H E L P M E

Мне снится кошмар. Я одна в пустой, заброшенной квартире. Здесь ужасно пахнет сыростью и плесенью, а в воздухе витают облака пыли, от которых слезятся глаза. Стены. Белые стены. Здесь нет дверей, нет выхода. Ни один лучик солнца не способен проникнуть сюда. Лишь старая, вечно мигающая лампа даёт мне хоть что-то разглядеть. Я слышу тяжёлое дыхание. Он зовёт меня грубым хриплым голосом. А я… А что я? Я забиваюсь в самый грязный угол этой затхлой квартиры, пачкая это омерзительное белое платье в цветочек, что Он на меня когда-то напялил. Я кричу, потому что слёз уже не осталось. Потому что каждый раз с болью осознаю… Осознаю, что мне никак не удаётся проснуться. Как давно я тут? Для этого места попросту не существует понятия времени. Здесь нет дверей. Но есть окно. Одно единственное, такое небольшое, но оно есть, загромождённое массивной решёткой, и дающее хоть какую-то иллюзию связи с внешним миром. Но каждый раз, когда я смотрю на пейзаж за его пределами — он не меняется. Тьма. Такая всепоглощающая и непроглядная. И густой серый туман… Здесь вечно царствует ночь. У меня есть мечта. Такая маленькая и скромная — увидеть хоть раз за окном рассвет. Но этого не происходит. В одной из комнат есть часы. Только они оповещают о наступлении нового дня, каждый раз издавая гулкий звон, пробирающий до костей. Старые, покрытые пылью и… Чьей-то кровью? Создаётся впечатление, словно кого-то били головой о них. Ах, да, кажется, то была я… Его лающий голос вновь зовёт меня, выводя из мыслей. Я не могу сопротивляться и медленно поднимаюсь с пола. На трясущихся ногах я иду к нему и как всегда, как положено сажусь за стол, покрытый вековым слоем грязи. Отвратительно. — Запись идёт. Поздоровайся, Соня. Мой взгляд падает на это чудовище, облачённое в потрёпанный плащ и разбитую маску. Он почти не говорит. Предпочитает действия и жесты. Мой мучитель. Таинственный друг. Когда-то был. Я не помню, как оказалась в этом аду. Всё, что сейчас мелькает в моей голове — дождь, автобусная остановка, лес. Мама. Ссора. Слёзы. Мама. Забери меня. Прошу. Он протягивает мне руку. И я… Я дура. Объектив камеры впивается в меня, словно чей-то презрительный взгляд. — Приветствую вас… — еле шепчу, ведь горло пересохло. Мужчина тяжело дышит. Как же, чёрт возьми, это пробивает до дрожи! Я сразу же, без лишних напоминаний, выдавливаю из себя улыбку. Такую усталую и печальную. Но он, похоже, и этим доволен. Я не знаю, что это всё значит. Глупое шоу, в котором я вынуждена играть счастливого беспечного ребёнка. — Знаете… Сегодня я бы хотела поговорить о снах. Что мне обычно снится? — улыбаюсь чуть шире, — эта самая затхлая и мерзкая квартира. Кошмар. Настоящий кошмар. И я — в этой жуткой передаче. Вы меня слышите?! Слышите?! Спасите меня, я не знаю где я! — голос срывается на истошный крик, и слёзы льются ручьём, обжигая мою кожу. — Кто-нибудь! Кто-нибудь! Я здесь! Спасите! В неконтролируемой истерике падаю со стула и начинаю биться в припадке. Я извиваюсь на полу, продолжая издавать нечеловеческие крики. Услышьте меня, хоть кто-то! Вытащите отсюда, заберите! П О М О Г И Т Е Его шаги эхом раздаются по всему помещению. Он близко. Так близко. Стоит прямо около меня и тут же оттаскивает за волосы, явно вырвав целый клок. Я нарушаю сценарий. Его сценарий. Безумное детище, которое он пишет день ото дня. И когда я отступаю от него — следует наказание… Мужчина в маске поднимает меня с пола и силой усаживает за стол. — Прошу простить, небольшие неполадки, — коротко бросает он камере, сжимая в своих крупных ладонях, облачённых в чёрные рваные перчатки, биту. — Отпусти! Удар. Истошный крик. И пальцы в кровь. Ещё удар — и я чувствую, как ломаются и дробятся мои кости. Мне не хватает воздуха, голос охрип, нет сил кричать. А он продолжает ломать мои пальцы, пока от них и мокрого места не остаётся. Мои пальцы, господи… Изящные тоненькие пальцы, которые некогда умело играли на фортепьяно, превратились в кровавое месиво, корявые отростки. — Сценарий. Помнишь? И я согласно киваю. Господи, если ты есть, то… Почему я здесь?! Человек-маска кладёт передо мной лист с текстом. — Я даю тебе минуту, чтобы успокоиться. Вновь киваю головой. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Голос дрожит. — А что же снилось вам, ребятки?.. Давайте прочтём ваши письма. Время почты!.. Натянув улыбку на лицо, я пытаюсь взять в руки смятые конверты, подписанные неизвестным мне языком. Руки трясутся, пальцев не чувствую. Пачкаю конверты в крови, что обильно хлещет. — Упс. Забавно… — нервный смешок раздаётся по всей комнате. Я так скоро сойду с ума… Если моя крыша уже не уехала… Наплевав на все правила, я рву конверт зубами. — «Здравствуй, Соня!», — внезапно мой голос становится таким радостным и звонким, но то не настоящая, не чистая радость. Лишь безумие и горе. Как забавно читать эти тупые письма, написанные одни и тем же почерком. Я более, чем уверена, что этот ублюдок, стоящий напротив меня, явно пишет их все сам. Я делаю глубокий вдох и продолжаю вчитываться в этот корявый почерк, а между тем раздаётся громкий звон… Часы. Новый день. И… Новые кости. Откуда они берутся? Очередная загадка этого безумного места. Даже если ломаются часы (что, на моей памяти, происходило уже около двух раз), то кости всё равно появляются. Непременно. Они — верный сигнал нового дня. Маленькие детские косточки. Маленький черепок и фаланги пальцев оказываются на моём столе. А когда я беру их в руки, то они рассыпаются в прах… И чёрные мотыльки разлетаются по всей комнате. Такие красивые… И я невольно улыбаюсь. Мои глаза искрятся счастьем от простого созерцания этих изящных существ. И сердце волнительно бьётся. Вот только… Они также несчастны, как и я. Ведь не могут вылететь за пределы этого маленького ада. Бедные. Они бьются о стены, в попытках вылететь, но их крылья так хрупки, что тут же разбиваются на тысячи осколков, словно хрусталь. И я слышу этот гипнотический звон… Голова трещит. Я слышу хруст. О бог ты мой, да это же мой череп! Забавно, да?! Забавно? З А Б А В Н О Человек-маска вздрагивает, услыхав мой безудержный сумасшедший смех, и тут же замирает, наблюдая за тем, как я бьюсь головой о стол, как стекают по лбу струйки алой, тёплой крови. — Ваши письма такие занимательные, друзья! — выкрикиваю я в порыве безумия и всё никак не могу остановится. Кажется, я теряю сознание… Господи, хоть бы навсегда… Я чувствую, как он вновь хватает меня за волосы. Пальцы касаются подбородка, скользят по щеке. Его тяжёлое дыхание… — Успокойся, придурошная, — коротко бросает он. И я почему-то прихожу в чувства. Но голова так болит, всё плывёт перед глазами. И всё, что я слышу — скрип старого стула и шуршание страниц. — А вот и гости в нашей передаче, — устало усмехаюсь я, глядя на пустое место рядом со мной, на потрёпанную книжку, что листается сама по себе. Я называю их сущностями. Они частенько навещают это место. Их нельзя увидеть, дотронуться до них, но их можно слышать. Слышать их шаги, шорохи и порою даже тихий-тихий шёпот… Они нечто похожее на духов. — Что сегодня расскажешь, друг? — улыбаюсь я, склонив голову набок. Раздаётся лишь успокаивающий шелест страниц. И я закрываю глаза. И будто слышу голос мамы. Словно меня здесь никогда и не было. Это кошмар. Самый обыкновенный кошмар и я вот-вот проснусь. Шёпот… Мамин шёпот успокаивает меня, погружая в негу. Боль во всём теле будто как рукой сняло, и я слышу знакомую мне сказку… Я чувствую, как сижу в мягком и тёплом, хотя и пускай немного потрёпанном кресле, что стоит у нас дома в гостиной. Зажжён камин, слышно как трещат и пляшут языки пламени, согревающие всех здесь собравшихся. Только меня и маму. Только мы остались друг у друга. Шёпот нежно льётся мне в уши. Слеза катится по моей щеке. Наконец-то я дома… Ведь так? Ведь это правда, да?! ДА?! Сейчас я открою глаза и буду дома, верно?.. Пальцы вжимаются в ручки кресла. Боль поражает всю ладонь. Пальцев не чувствую. Чувствую тёплую кровь, продолжающую хлестать из побитых конечностей. Сердце дрогнуло. Нет. А вместо мягкого кресла ладони нащупали деревянный стул с занозами. Н Е В Е Р Н О Я резко распахиваю глаза, будто только что привиделся кошмар. Когда на самом деле кошмар ожидал меня при пробуждении. Взгляд бегло оглядывает белые грязные стены, мигающую лампочку, затхлую старую мебель. Большие устрашающие часы, мерно продолжающие свой ход. И окно. Окно в темноту. А напротив человек в маске. Думаете, я буду кричать?.. Кричать уже нет сил. Нет сил ни на что. Я заперта в ловушке, в персональном аде. Я снова пробегаю взглядом по стенам. Они все в кровавых следах. Это я в кровь стирала свои пальцы, отдирала ногти, надеюсь найти где-то потайной ход. А его и нет. И не было. Это место не подчиняется логике, и остаётся лишь плыть по течению. Сходить с ума в этих стенах, принимая участие в каком-то жутком детском шоу. Я устало улыбаюсь в камеру и хмыкаю. — Добрых снов, мои дорогие друзья. Надеюсь, вам приснятся хорошие сны. Он одобрительно качает головой. Я улыбаюсь ещё шире. Всё идёт как надо. Как надо… Пальцы мои… Ох, вернее, дёргающиеся кровавые отростки нащупывают на столе ручку. Такая острая… Красиво бы смотрелась в моей шее. Я сжимаю её изо всех сил до боли во всей руке. — СПОКОЙНОЙ НОЧИ! Нервный смешок раздаётся по всей комнате. А за ним и звук впивающегося в мою шею предмета. Хрип. Кровь хлещет из раны. Ручка откинута в сторону, а я наконец опадаю на пол. И в этом действии будто бы моё долгожданное освобождение. Он стоит неподвижно, наблюдая за моей глупой смертью. А я… Просто счастлива отдаться в объятия свободы. Пускай для этого и пришлось расстаться с жизнью. Порою смерть — символ пробуждения от кошмара. Что меня там будет ждать?.. Знаете, не так уж важно. Даже вечная холодная тьма будет лучшим для меня исходом. Туман. Я вижу его. Такой мягкий. Его прохлада обволакивает моё тело. Обернувшись назад, я вижу дом с единственным окном. Я вышла?.. Свободна ли я?.. Впереди лишь всепоглощающая темнота. Идти ли вперёд? Или это будут бесконечное хождение? В любом случае — прочь от дома. Бежать нет сил. И прихрамывая, я иду вперёд, будто растворяясь в тумане. Дорога так бесконечна и непроглядна. А в абсолютной тишине я слышу собственные шаги. Не знаю, сколько я уже прошла. Но на душе будто настало долгожданное спокойствие. И я не сдерживаю слёз счастья, отдаваясь в объятия густого тумана. Идя всё дальше вглубь тьмы. Свобода?.. Свобода…