Я назову всю пиццу именем твоим

      Пицца. Это, черт подери, единственное, что Данте любил больше всего на свете. После Евы, конечно. И несомненно после желания подраться с родным братом.       Потому у Леди возникло вполне логичное предложение, когда Данте опять начал сосать лапу от недостатка денег.       — Тебе не надоело помогать дамам отыскивать чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку и маленькую собачонку?       — А? — коротко отозвался Данте, опуская журнал с лица ровно настолько, чтобы посмотреть на Леди, пришедшую в агентство с деловым предложением.       Света опять не было, потому зрение Данте смогло выцепить из темноты только белые одеяния женщины.       — У меня есть идея для заработка, повторюсь, — Леди упёрла руки в боки.       — Воу, полегче, — наконец «проснулся» Данте, встав наконец с кресла. Оно жалобно пискнуло, пытаясь вернуться в заданное производителем положение. Но ничего не вышло — младший сын Спарды деформировал несчастную мебель своим неправильным положением тела во время её использования.       — Когда это ты в последний раз приходила ко мне, чтобы предложить разжиться золотишком, а не чтобы вернуть один из старых долгов, о котором помнишь только ты? — Данте неспешно шёл к Леди.       — Не ёрничай. Ты ведь свой день без пиццы представить не може-       — Ты собираешься меня покормить? — прервал Данте, чуть ли не подскочив от счастья.       — Помолчи, — прижала палец Леди к своим полным губам. — Нет, не собираюсь. Как говорится, хочешь что-то получить — сделай это сам. Хотя, знаешь… Спасибо тебе, Данте, ты сам вывел разговор на нужную волну. Вот. Я хочу предложить, чтобы ты сам начал делать пиццу.       — Из говна и палок? — развёл руками Данте. — Да и как я её готовить должен? Я не умею.       — Не завирайся. О пицце ты знаешь больше, чем кто-либо ещё в этом городе. Ты перепробовал все виды без оливок, а там, где они есть по умолчанию, ты просил пекаря их не класть.       — Да-да… — довольно улыбнулся Данте на воспевание себя.       — Я уверена, что ты можешь приготовить такую пиццу, что тебе не придётся охотиться на демонов ради заработка.       — Разве? Я точно знаю, что способен прожаривать демонов до нужной кондиции, но с пиццей не пробовал.       — А ты попробуй. Ради такого я тебе даже скинусь на продукты. Если повезёт, то и Триш подкинет деньжат.       — Так это… Света и воды нет! Как и рецепта пиццы.       — Будет тебе рецепт. Я поговорю с Моррисоном, тебе их включат на день-два «для поощрения малого бизнеса». Но если дело не выгорит, то это пойдёт в счёт твоего долга.       Но Данте было уже всё равно, но последнее предложение, сказанное Леди. Он сможет наконец помыться! И смыть воду в унитазе…

***

      Как и было обещано, на следующий день электричество и воду дали, а в почтовом ящике Данте обнаружил конверт с деньгами и брошюркой из местной пиццерии, где раскрывался секрет приготовления их «Маргариты».       Не теряя времени, Данте забрался в душ и сбрил колючую щетину с лица, чтобы на улице обычные люди его не приняли за бомжа.       Данте записал все нужное на листок, вырванный из телефонной книги, и отправился в ближайший магазин. Он едва сдержался, чтобы не купить что-то лишнее лично для себя, но почти сразу же собрал волю в кулак и смотивировал себя тем, что совсем скоро увидит и опробует пиццу своего собственного изготовления.       Насвистывая какую-то мелодию, Данте как заправская домохозяйка набрал кучу продуктов и потащил пакеты домой, в агентство.       Было б это другое блюдо, а не шедевр итальянской кухни, Данте бы забил на строгое соблюдение рецепта. Но это было его любимое блюдо, и потому сын Спарды включил педанта (Вергилий одобряет), тщательно выверяя каждый шаг. Спустя определённое время, пицца была готова. Пахло-то вкусно, но омрачала её внешний вид только квадратная форма, так как не было другого противня. А пробовать на вкус Данте отчего-то побаивался, но не устоял перед видом горячего сыра и подрумянившейся колбаски. Один кусочек стремительно отправился в рот.       Вкусно. Но не то. Не идеально. Набить желудок пойдёт, но хотелось чего-то большего.       Вдруг задребезжал телефон. Данте, не выпуская изо рта кусок, побежал брать жирными руками трубку.       — «Devil May Cry»! — прожевал он.       — Данте! Судя по звуку, всё успешно, — пропела Леди. — Позовёшь опробовать?       — Не-а, не сегодня.       — У тебя всего пара дней на эксперименты, не забудь.       — Я помню. Дай доесть! — и бросил трубку.       Доев кусочек, Данте пустился в раздумья: что же не идеально в его пицце? Сам к ответу на вопрос он прийти не смог и не придумал ничего лучше, чем выйти на улицу и организовать дегустацию.       Включив балабола, Данте принялся рекламировать свой продукт, разглагольствуя о том, что скоро откроется новая крутая пиццерия. Но вместо того, чтобы подходить и брать пиццу, люди не притягивались к Данте, а скорее отталкивались от него, возможно, потому, что «ниточки» расплавленного сыра застряли в волосах, а за спиной по привычке висел Ребеллион?.. Расстроенный, Данте уже под вечер вернулся в агентство, решив оставить пиццу покушать на завтра.       Ни свет ни заря снова пришла Леди. Но Данте, на удивление, уже не спал. Он усиленно оттирал кухню и посуду от результатов своей «творческой» деятельности, что забыл сделать вчера.       — Какое трудолюбие. Как я понимаю, вчера ничего не вышло?       Данте недовольно посмотрел на женщину, продолжая отковыривать ногтём присохшее тесто.       — Вышло, но не торт. А в дегустации никто не принял участие.       — В дегустации? — удивилась Леди. — В тебе есть предпринимательская жилка! А в каком виде ты, прости, пошёл раздавать пиццу? С едой на бороде и мечом за спиной?       — … Да.       — Ну и вот. Если сегодня будешь печь новую порцию, приведи себя в порядок, неудивительно, что от тебя шарахаются. А касательно вкуса — попробуй сымпровизировать, но в рамках разумного.       Данте хмыкнул и вроде бы пробормотал «спасибо». Леди вздохнула и, уходя по делам, положила на стол купюру среднего достоинства: — За старания.       Почти сразу после ухода Леди, Данте предпринял попытку номер два, вспомнив все свои предпочтения об этом нехитром блюде. Действовал он по общим правилам рецепта, но соотношение некоторых ингредиентов и время выдержки в духовке выбрал сам, именно по своим вкусам. И на этот раз уже вышло шикарно. Одного касания языка о пиццу хватило, чтобы в душе запели ангелы, а по телу разлилось приятное тепло.       — Вот с этим меня точно ждёт успех!       Данте вспомнил наставления Леди: умылся, оделся не так воинственно. Подхватив противень, Данте чуть ли не побежал на улицу. Соловьём лились трели из уст Данте, но чуда так и не случилось. Только Данте собрался съесть своё творение сам, как его похлопали по плечу.       — Можно, пожалуйста, попробовать?       Данте перевёл взгляд на источник звука, смотря на него через отросшие волосы. Симпатичная девушка с очень голодным взглядом смотрела на еду, её деловой и уставший вид выдал, что она возвращалась то ли с учёбы, то ли с работы.       На лице Данте расплылась улыбка. Включив всё своё природное обаяние, доставшееся ему от Спарды, он тряхнул стариной волосами и произнёс: — Только для вас — берите всю!       Девушка не стала притворяться хрупкой и, не кривя душой, пообещала съесть всю. Данте с ней разговорился и даже не заметил… Как она действительно съела! У мужчины глаза на лоб полезли. Кому-то понравилась его стряпня!       — Не хотите прогуляться до моего агентства? Там я могу испечь вам хоть десять таких!       Девушка согласно кивнула, и Данте, взяв её под одну руку, а в другую — и противень, повёл даму к себе. Там Данте усадил её за стол, не уставая болтать, а сам бегал туда-сюда, прибираясь и моя посуду.       — Не хотите ли пока чего-нибудь сладкого?       — Я бы не отказалась. У вас есть мороженое? Сегодняшний день не из прохладных.       — Есть. Но только клубничное.       — Моё любимое! Мне хватит одной креманки. Спасибо заранее.       Сказать, что Данте офигел — ничего не сказать: его лицо приобрело выражение глубокого восторга. Но упасть в грязь лицом перед дамой со своей гиперэкспрессией он никак не мог, потому сказал, что отойдёт ненадолго. В туалете Данте расчесался и пригладил топорщащиеся волосы мокрой рукой, напевая: «Я назову всю пиццу именем твоим Будет принадлежать она всегда лишь нам, двоим Твоим наивкуснейшим тестом стану я Ты выпечка моя, выпечка моя…»       На пицце, которую Данте совсем скоро положил в духовку, красовалось имя той самой девушки, заботливо выложенное из колбасы. И пускай никакого бизнеса не получилось, Данте обрёл своё маленькое счастье.