Один мой знакомый...

- Чудеса? - Снейп кривится. - Мистер Поттер, не стройте из себя большего идиота, чем вы есть. Магия - это воля. Воля, своей властью преобразующая мир. Поэтому-то заклинания - лишь пара общих слов. Маг должен быть собран и очень хорошо представлять, чего и от какого объекта он хочет, иначе и случаются эти ваши «чудеса», а вернее - незапланированные результаты. * Мы сталкиваемся на банкете в Министерстве - какая-то некруглая годовщина победы - и я красиво роняю посуду, или что там было в руках, бросаюсь ему на шею с воплями и всхлипами, порчу соплями чёрный сюртук, причитаю: «Живой, живой...» А он смотрит на меня с выражением «а то вы не знали». * Не знал. * Он стал моим наваждением после победы. Иногда на меня накатывало днём, и тогда с криком «это несправедливо!» я мог разбить руку о ближайшую поверхность. Моими стараниями имя профессора обелили, но что значили какой-то камень, какой-то орден? Во сне я снова и снова возвращался в Визжащую хижину, видел пустеющие чёрные глаза. Мои близкие говорили, что я помешался на Снейпе, что всех им достал, а я обивал пороги кабинетов и просыпался, чувствуя в руке холодеющую руку. Там, во сне, я наконец решился до него дотронуться. Он не был больше предателем, которого чисто по-человечески жаль, просто фигурой, он был человеком, сложным, странным, эмоциональным, гениальным, который столько сделал и столько ещё мог бы, если бы... Не помню, в какой раз я наконец воскликнул «это несправедливо!» и во сне, и наконец попытался что-то сделать. - Эннервейт! - крикнул я, но в руке у меня был только фиал с воспоминаниями, а палочка никак не желала находиться. Я торопливо сунул фиал Гермионе и зашарил по телу профессора. На удивление, не обнаружилось никаких бездонных карманов, набитых зельями, либо они были слишком хорошо спрятаны. Проснувшись, я ещё помнил эти ощущения под руками: ровные скользкие пуговки, твёрдое горячее бедро, липкая от крови ткань... Как раз после этого я пожаловался Гермионе. - Ночь сурка... - проворчала она, потирая лоб. - Наверно, пока ты не спасёшь его там, во сне, совесть будет продолжать тебя мучить. Ты же хочешь, чтобы эти кошмары прекратились? "Я хочу спасти его," - подумал я, но просто кивнул. И мы вдвоём стали придумывать план спасения. - Это твой сон, - внушала мне Гермиона. - Ты наверняка можешь постараться и справиться с ситуацией. Можешь представить, что лекарства в твоём кармане? Нет? Я покачал головой. Привычки таскать с собой зелья у меня не было, да и не разбирался я в них. - Тогда попроси у меня. Чтобы я достала из бездонной сумки то, что поможет. Тебе не обязательно знать, что. Просто то, что поможет. Но все планы полетели к чёрту, когда я снова оказался в тёмной хижине рядом с умирающим Снейпом, без лекарств, без палочки, да ещё и совсем один. Я откуда-то знал, что должен спешить на встречу с Волдемортом, который будет по одному убивать заложников, и заметался: подвести друзей или бросить Снейпа. Мне было страшно, казалось, что я не успею ни того, ни другого. Помню, как в отчаянии зажимал края раны, а кровь всё текла и текла, словно источник открылся, и тут я вспомнил, как он пел над израненным Драко. - Вулнера Саентур, - зашептал я. - Вулнера Саентур, Вулнера Саентур! - и повторял это на разные лады, пока не бросился вон из хижины, даже не успев как следует убедиться в результате своих попыток. Волдеморт ждать не станет. Голос врага, зовущего на бой, снова и снова оборачивался воплями будильника. Я тем временем поступил с Роном в школу авроров и бросил, отучился в Европе на колдомедика, отправился подтверждать диплом в Британскую колдоакадемию и вернулся в аврорат уже в другом качестве, на стажировку как полевой колдомедик. Колдомедики - не авроры, за геройские глаза не готовы были допускать меня к распоряжению человеческими жизнями, это меня и привлекло. И конечно же, все знания я опробовал в своих ночных кошмарах. Когда у меня наконец получилось - да-да, с той самой Вулнерой Саентур (которая оказалась из заклятий "восьмидесятого уровня" и коллеги смотрели на меня круглыми глазами) - всё оказалось бесполезно, я вышел из хижины, оглянулся и обнаружил лишь тлеющие угли. Я пытался уходить, не отворачиваясь, но в конце концов хижина всё равно вспыхивала. Пытался тащить профессора и не успел: мы оба оказались в огненной ловушке, я проснулся в панике, с обожжённым лицом. Другой бы задумался, а я в следующем сне нырнул прямо в самое пекло, спасая профессора лихо, на метле, как его крестника из Выручай-комнаты. И всё-таки этого было мало. Метла - слишком медленный транспорт. Время до встречи с Волдемортом не позволяло вылечить Северуса и доставить его в безопасное место. Да, Северуса. Совесть тревожила меня не только ночью. Я успел узнать об этом скрытном человеке, наверно, больше, чем кто-либо из живущих. Где был его дом, как он провёл детство, что он любил или не любил, его работы по зельям, чарам и колдомедицине, личное дело из Визенгамота и воспоминания всех, до кого смог дотянуться. Принц-полукровка вырос, я так же сходил по нему с ума, но теперь был от него ещё дальше. Я освоил его знаменитые полёты без метлы. Я... я сходил с ума. Я в кои-то веки немного научился управляться с силой - своей и оставшейся от Волдеморта - и понял, что в этом смыслю на уровне желторотого птенца, что мне ещё предстоит долгий, возможно, бесконечный путь. А ведь были ещё Дары Смерти, надёжно спрятанные, мысли о которых я задвигал в самый дальний угол памяти. И не было рядом знающего человека, которому я доверял бы настолько, чтобы обратиться с просьбой о помощи. Силы с годами росли, всё больше меня пугая. Дары никак себя не проявляли, но... Я боялся взрыва. И однажды во сне от отчаяния прорвал антиаппарационный барьер Хогвартса. Я оказался со Снейпом на руках в загаженной гостиной его старого дома. За минуту взломал его кладовую и подкрепил Вулнеру зельями. Поддавшись неожиданному порыву, поцеловал его на прощанье. И аппарировал назад, но вместо поляны в Запретном Лесу вывалился на пол возле собственной кровати, хорошенько приложившись головой. Рон шутил, что у меня от этого мозги стали на место: больше кошмаров со Снейпом я не видел. * И тут эта встреча на день победы. * - Герм, Рон, я только что видел Снейпа. - И вы снова поругались? - с усмешкой спрашивает Гермиона. - Вы знали, что он жив? - Гарри, ты что? Всем известно, что волдемортовская змеюка им поперхнулась, - Рон с подозрением на меня смотрит. - И где он был всё это время? Рон пожимает плечами. - Герм? - Аааа... ээээ... - Гермиона, которой стыдно чего-то не знать, вопросительно смотрит на Рона. - Ну... это... жизнью своей жил, что я, свечку ему держал? - Рон неожиданно сердится. Всё плохо - никто из присутствующих на банкете не может объяснить мне толком, как это получилось, что только я не знал о том, что Снейп жив, и где он шатался всё это время. Ситуация становится ещё хуже, когда я припираю Снейпа к стенке в тихом месте и задаю тот же нескромный вопрос. Он хамит, просит не лезть не в своё дело, задирает подбородок: - Но раз уж вам так любопытно, извольте, я удовлетворю ваше желание. Я... я... Глаза у него закатываются и он начинает оседать мне на руки. - Не надо, Северус, пожалуйста, брось об этом думать! - в ужасе кричу я. * Больше я не задаю ему подобных вопросов. У нас на удивление всё складывается - и в работе, и в постели. Я аккуратно подбираюсь к этой истории - "с одним моим знакомым", "может ли вообще такое быть". - Ваш друг должен был этого очень, очень хотеть. Обладать воистину ослиным упрямством. И немеряной силой притом. Он так и обращается ко мне - вы, Поттер. Как будто не раскрывается передо мной каждую ночь. Он не меняется - не меняется! - с годами. Разве что характер стал самую толику мягче. У меня всё больше подозрений, что я вытащил его откуда-то и заточил в своей силе, как мошку в янтаре. - Из ныне живущих магов на роль вашего знакомого... - Ну, значит, это сказки, - я перебиваю его, целую и стараюсь отвлечь, надеясь, что позже он не вернётся к этой теме. Не хочу, ужасно боюсь его потерять. Яд Нагини очень полезная вещь, на него так удобно списывать небольшие причуды памяти...