Endgame and aftertaste

      Видеть рассвет куда приятнее своими собственными глазами, чем слушать рассказы. Видеть рассвет в сто раз радостнее, когда прождал его всю ночь под беззвездным небом. Начинать с чистого листа без сожалений о прошлом — в этом она видела очищение. И пусть начало будет скромным, в конце ждёт процветание. Расцвет Асгарда — нового или старого, сути не меняло. В первую очередь расцвет для их нации, для неё в частности.       Валькирия старалась подбадривать народ, как могла. Но порой ей сама нужна была эта сила слова или даже объятия. Она часто заходила в бывшее обиталище Тора и подолгу сидела там в одиночестве и тишине. Отдыхала от непрекращающихся просьб и проблем. Тор однажды сорвался, расслабился, да, но никогда слабым она его не считала. А себя — да. И ей бы сейчас не помешал советчик вроде него. Потому что она тоже боялась сорваться. Как однажды уже сделала. Новая жизнь создала новую её бесспорно. Будучи воином, она нашла за что бороться, кого защищать, обрела смысл и неведанные ранее (или забытые) эмоции и чувства. Но все это также сильно и утомляло, пугало, давило. Ей бы очень понадобилась его помощь сейчас.       Даже просто так поговорить ей было не с кем. Профессор Халк давно позабыл о том, что нужно выходить из лаборатории, спать, есть, общаться с людьми. Она позволила ему остаться, потому что он был подавлен. Казалось, наука и помощь Новому Асгарду придаст его существованию новый смысл, как и ей. Но община древнейших людей не пошла ему на пользу. Чувствуя себя чужим, Брюс ещё больше замыкался. И в итоге стабильность полетела к чертям. Хаотичные превращения в человека и обратно в монстра выматывали его. Валькирия не могла ему помочь. Но хотя бы радовалась, что Асгарду ничего не угрожало. Ведь Брюс самозаперся у себя.       Что он там делал, ей не было известно. Очевидно, что-то, что могло бы вернуть ему Наташу. Или что смогло бы заменить. Хотя сомнительно, что во второй вариант он верил и вообще рассматривал его. Но его научные поиски и попытки превратились в фантазии. Он уже не был ученым. Просто отчаявшимся человеком, и как бы Валькирия ни пыталась вытянуть его из этой рутины поиска философского камня, он нивкакую.       Сегодня Брюс был собой, нормальным человеком с телесного цвета кожей. Нагой, он сидел на полу с поникшей головой. Валькирия подошла к нему со спины и накрыла его покрывалом, чтобы как-то привлечь его внимание к себе, ведь она олицетворяла реальность. Все замки для неё в Новом Асгарде были открыты, к счастью. Она поставила еду для Брюса на стол, который был забит непонятными ей приборами и бумагами. А затем помогла Беннеру подняться.       — Брюс, ну же, давай. — Они кое-как добрались до стула, и он неуклюже плюхнулся на него. — Мы же в одной команде, — зазывно улыбнулась она, намекая на еду, в сторону которой тот нарочно не смотрел. — Правильное питание — залог самоконтроля.       — Не было никакого контроля, и никогда не будет. — Валькирия присела рядом, с сочувствием разглядывая его уставшее осунувшееся лицо. — Только мы решили, что может что-то контролировать, что-то решать в этой жизни, как тут же лишились её.       — Ты обязательно найдёшь способ…       — Врать недостойно Царицы Асгарда.       Да, она врала. Но самое удивительное, что он это понимал, и понимал, что от существующего положения дел никуда не деться. Валькирия узнавала те самые нотки в голосе того самого Брюса, который был ей знаком. А не сумасшедшего профессора Халка-Беннера.       — Разве ты не был близок?       — Никогда. Ни на шаг. Наташа ушла из моей жизни окончательно. — Он обратил внимание на свой вид и сильнее натянул ткань, чтобы сомкнуть концы её на груди. — Мне так её не хватает. Я даже не представляю, как мне дальше жить, абсолютно не ведая, что с ней. И больше никогда не видя.       — Я не подскажу. Но может поговоришь с друзьями, узнаешь, как они справляются. — Он повернул на неё голову, будто ждал конкретики, и она выдала: — С Клинтом, например.       Кажется, это не помогло, а сделало его ещё мрачнее.       — Она ведь любила меня вот таким. Какой был. Она хотела быть со мной, а я сбежал. А потом вел себя так, будто она меня не заботит. Наташа не вернулась с той миссии, а ощущение, будто я не вернулся.        Валькирия неловко похлопала его по плечу. Она умела сочувствовать, но не так глубоко, как хотелось. Ведь её жизнь была тут, а его осталась на Вормире. Невольно под такие разговоры Валькирия вспоминала забавного Халка и жизнерадостного Брюса на Сакааре. Ей бы, наверное, очень хотелось перенестись туда, чтобы вновь не знать боли и проблем. Но скорее она бы перенесла туда Брюса, чтобы он забылся. Однако опыт подсказывал, что вечно бежать не получится. Твоё прошлое настигнет тебя. Заставит кричать и плакать от боли, вывернет наизнанку, порвет на части и возродит вновь. И когда ты вдохнешь полной грудью, начнётся твоя жизнь с чистого листа.       — Клинт был с ней там.       — Не представляю, каково ему было…       — Он по крайней мере успел сказать ей всё, что хотел. Он знал, что больше не будет шанса. А я нет. И Нат никогда не узнает, кем она была для меня.       — Разве она не знает? — спросила Валькирия, вскинув бровь. — Она не была так глупа. И думаю, не для того пожертвовала собой, чтобы ты губил свою жизнь. — Царица подвинула к нему тарелку. — Не обязательно обмениваться словами да ещё и перед смертью, чтобы донести свои чувства. Если задолго до этого было много сказано и на другом языке — достаточно.       Валькирия понимала, как ей "легко говорить", как глупо она выглядела. Но надеялась, что хоть часть её слов окажутся целебными для друга. Что он возьмёт себя в руки и научится жить с грузом недосказанных слов и поступков, о которых жалеет.       — Может, ты и права. — Он только после паузы уточнил в чем именно: — Стоит навестить старых друзей. Тех, что остались и всё ещё со мной. Не стану бежать и от них.       — Вот видишь, — поддержала она его тычком в бок. — У тебя ещё есть те, от кого хочется прятаться или нет. Цени это.       Оставив Брюса одного за трапезой, Валькирия пошла прогуляться до пирса. Её единственный собеседник за это время появлялся нечасто, но каждое из его появлений было как нельзя кстати. Царица надеялась, что и в этот раз судьба пошлёт его. И надеялась не зря. Он сидел на пирсе, созерцая водную гладь. Она даже слегка ускорила шаг, завидя его спину издалека.       — Ничего такой наряд для скитальца, — сыронизировала она, оглядев его строгий черный костюм.       Локи подождал, пока она присядет рядом с ним и нарочно бесстыдно оглядел и её наряд, который не изменился с того времени, когда она не была царицей.       — Ничего такое одеяние для царицы Асгарда.       — Нового Асгарда, — поправила она гостя ради забавы.       Злиться на него за очередной розыгрыш брата, было неуместно. Но если бы Тор узнал это и то, что она в курсе, обоим бы не поздоровилось. Гром-секира — разговор короткий. Но запугать бога изворотливости едва представлялось возможным. Так что Валькирия была не прочь поболтать иногда, намекая каждый раз на то, что Локи пора вернуться домой. И он в обычной своей манере отвечал, что дома у него нет.       — Он тебя и в Хельхейме искал.       — Странно, что он продолжает поиски, — ухмыльнулся Локи, дабы скрыть свои истинные эмоции.       — Больше нет. — Как бы гость её ни сочинял, что хотел похоронить себя для Тора, она знала, что будет значить для него тот факт, что брат прекратил искать. — Недавно сообщил.       — Часто весточки шлёт? — перевел тему, чтобы вновь не быть разоблаченным, но Валькирия и не была из тех, кто лез в душу, так что запросто поддалась.       — Не то чтобы. — Кто бы знал, что Валькирия будет согласна с тем, что выдумал Локи, но всё же каждый раз стараться посадить в его сердце сомнения. — Твой план достаточно хорош? А то, если есть хоть малейший шанс, что вы однажды пересечетесь, лучше сказать ему правду сейчас. Когда скорбь его утихнет, жалости не останется.       Кривая улыбка его надеждой не обеспечивала, но хотя бы сам он свято верил в свою "жертву" для брата. И пусть это означало конец его прежней жизни, это также означало и её расцвет.       — Так ему будет лучше. В своём стремлении спасти меня, он никогда не остановится, и это погубит его.       — Вера в тебя может погубить Тора? — Театрально рассмеялась, чтоб Локи уж точно понял её позицию в этой ситуации.       — Пусть живёт, зная, что меня уже не вернуть. А я в свою очередь не буду держаться за него, постоянно изводя себя в попытках быть лучше.       — Да не строй из себя тут Кайло Рена, — прыснула Валькирия, на что получила вопросительно-неодобрительный взгляд Локи.       — Кого?       — Суперзлодей, загадочный и мрачный, потерянный для Светлой стороны, — перечислила она, надеясь, что он поймет. Но, кажется, путешествовал он много где, только не на Земле.       Ещё один неодобрительный взгляд, и она передумала дальше развивать эту шутку. Обратив внимание на друга, Валькирия заметила, что взгляд у него несколько отрешенный — будто Асгард был ему безразличен. Мысли Бога Лжи были не здесь. Но вопреки её ожиданиям, он спросил:       — Как ваш местный гений? Смотрю, Новый Асгард цветет и пахнет.       — Издеваешься? — Он издевался. — У Брюса депрессия, так что только на твоей молитве и держимся. — Она тоже издеваться умела.       Удивительно, но они одновременно подумали об одном. Как много сейчас держится на условной молитве. Миру Земли и мирам прочим приходилось возвращаться к жизни, от которой они отказались 5 лет назад. Не по своей воле, конечно. И давалось это тяжёло. Щелчок вернул людям любимых, семьи и залечил раны. Но также вернул врагов, воюющие стороны, прежних правителей, которым правители нынешние уступать место не желали. Наступил ещё больший хаос. И появились бреши в пространстве и времени, из которых могли повылезать такие проблемы, которых вселенная ещё не видывала. Масштаб опасности не измерялся в цифрах. Приходилось жить в страхе. Но, скорее, Локи думал о потенциальных угрозах не столько как о катастрофе, как о лишнем поводе встряхнуть мир. Чем обычно занимался он, бог озорства.       Лафейсон поднялся и поправил костюм. Теперь Валькирия смотрела на него снизу. Точнее пыталась, потому что солнце слепило ей глаза.       — Зови на свадьбу если что, интересные конкурсы будут обеспечены, — подмигнул он ей.       — Ты разве не мечтал всегда стать царем? Даёшь фиктивный брак, — игриво произнесла Царица.       — Теперь у меня другие приоритеты.       Они оба пригляделись и увидели вдалеке быстро удаляющуюся из поселка фигуру Халка. Валькирия забеспокоилась, что он покидает Асгард, будучи Халком, но когда пригляделась, с облегчением поняла, что это всё-таки Профессор Халк. Локи с прищуром воззрился на Царицу и потребовал разъяснений. Она пожала плечами.       — Пошел искать новые смыслы для нового себя.

***

      Он так "качественно" похоронил себя для Тора, что порой ощущал, что и впрямь мёртв в каком-то смысле. Может, старый Локи остался на том корабле бездушным телом, над которым плакал его брат. К слову, как бы тому ни было горько тогда, Лафейсону всё одно — покой от осознания, что в мире всегда останется хоть один человек, который прольёт над ним слёзы. И какое счастье, что этот человек — тот самый, от кого слёзы дороже всего для Бога Озорства.       Он с упоением вспоминал последнее приключение с братом как член команды "Отомстителей". Вспоминал их последние взгляды друг на друга. И последние слова о том, что он худший брат, тоже вспоминал к сожалению. Но тут же перед глазами вставало лицо Тора, скорбящего из-за фальшивой смерти того самого "худшего брата". И Локи знал, что даже если его брат правда так считал, любил вопреки этому. Но возвращаться он ни разу не надумал, хоть соблазн был и высок.       Дождь забарабанил по стеклу так, что Локи вырвало из мыслей. Наверное, плохая идея была выбрать столик у окна. Тоскливо взглянув в свою чашку, он понял, что напиток давно остыл и толку было в нём столько же, сколько в появлении в жизни Тора, который смирился и научился жить без погони за "духом" брата.       В кафе забежала девушка, которая попала под дождь. Почти не намокла, так как вовремя ей попалось на пути заведение. Как свезло смертной, подумал Локи. Даже при всем своём бесстрашии, под такой ливень он бы не желал попасть. Но на госпожу Удачу где сядешь, там и слезешь. Хостес извинилась перед девушкой и сообщила, что свободных мест нет. Бог Обмана огляделся, чтоб проверить, и понял, что гостье не врут. Уж что им руководило он долго не гадал, поднял руку и пригласил бедняжку на свободное место за своим столиком. Она просияла так, будто он ей выигрышный билет лотереи подарил.       — Спасибо, вы мой спаситель.       — Ваш спаситель прибыл… — пробубнил Локи, вспомнив свою знаменитую фразу.       Девушка задумчиво поглядела в стол с секунду, а потом, видимо, решив, что послышалось, занялась прежним делом. Она разложила некоторые книги на столе и стала протирать обложки тех, что подверглись атаке воды. Параллельно запланировала дружелюбно пообщаться с соседом по столику. Но ответив на её приоткрытый рот обворожительной улыбкой, Локи поднялся.       — В следующий раз не лишним будет глянуть прогноз погоды. — Он стукнул двумя пальцами по столу, просто как бы привлекая дополнительное внимание к своим словам, хоть девушка и без того не пропускала ни слова.       И его взгляд от собственных пальцев перешёл на фотографию, торчащую из книги, которая вполне бы сошла за закладку. Почему-то он, не беспокоясь о приличиях, потянулся за ней и вытащил. Уж чутьё ли или что-то другое, но на фото была изображена Джейн... Именно такая, какой он её помнил; фотография, очевидно, старая. Может, даже с того самого года. Он вернулся на место и взглядом, полным нетерпения и чрезмерной наглости для того, кто не имел никаких прав на разъяснения, потребовал ответа у незнакомки.       — Это Джейн Фостер, моя подруга, — улыбнулась она натянуто, потому что беспокоилась за себя теперь, когда он так себя вел. — Бывшая. И девушка Тора… тоже бывшая. Вы же знаете Тора?       Локи бы хотел рассмеяться на всё кафе. Но он заметил странный блеск в её глазах, будто она до сих пор была одержима "пришествием бога на землю". Может, не совсем так, но она определённо до сих пор гордилась тем, с чем ей пришлось столкнуться. Когда как прочие забыли о Торе, как об очередном устаревшем айфоне.       — Кто не знает Тора, о чем это я, — коснулась она ладонью своего лба, наказывая себя за такую глупость. — Он прилетал, сражался с гигантской машиной для убийств, посланным его братцем. — Сложно было не заметить, с каким отвращением она упомянула самого Локи. — А потом Джейн чем-то заразилась, и он забрал её в Асгард… Представляете, целое королевство богов?       Представляю, подумал Локи. И тут же зафиксировал резкую смену её настроения. Когда речь зашла о жизни Джейн после Тора, она сникла, глаза потухли и голос стал повествовать уныло. С этим периодом жизни, видимо, ассоциируется не самое лучшее, что довелось прочувствовать. Но удивительно, что ровно до этого момента с её настроением всё было хорошо. Ведь жизнь "после" это прямое следствие появления Тора. Но эта девушка, видимо, так и не отпустила столь необычное событие в её тривиальной земной жизни.       —... И тогда Джейн рассказала мне, что они расстались. — Девушка с печальной нежностью взглянула на фото подруги. — Она так и не оправилась.       — От расставания с богом? — насмешливо уточнил Локи.       Она уловила его насмешку. И посчитала это жутко неуместным. Её осуждающий взгляд не заставил долго ждать.       — Нет, от всего этого. От открытия новых миров, от появлений всяких иноземных существ, от необычайного чувства, что она испытала к Тору. Это ведь целое приключение! Как во сне. Но нужно понимать, что ото сна рано или поздно придется очнуться. Иначе будет больно падать. Джейн не смогла, — ещё один полный тоски взгляд на фото. — Сказка пришла в её обыденность, переполнила мысли и чувства до краев, а потом резко исчезла. Это заставит свихнуться кого угодно.       — И ты не ненавидишь Тора? Подловить не удалось.       — Ну, это самое удивительное, что случалось и в моей жизни. Он оставил её одну и вот так просто после всего… Это, конечно, ужасно, но я понимаю. Боги — всегда были для нас, людей, чем-то недосягаемым, богам мы нужны лишь как игрушки, развлечения. Я не думаю, что Тор также бесчестен, как его брат Локи, но у него много дел, наверное. Куда ему о Джейн думать...       — Ты два раза упомянула Локи…       — Мерзкий тип, думаю.       — Ты ведь ни разу не встречалась с ним, — лукаво улыбнулся Бог Коварства.       — Да мне в принципе все равно, чем он там промышляет. — Очевидно Дарси скорее хотела продолжить свой рассказ, а не обсуждать её с Локи "отношения".       — Какое же это все равно, когда ему столько чести в твоём повествовании. Столько презрения, уф…— Дарси внимательно всмотрелась в его лицо, будто хотела найти там загадку для своей бедовой головушки. — Знаешь, как говорят, антоним любви — не ненависть, а безразличие. Тебе явно не плевать на него.       Оставив Дарси глубоко размышлять над афоризмом, Локи теперь уже окончательно встал и направился к выходу. Вскоре Дарси заметила, что фото Джейн нигде на столе нет.       — Вы не вернули фото, — чуть повысив голос, кинула она ему вслед.       — Разве? — За словами последовала улыбка Бога Озорства, а затем и красивый уход джентльмена, пока взгляд барышни был прикован к столу.       На том уже лежало фото, на самом видном месте. Дарси почувствовала, что нужно перевернуть фотографию — и не зря. На обороте была надпись: адрес и подпись "Локи Лафейсон". Дарси изумилась и тут же прикрыла рот рукой. Конечно, позади неё, на выходе и на ближайших улицах она его не обнаружила. Оставалось только искать его по оставленному адресу. И её одновременно окутывал страх и манила жажда приключений. Ведь на обороте фото Джейн был адрес её дома.