†
Эштону Ирвину семнадцать, а за окном 18 июня 2014 года. Счастливые ученики до сих пор стараются осознать, что их мучения приостановились на несколько месяцев. К ним относится и Эш, ведь это, вроде как, последнее его свободное лето. В следующем году у него экзамены, поступление и шаг в страшную взрослую жизнь. Но, слава вафлям, у него есть люди с которыми он пройдет через эти мучения. Уже несколько лет он дружит с Люком и Майклом. Клиффорд старше их с Хеммингсом на год, так что у него уже начались мучения с экзаменами, но его похоже это ни капли не тревожило. Он мечтает посветить жизнь не постоянному сидению в офисе, а путешествовать по миру вместе с гитарой, их, пока что, не очень популярной группой и своим парнем. Люк часто старается вправить мозги синеволосому, но тот непоколебим. А младший не представляет, как будет жить без этого придурка, а так же без музыки. Так что он уже несколько месяцев спорит со своей матерью. По поводу того, что это его жизнь и бла бла бла. Но лучшим другом другом Ирвина был — Калум Томас Худ. Он так же был на год его старше, но часто вёл себя словно ребёнок, что позволяло ему легко находить общий язык со всеми возрастными категориями. Эти двое знакомы чуть ли не с пелёнок, ведь их мамы работали в одном агентстве по организации свадеб. Так и провели двое мальчиков своё детство вместе, в компании белых платьев. Так вот, восемнадцатое июня. Эштон уже не чувствует себя настолько счастливым, ведь грипп вовсе не заставляет его улыбку вновь озарить лицо. Он крепко закутывается в плед, несмотря на то, что на улице вроде 20°, мда. Его несколько раз в минуту пронзает вспышкой ужасного кашля, а озноб ощущается сильнее. Желание убить тех, кто заразил его становится так же острее. Но парня останавливает только одно. А именно Калум, который появился в проходе, вываливая на кровать своего друга кучу коробок с мягкими салфетками. Которые будут не так сильно натирать нежную кожу лица.Даже каждый раз, когда у Эштона грипп,
Он совсем не боится приближаться к нему.
Он не убегает, когда лицо Ирвина искажается, при этом издавая писклявый чих.
Но он бежит за салфеткой.
Эш наконец широко улыбается, резко выхватывая упаковку с зайчиком на ней и начинает её открывать. После, молча посмотрев на Худа, он шмыгает забитым носом. Друг в свою очередь понимает намёк и кидает в кудрявого капли. Когда у него вновь появляется возможность дышать, парень благодарит брюнета в сотый раз и позволяет забраться рядом с ним на кровать, чтобы насладиться просмотром первого мстителя. Калум чувствует, как он дрожит, тут же притягивая того к себе в тёплые объятия. — Кэл, ты можешь заболеть, — хрипло возмущается больной, но не находит в себе сил оттолкнуть старшего. — Смотри молча, солнышко. И главное - грейся, ага? — отвечает тот, обращая всё своё внимание на экран телевизора. А Ирвин обращает всё своё внимание на него. В тот день он фотографирует спящего Худа, который после снимка только сильнее прижимается к очень горячему телу друга. А тот понимает, какой Калум красивый.†
Прошёл год. Вот и пришло время совершеннолетия кудрявого парня, который до сих пор надеется, что сможет вырасти. Ведь даже Люк, который младше его на восемь дней и то выше его. Но не в этом суть. Сегодня день рождения Эштона, его родители оставили дом в его распоряжении, а сами уехали к его тёте. Перед этим они, конечно же, поздравили сына, но всё же прекрасно поняли ситуацию. Когда Калум услышал такую новость, его ладони сами стали счастливо хлопать по всем частям тела сидящих рядом людей. — Чёрт, чёрт, чёрт. Мы такой праздник закатим. Майкл принеси бухло, а своему парню яблочный сок не забудь, — сказал Худ, за неделю до праздника. А уже седьмого июля они находились в полном людьми доме именинника, который в свою очередь быстро заливал в себя недопитый алкоголь в его стакане. Там была непонятная смесь пива и чего-то ещё, но это казалось сейчас не таким уж важным. На диване лежало несколько почти голых тел, которые не подавали признаков жизни, так что Эш и нарёк их просто телами, а не людьми. Ещё на протяжении одной секунды посмотрев на это, он оставляет стакан в стороне и вновь двигается вглубь дома. Может, ему не стоило этого делать. Там оказываются его друзья и ещё несколько людей. Вроде одну из девушек звали Кристал, Ирвин помнил её потому что они сидели вместе в классе истории. Она довольно милая и позволяет кудрявому списывать. Парень кивает ей и падает рядом с парнями. В этот момент Майкл уже громко предлагает начать играть в правду или действие, ибо ему надоело бороться с желанием разложить ещё несовершеннолетнего Люка на столе. Эштон громко ржет и соглашается, садясь поудобнее. Игра начинается с не сложных действий и не провокационных секретов. Потом, под громкий свист всех присутствующих, Клиффорда и Хеммингса отправляют в шкаф, который находился под лестницей и хранил в себе запасы продуктов. Хозяин дома, который является ответственным за его сохранность, громко орёт «Прошу, не разнесите там всё. И не ебитесь, животные! Он ещё маленький, а ты не педофил, Майк!» Смутив этим младшего, Эштон довольно улыбается и вновь выставляет позади себя руки, откидываясь на них. Когда очередь доходит до него, мозг подсказывает, что правда не будет весёлой и интересной, так что парень быстро выбирает действие. И ждать его приходиться не долго, ведь так весело посмотреть за тем, как два лучших друга сосуться. Может, некоторые извращенцы не были рады, что главная нетрадиционная пара ушла в шкаф? И поэтому решили помучить их. Ирвин не был бы против и в трезвом состоянии, да, но вот что насчёт Калума? Тот, вроде бы, как всегда, решил не пить много. Это у него какие-то свои замашки. Пьяный Эш медленно встаёт на четвереньки и двигается к сидящему недалеко Худу. Тот выглядит словно загнанный в угол мышонок, а младший на самом деле страшный кот. Он останавливается и поднимается на колени, берёт лицо лучшего друга в свои мягкие ладони и мягко касается его губ, на секунду пользуясь тем, что брюнет приоткрыл их, углубляет поцелуй. За секунду он проводит языком по ровному ряду зубов. Чуть позже, Ирвин убирает ладони и медленно возвращается на своё место. Все довольны. И кудрявый в том числе. Только Калум выглядел так, словно попал в другую вселенную, не понимая, как ему дышать без привычного воздуха. В ту ночь к ним даже приехали копы, но в толпе подростков офицер распознал своего сына, а после и его пьяных друзей. Пожав плечами, мистер Хеммингс забрал Люка, кидая грозные взгляды на Майкла, ведь шея блондина выглядела словно шапка мухомора. Но зато всех друзей именника развезли на машине, даже разрешили использовать сирену и делать много фотографий. На которых навсегда останутся счастливые лица молодых людей.†
На дворе вновь лето. Эштон уже не ждёт июля с таким же трепетом, как в прошлом году, ведь ему будет девятнадцать, а не восемнадцать. Он уже учится в университете на экономиста, ведь его мать очень хотела, чтобы её сын не забивал голову своей музыкой. А был уверен в том, что его будущее будет не так плачевно, как жизнь женщины, которая отдала всё ради воспитания детей. Видеть, как двое его друзей свободно проводят в месте их репетиций большую часть своего времени, было больно. Видеть, как даже мать Люка пожелала ему удачи и поверила в него, было невыносимо. А Ирвину осталось только терпеть и угождать матери. Ему так противно сидеть на парах. И он даже не нервничает во время сессии, ведь это так не важно для парня. Он утопает. Из-за того, что у него нет возможности делать то, что он хочет. Нет возможности сказать то, что он мечтает сказать уже несколько лет.Его убивает даже то, что он не может говорить Калуму, что он его лучший друг.
Эштон вновь кутается в плед, тихо всхлипывая и крепче сжимая ладони на своих плечах. Голос уже начинает хрипеть, а голова болит из-за истерики, которая словно волна накрыла его чуть ранее. Он не слышит, как сначала ему стучаться в дверь, но спустя долгое молчание залезают в окно. В соседней комнате резко закрывается дверь и слышатся тихие проклятия. В комнату заходит один из единственных людей, которым есть дело до лежащего на полу парня. Абсолютно верно, это Калум. Он будто чувствует когда другу плохо, поэтому тут же оказывается рядом. — Эши, хей, встань с пола. Послушай меня, всё будет хорошо, ладно? Мы справимся, поверь мне, — тихо твердит он, самостоятельно поднимая младшего с пола. Он красив даже тогда, когда плачет. Когда из уст вырываются рваные вздохи, когда глаза красные, а ресницы слипаются из-за слёз. Эштон Ирвин красив всегда, и Худ уже давно понял это. Он просто не хочет видеть грусть в глазах близкого ему человека. Его улыбка и смех являются самыми любимыми вещами в мире для брюнета, а поэтому он хочет видеть и слышать их вновь. Если для этого ему нужно выкрасть свою принцессу из башни со злым драконом, он сделает это, в чём проблема? Калум кладёт Эштона на кровать, тут же ложась рядом. Их лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Брюнет смотрит то на слегка прикрытые глаза, то на наоборот приоткрытые губы. Его дыхание застревает посреди горла, а он сам приближается к Ирвину. Худ мягко касается его покрасневшей щеки и стирает большим пальцем мокрые дорожки слёз. — Из большинства людей, которых я ненавижу, ты мой лучший друг, — тихо говорит кареглазый, заставляя Эштона открыть глаза. — Взаимно, — так же тихо отвечает парень, затаив дыхание и слегка двигаясь навстречу тёплым прикосновениям. — Но знаешь, я тут подумал. Не хочу больше видеть тебя в роли моего лучшего друга, солнышко, — медленно сокращая расстояние, которое было между ними, говорит Калум. — И ты знаешь, что я не принимаю отказов. Но Эштон Ирвин никогда ему не отказывал. А в этот раз сам не желал отказывать. И позволил своему лучшему другу спасти его из цепких, уже не родных лап матери. В тот день они сделали несколько фотографий во время короткой поездки на машине. Эштон был в своём пледе, а Калум привлекательно курил сигарету, пока другая рука сжимала кожанный руль.†
Звук открывающийся двери вернул Эштона в реальность. Он положил телефон на подоконник, а пустую чашку на стоящий не далеко стол. Парень покинул место, где сидел последние несколько часов и словно кот, тихой и мягкой походкой направился встречать того, кто пришёл. Калум скинул с себя мокрое чёрное пальто, пару раз проклиная погоду в этом городе. Он наконец поднимает глаза и замечает стоящего рядом парня. На их лицах моментально появились улыбки. — Я говорил взять зонт, придурок, — усмехается младший, притягивая к себе брюнета и крепко обнимая за шею. Ему пришлось даже подняться на носочки, вот таким он был низким даже в свои двадцать два года. — Ты же знаешь, что я просто оптимист, — в ответ хмыкает он, крепче обнимая кудрявого. — Как Лукас? — спрашивает Эш, когда они отодвигаются друг от друга, чтобы Худ смог снять промокшую обувь. — Майки сказал, что он уже устал бегать то за бананами, то за сырными начос, — весело произнес Калум, поднимая с пола свой рюкзак. — Ты тоже во время беременности собираешься стать истеричкой со странными предпочтениями в еде? — Кто знает, я ведь ещё никогда детей не заделывал, — закатывает в ответ глаза Эштон. — Но, знаешь, я бы не проч иметь детей от тебя. Только при условии, что они будут не такими тупыми. — Не обзывай отца своих детей, Эштон Ирвин-Худ! — строго говорит тот, тыкая пальцем в плечо зеленоглазого, проходя мимо него. — Фу, я же говорил тебе, что мне не нравится Ирвин-Худ. Я согласился быть просто Худом, не ломай комедию. — Я перестану так говорить только после свадьбы, солнышко, — поцеловав своего жениха в щеку, пропел Калум и скрылся на кухне. И всё-таки Эштон рад, что Калум всегда был и будет его лучшим другом. И все воспоминания бережно сохранил на огромном количестве фотографий.