Endgame and aftertaste

      Для чего ей было жить? Она не несла никакой пользы миру, не считая того, что помогала Клинту с его кошмарами. Она просто больше не могла дать что-то. В ней не осталось. Все отдала. Никакие камни и никакие щелчки не могли вернуть ни одного из них. И её магия тоже не была способна на воскрешение или хотя бы перемотку времени. Умирать, конечно, тоже смысла особо не было. Так что она придумала для себя игру. Ванда играла в "Что, если..?" Что, если бы Вижн не умер.       Единственное, в чем её магия оказалась полезной, так это в создании иллюзии. Она провела эксперимент на своем собственном разуме и уже не смогла вернуться из мира "Что, если". Впрочем, и не планировала возвращаться изначально. Здесь она жила в милой квартирке с Виженом, так, словно Таноса никогда и не существовало. По соседству жил Пьетро со своей невестой, и они часто заходили в гости. Ванда была счастлива. И часто думала, что было если бы она вовремя не оставила все эти мировые проблемы и не подумала о себе и своей семье? Но теперь уже было поздно что-либо менять, потому что она ждала ребенка. Это как носить в собственном теле драгоценный камень! Как тот, что во лбу у её возлюбленного. Несмотря на то, что ей пришлось отойти от дел, и она пожелала жить обычной жизнью, свою магию периодически использовала. Она сканировала реальность и каждый раз чувствовала приближение опасности для Вижена. Так что он никогда не выходил на улицу. Она просила его быть в безопасности.       Так что Ванда сама ходила за продуктами пару раз в неделю. В остальном внешний мир был им не нужен. Они готовили дома не хуже, чем в ресторане. А фильмы смотрели на собственном проекторе, зачем им кинотеатр? Им хватало друг друга. Кто бы мог подумать, что такая рутина будет в радость. Вечное счастье — шутка ли?       Но на днях Алая Ведьма заметила, что в магазине за ней кто-то следит. Она к таким вещам была очень внимательна. И хоть она понимала, что человек этот из её прошлой жизни, узнавала его с трудом. Она не боялась за свою жизнь, но беспокоилась, что Вижн начнёт, ведь он всегда будет считать её хрупкой и беззащитной. Так что не рассказала ему.       Сегодня в гости заявился Клинт. Она радушно приняла его, но попросила быть потише, потому что Вижн спал в другой комнате.       — Ты не столкнулся с Пьетро на выходе? — поинтересовалась она. — Он только что ушел.       — Да, столкнулся, — ответил Клинт и поставил на стол пакет с продуктами. — Ванда, ты не хочешь прогуляться?       Улыбка испарилась с её лица. Она присела на диван, на который приглашала гостя, и хмуро уставилась на Клинта.       — Я решила некоторое время не выходить.       На самом деле это некоторое время длилось с самых похорон Старка. Ванда тогда казалась ему человеком, который принял потери и идёт дальше. Она выглядела такой живой в разговоре. И Клинт даже не беспокоился. А потом вышло это. Алая Ведьма не покидала дом, потому что тот был своеобразной крепостью — защитой для её иллюзии, так никто не мог её разрушить.       Стрэндж совершил несколько попыток проникнуть в её разум, чем и вызвал у неё ощущение, что за ней следят. И оттого она сильнее закрылась. И Клинт не верил, что сможет когда-то вывести её наружу, где ожидал Стивен, который собирался разрушить заклинание. Только приносил ей продукты, подыгрывал и без особого энтузиазма предлагал погулять.       — Почему?       — Мне кажется, за мною следят, — Ванда уже не хмурилась и говорила открыто, однако все равно производила впечатление параноика.       Она доверяла Клинту, определенно. Как доверяла до этого Мстителям. И чем она поплатилась за это доверие? Клинта эта мысль не покидала вот уже сколько времени. И он не мог ей помочь. Когда Алая Ведьма избавится от своей собственной иллюзии, так радушно принимать Бартона, вероятно, у себя дома не будет. Но а пока — Хоукай был единственный, кого она пускала, так что на нем была вся ответственность по возвращению Ванды в реальный мир.       — Я потому и пришел. — Он тяжело взглянул на нее, и она поднялась, раскрыв глаза шире от беспокойства. — Нам нужно уходить.       — Мы не можем уйти. — Ванда начала ходить из стороны в сторону, приложив руку ко рту и подперев другой. В этот раз она не была так непреклонна, как прежде, что Клинт даже не смел продолжать разговор после её "нет". Теперь она и впрямь переживала и взвешивала все "за" и "против". — Кто эти люди? — Она резко взглянула на него.       — Если скажу, подвергну тебя опасности, — быстро нашёлся Бартон, и был убедителен.       Казалась убежденной, но вдруг кинулась к дверям другой комнаты, и гость остановил её окликом.       — Я не уйду без него.       — Вижн уже в машине.       Уж непонятно, как иллюзия, созданная Вандой, начала играть по правилам Бартона, но хозяйка дома ему поверила. Возможно, Стрэндж все же нашёл трещину в идеальной декорации её счастья и смог воздействовать. Алая Ведьма недолго думая, взяла Клинта за руку и последовала за ним ко входной двери. И когда тот уже на все сто поверил, что спасение подруги не за горами, она вдруг резко затормозила.       — Ты врешь, — изумленно и разочарованно выдала она.       Вероятно, мысли его стали ей доступны, а уж в них он не мог так хорошо подыгрывать её фантазиям. Бартон позабыл о способностях Алой Ведьмы, да и не думал, что она станет "проверять" его голову, подозревать. Из-за отчаяния, что настигло его, когда такая близкая победа вдруг оборвалась, он решил действовать жестче. И так как они уже были у самой двери, Клинт вытолкнул её на улицу. В гневе она отбросила его волной силы. Он услышал её отчаянный вопль, а потом удар — и темнота.       Стрэндж старался быть, как можно тише, но осколки стекла и деревянные обломки под его ногами предательски громко звучали. Однако, пройдя по нескольким тусклым коридорам разума Ванды и попав в главную комнату, он понял, что спугнуть её будет трудно. Девушка в полной невменяемости сидела в углу на земле и обнимала себя. Лицо заплаканное, а в глазах столько боли, что во всех вариантах мира, где победил Танос, не было столько. Ведь Ванда — не Вселенная, могучая и гневная, с иммунитетом на щелчки и пренебрежительное отношение, а просто человек.       — Ванда… — тихо позвал он, и та подняла на него глаза.       Не узнавала.       — Поднимайся. — Он протянул руку, но та сильнее прижала ноги к себе.       Он всегда был волшебником. И отменным. Что врачом, что магом — он творил чудеса, так что по долгу службы приходилось смотреть свысока на тех, кто не умел так. На кого угодно, кто был менее талантлив. С тех пор, как он научился управлять реальностью, особо не напрягая ничего, кроме головы, чтобы сконцентрироваться на заклинании, всё усугубилось. Высокомерие проявлялось ко всему, что легко поддавалось магии, ко всему, что не было причастно к ней. Даже к простым человеческим отношениям. Словам, прикосновениям, улыбке. Но, может, проблемы могли решаться и без вмешательства волшебных слов, артефактов. Вдруг Ванде требовалось что-то проще? Что-то, как разговор по душам, например.       Уверенно, но стараясь не пугать её, маг прошагал к Ванде и сел рядом, согнув ноги в коленях. Обломки её болезненных воспоминаний захрустели под ним. Он уперся головой в стену, демонстрируя расслабленность. Ванда вскоре тоже стала меньше прижимать к себе свои собственные ноги.       — Ты нам нужна.       Алая Ведьма повернула голову к нему и пристально стала смотреть заплаканными глазами.       — Миру нужна помощь. Миру нужны герои. И ты одна из них.       — Я бесполезна.       — Пока ты в ловушке собственного разума — определенно да.       Стрэндж выглядел уставшим, и Ванда ощутила какую-то чужеродную энергию от него. В её радужном мире не было никого уставшего, несчастного, недовольного. И она уже отвыкла от настоящих эмоций. Она отвыкла видеть такие лица людей. Постепенно в памяти всплывали фрагменты воспоминаний, связанные со Стивеном. Начинала узнавать.       — Послушай, Ванда, — был без сил, но напрягался, чтобы подобрать слова для нее; она чувствовала, — герои — не те, кто выходят из всех передряг целыми и счастливыми. Это те, что теряют и справляются с этим. Плачут, когда им больно, но никогда, — он повернул голову в её сторону, — никогда, слышишь, не бегут. Не прячутся в своих иллюзиях.       — Мне некого защищать больше.       — А как насчёт сотен других таких же сестер и любящих девушек? Ты им нужна, чтобы не пришлось хоронить братьев и любимых.       — Почему я? Почему же я должна заниматься этим? Я не вынесу… — заплакала, и все вокруг озарилось алым цветом. Док на миг загляделся на переливающиеся при отсутствии света энергетические волны, что зависли в воздухе.       — Вынесешь. Поэтому и ты.       Спрятав лицо в ладонях, она не издавала никаких громких звуков. Стрэндж удивлялся, почему в собственной голове она сдерживалась. Хотя она могла сделать свой плачь недоступным для незваного гостя.       — Все бы мы хотели жить в выдуманном мире. Но там даже твои собственные эмоции — подделка. Ты предаешь не только себя, но и их.       Чего уж точно он не ожидал, так это то, что Ванда уткнется ему в грудь, резко повернувшись. А ведь часами ранее она приняла его за маньяка, что следил за ней. Стивен неловко приобнял её.       — Я ведь убила его своими руками. И его глаза… Я смотрела прямо в них. Было бы ужасно с его стороны прервать её. Он позволил проплакаться. И только потом продолжил:       — Я могу отыскать его сознание во временном потоке…       — Нет, — вдруг отрезала она, подняв голову. — Мы всё сказали друг другу тогда. — Она в кой-то веки отвлеклась от мрачных мыслей и подумала о бытовом — что Стрэнджу, наверное, ужасно неловко наблюдать её зареванную, так что Ванда утерла слёзы и следы от них. — Ты прав, это предательство. Вся моя жизнь — моя, ничья больше, и каждое событие в ней я должна принимать. И его решение… уважать. — Она поднялась, и внешний вид её преобразился; разум постепенно приходил в себя. — Я буду бороться, как делала всегда. Но, пожалуйста, дай мне немного времени. И я вернусь Алой Ведьмой. Героем, который так тебе нужен.       — Ванда Максимофф — тоже герой.       Глазами полными тоски и по собственному безмятежному прошлому, Стивен наблюдал за ней снизу вверх. Ему оставалось только развести кистями — дескать, действуй. Ванда благодарно улыбнулась и в тот момент окончательно узнала его. Доктор Стрэндж — спаситель Алой Ведьмы.       Она атаковала нежданно. Мощным лучом, направленным прямо на него. Стрэндж успел закрыться щитом, однако атаковать в ответ был не способен — в её собственном разуме только она хозяйка, а он был слаб и бесправен тут. Из-за шума, что создали два потока столкнувшихся энергий, сложно было что-то разобрать. Но кажется, она просила не искать её.       — Ванда, не вынуждай меня! — надсадно прокричал Стрэндж, изо всех сил стараясь отбить её атаку.       Но прежде, чем он успел что-либо предпринять, Ванда испарилась. Точнее, он потерял связь с её подсознанием и очнулся в своих апартаментах. Ещё один контакт установить не удалось.

***

      Он дал ей время, как и обещал. Хотя то, что она "восстанавливается" где-то там без его присмотра, беспокоило. Но месяцы шли, а Алая Ведьма не объявлялась. Тогда просто беспокоиться уже было недостаточно. Неудивительно, что поиски ни к чему не приводили. Ванда не была всемогуща, но спрятаться от Стэнджа-таки смогла. Он почему-то порой не мог сдержать улыбку, видимо, гордился и одновременно смеялся над собой, таким высокомерным.       После тщетных попыток найти Ванду в мире физическом, Стивен пробовал достучаться до неё ментально. Кто знал — но потоки его мыслей однажды добрались и до уголка планеты, в котором пряталась она. Был ли он рад слышать знакомый голос в своей голове или гордился тем, что всё же переплюнул её и обнаружил — но улыбка невольно расцвела на его устах.       — Ты играешь нечестно, — без нотки злости высказался Стрэндж.       — Как только понадоблюсь — позови, и я буду здесь.       Её голос звучал так звонко и игриво, это не могло не радовать.       — Что ж… Ты нужна мне прямо сейчас.       — Что ж… — вторила она.       В дверь позвонили. Немедля Стрэндж спустился на первый этаж и в нетерпении открыл дверь, не доходя до неё — магией. Перед ним стояла Алая Ведьма. Полуулыбаясь, она медленно моргала, скользя взглядом по его лицу. Стивен пошел ей навстречу, но замер на половине пути. Из-за спины Ванды выглянул мальчишка лет четырех — рыжие волосы, как у Ванды и голубые глаза, как у… Стрэндж чувствовал на ином уровне, что существу, который выглядит, как человеческий ребенок, от силы несколько месяцев.       — Это мои воспоминания о нём, — пояснила она. Когда Ведьма присела на корточки рядом с сыном, Стрэндж продолжил приближаться. — Я не стану предавать его и убиваться. Но и не позволю воспоминаниям о Вижене остаться пустым звуком в моей голове. — Её рука нежно погладила мальчика по щеке, и тот поморщился. — Мой ангел…       — Ну здравствуй, ангел, — поприветствовал маг малыша и протянул руку. — Стивен Стрэндж.       Мальчик руку не пожал, но робко ответил на приветствие:       — Я знаю.       Ванда подняла голову вверх и с неоднозначной эмоцией улыбнулась другу.       — Он знает, будь уверен.       Стрэндж впервые за долгое время издал смешок.       — Мне следует начинать бояться?       — Ну, если хочешь прожить в страхе всю жизнь… — Не поднимаясь с места, она потянулась и сжала его пальцы в своей руке. — Но я бы не советовала.       По лестнице вниз сбежала девочка и замерла в метре от гостей. Ванда отогнулась чуть назад, чтобы разглядеть того, кого закрывала фигура Стрэнджа. Алая Ведьма тепло улыбнулась той, которая, вероятно, не знала о её существовании. Но Ванда знала о её.       — Морган.       — Здрасьте, — свела маленькие ручки вместе и смущённо улыбнулась.       Когда Стивен сдвинулся в сторону, Морган увидела своего ровесника — рыжего мальчишку, который заворожённо смотрел на неё. Не без доли страха она подошла, когда Ванда подозвала. Мальчик протянул ей руку и когда Морган её коснулась, то с улыбкой взвизгнула. Перед её глазами мелькнули картинки с незнакомым ей человеком — это были воспоминания о Вижене, которыми Ванда создала своего ребенка. Морган понравилось такое волшебство. Но в следующий миг, когда она посмотрела на нового друга, он начал бледнеть и часто моргать. Ванда коснулась его лица и от её пальцем его коже передались флюиды оранжевых и красных оттенков. Тогда его кожа приобрела здоровый оттенок.       — Я создала его из воспоминаний, ими он и питается. Дарит другим. И от них же вновь получает энергию. — Она подняла глаза на друга, и тот понимающе улыбнулся ей. — Так память о Вижене будет жить всегда.       — Растёт? — поинтересовался Стрэндж.       — Нет, к сожалению…       — Ну ничего, — воодушевленно проговорила Морган, прервав разговор взрослых. — Дядя Доктор Стрэндж всё поправит. — Она тепло взглянула на хозяина дома, а затем на мальчика. — Он, как мой папа, всё время спасает всех вокруг и всё чинит.