареты, больно сказывается на глазах. Красноволосый, едва разлепив одно веко, переводит взгляд на электронные часы. 10:47. Они проспали всё на свете. Вырваться из объятий получается скверно, особенно когда лежишь прямо сверху на этом обнимателе. Поэтому Киришима бросает эти попытки после второго раза и кое-как нащупывает лицо блондина. — Бласти-и. Бласти, вставай. Мы все проспали, — оповещает Эйджиро, лениво тыча пальцем в щеку. Хотя сам еще не проснулся, даже глаза не продрал. В ответ Взрывчик что-то коротко ворчит, сильнее сгребая Киришиму в объятия, от чего теперь красноволосый упирался макушкой ему под подбородок. В таком положении тыкать было уже затруднительно. — Ба-акуго-о. — Спим до победного, — слышится хриплый ответ. — Нас, наверно, потеряли. — Срать. — Мхм. Эйджиро так-то не против, уместились они действительно классно, что даже одеяло упало и никто этого не заметил. Киришима ещё немного поерзал щекой на груди Кацуки, внимательно слушая тихое сердцебиение. А после, понемногу пробуждаясь, сфокусировался другими частями тела. Конкретно ниже живота. — Ты что, перенял мою причуду? — спрашивает Эйджиро спустя пару секунд наблюдения. Бакуго медленно обрабатывает полученный вопрос, смакует, пытается разобрать че этот Дерьмоволосый имел ввиду и.. распахивает глаза. — Киришима, бля, — ворчит блондин и скидывает парня с себя на пол. Вышло вяло, даже не шмякнулся нормально и ноги на постели остались, но все же очень по-доброутреннему. — Чего? — зевнул Эйджи, как ни в чем не бывало, будто и не его сейчас скинули, — Это всё ты, изв- — Нормальный утренний стояк, — раздраженно перебивает того Кацуки, садясь на кровати, — Вместе с солнышком встает, блять. — Не правда, я ещё не встал, — улыбается Киришима и Бакуго жалеет, что так мягко его скинул, — Но зато кое-кто-АУ! Речь прерывает пинок в бедро, недостаточно сильный, но и неслабый, и Эйджиро с возмущения переходит в смех. Бакуго злится, как мило. — Ну, так вперед и с песней, идиот. Ничего не поделаешь, сам будить решился. Киришима, всё ещё посмеиваясь, чем раздражая Бакуго только сильнее, кое-как встает. Старается проснуться, усиленно трет глаза, пока блондин поправляет помятую одежду и рожу. Коротко смотрит на отражение в зеркале, прыскает с неуложенных волос и наконец начинает более уверенно держаться на ногах. Оба вываливаются из комнаты Бакуго. Киришима всё ещё сонно потягивается, Кацуки зевает, почесывая живот, и тут их взгляды ненароком встречаются с еще двумя парами таких же. Только, скорее охуевших, нежели сонных. — О, ребят, — улыбается Киришима и еще раз трет глаз натянутым на руку рукавом, — Вы нас не теряли, надеюсь? — Ну, как сказать.. — бегая взглядом от одного парня к другому, тянет Каминари. Ашидо рядом упорно анализирует увиденное. — Внизу буду, — бурчит Кацуки, явно не собираясь задерживаться с «этими долбоебами». — Ага, принял, — махнув рукой, улыбнулся Киришима и вновь обернулся к друзьям, — Простите, чуваки, ночь была безбашеная, голова и задница до сих пор болит, Бакуго слишком хорош. В общем, я вам всё расскажу, только в желудок что-то закину. Эйджиро, отдав честь в стиле Трейсер, убегает вслед за Бакуго, а Каминари и Ашидо стараются поднять с пола челюсть. Они, конечно, знали, что эти двое стали близки, но явно упустили момент столь плотного воссоединения. Мина в немом крике тычется в плечо Денки, не ясно только, в радостном или по-прежнему охуевающем. Каминари гладит ту по голове, стараясь не представлять. Так вот почему Шоджи такой запуганный сегодня был. — Йо, ну че, как? — из-за угла выруливает Серо, и брови его стремительно ползут вверх и немного назад при виде двоих, — Вы чего? — Они так быстро растут, — уже более счастливым тоном произносит Ашидо и начинает слабо биться о плечо блондина. Каминари вздыхает. — Серо, ты будешь подружкой невесты. — Ште? * — Ты долгий, пиздец, — ворчит Бакуго, подперев голову и помешивая кофе. — Да ну, неправда, — фыркает Эйджиро, садясь рядом и принимая заботливо заваренный чай. На шее ещё болтается полотенце после душа и от горячей кружки идут мурашки. — Че эти хотели? — А, да ничего особенного, — жмёт плечами Киришима и отпивает чай, — Рассказал им о нашем сегодняшнем марафоне. Кстати, надо было и правда на пол что-то постелить, у меня все затекло. — Надеюсь, ты не забыл упомянуть, что в стритфайтере ты полный ноль? — изогнув бровь, ухмыльнулся Бакуго. — Ой, подумаешь, — драматично пробурчал Киришима в кружку, — 32:7... — Ты потом еще раз просрал. — Да у меня уже голова болела как не в себя! Молчу уже про затекшие конечности. — Не оправдание. — Конечно, ты-то на мне лежал. — Просто признай, что ты лошара. — Да иди ты. * Спустя какое-то время, троица действительно начинает замечать за сладкой парочкой, названной бакушимами, неоднозначные вещи. То есть, они были и раньше, но воспринимались куда мягче и беззаботнее. Бакуго складывал на Киришиме свои конечности, а тот не был против. Обратно схема работала аналогично. Они заваривали друг другу по утрам чай с кофе, вместе обедали в кафе и Бакуго даже не брезговал пить с одной с Киришимой трубочки. Они неоднократно заставали их спящими вместе в общей гостиной, вдвоем за пробежкой и походами в магазины. Ранее бакуговская «ненавижу-немного-меньше-остальных» по отношению к Киришиме сменилась абсолютной снисходительностью. Каминари с Ашидо и раньше замечали, что Бакуго начинал вести себя адекватнее, чем раньше, причем всего за полтора года. Да, он был таким же раздражительным и вспыльчивым, но все же меньшим кретином. Будто в какой-то мере остепенился, перестал орать без повода. И теперь они были уверены, что именно Эйджиро сыграл в этом огромную роль. Серо же по-прежнему не втыкал. После первой недели наблюдений, Каминари и Ашидо были уверены, что те встречаются. На это было уйма намеков, взять хотя бы тот факт, что Киришима почти вообще не бесил Кацуки. Нет, то есть, конечно, бесил, это же Бакуго, но совсем немного. Скандалов не было, только ор и подзатыльники. Потом Ашидо случайно заметила укус на плече Бакуго, подстать зубкам Киришимы, и еще долго пищала об этом драматично плачущему Каминари. Ханте беречь психику получалось ровно до того момента, пока тот сам не увидел этих двоих в гостиной. В позе наездницы. На самом деле там шла борьба за пульт, но он интерпретировал это по-своему. Бакушимы, в свою очередь, не замечали ни изучающих взглядов, ни перешептываний, ни двусмысленных вопросов. Как говорила Мина, «настолько увлечены друг другом, что не замечают времени». И Каминари даже не захотелось прочистить желудок. Потому что, не смотря на всю голубизну, они действительно друг другу подходили. Просто идеально, как части паззла. И если бы кто-то из них был девушкой, то Каминари бы давно и беспрекословно их сшипперил. У Ашидо сносило крышу от этой «милоты». Особенно, когда Бакуго куда-то идет, а Киришима его не пускает, повиснув на ногах и тащится следом. Блондин орет, продолжает идти, как-то отпихивает, но Кири слишком прочный, чтобы просто так отстать. Или когда Киришима невзначай жамкает какую-то часть Бакуго и наоборот, например, во время просмотра фильма. Как Киришима сбивает Бакуго объятьями с разбега. Как вырезает укрепленным пальцем на яблоке взрыв и отдаёт его Кацуки. Как Бакуго утром по несколько минут вспоминает рецепт любимого сэндвича Киришимы. Как он заботливо орет на Эйджиро за его беспечность, а тот неловко чешет затылок. Но особенно, когда они изредка зовут друг друга Эйджи и Цуки. И это можно перечислять бесконечно, она даже делится этим с Кьекой. Та смотрит с подозрением, но после убеждается сама. Их отношения не были замаскированы или скрыты, но никто их не замечал. И однажды Ашидо немного выпадает. — Да, помнишь, как в тот раз, — приложив палочки к губам, говорит Киришима, — Недели три назад? Помните, вы ещё нас встретили, когда мы выходили? — Ээ, — задумчиво тянет Каминари и его осеняет, — Когда ты был в шортах с ордой? — Да! — поддерживает Киришима, — Это был легендарный забег. Пусть я и проиграл тридцать раз, но ощущения на всю жизнь, — Бакуго усмехается, — Так что если согласитесь, то мы притащим плойку в гостиную. Но предупреждаю, Бакуго разносит как зверь. Ашидо с Денки переглянулись. Серо излишне громко и с намеком втянул лапшу. — Окей, поняли. Именно в этот момент Мина понимает, что тогда она не замечала за ними ничего, что выходило бы за рамки близкой дружбы. Ни поцелуев, ни романтичных касаний и комплиментов, шумов по ночам, объятия и те по-мужски крепкие, иногда с захватом. Она не была уверена, выражают ли такие люди свои отношения у всех на виду, но это ее напрягло. Например, в час ночи на кухне, под покровом ночной тиши, когда она, чёрт, да, следила за ними. Хотя бы тогда, они могли бы скрепить руки или чмокнуться, но нет. И она недовольна. Куда это годится, отп вдруг не канон. Поэтому в один из вечеров, пока внизу оставалось человек 5-6, она подошла к этим двоим, стараясь напустить выражение всеобщего негодования, но не смогла. Чёрт, они сидели на диване и Эйджиро уснул на плече блондина пока играл, а Бакуго продолжил проходить уровень за него. Так что тут скорее блондин посмотрел с негодованием, ибо рожа у Ашидо была такая, будто она сейчас заорет. — Бакуго, — выдохнула она и тот вопросительно изогнул бровь. Надо идти сразу в лоб, а то начнётся, — Знаю, вопрос довольно внезапный, но я уже давно хочу спросить. Не пойми неправильно, но.. Вы с Киришимой встречаетесь? — С чего ты взяла? — неожиданно спокойно спросил Кацуки, даже негромко. Мина хотела думать, что для того, чтобы не разбудить Киришиму. — Как? — девушка всплеснула руками, — Вы, чёрт возьми, идеально смотритесь и не встречаетесь? — Это так тебя ебет? — Блин, да! Не поверишь, но в кои-то веки мне не насрать на твою тушу, на киришимину так особенно. Я не перенесу, если кто-то из вас будет рядом с другим, — почему-то Мине начало казаться, что несет она бред, особенно под взглядом Кацуки, которым он ее сейчас одарил. В конечном итоге он фыркнул, что-то отметив про себя и слегка дёрнул плечом. Парень на нем не отреагировал. — Эй, Эйджи, — щелкнув Киришиму по носу, позвал Кацуки. Ашидо едва ли смогла сдержать писк умиления, — Проснись. — Мм, — сонно промычал Эйджиро, чуть отлипнув от плеча Бакуго и слегка приоткрыв глаза, — Чего такое? — Встречаться будем? — совершенно спокойно спрашивает блондин и брови Мины спешат к потолку. Киришима ещё пару секунд тупит на парня, переваривая сказанное и скрепя шестерёнками, треск которых может услышать Бакуго, и в конечном итоге жмёт плечами. — Давай, — бросает тот и укладывается обратно на плечо. Ашидо забывает о том, что такое «говорить», а Бакуго, кажется, забыл о том, что такое романтика. А где одно колено, тонна комплиментов и чувственный поцелуй? — Всё? Вопрос исчерпан? — уже начиная раздражаться, спросил Кацуки, чем вывел девушку из раздумий, — Хочу пройти, пока оно не проснулось. И вновь уткнулся в psp, оставляя Мину с ещё большим количеством вопросов. Она бы могла задать хотя бы один вопрос, типа «что это ваще было?», но боялась раздраконить парня. Придётся изливать душу многострадальному Каминари. Это самый абсурдный момент ее жизни и ей срочно нужна подушка прокричаться. — Цуки, который час? — потирая кулаком глаз, подал голос красноволосый, когда парень под ним заворочался. — Без десяти. — Девять? — Десять. — Чего? — тут же подорвался Киришима, беря руку Кацуки, на которой находились часы, — Ты чего меня не разбудил, блин? — Да бля, сам вырубился, — потягиваясь и разминая затекшее плечо, ответил Бакуго. Бросил взгляд на волосы Киришимы, которые конкретно сейчас были похожи на помятый пудинг, в частности из-за того, что блондин сам прикорнул на этой макушке. — Три с половиной часа, — с негодованием проговорил Киришима, зевнув, — Че мы ночью-то делать будем? — Полагаю, исполнять супружеский долг, — усмехнулся Бакуго, вставая с дивана. — Чего? — растерянно отозвался парень, оборачиваясь на Кацуки. — Через плечо, забег у нас. Тащи доритос.